Неточные совпадения
Как взглянули головотяпы на князя, так и обмерли. Сидит, это, перед ними князь да умной-преумной; в ружьецо попаливает да сабелькой помахивает. Что ни выпалит из ружьеца, то сердце насквозь прострелит, что ни махнет сабелькой, то
голова с плеч долой. А вор-новотор, сделавши такое пакостное дело, стоит брюхо поглаживает да в бороду усмехается.
Вон какой был
умный мужик: из ничего нажил сто тысяч, а как нажил сто тысяч, пришла в
голову дурь сделать ванну из шампанского, и выкупался в шампанском.
Здесь Манилов, сделавши некоторое движение
головою, посмотрел очень значительно в лицо Чичикова, показав во всех чертах лица своего и в сжатых губах такое глубокое выражение, какого, может быть, и не видано было на человеческом лице, разве только у какого-нибудь слишком
умного министра, да и то в минуту самого головоломного дела.
Во-первых, ты втрое его
умнее, во-вторых, если ты не помешанный, так тебе наплевать на то, что у него такая дичь в
голове, а в-третьих, этот кусок мяса, и по специальности своей — хирург, помешался теперь на душевных болезнях, а насчет тебя повернул его окончательно сегодняшний разговор твой с Заметовым.
Я семь лет прожил в деревне у Марфы Петровны, а потому, набросившись теперь на
умного человека, как вы, — на
умного и в высшей степени любопытного, просто рад поболтать, да, кроме того, выпил эти полстакана вина и уже капельку в
голову ударило.
«Отколе,
умная, бредёшь ты,
голова?» —
Лисица, встретяся с Ослом, его спросила.
Вдруг ему представится, что эти целомудренные руки когда-нибудь обовьются вокруг его шеи, что эти гордые губы ответят на его поцелуй, что эти
умные глаза с нежностию — да, с нежностию остановятся на его глазах, и
голова его закружится, и он забудется на миг, пока опять не вспыхнет в нем негодование.
Клим согласно кивнул
головою, ему очень понравились слова матери. Он признавал, что Макаров, Дронов и еще некоторые гимназисты
умнее его на словах, но сам был уверен, что он
умнее их не на словах, а как-то иначе, солиднее, глубже.
— В деревне я чувствовала, что, хотя делаю работу объективно необходимую, но не нужную моему хозяину и он терпит меня, только как ворону на огороде. Мой хозяин безграмотный, но по-своему
умный мужик, очень хороший актер и человек, который чувствует себя первейшим, самым необходимым работником на земле. В то же время он догадывается, что поставлен в ложную, унизительную позицию слуги всех господ. Науке, которую я вколачиваю в
головы его детей, он не верит: он вообще неверующий…
Самгин был уверен, что настроением Безбедова живут сотни тысяч людей — более
умных, чем этот голубятник, и нарочно, из антипатии к нему, для того, чтоб еще раз убедиться в его глупости, стал расспрашивать его: что же он думает? Но Безбедов побагровел, лицо его вспухло, белые глаза свирепо выкатились; встряхивая
головой, растирая ладонью горло, он спросил...
Он рассматривал сотни лохматых, гладко причесанных и лысых
голов, курносые, бородатые, здоровые лица, такие солидные, с хорошими глазами, ласковыми и строгими, добрыми и
умными.
Он, конечно, был горд этим, но ведь этим мог гордиться и какой-нибудь пожилой,
умный и опытный дядя, даже барон, если б он был человек с светлой
головой, с характером.
Между этими заботами рисовалось ему прекрасное лицо Ольги, ее пушистые, говорящие брови и эти
умные серо-голубые глаза, и вся головка, и коса ее, которую она спускала как-то низко на затылок, так что она продолжала и дополняла благородство всей ее фигуры, начиная с
головы до плеч и стана.
«Да ведь это лучше всякой страсти! — приходило ему в
голову, — это доверие, эти тихие отношения, это заглядыванье не в глаза красавицы, а в глубину
умной, нравственной девической души!»
Но ничего «
умного» не приходило ей в
голову, и она в тоске тиранила свои пальцы.
— Ого-го!.. Вон оно куда пошло, — заливался Веревкин. — Хорошо, сегодня же устроим дуэль по-американски: в двух шагах, через платок… Ха-ха!.. Ты пойми только, что сия Катерина Ивановна влюблена не в папахена, а в его карман. Печальное, но вполне извинительное заблуждение даже для самого
умного человека, который зарабатывает деньги
головой, а не ногами. Понял? Ну, что возьмет с тебя Катерина Ивановна, когда у тебя ни гроша за душой… Надо же и ей заработать на ярмарке на свою долю!..
— Не могу знать!.. А где я тебе возьму денег? Как ты об этом думаешь… а? Ведь ты думаешь же о чем-нибудь, когда идешь ко мне? Ведь думаешь… а? «Дескать, вот я приду к барину и буду просить денег, а барин запустит руку в конторку и вытащит оттуда денег, сколько мне нужно…» Ведь так думаешь… а? Да у барина-то,
умная твоя
голова, деньги-то разве растут в конторке?..
— С Михаилом-то подружился? Нет, не то чтоб. Да и чего, свинья! Считает, что я… подлец. Шутки тоже не понимают — вот что в них главное. Никогда не поймут шутки. Да и сухо у них в душе, плоско и сухо, точно как я тогда к острогу подъезжал и на острожные стены смотрел. Но
умный человек,
умный. Ну, Алексей, пропала теперь моя
голова!
В остолбенении стоял он, недоумевая, как мог он, человек все же
умный, поддаться на такую глупость, втюриться в этакое приключение и продолжать все это почти целые сутки, возиться с этим Лягавым, мочить ему
голову… «Ну, пьян человек, пьян до чертиков и будет пить запоем еще неделю — чего же тут ждать?
Около полудня мы сделали большой привал. Люди тотчас же стали раздеваться и вынимать друг у друга клещей из тела. Плохо пришлось Паначеву. Он все время почесывался. Клещи набились ему в бороду и в шею. Обобрав клещей с себя, казаки принялись вынимать их у собак.
Умные животные отлично понимали, в чем дело, и терпеливо переносили операцию. Совсем не то лошади: они мотали
головами и сильно бились. Пришлось употребить много усилий, чтобы освободить их от паразитов, впившихся в губы и в веки глаз.
Молю тебя, кудрявый ярый хмель,
Отсмей ему, насмешнику, насмешку
Над девушкой! За длинными столами,
Дубовыми, за
умною беседой,
В кругу гостей почетных, поседелых,
Поставь его, обманщика, невежей
Нетесаным и круглым дураком.
Домой пойдет, так хмельной
головоюУдарь об тын стоячий, прямо в лужу
Лицом его бесстыжим урони!
О, реченька, студеная водица,
Глубокая, проточная, укрой
Тоску мою и вместе с горем лютым
Ретивое сердечко утопи!
И еще, кроме мух и тараканов, было только одно живое существо в его квартире — это состарившаяся с ним вместе большущая черепаха, которую он кормил из своих рук, сажал на колени, и она ласкалась к нему своей
голой головой с
умными глазами.
Назывался он не в насмешку над заседавшими там старичками, а потому, что там велась слишком мелкая игра, и играющие, как
умные детки, молчали наравне с мундирными портретами по стенам. А чуть кто-нибудь возвышал голос в карточном споре, поднимались удивленные
головы, раздавалось повелительное «тс», и все смолкало.
Все это опять падало на девственную душу, как холодные снежинки на
голое тело… Убийство Иванова казалось мне резким диссонансом. «Может быть, неправда?..» Но над всем преобладала мысль: значит, и у нас есть уже это… Что именно?.. Студенчество,
умное и серьезное, «с озлобленными лицами», думающее тяжкие думы о бесправии всего народа… А при упоминании о «генералах Тимашевых и Треповых» в памяти вставал Безак.
Умный человек и сам поймет, что с
голою красавицей наплачешься.
— А вот помру, так все поправитесь, — ядовито ответил Михей Зотыч, тряхнув
головой. —
Умнее отца будете жить. А сейчас-то надо бы тебя, милый сынок, отправить в волость, да всыпать горячих штук полтораста, да прохладить потом в холодной недельки с две. Эй, Вахрушка!
— А вот и нет… Сама Прасковья Ивановна. Да… Мы с ней большие приятельницы. У ней муж горький пьяница и у меня около того, — вот и дружим… Довезла тебя до подъезда, вызвала меня и говорит: «На, получай свое сокровище!» Я ей рассказывала, что любила тебя в девицах. Ух!
умная баба!.. Огонь. Смотри, не запутайся… Тут не ты один
голову оставил.
Галактион отлично понимал политику
умного поляка, не хотевшего выставлять себя в первую
голову и выдвинувшего на ответственный пост безыменного и для всех безразличного немца.
— А всё отчего? Оттого, что хочешь быть
умнее себя,
голова. Всё бегаете, думаете лучше будет, а выходит хуже.
А так как люди гораздо
умнее, чем обыкновенно думают про них их господа, то и камердинеру зашло в
голову, что тут два дела: или князь так, какой-нибудь потаскун и непременно пришел на бедность просить, или князь просто дурачок и амбиции не имеет, потому что
умный князь и с амбицией не стал бы в передней сидеть и с лакеем про свои дела говорить, а стало быть, и в том и в другом случае не пришлось бы за него отвечать?
— И то меня за сумасшедшего принимают, — заговорил он, покачав
головой. — Еще покойничек Степан Романыч так-то надумал… Для него-то я и был, пожалуй, сумасшедший с этой Рублихой, а для Оникова и за
умного сойду. Одним словом, пустой колос кверху
голову носит… Тошно смотреть-то.
Следователь сидел в чистой горнице и пил водку с Ястребовым, который подробно объяснял приисковую терминологию — что такое россыпь, разрез, борта россыпи, ортовые работы, забои, шурфы и т. д. Следователь был пожилой лысый мужчина с рыжеватой бородкой и темными
умными глазами. Он испытующе смотрел на массивную фигуру Ястребова и в такт его объяснений кивал своей лысой прежде времени
головой.
Теперешний Стрепетов был не похож на Стрепетова, сидевшего вчера на лавочке бульвара. Он был суров и гневен.
Умный лоб его морщился, брови сдвигались, он шевелил своими большими губами и грозно смотрел в сторону из-под нависших бровей. Даже белый стог волос на его
голове как будто двигался и шевелился.
Внимание Розанова еще удержалось на Илье Артамоновиче Нестерове, хозяине Пармена Семеновича, высоком, совершенно белом, как лунь, старике с очень
умным и честным лицом; на кавалере древнего же письма, но имеющем одежду вкратце «еллинскую» и штаны навыпуск, да на какой-то тупоумнейшей
голове.
На одной лавочке, в конце бульвара, сидел высокий сутуловатый человек с большою
головою, покрытою совершенно белыми волосами, и с сильным выражением непреклонной воли во всех чертах
умного лица. Он был одет в ватную военную шинель старой формы с капюшоном и в широкодонной военной фуражке с бархатным околышем и красными кантами.
При появлении доктора человек встал, окинул его с ног до
головы спокойным,
умным взглядом и, взявшись за ручку одной из боковых дверей, произнес вполголоса...
Вы
умный, добрый, честный человек, а я («подлец!» — мелькнул у него в
голове чей-то явственный голос)… я ухожу, потому что не выдержу больше этой муки.
— Женечка, вы такая
умная, такая смелая, такая добрая, попросите за меня Эмму Эдуардовну, — экономочка вас послушает, — умоляла она Женьку, и целовала ее
голые плечи, и мочила их слезами.
Вперед не спорь, да будь
умнееИ знай, пустая
голова,
Что всякой логики сильнее
Любезной женщины слова.
Это не приходило нам в
голову потому, что вздор, который мы говорили, был
умный и милый вздор; а в молодости еще ценишь ум, веришь в него.
Похвала так могущественно действует не только на чувство, но и на ум человека, что под ее приятным влиянием мне показалось, что я стал гораздо
умнее, и мысли одна за другой с необыкновенной быстротой набирались мне в
голову.
Он очень уж хорошо видел, что молодой человек принадлежал к разряду тех маленьких людишек, которые с ног до
головы начинены разного рода журнальными и газетными фразами и сентенциями и которыми они необыкновенно спешат поделиться с каждым встречным и поперечным, дабы показать, что и они тоже
умные и образованные люди.
Самой
умной женщине пробить себе дорогу только одной своей
головой — дело почти невозможное; она всегда остается на полудетском положении, и ее труд ценится наравне с детским.
Раиса Павловна умела принять и важное сановное лицо, проезжавшее куда-нибудь в Сибирь, и какого-нибудь члена археологического общества, отыскивавшего по Уралу следы пещерного человека, и всплывшего на поверхность миллионера, обнюхивавшего подходящее местечко на Урале, и какое-нибудь сильное чиновное лицо, выкинутое на поверхность безличного чиновного моря одной из тех таинственных пертурбаций, какие время от времени потрясают мирный сон разных казенных сфер, — никто, одним словом, не миновал ловких рук Раисы Павловны, и всякий уезжал из господского дома с неизменной мыслью в
голове, что эта Раиса Павловна удивительно
умная женщина.
Умная, пылкая, с пикантным оттенком гривуазности [Игривости, нескромности (от фр. grivois).], она очертя
голову отдалась Прозорову и быстро забрала его в свои бархатные руки.
Сердито и с пеной во рту выскочил серый, в яблоках, рысак, с повиснувшим на недоуздке конюхом, и, остановясь на середине площадки, выпрямил шею, начал поводить кругом
умными черными глазами, потом опять понурил
голову, фыркнул и принялся рыть копытом землю.
Староста, старик, старинный, закоренелый, скупой, но
умный и прехитрый, полагая, что не на его ли счет будет что-нибудь говориться, повернул
голову несколько набок и стал прислушиваться единственно слышавшим правым ухом, на которое, впрочем, смотря по обстоятельствам, притворялся тоже иногда глухим.
— Дело, кажется, простое, — сказал дядя, — а они бог знает что заберут в
голову… «разумно-деятельная толпа»!! Право, лучше бы тебе остаться там. Прожил бы ты век свой славно: был бы там
умнее всех, прослыл бы сочинителем и красноречивым человеком, верил бы в вечную и неизменную дружбу и любовь, в родство, счастье, женился бы и незаметно дожил бы до старости и в самом деле был бы по-своему счастлив; а по-здешнему ты счастлив не будешь: здесь все эти понятия надо перевернуть вверх дном.
Показалось Александрову, что он знал эту чудесную девушку давным-давно, может быть, тысячу лет назад, и теперь сразу вновь узнал ее всю и навсегда, и хотя бы прошли еще миллионы лет, он никогда не позабудет этой грациозной, воздушной фигуры со слегка склоненной
головой, этого неповторяющегося, единственного «своего» лица с нежным и
умным лбом под темными каштаново-рыжими волосами, заплетенными в корону, этих больших внимательных серых глаз, у которых раек был в тончайшем мраморном узоре, и вокруг синих зрачков играли крошечные золотые кристаллики, и этой чуть заметной ласковой улыбки на необыкновенных губах, такой совершенной формы, какую Александров видел только в корпусе, в рисовальном классе, когда, по указанию старого Шмелькова, он срисовывал с гипсового бюста одну из Венер.
Лябьев снова усмехнулся горькой усмешкой и ушел вслед за Углаковым. Аграфена же Васильевна, оставшись одна, качала, как бы в раздумье, несколько времени
головой. Она от природы была очень
умная и хорошая женщина и насквозь понимала все окружающее ее общество.