Цитаты со словом «крайний»
Всякому тореро необходимо производить впечатление человека если не богатого, то, по
крайней мере, солидного, поскольку в Испании декорум и внешний лоск ценятся выше мужества.
Делать — не всегда трудно. Трудно желать. По
крайней мере желать то, что стоит делать.
Крайняя бедность народа почти всегда является преступлением его вождей.
Часто говорят, что цифры управляют миром; по
крайней мере нет сомнения в том, что цифры показывают, как он управляется.
Счастье, по
крайней мере однажды, стучится в каждую дверь.
Оказывается, что из ста бывших в прошлом королевских фаворитов по
крайней мере девяносто пять были повешены.
Скука — серьезная проблема для моралиста, ибо со скуки совершается по
крайней мере половина всех грехов человечества.
Когда человек пытается довести свои добродетели до
крайних пределов, его начинают обступать пороки.
У каждой программы (по
крайней мере) два назначения: Что она должна делать и чего не должна.
Если меня посадят в тюрьму, по
крайней мере, не надо будет раздавать автографы.
Самое ценное для меня - это сон, по
крайней мере, тогда я могу мечтать.
Крайняя пешка подобна провинциалке.
Не переживай, Алан. По
крайней мере ты будешь играть рядом с великой командой. (
Перешедшему в «Эвертон» Алану Джеймсу Боллу)
И я не проиграл. Я не захотел выигрывать. А это разные вещи. (Для меня, по
крайней мере.) Не захотел переступать через кровь.
Не забывай, что в
крайнем случае ты всегда можешь повеситься (если это не случится помимо твоей воли).
Я один. Я знаю своё сердце и знаю людей. Я создан иначе, чем кто-либо из виденных мною; осмеливаюсь думать, что я не похож ни на кого на свете. Если я не лучше других, то по
крайней мере не такой как они.
…чтобы овладеть хорошим юмором, надо дойти до
крайнего пессимизма, заглянуть в мрачную бездну, убедиться в том, что там ничего нет, и потихоньку возвращаться обратно. След, оставленный этим обратным путём, и будет настоящим юмором. (рассказ «Начало»)
Ревновать женщину, которая вас любит, было бы по меньшей мере нелогичным. Что-нибудь из двух: вас любят или не любят. В обоих этих
крайних случаях ревность оказывается совершенно бесцельной.
Два полюса —
крайняя государственность (империализм) и
крайний анархизм — одинаково противны христианскому сознанию как два противоположных выражения некосмического, хаотического состояния мира, мирового распада и разъединения. Абсолютная государственность и абсолютный анархизм — две стороны одного и того же дефектного состояния мира. Государственность со своей внутренней диалектикой должна принять удары анархизма — они в одной плоскости и порождают друг друга. И неправда эксцессов государственности бессильна обличить неправду эксцессов анархизма — обе неправды рождены из одного хаоса.
Дисциплина учёного заключается в том, что он посвящает себя поискам истины. Эта дисциплина порождает желание идти на любые жертвы — будь то жертвы материальные или даже в
крайнем случае жертва собственной безопасностью.
«По
крайней мере, одно совершенно ясно, физическая индивидуальность личности не связана с материальным носителем… Биологическая индивидуальность организма, похоже, скрывается в некотором продолжительном процессе и в памяти организма о событиях предшествующего развития… В терминах вычислительной техники, индивидуальность ума определяется сохраненными записями и воспоминаниями и его продолжающимся развитием по предопределенной программе». (Человеческое использование человеческих существ: Кибернетика и общество)
Человек я одинокий, семьи нет. Это с своей стороны очень сохраняет здоровье и аппетит. Я всегда считал людей, которые женятся без
крайней надобности, героями или сумасшедшими. Нашли геройство — лечить чумных да под пулями перевязывать раны. Во-первых, это всякий человек с здоровыми нервами сделает, а потом выждал час, другой — перестанут стрелять, прошло недели две — нет чумы, аппетит хорош, — ну, и кончено. А ведь это подумать страшно: на веки вечные, хуже конскрипции — та все же имеет срок. Я рано смекнул это и решился, пока розы любви окружены такими бесчеловечными шипами, которыми их оградил, по папскому оригиналу, гражданский кодекс, я своего палисадника не заведу.
Без приобретения чувств гражданина ребёнок мужского пола, вырастая, делается существом мужского пола средних лет, а потом пожилых лет, но мужчиной он не становится, или, по
крайней мере, не становится мужчиной благородного характера.
Не критик имеет значение, не человек, указывающий, где сильный споткнулся, или где тот, кто делает дело, мог бы справиться с ним лучше. Уважения достоин тот, кто сам стоит на арене, у кого лицо покрыто потом, кровью и грязью; кто отважно борется; кто совершает промахи и ошибки, потому что никакой труд не обходится без них; кто познал великий энтузиазм и великую преданность, кто посвящает себя достойной цели; кто, при лучшем исходе, достигает высочайшего триумфа, а при худшем, если его постигает неудача, это по
крайней мере неудача в великом дерзновении; и потому никогда он не будет среди тех холодных и робких душ, которым не знакомы ни победа, ни поражение. (Париж, Сорбонна, 1910)
К войне, как к
крайнему средству, прибегают лишь государства-банкроты. Война — последний козырь проигравшего и отчаявшегося игрока, отвратительная спекуляция мошенников и аферистов.
— Это — презренная ложь! вскричал я. — Это нахальная газетная утка какого-нибудь бумагомарателя из-за копеечной построчной платы!… По
крайней мере, что касается до меня, лично, то я никогда не поверю ничему, выходящему из круга естественных явлений.
Я абсолютно холоден и ко всему равнодушен. Но в таком случае, спрашиваю я себя, откуда он — этот бурный источник творческой энергии? Не понимаю. Песни Дэвида Боуи не принадлежат мне — я лишь выпускаю их через себя в этот мир. Потом слушаю и поражаюсь: их автор, кто бы он ни был, по
крайней мере, испытывал сильные чувства! Мне таковых познать не дано. Я постоянно пребываю в состоянии внутреннего онемения, брожу по жизни абсолютно бесчувственный. Я не человек, я — льдинка.
Похожие цитаты:
Лорд английский (особенно прежний лорд) как физиономия, как тип, как характер, быть может, более олицетворял собою Англию, чем английский матрос; или, по крайней мере, столько же. У нас вышло наоборот.
Я люблю животных за их природную чистоту и искренность. Они не судят тебя, не рассуждают, они просто хотят быть твоими друзьями, или, по крайней мере, не скрывают своих намерений.
Первым признаком глупости является полное отсутствие стыда.
Благоразумию также свойственны крайности, и оно не меньше нуждается в мере, чем легкомыслие.
И не предпочтительней ли упрямство в отстаивании раз решенного, чем медлительность и метания из стороны в сторону?
Нетерпимость есть признак бессилия.
Встречаются людские души, к познанию которых нет ни малейшего интереса. Ровно как и скалистые пропасти, не вызывающие желания рисковать. И вторые, и первые слишком полны ужасом смерти.
Есть люди, которые всегда идут в первых рядах; в случае успеха они объявляют себя вождями, в случае поражения — говорят, что их гнали вперед как заложников.
Характеристика, данная полянам, может в значительной мере быть отнесена к северянам, однако последние отличаются выраженной долихокранией и несколько более узким лицом (С.60)
Надо знать, что с врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй — зверю; но так как первое часто недостаточно, то приходится прибегать и ко второму.
Отсюда видно, что, пока люди живут без общей власти, держащей всех их в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной, и именно в состоянии войны всех против всех.
В каждом большом деле всегда приходится какую-то часть оставить на долю случая.
К оружию следует прибегать в последнюю очередь — когда другие средства окажутся недостаточны (на самом деле эта цитата принадлежит Титу Ливию)
Различие между упорством и упрямством состоит в том, что первое имеет своим источником сильное желание, а второе, наоборот, сильное нежелание.
Желание говорить о себе и выказывать свои недостатки лишь с той стороны, с которой это нам всего выгоднее, — вот главная причина нашей искренности.
Я считаю себя в полной мере счастливым человеком. В отличие от многих, я воспользовался всем, что мне было позволено.
Великое нравственное правило — единственное, быть может, которое применил на деле: избегать таких положений, которые ставят наши обязанности в противоречие с нашими интересами и заставляют видеть наше счастье в чужом несчастье.
У нас России, где всегда всё из крайности в крайность, скоро может, станет модным быть вежливым.
Нужно всегда считаться с настроениями народа. Это особенно верно для той войны, которую мы ведем, где моральный дух и готовность к самопожертвованию должны в значительной степени заменить принуждение.
При малейшем недовольстве, а тем паче при малейшем огорчении нужно скорее бежать на ближайшее кладбище, где сразу обретаешь такое спокойствие, которого не найдешь больше нигде. Чудесное лекарство на один прием.
Гордость редко имеет золотую середину; она либо чрезмерна, либо недостаточна.
…эти принципы суть положения условные; но они не произвольны, и если бы мы были перенесены в другой мир (я называю его неевклидовым миром и стараюсь изобразить его), то мы остановились бы на других положениях.
Ничем не может человек распорядиться в большей степени, чем временем.
Из всех видов осторожности осторожность в любви наиболее губительна для настоящего счастья.
Цивилизованный человек не может жить без дисциплины. Эта дисциплина может быть внутренняя, т. е. в нём самом, и внешняя, т. е. вне его, и тогда она, по необходимости, налагается другими.
Сейчас принято открыто говорить обо всех формах секса, кроме одной-единственной. Некрофилия встречает нетерпимость со стороны правительств и неодобрение у бунтующей молодежи.
Письмо, достойное именоваться таковым, пишется под воздействием восхищения или негодования — в общем, крайних чувств. Понятно, почему рассудительное письмо — это письмо мертворожденное.
…Для сохранения своей жизни и возвращения домой необходимо будет дойти до населённых мест на западе во что бы то ни стало; иного выбора не будет, а это всегда сильный стимул в действиях человека.
Ни одно правительство не должно обходиться без резкой критики в свою сторону, и там, где есть свобода печати, эта критика всегда будет.