Неточные совпадения
Все в доме вдруг словно потемнело; все лица вытянулись, сделалась странная
тишина; со
двора унесли на деревню какого-то горластого петуха, который долго не мог понять, зачем с ним так поступают.
Он убежал, оставив Самгина считать людей, гуськом входивших на
двор, насчитал он чертову дюжину, тринадцать человек. Часть их пошла к флигелю, остальные столпились у крыльца дома, и тотчас же в
тишине пустых комнат зловеще задребезжал звонок.
Все это совершилось удивительно быстро, а солдаты шли все так же не спеша, и так же тихонько ехала пушка — в необыкновенной
тишине;
тишина как будто не принимала в себя, не хотела поглотить дробный и ленивенький шум солдатских шагов, железное погромыхивание пушки, мерные удары подков лошади о булыжник и негромкие крики раненого, — он ползал у забора, стучал кулаком в закрытые ворота извозчичьего
двора.
В
тишине комнаты успокоительно звучал грудной голос женщины, она, явно стараясь развлечь его, говорила о пустяках, жаловалась, что окна квартиры выходят на
двор и перед ними — стена.
И в доме мало-помалу нарушалась
тишина: в одном углу где-то скрипнула дверь; послышались по
двору чьи-то шаги; на сеновале кто-то чихнул.
— Видишь, и сам не знаешь! А там, подумай: ты будешь жить у кумы моей, благородной женщины, в покое, тихо; никто тебя не тронет; ни шуму, ни гаму, чисто, опрятно. Посмотри-ка, ведь ты живешь точно на постоялом
дворе, а еще барин, помещик! А там чистота,
тишина; есть с кем и слово перемолвить, как соскучишься. Кроме меня, к тебе и ходить никто не будет. Двое ребятишек — играй с ними, сколько хочешь! Чего тебе? А выгода-то, выгода какая. Ты что здесь платишь?
Едва ли где-нибудь в столице был еще такой тихий и уютный уголок на чистом воздухе, среди зелени и благоухающих цветов, хотя
тишина и благоухание иногда нарушались беспокойным соседом —
двором и зданиями Тверской полицейской части, отделенной от садика низенькой стеной.
Отряд продолжал идти в могильной
тишине. На
дворе совсем смеркалось.
На
дворе училища было постоянно очень тихо, но все-таки
двор два раза в день оглашался веселыми, резкими голосами школьников, а уж зато в саду, начинавшемся за смотрительским флигелем, постоянно царила ненарушимая, глубокая
тишина.
Мать с бабушкой сидели на крыльце, и мы поехали в совершенной
тишине; все молчали, но только съехали со
двора, как на всех экипажах начался веселый говор, превратившийся потом в громкую болтовню и хохот; когда же отъехали от дому с версту, девушки и женщины запели песни, и сама тетушка им подтягивала.
До десяти часов в квартире царствует
тишина. Шарль пьет кофе и перемигивается через
двор с мастерицами швейного магазина. Но в то же время он чутко прислушивается.
Вход в редакцию через подъезд со
двора, по шикарной лестнице, в первый раз на меня, не видавшего редакций, кроме ютившихся по переулкам, каковы были в других московских изданиях, произвел приятное впечатление сразу, а самая редакция — еще больше. Это была большая, светлая, с высокими окнами комната, с рядом столов, покрытых зеленым сукном, с книжными шкафами, с уложенными в порядке на столах газетами.
Тишина полная. Разговор тихий.
На
дворе и около людской царствовала невозмутимая
тишина; дворовые ютились по своим углам, частию вследствие хмурой погоды, частию вследствие того, что догадались, что с барином происходит что-то неладное.
Изредка кто-нибудь из челядинцев набежит со
двора, хлопнет дверью в девичьей, и опять изо всех углов так и ползет
тишина.
Дом наполнился нехорошею, сердитой
тишиною, в комнату заглядывали душные тени. День был пёстрый, над Ляховским болотом стояла сизая, плотная туча, от неё не торопясь отрывались серые пушистые клочья, крадучись, ползли на город, и тени их ощупывали дом, деревья, ползали по
двору, безмолвно лезли в окно, ложились на пол. И казалось, что дом глотал их, наполняясь тьмой и жутью.
Однажды, тёмным вечером, Кожемякин вышел на
двор и в сырой
тишине услыхал странный звук, подобный рыданиям женщины, когда она уже устала от рыданий. В то же время звук этот напоминал заунывные песни Шакира, — которые он всегда напевал за работой, а по праздникам сидя на лавке у ворот.
На каждом
дворе слышится усиленная хлопотня, предшествующая
тишине ночи.
А вот за чем: из-под земли, что ли, или из-под арок гостиного
двора явился какой-то хожалый или будочник с палочкой в руках, и песня, разбудившая на минуту скучную дремоту, разом подрезанная, остановилась, только балалайка показал палец будочнику; почтенный блюститель
тишины гордо отправился под арку, как паук, возвращающийся в темный угол, закусивши мушиными мозгами.
Заря еще не занималась; все спало в Нижнем Новгороде; во всех домах и среди опустелых его улиц царствовала глубокая
тишина; и только изредка на боярских
дворах ночные сторожа, стуча сонной рукою в чугунные доски, прерывали молчание ночи.
Красное окно, в котором вместо стекол вставлена была напитанная маслом полупрозрачная холстина, обширный крытый
двор, а более всего звуки различных голосов и громкий гул довольно шумной беседы, в то время как во всех других хижинах царствовала глубокая
тишина, — все доказывало, что это постоялый
двор и что не одни наши путешественники искали в нем приюта от непогоды.
Скоро все утихло на постоялом
дворе, и только от времени до времени на полатях принимались реветь ребятишки; но заботливая мать попеременно то колотила их, то набивала им рот кашею, и все через минуту приходило в прежний порядок и
тишину.
Приглаженный вид
двора, освещенного желтыми лучами осеннего солнца, тетушка Анна и еще какая-то баба, бегавшие поминутно из избы под тень навеса и возвращавшиеся всякий раз с кувшинами или пирогами; подводы и, наконец, самые лошади — все это свидетельствовало, что в доме Глеба, отличавшемся всегда
тишиною и строгим порядком, происходило что-то не совсем обыденное.
Никто не отозвался. Егорушке стало невыносимо душно и неудобно лежать. Он встал, оделся и вышел из избы. Уже наступило утро. Небо было пасмурно, но дождя уже не было. Дрожа и кутаясь в мокрое пальто, Егорушка прошелся по грязному
двору, прислушался к
тишине; на глаза ему попался маленький хлевок с камышовой, наполовину открытой дверкой. Он заглянул в этот хлевок, вошел в него и сел в темном углу на кизяк…
На
дворе была совершенная
тишина.
Если утром умолкли рощи, показав вполне ясно, как подозрительно-неприятна
тишина среди деревьев, если в полдень убрались куда-то воробьи с совхозовского
двора, то к вечеру умолк пруд в Шереметевке.
Я быстро зажигаю огонь, пью воду прямо из графина, потом спешу к открытому окну. Погода на
дворе великолепная. Пахнет сеном и чем-то еще очень хорошим. Видны мне зубцы палисадника, сонные, тощие деревца у окна, дорога, темная полоса леса; на небе спокойная, очень яркая луна и ни одного облака.
Тишина, не шевельнется ни один лист. Мне кажется, что все смотрит на меня и прислушивается, как я буду умирать…
Мирон был недоступен насмешкам, отец явно и боязливо сторонился его; это было понятно Якову. Мирона все боялись и на фабрике и дома, от матери и фарфоровой его жены до Гришки, мальчика, отворявшего парадную дверь. Когда Мирон шёл по
двору, казалось, что длинная тень его творит вокруг
тишину.
Взгляд Бесприютного, который он поднял на полковника, стал как-то тяжел и мутен. Но полковник теперь не глядел на бродягу. Полковник знал про себя, что он добр, что его любят арестанты «за простоту». Вот и теперь он приехал сюда со своим мальчишкой, и семилетний ребенок играет на
дворе с собакой среди снующей по
двору кандальной толпы. Прислушавшись, инспектор различил среди наступившей в камере
тишины игривое урчание собаки во
дворе и звонкий детский смех.
Анна вздохнула и замычала во сне, а Назаров, откачнувшись от стены, вышел из сарая на
двор и остановился посредине, под солнцем, один в
тишине.
Из окна избы на
двор, в жаркую
тишину, изливался однообразный звук — это старуха Паромникова читала псалтирь...
В доме, во
дворе и в саду была
тишина, похожая на то, как будто в доме был покойник.
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льётся дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Я твой: я променял порочный
двор цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на
тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
Один лишь свирепый ветер, пробегая по кровлям и заборам, подымал свой пронзительный голос в
тишине ночи, да изредка вторило ему с барского
двора протяжное завывание Змейки, которую не могли никак отогнать караульщики…
Когда он проснулся среди ночи, чтоб поглядеть на лошадь, Кузьмы в избе не было. Около открытой настежь двери стояла белая корова, заглядывала со
двора в сени и стучала рогом о косяк. Собаки спали… В воздухе было тихо и спокойно. Где-то далеко, за тенями в ночной
тишине, кричал дергач да протяжно всхлипывала сова.
Перед домом во всю улицу лежали снопы соломы, дня через три либо через четыре накладываемые по приказанию городничего, все окна в доме были закрыты наглухо, а вокруг него и на
дворе тишина стояла невозмутимая, не то что прежде, когда день-деньской, бывало, стоном стоят голоса, то веселые, то пьяные и разгульные.
Но
тишина и тьма пугали меня. Я открыл форточку, выходившую во
двор, и стал слушать. Вначале, вероятно, оттого, что езда прекратилась, мне показалось, совершенно тихо. И выстрелов не было. Но я скоро ясно различил отдаленный гул голосов, крики, трески чего-то падающего и хохот. Звуки заметно увеличивались в силе. Я посмотрел на небо: оно было багровое и быстро бежало. И сарай против меня, и мостовая на
дворе, и конура собаки были окрашены в тот же красноватый цвет. Тихонько я позвал из окна собаку...
Такая же
тишина стояла на
дворе.
Тишину нарушила сама Марья Михайловна. Стоя у окна и глядя во
двор, она вдруг вскрикнула. Ей показалось, что от цветника с тощим, стриженым тополем пробиралась к дому какая-то темная фигура. Сначала она думала, что это корова или лошадь, потом же, протерев глаза, она стала ясно различать человеческие контуры.
На
дворе было темно. Видны были одни только силуэты деревьев да темные крыши сараев. Восток чуть-чуть побледнел, но и эту бледность собирались заволокнуть тучи. В воздухе, уснувшем и окутанном во мглу, стояла
тишина. Молчал даже дачный сторож, получающий деньги за нарушение стуком ночной
тишины, молчал и коростель — единственный дикий пернатый, не чуждающийся соседства со столичными дачниками.
Его окружал на большое пространство высокий забор с зубцами, а широкие дощатые ворота, запертые огромным засовом, заграждали вход на обширный
двор; за воротами, в караулке, дремал сторож, а у его ног лежал другой — цепной пес, пущенный на ночь. Кругом, повторяем, царила мертвая
тишина, лишь где-то вдали глухо раздавались переклички петухов, бой в медную доску да завывание собак.
Его окружал на большое пространство высокий забор с зубцами, а широкие дощатые ворота, запертые огромным засовом, заграждали вход на обширный
двор; за воротами, в караулке дремал сторож, а у его ног лежал другой — цепной пес, спущенный на ночь. Кругом, повторяем, царила мертвая
тишина, лишь где-то вдали глухо раздавалась перекличка петухов, бой в медную доску, да завывание собак.
На
дворе, так же как и в саду, царила положительно мертвая
тишина: не было видно ни одной живой души.
Тишина во
дворе и в саду княжеском, таким образом, не нарушалась ни малейшим шорохом.
Вскочивший Николай Павлович быстро поддержал ее и бережно довел до стула, стоявшего в глубине церкви. В последней царил таинственный полумрак, усугубляемый там и сям мерцающими неугасимыми лампадами, полуосвещающими строгие лица святых угодников, в готические решетчатые окна лил слабый сероватый свет пасмурного дня, на
дворе, видимо, бушевал сильный ветер, и его порывы относили крупные дождевые капли, которые по временам мелкою дробью рассыпались по стеклам, нарушая царившую в храме благоговейную
тишину.
На
дворе продолжала царить та же невозмутимая
тишина, весь дом спал мертвым сном, не подозревая совершавшихся вблизи событий.
И действительно,
тишина, царствовавшая в монастыре, застроенном внутри огромными каменными зданиями, с обширным
двором, усаженным деревьями и перекрещенным в разных направлениях тротуарами из плит, казалась могильною.
Тишина кругом стоит мертвая, ветра нет, деревья не шелохнутся, все спит еще не только что в княжеских хоромах, но и в людских; собаки на
дворе и те на заре прикорнули, за ночь умаявшись.
Тишина рязанской окраины была внезапно нарушена приездом в Переяславль царского стольника Яковлева. Приезд этот был положительно неожиданностью для воеводы, которому было прислано строгое повеление исполнять все требования приезжего от
двора.