Цитаты со словом «обливавшийся»
Похожие цитаты:
При виде убийцы мертвецы обливаются кровью.
Лучше задыхаться от одышки, чем от скуки.
У великого человека два сердца — одно истекает кровью, другое стойко терпит.
Есть люди, которые мертвыми дланями стучат в мертвые перси, которые суконным языком выкликают «Звон победы раздавайся!» и зияющими впадинами вместо глаз выглядывают окрест: кто не стучит в перси и не выкликает вместе с ними?..
Женщины стойко переносят худшие горести, нежели те, из-за которых они проливают слезы.
Счастливец, бредущий по краю планеты в погоне за счастьем, которого солнечная система не может предложить. Безумец, беспрерывно лопочущий и размахивающий руками.
Некоторые богатства тяжелы от пролитых человеческих слез, как бывает тяжел плохо убранный урожай от несвоевременных дождей.
Плачущая женщина вызывает не больше жалости, чем хромающий гусь.
Путь к сердцу солдата лежит через его желудок.
Бедное раздавленное насекомое страдает так же, как умирающий гигант.
Болезнью шутит тот, кто ран не ведал. (Над шрамом смеётся тот, кто не был ранен)
Если ваш ребёнок долго плачет и не может уняться, пpекpатите его бить, и он успокоится.
Вся земля не стоит даже одной капли бесполезно пролитой крови.
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.
Художник не забудет убрать капельки пота, которого стоил ему его труд. Если старание видимо — значит, его слишком мало.
Единственное, что я надеваю на ночь, это капелька Chanel № 5.
Они холодны и ищут себе тепла в спиртном; они разгорячены и ищут прохлады у замерзших умов; все они хилы и одержимы общественным мнением.
Музыка, подобно дождю, капля за каплей просачивается в сердце и оживляет его.
Я спешу посмеяться над всем, иначе мне пришлось бы заплакать.
Некоторые женщины, заболев, становятся нежными. Через несколько дней вдруг начинают покрикивать с постели. О! Значит, выздоравливают!
Я мальчишкой совсем ещё был. Владыка служил, а я посох ему держал. Потом он меня обнял, поцеловал и говорит: «Какой ты счастливый, что с Господом…»
Всегда хочу смотреть в глаза людские, И пить вино, и женщин целовать, И яростью желаний полнить вечер, Когда жара мешает днём мечтать, И песни петь! И слушать в мире ветер!
О тот, кто с верностью душевной спутником был шаху, лица не должен отвращать, коль станет каменистым путь.
О Нижнем я вспоминать не могу: в нём я выстрадал самое тяжёлое, самое ужасное время своей жизни. От горя, грубых оскорблений, унижений я доходил до отчаяния, и ещё голова крепка была, что с ума не спятил...
Представьте, что у вас на руках только и есть что собственная судьба. Сидя на пороге материнской утробы, вы убиваете время — или время убивает вас. А вы все сидите и славословите то, что вне вашей досягаемости. Вне. Навеки.
Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.
Со стороны часто кажется, что человек всего достиг и процветает, меж тем как тайная боль томит и волнует его душу, пока, наконец, не сожжёт дотла.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
Предпочитаю (
или: лучше) умереть стоя, чем жить на коленях!
Предпочитаю (
или: лучше) умереть стоя, чем жить на коленях!
Последнее несчастье тяжелее всех.
Путаясь в соплях, вошёл мальчик.
Лучше молодой жене стрела в бок, чем старик под боком.
Если верный конь, поранив ногу, Вдруг споткнулся, а потом опять, Не вини его, вини дорогу, И коня не торопись менять. («Берегите друзей»)
Ложась животом на алтарь отечества, продолжайте думать всё-таки головой.
Когда становилось уже совсем невыносимо, оставалось в запасе одно средство — пойти в автомат на Киевской и выпить два или три стакана белого крепленого проклятого, благословенного портвейна № 41.
Журналисты несколько схожи с Данаевыми дочерьми, которых боги приговорили наполнять водой бездонную бочку.