Барракуды

Барраку́ды (лат. Sphyraena) — род морских лучепёрых рыб из отряда скумбриеобразных, выделяемый в монотипическое семейство барраку́довых (Sphyraenidae). В состав рода включают 28 современных видов.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Примерно через полкилометра я нашел тушу дохлого кашалота. Акулы-падальщики и донные ракообразные уже порядком ее объели, но все же при ближайшем осмотре я без труда определил причину гибели животного – в боку зияла здоровенная рваная рана, словно в кашалота пальнули из ракетомета с близкой дистанции. Хотя даже от попадания ракеты рана была бы поменьше. Нет, тут поработала живая тварь, скорее всего скоростная торпеда-биотех, вроде «Барракуды», с которой мне уже приходилось встречаться. Взрывается она не так сильно, как противокорабельные пожиратели планктона, поскольку рассчитана на уничтожение живой силы противника, но оказывается достаточно и для кашалота. Зато у «Барракуды» скорость такая, что можно не волноваться – и на водометах от нее не уйдешь. Так что если сонар засекает такую цель, то остается одно – драться.

Дмитрий Янковский, Третья раса, 2005

Замечательно бесстрашное любопытство, с которым следуют за подводным пловцом пестренькие ронки, а также многие рифовые окуни, часто плавающие вместе с ними. Вероятно, точно так же они сопровождают мирных крупных рыб и почти уже вымерших – увы! – ламантинов, легендарных морских коров, в надежде поймать рыбешку или другую мелкую живность, которую спугнет крупное животное. Когда я впервые выплыл из своего «порта приписки» – мола у мотеля «Ки Хейвен» в Тавернье на острове Ки-Ларго, – я был потрясен неимоверным числом ворчунов и рифовых окуней, окруживших меня так плотно, что вокруг ничего не было видно. Куда бы я ни плыл, их, казалось, повсюду было так же много. Лишь постепенно до меня дошло, что это всегда одни и те же рыбы, плывущие за мной следом; даже при осторожной оценке их было несколько тысяч! Если я плыл параллельно берегу к следующему молу, отстоящему от первого примерно на 700 метров, то стая плыла за мной приблизительно до половины пути, а затем внезапно разворачивалась и стремительно уносилась домой. Когда мое приближение замечали рыбы, обитавшие под следующим причалом, из темноты под мостками навстречу мне вылетало чудовище шириной в несколько метров, почти такой же высоты и длиной во много раз больше, отбрасывавшее на освещенное солнцем дно плотную черную тень, и лишь вблизи становилось видно, что это – в бесчисленном множестве – дружелюбные ронки. Когда это случилось в первый раз, я перепугался до смерти! Потом эти рыбы стали вызывать во мне совершенно противоположное чувство: пока они рядом, можно быть уверенным, что поблизости нет крупной барракуды!

Конрад Лоренц, Агрессия, или Так называемое зло, 1983

Впереди всех, поближе к поверхности, стрелой летели острорылые дельфины. Теперь им было не до игры. Лишь изредка они взмывали кверху, делали прыжок над водой, чтобы обновить запас воздуха в легких, и вновь стремительно неслись вперед. Следом за ними, не отставая, мчались такие замечательные пловцы, как золотая макрель, бониты, меч-рыбы, барракуды, акулы, несколько крупных кальмаров. Вытянув в виде трубы все десять щупалец, они мчались задом наперед, всасывая своими воронками и выбрасывая затем мощные струи воды. Стадо кашалотов, голов в тридцать, разбрасывая головами, словно таранами, окружавшую их мелочь, молотило ее затем позади себя своими мощными хвостами. За этими хищниками и властителями глубин, на некотором расстоянии, сплоченно или врассыпную, изо всех сил неслась остальная масса перепуганных животных, и грохот от каждого удара как будто придавал им новые силы и новую быстроту. Их последние ряды постепенно заволакивались грозовым фронтом настигавшей их тучи.

Григорий Адамов, Тайна двух океанов. Победители недр (сборник)