Госпиталь

Го́спиталь (от лат. hospitalis — «гостеприимный») — медицинское (лечебное) учреждение вооружённых сил и других силовых ведомств многих государств, предназначенное для оказания медицинской (стационарно-лечебной) помощи военнослужащим. Кроме того, в ряде стран Европы и США словом англ. hospital называются и некоторые гражданские лечебные учреждения, что следует учитывать при переводе.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Строительство больничных учреждений в нашем городе началось в самом начале XVIII века с обустройства госпиталей. На территории нынешней Военно-медицинской академии, на Выборгской стороне, в 1717 году по высочайшему повелению построили Сухопутный госпиталь, а через два года здесь же появился и Военно-морской медицинский центр. Раненых и больных солдат и офицеров доставляли тогда по воде, и на берегу Большой Невки кроме пристани появились погреба для провизии, склады и пекарня – вспомогательные госпитальные службы. Сама слобода располагалась дальше от берега. В 1720 году в Кронштадтской крепости (остров Котлин) построили еще один военный госпиталь, что было чрезвычайно важно для быстрорастущего города. С середины 1730-х годов на базе городских госпиталей началась научная деятельность, а руководство российской медициной осуществляла Медицинская канцелярия (с 1721 г.). Особые успехи в развитии медицинского образования связаны с именем руководителя канцелярии И.Б. Фишера, ведь с 1733 году начинается систематическое обучение медиков и подготовка молодых врачей. Среди знаменитых врачей-преподавателей XVIII века отметим имена М.И. Шеина, Н.М. Максимовича-Амбодика и Ф.И. Буша.

Андрей Гусаров, По Петербургу с книгой в руках. Путеводитель по северной столице на все случаи жизни, 2013

Облик современных площадей и улиц Москвы разительно отличается от того вида, который был им свойственен в начале XX века. Не является исключением из данного правила и Сухаревские Большая и Малая площади. Почти сто лет назад многочисленные общественные учреждения, училища, частные лица, проживавшие в этом районе столицы, были заняты очень важным делом – оказанием посильной помощи российскому воинству. Вся Москва превратилась в большой глубоко эшелонированный госпиталь с многочисленными отделениями и филиалами. Согласно «Списку госпиталей и госпитальных отделений, зарегистрированных в Городской управе на 1 мая 1917 г.» 17-й военно-эвакуационный госпиталь помещался на Садово-Сухаревской улице в 1-м Сухаревском городском училище. Врачебно-санитарная хроника Москвы периода Первой мировой войны свидетельствует о том, что острая потребность в лазаретном и госпитальном лечении раненных, поступавших с передовой линии фронта, вынуждала городские власти изыскивать любые возможности для расширения лечебных учреждений. Училище, где первоначально размещался 17-й госпиталь, вскоре было соединено с двумя другими зданиями. Нельзя исключить и тот факт, что дислокация самого госпиталя также менялась. По свидетельству доктора Д.Д. Плетнева, некоторое время заведовавшего этим учреждением, в него могли принять до 630 человек на штатные места и постоянно изыскивали возможности для организации дополнительных коек.

Сергей Шокарев, Москва православная. Все храмы и часовни, 2012

В университете Булгаков все время рвался к самостоятельной деятельности. Просил отправить его врачом во флот. После начала Первой мировой войны помогал организовать при Казенной палате в Саратове лазарет для раненых и работал там, а с 1915 г. – в Киевском военном госпитале на Печерске [6]. В 1916 г. Михаил получил медицинский диплом с отличием, в котором значились тринадцать «пятерок» («одиннадцати „отлично“, или, как тогда писали, „весьма удовлетворительно“, было достаточно для получения „степени лекаря с отличием“» [14, c. 26]), и тут же, не забрав диплома, уехал на Юго-Западный фронт добровольцем Красного Креста – благотворительной медицинской организации, официально существующей с 1864 г. Жена отправилась вслед за ним – сестрой милосердия. С мая по сентябрь Михаил работал лекарем в прифронтовых городах. Чуть позже был зачислен «врачом резерва Московского военно-санитарного управления» [6] и поступил в распоряжение смоленского губернатора, который отослал молодого специалиста в Никольскую земскую больницу Сычевского уезда Смоленской губернии.

Группа авторов, Михаил Булгаков, 2015

Гатчина в годы Первой мировой войны стала крупным лечебным центром. Сразу же после начала войны в городе появились госпитали: в реальном училище имени Александра III разместились 7-й и 8-й полевые запасные госпитали, лазарет – в здании Сиротского института имени Николая I. Средства на содержание лазарета составляли ежемесячные отчисления из жалованья служащих ведомства императрицы Марии.

Сергей Глезеров, Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века, 2013

В конце 1941 г. в части лаврских зданий разместился приемно-распределительный госпиталь № 1. Сюда в обязательном порядке поступали все больные и раненые военнослужащие, прежде чем попасть в какое-либо другое лечебное учреждение. В приемно-распределительном госпитале врачи оказывали первую медицинскую помощь, осуществляли диагностику и сортировку раненых и больных и направляли их затем в соответствующие лечебные учреждения. В функции врачей и медсестер также входило выявление «самострелов» и симулянтов, имелся в госпитале и штат политработников, которые изучали письма бойцов родным.[91] Присутствие на территории Лавры большого количества военнослужащих стало одной из причин устройства в храмах монастыря мест патриотического воспитания защитников города.

Сборник статей, Сборник трудов участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов», 2010

На месте дома № 15 когда-то был дровяной двор в огромном саду купцов Васильевых и Куманиных с оранжереями, беседками и маленьким фонтаном. После революции 1917 года уже известную нам гимназию В. Д. Косицына заняла советская общеобразовательная школа. Страна Советов росла, укреплялась – школьников становилось все больше и больше. Поэтому приняли решение построить в дворовом саду новую школу. Типовое четырехэтажное здание было построено в 1937 году по проекту архитектора М. Г. Куповского. В начале Великой Отечественной войны многие со школьной скамьи ушли на фронт, а классы уступили место палатам для раненых – в школе был развернут госпиталь. После войны здесь опять размещались разные учебные заведения. В 1991 году открылась православная гимназия имени Нестора Летописца, преобразованная через два года в среднюю общеобразовательную школу № 1323 (до войны она носила другой номер – 578). До 2000-х годов здание дожило, но оказалось в плачевном состоянии и нуждалось в ремонте. В результате в 2008 году старую школу снесли и выстроили новое здание – строгое и выразительное.

Д. П. Дроздов, Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью, 2015

В 1835 г. главный инспектор медицинской части по армии Я.В. Вилие предложил переместить сюда с Выборгской стороны большую часть Военно-сухопутного госпиталя, что и было сделано к 1840 г. Новый госпиталь разместился на Слоновой улице в корпусах, построенных архитектором А.Е. Штаубертом (совр. адрес – Суворовский пр., 63) и с 1869 г. назывался Петербургским Николаевским военным госпиталем.

А. Ф. Векслер, Суворовский проспект. Таврическая и Тверская улицы, 2016

По мнению многих историков, деятельность Р. Арескина была весьма полезна для развития врачебного и аптекарского дела в нашей стране, не имевшей до начала XVIII века национальной научной медицинской школы. Он усовершенствовал работу аптек, ввел строгий отбор иностранных врачей, желающих работать в России, а также содействовал улучшению подготовки медиков внутри страны. Сопровождая Петра Алексеевича в военных походах, Арескин занимается разработкой обязанностей военных медиков для нового военного устава. По поручению государя Арескин вел переписку со многими известными учеными Европы и касательно приобретения разного рода коллекций для Кунсткамеры, и для поддержания научных контактов с ведущими медиками того времени. В 1717 году архиятр сопровождал Петра в поездке по европейским государствам. Под руководством Роберта Арескина были открыты новые госпитали, лучше организовано снабжение лекарствами существующих лечебных учреждений, появились новые лекарственные препараты.

А. Ю. Гусаров, Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей, 2012

Другим русским заведением, носившим в значительной степени благотворительный характер для местного населения независимо от национальности и вероисповедания, был русский Николаевский госпиталь в Константинополе, основанный в 1875 г. и существовавший до начала Первой мировой войны. Для беднейших больных здесь производилась бесплатная выдача лекарств и прием врачей. Количество больных в 1890-е гг. колебалось от 400 до 450 чел., а приходящих на прием было более 8000 в год[214].

Л. А. Герд, Константинопольский Патриархат и Россия. 1901–1914, 2012

В медицинском отчёте о деятельности этой больницы он отмечал её успешную работу на протяжении 10 лет (1897–1905). В ней была организована «помощь больным детям всякого звания и состояния». Преимущественно это были дети бедняков[29]. В этом и состояла миссия и цель учреждения Софийской больницы В годы Первой мировой войны (1914–1918) при Софийской больнице был организован госпиталь, в котором доктор Д. Е. Горохов бесплатно оказывал помощь раненым. Он был не только знающим врачом, но настоящим гражданином и патриотом России, стараясь принести наибольшую пользу людям. Д. Е. Горохов был членом многих медицинских обществ, таких как Общество русских хирургов, Акушерско-гинекологическое общество, Общество русских врачей.

О. Ф. Киселева, Милосердие как призвание, 2017

Необходимо отметить, что эти медицинские учреждения, открывшиеся в КМВ в октябре 1914 года, как и большинство госпиталей Российской империи, содержались на средства Всероссийского земского союза помощи больным и раненым воинам.

А. Е. Артамонов, Госдачи Кавказских Минеральных Вод. Тайны создания и пребывания в них на отдыхе партийной верхушки и исполкома Коминтерна. От Ленина до Хрущева, 2017

В 1895 году на смену главному врачу Ново-Екатерининской больницы А. И. Полю пришел Александр Петрович Попов – прекрасный хирург-оператор и педагог, воспитавший ряд крупных специалистов и среди них своего преемника профессора Новацкого. Иван Николаевич Новацкий возглавлял больницу с 1868 по 1899 год. Он был в числе инициаторов внесения предложений в медицинский факультет и в Совет Императорского Московского университета о переводе университетских клиник на Девичье поле. В Крымскую кампанию какое-то время он работал под руководством самого Николая Пирогова. Большой резонанс получила его речь на Университетском Акте 12 января 1874 года «Несколько слов о гигиенических условиях современного госпиталя». О ней высоко отозвался, в частности, знаменитый гигиенист Ф. Ф. Эрисман. При этом Иван Николаевич Новацкий являлся одним из самых выдающихся администраторов за всю историю отечественной медицины.

О. В. Фочкин, Москва. Лица улиц. Продолжение легенд, 2016

Многие из бывших сотрудников госпиталя были включены в штатное расписание лечебного учреждения, которому возвращено прежнее назначение. К старейшим сотрудникам, начавшим работать в санатории с первых лет, относился Л.М. Эрлихман. Это ему в своём историческом письме слал привет из берлинской тюрьмы Моабита Г. Димитров в 1933 году. Седоусый, седоглавый, беспокойный и внимательный к больным, вежливый в обращении с подчинёнными, Лев Моисеевич проработал заведующим первым кардиологическим отделением еще около десяти лет (до своей кончины).

М. И. Ибрагимова, По завету Гиппократа (сборник), -1

А.Н. Шабанова (1848–1932) – врач, писательница и общественная деятельница. В течение двух лет слушала лекции на естественном факультете Гельсингфорского университета. В 1873 г. поступила на 2-й курс женских врачебных курсов при Медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге. По окончании обучения была оставлена при курсах ассистенткой по детским болезням, затем состояла ординатором детского отделения при Николаевском военном госпитале. В 1878 г. была принята врачом-экстерном в Детскую больницу принца Ольденбургского, где с 1895 г. стояла штатным врачом. По ее инициативе в 1882 г. была открыта лечебница для хронических больных детей, в 1887 г. – Дом попечения для хронических больных детей в Гатчине, а в 1900 г. основан детский приморский санаторий близ Виндавы. Шабанова стала активной участницей женского движения, председателем Русского женского взаимно-благотворительного общества, основанного при ее участии, учредительницей и заведующей детским очагом для детей образованных тружениц в Санкт-Петербурге на Надеждинской ул., 33/2.

Т. Я. Крашенинникова, Такая удивительная Лиговка, -1

Сын священника, родом из села Яновка Черниговской губернии, он получил прекрасное образование в Киевской духовной академии – единственном высшем общеобразовательном и культурно-просветительском центре Украины и Восточной Европы. Многие преподаватели Московской академии и учителя семинарий России были воспитанниками этого учебного заведения. В XVIII в. почти каждый третий лекарь получал общеобразовательную подготовку именно в Киевской академии. Она являлась основным источником комплектования госпитальных школ в Москве, Петербурге. Один из многих был, Данила Сушковский, теперь Самойлович (при поступлении в Киевскую духовную академию мать записала своего сына под фамилией Самойлович. Известно, что при поступлении в Запорожское войско или в монастырь меняли фамилию или имя. Эта традиция была и в истории Киевской академии). В числе лучших студентов, добровольно изъявивших желание изучать медицину, был зачислен на учебу в Адмиралтейский госпиталь в Петербурге. После получения звания лекаря он отбыл в Копорский полк и приступил к работе в полковом лазарете. Его боевым крещением стало участие вместе с Копорским полком в русско-турецкой войне.

Е. В. Харламов, Российская школа бескорыстия, 2012

К тыловым учреждениям относятся также госпитали. Нужно сказать, что госпитальная часть не получила в русской армии этого времени достаточно твердой организации. Во время войны с Турцией 1806–1812 гг. в Дунайской армии действовал лишь один подвижной госпиталь на 1 тыс. человек и два стационарных на 600 человек (в Каменец-Подольске и Могилеве). Они не справлялись с потоком раненых поэтому и потребовали включить в войсковую систему также киевский и одесский госпитали и житомирский и Могилевский аптечные склады.

Л. Г. Бескровный, Вся Отечественная война 1812 года. Полное изложение, 2017

Через год после свадебной покупки слева от владения Отто вырос трехэтажный дом семьи Гаскойна (наб. р. Фонтанки, 162, правая часть). Рядом еще долго размещалась вышеназванная пивоварня. В 1836 году дом и закрытую пивоварню заняло отделение Морского госпиталя, ранее переведенного к Калинкину мосту с Выборгской стороны и действовавшее на этом месте вплоть до революции.

В. В. Антонов, Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура, 2012

Но никто из них не знал, что еще 11 апреля 1941 г. начальник 1-го сектора Военного отдела Ленгорздравотдела составил сводные сведения «о помещениях, предназначенных для развертывания госпиталей» по Ленинграду, Пушкину и Кронштадту. В документе перечислены 22 школы постройки 1936–1940 гг. и номера госпиталей.

В. И. Ходанович, Блокадные будни одного района Ленинграда, 2015

В 1710-е гг. Сампсониевское кладбище не было единственным на правом берегу Невы. По указу Петра I, в 1715 г. на Выборгской стороне «в мазанках» были открыты морской, а четырьмя годами позже – сухопутный госпитали. При них упоминается особое «госпитальное кладбище» с церковью святого Иоанна Богослова, приписанной к Сампсониевской. Кроме того, в восточной части Аптекарского острова, рядом с Ботаническим садом, находилось еще одно инославное Аптекарское кладбище. Оно возникло раньше Сампсониевского, после открытия которого на Аптекарском хоронили главным образом весной и осенью, когда ледоход или шторм нарушал связь с Выборгской стороной.

А. В. Кобак, Исторические кладбища Санкт-Петербурга, 2011

Первая мировая война – важный этап в истории училища и проверка поведенческих поступков его директора. С 1914 г. Глоба – не только академик Российской Академии художеств, член совета Министерства торговли и гласный Московской Думы, но и член постоянной Комиссии московского совета детских приютов. В начале войны он отдает свою квартиру Строгановского училища для легкораненых и только что построенные новые мастерские на Рождественке – под госпиталь, при котором строит часовню св. Николая46.

Коллектив авторов, Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище, 2012

Его вдова Варвара Николаевна помогала людям и церкви и прожила в огромном доме вплоть до 1918 года, пока семью Грачевых из усадьбы не выгнали. Во дворце и службах разместился сначала рабфак Петровской сельскохозяйственной академии (будущей ТСХА), потом – санаторий, а во время войны – госпиталь.

Л. А. Соколова, Московский модерн в лицах и судьбах, 2014

Мы с вами уже отмечали, что «Выборгская» сторона была (и есть) значительно выше уровня моря. По сравнению с островной частью города правый берег Большой Невки практически не затоплялся при наводнениях, поэтому здесь стали строить склады, амбары. Набережная на этом участке постоянно расширялась за счет подсыпки берега и выдвинулась в реку почти на 200 метров. С 1711 года появились жилые строения. Здесь селились строители города, отставные солдаты, мастеровые. По приказу Петра I на островке Выборгского мыса, отделенного небольшой протокой, были устроены два госпиталя: в 1715 году – Морской, а в 1717 году – Сухопутный. Вокруг госпиталей стала расти слобода. В 1798 году на их базе была основана Медико-хирургическая академия (с 1881 года – Военно-медицинская). Строил корпуса на сваях первый архитектор нашего города Д. Трезини, затем в камне эти здания – с двумя башенками по углам и длиной почти 300 метров – перестраивал М. Земцов. Тот вид, что мы наблюдаем сейчас, Академия приобрела в 60-е годы XIX столетия. Сначала перестроили те корпуса, что выходят на Неву, затем остальные. Академии был отдан обширный участок правой стороны Сампсониевской перспективы вплоть до современной улицы Комиссара Смирнова (ранее Ломанский переулок).

И. В. Словцова, История петербургских районов, 2012

В связи с прекращением работы группы в результате военных действий с 1983 года продолжал работу врачом общей практики в провинции Замбези. Через год после возвращения на родину Александр Леонидович был направлен в Анголу старшим группы советских врачей-консультантов правительственного госпиталя «Пренда», где служил до 1989 года.

А. Л. Мясников, О самом главном с доктором Мясниковым, 2013

В 1930–1940-х гг. здесь жил Василий Алексеевич Блинов (1910–1944, кв. 8), участник Великой Отечественной войны, сержант, стрелок 109-го стрелкового корпуса. Умер от ран 21 ноября 1944 г. в Хирургическом подвижном полевом госпитале № 364; похоронен на городском кладбище на острове Эзель (Эстония)58.

А. Ф. Векслер, Владимирский округ. Большая и Малая Московские улицы и улица Правды, 2011

С наступлением погожих июньских дней многие ленинградцы впервые «выползли» во дворы своих домов, на улицы и в скверы, чтобы насладиться теплом и солнцем. «На улицах сидят и греются дистрофики и цинготные. Обнажили ноги, распухшие, покрытые цинготной сыпью, черные и тонкие, исхудалые,»[66] – отметил в июне 1942 г. в своем дневнике В.Ф.Чекризов. Хотя число «дистрофиков» к лету 1942 г. значительно сократилось, борьба с алиментарной дистрофией оставалась важной задачей органов власти и медицинских учреждений. На 15 июня 1942 г. в больницах и госпиталях находилось 16892 ленинградца с самой тяжелой формой дистрофии III степени, а еще 6989 человек с таким заболеванием нуждались в госпитализации. Ссылаясь на постановление Военного Совета Ленинградского фронта от 5 мая 1942 г., которым было предоставлено 7 тыс. коек для госпитализации гражданских больных в госпиталях Санитарного управления Ленфронта, председатель Ленгорисполкома П. С. Попков обратился к А. А. Жданову с просьбой обязать Санитарное управление «принять новых больных на освободившиеся в госпиталях койки в связи с выпиской гражданских больных и впредь не снижать установленного контингента в количестве 7000 человек…»[67]. Лечение более легких форм алиментарной дистрофии проходило как через столовые лечебного или усиленного питания, так и путем расширения и улучшения системы общественного питания в целом. К середине июня 1942 г. услугами столовых пользовались 850 тыс. ленинградцев, в том числе более 400 тыс. из них находились на полном рационе[68]. Так называемое рационное питание, когда взамен продовольственных карточек их владельцы получали в столовых завтрак, обед и ужин, позволяло распределять скудную блокадную норму на протяжении всего дня, лишая тем самым соблазна съесть ее за один раз.

Г. Л. Соболев, Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга вторая: июнь 1942 – январь 1943, 2015

В октябре 1927 г. по инициативе трудящихся в доме на набережной реки Мойки, 66 / переулок Антоненко, 2, торжественно открыли клуб швейников. В период Великой Отечественной войны в нем находился военный госпиталь, а в 1945 г. в здании располагался клуб фабрики им. В. Володарского, переведенный в 1961 г. в разряд Дворцов культуры.

Г. И. Зуев, Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста, 2013

Благодаря кружечным сборам, которые осуществлялись при личном содействии митрополита Московского Филарета (Дроздова), к весне 1864 г. были собраны необходимые средства на сооружение Троицкой церкви, а также здания Русской Духовной Миссии с домовой церковью во имя св. мученицы царицы Александры и обширных приютов для 350 паломников и 550 паломниц и госпиталя на 60 коек. К тому времени для русских богомольцев были открыты приюты временные в Яффе, Рамалле, Хайфе и Назарете. Таким образом, для проживания русских паломников в Святой Земле были созданы все необходимые условия. В апреле 1864 г. Константин Николаевич обратился к митрополиту Филарету с просьбой о продолжении «кружечных сборов», средства от которых должны были пойти на украшение и внутреннюю отделку русского Троицкого собора в Иерусалиме[29].

Сборник статей, Великий князь Константин Николаевич и Русский Иерусалим: к 150-летию основания, 2012

Работа полицейского врача была достаточно интересной. А.Д. Бланк должен был наряду с прямыми врачебными обязанностями контролировать работу фельдшеров, учить их делать прививки, особенно против оспы, являвшейся «бичом» того времени, обращаться с больными, получившими, как тогда говорили, апоплексический удар, людьми в разной стадии опьянения, обмороженными, получившими травмы, спасать утонувших и т. д. Кроме того, полицейский врач обязан был бесплатно оказывать помощь всем работникам полиции и членам их семей, пожарным, отправлять их, в случае необходимости, в военный госпиталь, бороться с эпидемиями.

М. Г. Штейн, Ульяновы и Ленины. Тайны родословной вождя, 2021

Большого внимания заслуживают документы фонда А. Н. Куропаткина (ф. 165). В фонде содержатся дневники Куропаткина, в том числе и за период Русско-японской войны, отчеты и доклады подчиненных Куропаткина за 1904–1905 гг. и т. д. Интересны приложения к дневникам, где находятся таблицы и справки по различным проблемам действующей армии, служебная переписка, письма А. Н. Куропаткина императору и т. д. Из отчетов подчиненных главнокомандующего следует отметить доклад исполняющего обязанности главного полевого интенданта действующей армии генерал-майора К. П. Губера и отчет инспектора госпиталей 1-й Маньчжурской армии генерал-майора С. А. Добронравова. По ним можно проследить, как проявлялась на местах деятельность соответствующих главков Военного министерства.

Илья Деревянко, Научные и научно-популярные произведения. Том 1. Военный аппарат России в период войны с Японией (1904–1905 гг.), 2018

С мая по ноябрь 1904 года А. В. Квитка участвовал в боевых действиях в составе отряда генерал-майора П. К. Ренненкампфа, действовавшего на левом (восточном) фланге русской Маньчжурской армии, а затем, в ноябре-декабре того же года находился в 1-м Верхнеудинском полку Забайкальского войска в отряде генерала П. И. Мищенко, который обеспечивал прикрытие русского правого (западного) фланга. В январе 1905 года, находясь на лечении в госпитале, он получил известие о присвоении ему чина полковника. Но участвовать в боях с японцами Андрею Валерьяновичу более не довелось. Из-за развившегося плеврита в марте того же года он был эвакуирован из Харбина в Россию, получил разрешение выехать для лечения за границу, а в августе, по заключении мира с Японией, второй раз вышел в отставку.

А. В. Квитка, Дневник забайкальского казачьего офицера. Русско-японская война 1904–1905 гг., 1908