Лазарет

Лазарет — военное медицинское учреждение, непосредственно входящее в состав воинских частей, предназначенное для оказания медицинской помощи и стационарного лечения больных, и раненных военнослужащих, которые не нуждаются в продолжительном лечении и в сложных диагностических и специализированных лечебных мероприятиях.

Лазареты создаются при отдельных гарнизонах, в воинских частях и на кораблях. Специализированную медицинскую помощь и лечение военнослужащие получают в военных госпиталях.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В какой-то степени дефицит военнослужащих пытались компенсировать за счет переосвидетельствования раненых и возвращения излеченных в строевые части. Так, комиссия при Барнаульском лазарете в ноябре 1917 г. признала годными и отправила в 38-й Сибирский запасной стрелковый полк 82 военнослужащих, в том числе из 12-ти Сибирских стрелковых полков и 12-й Сибирской артиллерийской бригады[221]. Призыв ратников ополчения в возрасте свыше 35 лет имел свои негативные последствия. Так, 30 апреля 1917 г., по прибытии на фронт, производится освидетельствование состояние здоровья 389 военнослужащих маршевых рот из 38-го запасного полка. В соответствующем документе врач записал: «Считаю необходимым указать на высокий возрастной состав прибывших. Многим из них от 37 до 40 лет – средний возраст по моему предположению 35–36 лет. Естественно, что при таком высоком возрасте солдаты принесли с собой и те болезни и слабости организма, которые свойственны этому возрасту в среде нашего рабочего и крестьянского люда. При освидетельствовании обнаружены следующие болезни: а) у 14 солдат воспаления, конъюктивит век; б) у 13 – воспалениие среднего уха с гноетечением; в) у 17 – сердечные болезни; д) у 6 – триппер, острый, хронический; е) у 16 – катар желудка, большей частью хронический; ж) у 17 – ревматизм, тоже большей частью хронический; к) у 6 – бронхит; х) у 5 – эфизема легких; и) у 4) грыжа пупочная и по белой линии; ж) у 2 – варикозное расширение вен». Кроме того, 6 солдат заявили жалобу на сильную близорукость, 2 – на нервные припадки. Было обнаружено 12 случаев воспаления десен средней степени. «Часть больных подлежат лазаретному лечению. Значительная часть их должна быть признана пригодной к несению воинской службы только на нестроевых должностях. На основании вышеизложенного прибывшее пополнение по состоянию здоровья ни в коем случае не может быть призвано удовлетворительным»[222].

М. В. Шиловский, Первая мировая война 1914–1918 годов и Сибирь, 2016

Следует признать, что турецкие власти в конечном итоге добились своего – в городе в основном осталось только турецкое население64. Теперь русские власти вынуждены были заняться его спасением. Приведением Эрзерума в порядок активно занимались лазареты и отряды Земгора65. Это была огромная по масштабам задача. Начальник дезинфекционно-бактериологического отряда профессор И. И. Широкогоров в апреле 1916 г. докладывал в Главное управление Красного Креста: «В настоящее время город очищается от трупов и грязи, скоплявшейся многими столетиями»66. Отряды Земгора и Красного Креста также начали оказывать и систематическую медицинскую помощь скопившимся в городе гражданским лицам. Одной из проблем оказалось отсутствие женщин-врачей, «.. так как женщины местного населения к мужчинам-врачам не обращаются вовсе»67. Схожая ситуация сложилась и в Муше, где возникла эпидемия сыпного тифа. Командовавшему тут войсками генералу Назарбекову пришлось приложить немалые усилия для сохранения оставшейся части мусульманского населения от возмездия со стороны возвращающихся с русской армией армян68.

Олег Айрапетов, Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение, 2015

Среди лечебных учреждений для рабочих особое место занимала Александровская больница (наб. р. Фонтанки, 132). Еще в 1841 году по высочайшему повелению в недостроенной тюрьме на набережной реки Пряжки открыли специальный лазарет для рабочих (ныне – психиатрическая больница Николая Чудотворца), но из-за тесноты там удалось разместить только 150 коек, что было явно недостаточно для растущего населения столичных окраин. Со временем в состав лечебницы вошло еще несколько зданий, что, однако, не решило проблему недостатка мест. В 1861 году Городская дума приняла постановление об учреждении в столице больницы для чернорабочих в память об освобождении императором Александром II крестьян (19 февраля 1861 г.). В 1866 году на набережной реки Фонтанки построили большое больничное здание по проекту архитектора А.И. Штрома на деньги города и средства ведомства императрицы Марии Федоровны. На торжественном открытии одного из крупнейших лечебных учреждений империи присутствовал государь. С Александровской больницей связаны такие знаменитые врачи, как И.П. Виноградов, Н.И. Пирогов, В.М. Бехтерев, Д.М. Ракицкий и другие.

Андрей Гусаров, По Петербургу с книгой в руках. Путеводитель по северной столице на все случаи жизни, 2013

Сын священника, родом из села Яновка Черниговской губернии, он получил прекрасное образование в Киевской духовной академии – единственном высшем общеобразовательном и культурно-просветительском центре Украины и Восточной Европы. Многие преподаватели Московской академии и учителя семинарий России были воспитанниками этого учебного заведения. В XVIII в. почти каждый третий лекарь получал общеобразовательную подготовку именно в Киевской академии. Она являлась основным источником комплектования госпитальных школ в Москве, Петербурге. Один из многих был, Данила Сушковский, теперь Самойлович (при поступлении в Киевскую духовную академию мать записала своего сына под фамилией Самойлович. Известно, что при поступлении в Запорожское войско или в монастырь меняли фамилию или имя. Эта традиция была и в истории Киевской академии). В числе лучших студентов, добровольно изъявивших желание изучать медицину, был зачислен на учебу в Адмиралтейский госпиталь в Петербурге. После получения звания лекаря он отбыл в Копорский полк и приступил к работе в полковом лазарете. Его боевым крещением стало участие вместе с Копорским полком в русско-турецкой войне.

О. Ф. Киселева, Российская школа бескорыстия, 2012

После этого, заболев гриппом, я оказался в лазарете в Раштатте; многие из тех, кто уцелел под вражеским огнем, умерли здесь. Еще не совсем здоровый, я вернулся в дивизию в свою часть, стоявшую в Пфорцхайме. Зажиточный хозяин квартиры настойчиво уговаривал меня отправиться в Мюнхен и убить Эйснера[12]. В столице молодые офицеры запасных частей и штабов бездействовали из страха «лишиться пенсии», ни один чиновник королевского дома и военного министерства не осмелился выступить в поддержку престарелого короля. Никто не мог принять решение о вызове в город подразделений Баварского корпуса, расквартированного в его окрестностях; все это говорило о том, что было уже поздно противостоять распаду, предательству и мятежу и восстановить порядок.

Альберт Праун, От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945

Одной из главных заслуг С. В. Тиличеева считается вовремя налаженный экспорт бутилированных минеральных вод, что позволило ему спасти обанкротившийся по причине недостатка госфинансирования и плохой собираемости налогов курорт КМВ. Выручка от продажи минеральной воды дала возможность построить грязелечебницы в Ессентуках и Пятигорске, два новых ванных здания и сделать ряд других улучшений для приема отдыхающих. Предположительно, курорт Кавказские Минеральные Воды и далее бы развивался худо-бедно под чутким присмотром государственной машины Российской империи в лице директора С. В. Тиличеева, но 28 июля 1914 года началась Первая мировая война, при которой 2/3 имеющихся лечебниц, пансионатов и гостиниц было реквизировано под лазареты и госпитали.

А. Е. Артамонов, Госдачи Кавказских Минеральных Вод. Тайны создания и пребывания в них на отдыхе партийной верхушки и исполкома Коминтерна. От Ленина до Хрущева, 2017

В начале XIX в. медицинская помощь оказывалась этим городам в двух лазаретах крепости Святого Димитрия Ростовского. При крепости работали также четыре здравпункта.

О. Ф. Киселева, Милосердие как призвание, 2017

Самый знаменательный для меня день из всей поездки по Кавказу. В 9 час. прибыл в Сарыкамыш. Радость большая увидеть мою роту Кабардинского полка в поч[етном] кар[ауле]. Сел в мотор с Бенкендорфом, Воейковым и Саблиным (деж[урный]) и поехал в церковь, а затем через два перевала на границу в с. Меджингерт. Тут были построены наиболее отличившиеся ниж[ние] чины всей армии в числе 1200 чел. Обходил их, разговаривал и раздавал им Георгиевские кресты и медали. Самое сильное впечатление своим боевым видом произвели пластуны! Совсем старые рисунки кавказской войны Хоршельта. Вернулся в Сарыкамыш в 4 ч. и посетил три лазарета. Простился с ген. Мышлаевским, нач. штаба ген. Юденичем, другими лицами и с моей чудной Кабардинской ротой, в которой роздал 10 Георг[иевских] крестов; и в 4 1/2 часа уехал обратно на Карс. Поезд шел плавно и тихо…»[7]

А. Г. Емельянов, Казаки на персидском фронте (1915–1918), 1923

А то, что я не сразу попал в список подозреваемых после провала заговора 20 июля 1944 года, случилось лишь благодаря следующему обстоятельству: 1 июля у меня произошло заражение крови в тяжелой форме, и после кратковременного пребывания в местном лазарете я был переведен в госпиталь в Бреслау[25]. Обо мне, видимо, просто забыли, хотя за два или три дня до того меня в госпитале навещал полковник барон фон Фрайтаг-Лорингховен, чтобы проинформировать о намеченной на 20 июля акции. А потом не стали трогать.

Райнхард Гелен, Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971, -1

Чтобы избежать сыпного тифа, холеры, чумы и всего прочего, что могло возникнуть при таком скоплении людей, была организована широкая кампания по предохранительным прививкам. Однако для многих это мероприятие оказалось запоздалым. Эпидемии и тяжелые болезни были распространены еще в Сталинграде. Кто заболевал, тот умирал один или среди товарищей, где придется: в переполненном, наспех оборудованном под лазарет подвале, в каком-нибудь углу, в снежном окопе. Никто не спрашивал о том, отчего умер другой. Шинель, шарф, куртка мертвого не пропадали – в этом нуждались живые. Через них-то и заражались очень многие. И здесь, в Бекетовке, проявилось то, что мы считали совершенно невозможным, но что сделало чрезвычайно ясным и преступный характер действий Гитлера, и нашу собственную вину за то, что мы не выполнили давно созревшего решения: физический, психический и духовный крах небывалого масштаба. Многие сумевшие выбраться из сталинградского пекла не выдержали и погибли от сыпного тифа, дизентерии или полного истощения физических и психических сил. Любой, кто еще несколько минут назад был жив, мог неожиданно рухнуть на пол и уже через четверть часа оказаться среди мертвых. Любой шаг для многих мог стать роковым. Шаг во двор, откуда больше не вернешься, шаг за водой, которую больше не выпьешь, шаг с буханкой хлеба под мышкой, которую больше не съешь… Неожиданно переставало работать сердце.

А. В. Исаев, Мифы Великой Отечественной (сборник), 2010

В 9 часов вечера приехал И. с группой людей с командного пункта. Прибыло 150 раненых. Школу оборудовали под лазарет. Я ночевал в автомашине.

Александр Север, СМЕРШ. Битвы под грифом секретно, 2015