Цитаты со словом «подрисовывать»
Похожие цитаты:
Я не делаю портреты, я крашу людей в их домах.
Кисть, которой водит художник, должна обмакиваться в разум: о грифеле Аристотеля говорили, что он больше оставлял для мысли, чем для глаз.
Начало жизни написано акварелью, конец — тушью.
К сожалению, умной и верной,Быть невозможно. Нельзя! Спермой,Ты измазана вся.Я могу без тебя жить!Я плевал в твои, чёрной тушью,Размазанные ресницы! — А как же социальное обеспечение?
Светлая голова и светлое сердце всегда составляют грозную комбинацию. А когда ты добавляешь к этому острый язык или карандаш, получается что-то очень гремучее.
У женщин есть только два оружия: тушь для ресниц и слезы. Но мы не можем их использовать одновременно.
Под шляпой я рисую лицо — не особо стараясь, поскольку оно всего лишь деталь, а мои идеи грандиозны и всеобъемлющи.
«Как мы могли бы оценить, если бы у Моны Лизы Леонардо написал в нижней части холста: „Девушка улыбается, потому что она скрывает своего любовника“».
Память — это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновлять их резцом.
Дело гармонии дорисовывать те черты, которых нет и не может быть в мелодии.
Все люди словно разгримированы. Немножко жутковато, но и приятно, что видишь настоящие, а не нарисованные физиономии.
Оригинальная техника Раббойза состояла в том, что он рвал рукопись на клочки, а затем наклеивал это всё наобум на бумажные листы.
Красивое не нуждается в дополнительных украшениях — больше всего его красит отсутствие украшений.
Ты считаешь себя некрасивой; но если бы ты знала, как наслаждение красит женщину!
Если хочешь писать о женщине, обмакни перо в радугу и стряхни пыль с крыльев бабочки.
Самый тонкий волос тоже бросает тень.
Неверная память записывает благодеяния карандашом, а обиды вырезает на меди.
Сатира — своеобразное зеркало, в котором каждый, кто смотрит в него, видит любое лицо, кроме собственного.
Спрашивать меня, о чём фильм, так же бесполезно, как спрашивать художника о вкусе яблок, которые он рисует.
Всю хорошую музыку уже давно написали такие парни в париках, и с прочими прибамбасами.
Всё повторяется, а поэтому человек, хотя и умирает, не в состоянии заметить ход времени; художники рисуют одни и те же рисунки к одним и тем же историям — как будто времени не существует.
Я с усердием обезьяны подражал Хэзлитту, Лэму, Вордсворту, сэру Томасу Брауну, Дефо, Готорну, Монтеню, Бодлеру и Оберману. Только так, нравится нам или нет, можно научиться писать.
Нужно ли такое обилие красок, как у Бунина? «Господин из Сан-Франциско» — просто подавляет красками, читать рассказ становится от них тягостно.
Лучше краска на лице, чем пятно на сердце.
Художник это субъект, который, прикинувшись соблазнителем, заманивает девушку в свою мастерскую и там её пишет.
Человек должен вбирать в себя краски жизни, но никогда не помнить деталей. Детали всегда банальны.
Нет микроскопа, который бы так увеличивал, как глаза человека, любующегося собой.
Одно зеркало важнее целого ряда портретов.
Человек всегда считал себя умным — даже когда ходил на четвереньках и закручивал хвост в виде ручки чайника. Чтобы стать умным, ему надо хоть раз основательно почувствовать себя дураком.
Умный человек иногда торопится, но ничего не делает второпях.
Пусть детство смотрит вперед, старость — назад: не это ли обозначали два лица Януса?
Для сцены необходимы длинные руки; лучше уж слишком длинные, чем слишком короткие. Артист с короткими руками никогда не будет обладать изящной жестикуляцией.
Конечно, у вратаря обычная работа. Представьте — приходите вы на работу, делаете маленькую ошибку и тут же над вашим столом загорается красный фонарь и 15,000 людей немедленно вопят на вас.
Красота — в сердце смотрящего. Что толку силиться быть красивым для всех? Все равно для кого-то вы будете выглядеть безобразно, а для кого-то будете воплощением прекрасного… Как я сам, например.
Считай безобразием что-либо менять в сочинениях хороших композиторов, пропускать или, чего доброго, присочинять к ним новомодные украшения. Это величайшее оскорбление, какое ты можешь нанести искусству.
Таланту только в счастливые минуты удается составить из точек линию, которую гений проводит одним росчерком пера.
Однажды я спросил Леннона, что он думает о том, что я делаю. Годится, сказал он, но это просто рок-н-ролл, поверх которого положили немного губной помады.
Я не был хулиганом — но лучше бы был. У такого парня, как я, проблем было даже больше, чем у хулиганов. Я мог надолго задуматься о чем-то своем. Все записывают слова учителя, а я рисую свои картинки.
Пальцы должны создавать на рояле то, чего хочет голова, — а не наоборот.
На полюсе я не раз благодарил судьбу за то, что она меня многому научила. Недаром говорят: знания плечи не оттянут. В свое время я лудил посуду, тачал сапоги, стирал, мыл полы, свежевал медведя, готовил обед. Все пригодилось.
Детям, особенно девочкам, надо всегда говорить, что они красивые и что все их любят. Если у меня будет дочка, я всегда буду говорить ей, что она красивая, буду расчёсывать ей волосы и не буду оставлять ее одну ни на минуту.