Цитаты со словом «старый»
Пускай
старая мудрость направляет юную бодрость и силу, пускай юная бодрость и сила поддерживают
старую мудрость.
Душа рождается
старой, но становится всё моложе. Это комедия жизни. Тело рождается молодым и стареет. И вот это — трагедия.
Трагедия старости не в том, что ты
стар, а в том, что по-прежнему считаешь себя молодым.
Если художественная литература — это выражение
старых истин в вечно новых формах, то газеты — это выражение новых истин в формах вечных и неизменных.
А надо знать, что нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена
старых порядков новыми.
Мы ищем новых друзей, когда
старые нас слишком хорошо узнают.
Если
старый человек говорит о своём пожилом возрасте как о чём-то необычном, то это значит, что иного повода для гордости у него нет.
С течением времени
старые бредни становятся мудростью, а
старые маленькие небылицы, довольно небрежно сплетённые, порождают большие-пребольшие истины.
Люблю всё старое:
старых друзей,
старые времена,
старые обычаи,
старые книги,
старые вина.
Как мал промежуток между временем, когда человек еще слишком молод и когда он уже слишком
стар.
Все люди хотят жить долго, но никто не хочет быть
старым.
Старые и молодые — мы все вышли в наш последний круиз.
Нельзя научиться решать свои задачи новыми приёмами сегодня, если нам вчерашний опыт не открыл глаза на неправильность
старых приёмов.
Адаптировать
старые программы к новым машинам обычно означает заставить новые машины работать по-старому.
Старые люди осознают окостенелость своего тела, но отнюдь не духа.
Старый гомик! Что он понимает в этом теле, которым я зарабатываю себе на жизнь?
Все мужчины одинаковы: сначала они пользуются тобой, а потом выкидывают, как
старые поношенные носки...
Едва человек успеет понастоящему набраться ума-разума, как его уже кличут «
старой перечницей».
Великое искусство — уметь быть
старым. Ещё большее искусство — уметь быть молодым. Уметь понять, как молодости и зрелости подобает относиться к старости.
Большинство теорий — лишь перевод
старых мыслей на новую терминологию.
...
Старый вопрос «Кто будет правителем?» должен быть заменен более реальным вопросом: «Каким образом мы можем укротить его?»
Быть юным прекрасно; быть
старым удобно.
В Азии слишком много Азии, она слишком
стара. Вы не можете исправить женщину, у которой было много любовников, а Азия ненасытна в своих флиртах с незапамятных времен. Она никогда не будет увлекаться воскресной школой и не научится голосованию иначе, как с мечом в руках.
Истина в том, что, проживая в переходную эпоху, мы ещё не полностью осознали наличие новых высвободившихся сил и не полностью ими управляем. Приверженные
старым навыкам, мы по-прежнему видим в науке лишь новый способ более легко получить те же самые
старые вещи — землю и хлеб.
'Мы запрягаем Пегаса в плуг.' И Пегас хиреет, если только, закусив удила, не понесётся вместе с плугом. Наступит момент — он необходимо должен наступить,— когда человек, понуждаемый очевидным несоответствием упряжи, признает, что наука для него — не побочное занятие, а существенный выход, открытый для избытка сил, постоянно высвобождаемых машиной.
По всему миру — в
старых гаражах, и в научных институтах — вызревают новые семена конкуренции. Скажем, интернет приобретает такое значение, что Windows только выиграет, если сумеет недвусмысленно доказать, что она — лучший способ доступа к Internet. Все компании, занимающиеся операционными системами, стремятся предложить конкурентноспособную поддержку доступа к Internet. А когда, к примеру, распознавание речи станет подлинно надёжным, немедленно последуют очередные крупные изменения в операционных системах.
Мы вынуждены неустанно совершенствовать свои программные продукты, чтобы не отставать от прогресса аппаратных средств. Каждая последующая версия только в том случае получает признание у новых пользователей, если её принимают постоянные клиенты. Microsoft обязана делать новые версии настолько привлекательными по цене и своим возможностям, чтобы ими захотели заменить
старые версии. А это совсем непросто, ведь любые перемены требуют больших затрат как от разработчиков, так и от покупателей. Лишь крупные достижения способны убедить достаточное число людей, что усовершенствованные версии стоят этих затрат. Видимо, новые поколения Windows будут появляться каждые 2-3 года.
Первый признак начала познания — желание умереть. Эта жизнь кажется невыносимой, другая — недостижимой. Уже не стыдишься, что хочешь умереть; просишь, чтобы тебя перевели из
старой камеры, которую ты ненавидишь, в новую, которую ты только еще начнешь ненавидеть. Сказывается тут и остаток веры, что во время пути случайно пройдет по коридору главный, посмотрит на узника и скажет: «Этого не запирайте больше. Я беру его к себе».
«Магию необходимо существенно отличать от мистики. Мистика — духовна. Мистика есть богообщение. Магия — почти материалистична, она целиком относится к астральному плану. Магия — природообщение. Магия есть действие над природой и власть над природой через познание тайн природы. И магия имеет глубокое родство с естествознанием и техникой. …
Старая магия незаметно переродилась в современную технику и выпустила огромные магические силы, значение которых неясно современному сознанию.»
Наука сегодня быстро изменяется. Законы физики и механики, открытые Галилеем, Декартом, Ньютоном,Лавуазье остались незыблемыми. Претерпели изменения теории, системы, язык и символика, интерпретации. В начале XIX века естественные науки желали втиснуть в окончательную форму. Это была иллюзия, которая рассеялась: все
старые теории были изменены. Теория теплоты, основанная на воображаемой
тепловой жидкости, сменилась механической теорией теплоты, которая стала основой наших актуальных идей и промышленных применений, относящихся к взаимным превращениям всех сил природы. Не менее значительную эволюцию претерпевают сегодня прежние теории о световой и электрических жидкостях... Невидимые излучения заставляют предусматривать в редких явлениях не подозреваемые глубины. Даже сами наши взгляды на природу материи, кажется, готовы измениться... Наука не разрушается по мере роста её сооружений. Она непременно обогащается новыми этажами и по мере того, как поднимается выше, ей открываются более широкие горизонты.
Мы добьемся создания великих Соединенных Штатов Европы, которые увенчают
Старый Свет так же, как Соединенные Штаты Америки венчают Новый Свет. Мы добьемся того, что дух завоеваний преобразуется в дух открытий; мы добьемся того, что на смену свирепому братству императоров придет великодушное братство народов; мы добьемся родины без границ, бюджета без паразитизма, торговли без таможен, передвижения без преград, образования без дурмана, юности без казармы, храбрости без сражений, справедливости без эшафота, жизни без убийств, лесов без тигров, плуга без меча, слова без кляпа, совести без ярма, истины без догм, бога без священника, неба без ада, любви без ненависти. С цивилизации будут сорваны отвратительные путы; страшный перешеек, разделяющий два моря — Человечество и Счастье, будет перерезан. На мир польются потоки света. А что такое весь этот свет? Свобода. А что такое вся эта свобода? Мир.
…Я напоминаю себе
старого сумасшедшего живописца, что целыми днями сидел перед вставленным в раму загрунтованным полотном и всем приходившим к нему восхвалял многообразные красо́ты роскошной, великолепной картины, только что им законченной. Я должен отказаться от той действенной творческой жизни, источник которой во мне самом, она же, воплощаясь в новые формы, роднится со всем миром. Мой дух должен скрыться в свою келью… вот это окно — утешение для меня: здесь мне снова явилась жизнь во всей своей пестроте, и я чувствую, как мне близка её никогда не прекращающаяся суетня. Подойди, брат, выгляни в окно!
В наше время многие политики имеют обыкновение с апломбом рассуждать о том, будто народ не заслуживает свободы до тех пор, пока не научится ею пользоваться. Это умозаключение сделало бы честь глупцу из
старой сказки, который решил не идти в воду, пока не научится плавать.
Почему это молодежь должна желать обеспеченности? Предоставьте это
старым и усталым... Меня изумляет в некоторых юных, как это они, насколько я могу понять, не просто тоскуют по обеспеченности, но уверенно требуют ее, как свое законное право, и становятся горько раздраженными, если его не преподносят им на серебряном блюде. Есть что-то тревожное для нации, если ее молодые люди взывают к обеспеченности. Юность в прошлом была напористой, желающей и умеющей испробовать свои возможности.
Дивная
старая Англия. Да поразит тебя сифилис,
старая сука, ты нас отдала на съедение червям (мы сами отдали себя на съедение червям). А всё же — дай, оглянусь на тебя. Тимон Афинский видел тебя насквозь.
Каким превосходным доказательством могущества одеяния явился юный Оливер Твист! Закутанный в одеяло, которое было доселе единственным его покровом, он мог быть сыном дворянина и сыном нищего; самый родовитый человек едва ли смог бы определить подобающее ему место в обществе. Но теперь, когда его облачили в
старую коленкоровую рубашонку, пожелтевшую от времени, он был отмечен и снабжен ярлыком и сразу занял свое место — приходского ребенка, сироты из работного дома, смиренного колодного бедняка, проходящего свой жизненный путь под градом ударов и пощечин, презираемого всеми и нигде не встречающего жалости.
Власть не может считаться целью. Власть — это средство для охранения жизни, спокойствия и порядка; поэтому, осуждая всемерно произвол и самовластие, нельзя не считать опасным безвластие правительства. Не нужно забывать, что бездействие власти ведет к анархии, что правительство не есть аппарат бессилия и искательства. Правительство — аппарат власти, опирающейся на законы, отсюда ясно, что министр должен и будет требовать от чинов министерства осмотрительности, осторожности и справедливости, но также твердого исполнения своего долга и закона. Я предвижу возражения, что существующие законы настолько несовершенны, что всякое их применение может вызвать только ропот. Мне рисуется волшебный круг, из которого выход, по-моему, такой: применять существующие законы до создания новых, ограждая всеми способами и по мере сил права и интересы отдельных лиц. Нельзя сказать часовому: у тебя
старое кремневое ружье; употребляя его, ты можешь ранить себя и посторонних; брось ружье. На это честный часовой ответит: покуда я на посту, покуда мне не дали нового ружья, я буду стараться умело действовать
старым.
Похожие цитаты:
Старые времена считают добрыми те, кто их пережил.
За новыми впечатлениями больше всех гоняются те, кто не знает, что делать со старыми.
Где лучше всего спрятать отживший лист? Оставьте его в лесу, и там его никто никогда не найдет.
Молодые могут умереть, старые — должны.
Я одеваюсь так, как будто я старый еврейский чернокожий мужик. А еще у меня за окном всегда 50-е годы прошлого века.
Смерть, наверное, самое лучшее изобретение Жизни. Она — причина перемен. Она очищает старое, чтобы открыть дорогу новому.
Прошёлся по кладбищу Монпарнас. Все — молодые и старые — строили планы на будущее. Больше не строят.
Есть престранные люди, которые поступают с друзьями, как с платьем: до тех пор употребляют, пока износится, а там и кинут.
Когда я был моложе, у меня постоянно была депрессия. Но сейчас самоубийство больше не казалось возможностью жизни. В моём возрасте остаётся очень мало чего убивать. Хорошо быть старым, чтобы там ни говорили.
Старый добрый Джамбо нуждается в разминке. Кто-то ему достанется сегодня вечером? (О своём мужском достоинстве, как-то выйдя из душа; Линдон был известен своими скабрезными шутками с сексуальным уклоном)
Жертва часто возвращается на место преступления, чтобы повздыхать о старом добром времени.
Каким он может быть снобом, если учился в ПТУ и в школе рабочей молодёжи? А потом стал звездой — очень быстро. Ну, малость голову снесло, конечно. Но с «простыми» людьми тоже всё было в порядке.
Студенты уже захватили власть в стране! Нами правят бывшие студенты, давно пора всем это понять! Те самые, что когда-то, обкурившись «травки», тихо тронулись под музыку Pink Floyd!
Нашим экскурсоводом по острову стала единственная обитательница бывшей монастырской, а теперь военной гостиницы Ксения Петровна Гемп — глубокий знаток культуры Севера, человек удивительной памяти и какого-то тихого очарования.
Мы водили вместе, вдвоем — страстные бесстрашные колонны пацанвы по улицам самых разных городов нашей замороченной державы, до тех пор пока власть не окрестила всех нас разом мразью и падалью, которой нет и не может быть места здесь.
Человеческое тело — это дом с многими окнами. Мы все сидим перед ними, показываем себя и просим проходящих мимо зайти в дом и любить нас.
С годами человек движется не только вперед, но и вспять. То, что двадцатилетнему кажется давно изжитым прошлым, в пятьдесят представляется удивительно близким, рукой подать.
Я всегда старался напомнить вечности, что даже она когда-то может подойти к концу.
Мне семьдесят пять лет. Душа моя лежит предо мной. Она уже износилась на сгибах. Сгибали душу смерти друзей. Война. Споры. Ошибки. Обиды. Кино. И старость, которая всё-таки пришла.
— Что вы со мной обращаетесь как при старом режиме?
Надо не сидеть сложа руки, надо действовать, идите из села в село, бывайте всюду, не пропускайте ни одной крестьянской квартиры, напомните, что существует Бог.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Мне нравится история Человека-слона, она во многом похожа на мою. Когда я думаю о нем, то часто плачу, потому что вижу себя в этой истории. Но нет, я никогда не хотел купить его скелет, это очередная глупая выдумка.
Как узнать человека, годящегося нам в друзья? У него должна быть хуже память, чем у нас.
Если вспомнить, как свирепо нападали на меня представители церкви, кажется забавным, что когда-то я и сам имел намерение стать священником.
Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой.
Люди старого времени остаются людьми и в нынешнее — но не люди люди вчерашнего дня.
Я один. Я знаю своё сердце и знаю людей. Я создан иначе, чем кто-либо из виденных мною; осмеливаюсь думать, что я не похож ни на кого на свете. Если я не лучше других, то по крайней мере не такой как они.
Мир каждый вечер обновляется: грязное отдается в сухую чистку. Изношенное идёт в утиль.
Добродетель не останется в одиночестве. У нее обязательно найдутся соседи. Надо только помнить, что чаще это будут злые соседи.