Цитаты со словом «герой»
Какими бы преимуществами природа ни наделила человека, создать из него
героя она может, лишь призвав на помощь судьбу.
Герой не храбрее обычного человека, он просто храбрый на пять минут больше.
Каждый
герой в конце концов становится занудой.
Герои побеждают своих врагов, великий человек побеждает и своих врагов, и самого себя.
Герои подобно произведениям искусства кажутся более великими через пространство веков.
Нужен только
герой между рабами, чтобы сделать их свободными людьми.
У истории есть свое шарлатанство: она ставит своих
героев вдаль для того, чтобы скрыть все то низкое и возмутительное, что имеется в их чертах.
Ни один человек не может быть
героем для своего лакея. Не потому, что
герой — не
герой, а потому что лакей — только лакей.
Невозможно всегда быть
героем, но всегда можно оставаться человеком.
В самом раннем детстве должны быть уже заложены геройские чувства, настраивающие душу на подвига любви и благородства. И разве история представляет мало примеров
героев?
Создание произведения искусства — это взаимопроникновение личности автора и личности его
героя.
Убив один раз, человек становится негодяем, тысячу раз —
героем.
Истинный
герой играет во время сражения шахматную партию независимо от её исхода.
…Смерть
героев подобна закату солнца, а не смерти лягушки, лопнувшей с натуги.
Счастье или дерзость создавали
героев; одна только доблесть создавала великих людей.
Труднее быть в течение недели порядочным человеком, чем
героем в течение пятнадцати минут.
В счастье и трус становится отважным, но только тот
герой, кто даже в поражении носит свою голову гордо.
Время не любит своих
героев, оно их безвозмездно уступает будущему.
Не то, чтоб так, как правило, бывает,Но всё-таки случается порой:Не тот, кто смело в схватке погибает,А кто уцелевает в ней —
герой.
Великий писатель на то, чтобы дать жизнь своим
героям, тратит свою собственную.
Мои
герои никогда не сдаются, разве что перед любовью — но в такой ситуации любой человек уязвим.
Для памятников нужны
герои, для отвинчивания памятников нужна толпа.
В жизни
героев есть предел счастью и славе, на котором они должны остановиться; если они пойдут далее, то впадут в несчастье и презрение.
Зло и добро попарны, учит закон исторический — если
герой легендарный, значит, и враг мифический.
Жизнь мудра.
Героя она заставит усомниться, а тех, кто ничего не сделал, но прожил жизнь с чистым сердцем, она утешит.
Когда один из тевтонских вождей вызвал Мария на поединок, этот
герой ответил: «если тебе надоела жизнь, можешь повеситься» и предложил ему подраться с одним знаменитым гладиатором.
Истории нужны легенды, отчаянные подвиги и благородные примеры, пламенные речи, храбрые
герои и великие победы, победители забывают предательство и трусость, лицемерие и кровь, правда остается правдой, а ложь становится историей.
Человек я одинокий, семьи нет. Это с своей стороны очень сохраняет здоровье и аппетит. Я всегда считал людей, которые женятся без крайней надобности,
героями или сумасшедшими. Нашли геройство — лечить чумных да под пулями перевязывать раны. Во-первых, это всякий человек с здоровыми нервами сделает, а потом выждал час, другой — перестанут стрелять, прошло недели две — нет чумы, аппетит хорош, — ну, и кончено. А ведь это подумать страшно: на веки вечные, хуже конскрипции — та все же имеет срок. Я рано смекнул это и решился, пока розы любви окружены такими бесчеловечными шипами, которыми их оградил, по папскому оригиналу, гражданский кодекс, я своего палисадника не заведу.
Похожие цитаты:
Обычно у нас признают писателя после смерти. Мертвого почитать легко. Он уже не соперник. Можно даже назваться его другом, рассказывать каким он был тружеником и делать прибыль на его так и не изданных произведениях.
История мира — это биография великих людей.
История — это роман, который был, роман — это история, которая могла бы быть.
Ничто героическое не может быть обычным, также как ничто обычное не может стать героическим.
Главное горе портретной фотографии — это что люди стремятся изобразить собой, что они «снимаются». А в литературе этому точно соответствует, когда писатели «сочиняют». Пошлее этого сочинительства нет ничего на свете.
У каждого поколения был свой герой, свой большой талант. За последние десятилетия ими были Диего Марадона, Мишель Платини и Зинедин Зидан. Теперь пришло время Месси. Он — лучший игрок в мире.
«Второй конец света» был номинирован на «Хьюго», но проиграл роману «Чужак в чужой стране» — какого-то американского писателя, фамилию которого я забыл.
Жизнь чаще похожа на роман, чем наши романы на жизнь.
Легенды входят в историю не потому, что похожи одна на другую, а потому, что отличаются друг от друга. Мастером становится художник, который делает чужие легенды понятными нам.
Робинзон не воспитал тысячи Робинзонов, а открыл что-то от Робинзона во всяком настоящем мальчишке: каждая литература, каждое великое сочинение порождает в самой жизни соответствующие события.
И для легендарной жизни нельзя придумать иного конца, чем смерть.
Столько имен, столько побед и завоеваний, погребенных в пыли забвения, делают смешною нашу надежду увековечить в истории свое имя захватом какого-нибудь курятника, ставшего сколько-нибудь известным только после своего падения.
Гегель где-то отмечает, что все великие всемирно-исторические события и личности появляются, так сказать, дважды. Он забыл прибавить: первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса.
Стоило только когда-либо какой-нибудь европейской армии претендовать на звание первой в мире, как всякий раз на своем победном пути она встречала неунывающие русские полки — и становилась второй в мире.
Существует логика героического пессимизма — защитники Бреста знали, что лично их земное дело безнадёжно.
«Точка — это конец истории. Ты ее ставишь, или жизнь сама ставит. И только тогда ты после точки можешь начинать писать эпилог», — роман «Дождь»
Человек, призванный к великим подвигам какого-нибудь определенного рода, от юности своей скрыто чувствует это внутри себя и работает в этом направлении.
Роман — это история настоящего, в то время как история — это роман минувшего.
Поэты всегда приходят своевременно — понимают наши внуки через несколько десятилетий, веков… когда уже имеем перед собой лишь произведения и портрет поэта… легенду о нем.
Чтобы писать историю достойным образом, надо забыть о своей вере, своем отечестве, своей партии.
«… прекрасна жизнь и ее главное творение — Любовь», — роман «Дождь»
Но если мы захотим соображать историю с пользою народного тщеславия, то она утратит главное своё достоинство, истину, и будет скучным романом.
Наша жизнь — одна бродячая тень, жалкий актер, который кичится какой-нибудь час на сцене, а там пропадает без вести; сказка, рассказанная безумцем, полная звуков и ярости и не имеющая никакого смысла.
Из всех ролей, сыгранных в кино, самая дорогая для меня роль — в кинофильме «Возраст любви». Я всегда вспоминаю об этой картине с особым чувством.
«Один человек пишет роман. Один человек пишет симфонию. Крайне важно, что один человек сделает фильм».
Тот, у кого люди вызывают любопытство, а не любовь, должен писать афоризм, а не романы.