Неточные совпадения
Но происшествие это было важно в
том отношении, что если прежде у Грустилова еще были кое-какие сомнения насчет предстоящего ему образа действия,
то с этой минуты они совершенно исчезли. Вечером
того же дня он назначил Парамошу инспектором глуповских училищ, а другому юродивому, Яшеньке, предоставил кафедру философии, которую нарочно для него создал в уездном училище. Сам же усердно принялся за
сочинение трактата:"О восхищениях благочестивой души".
Как бы
то ни было, но Беневоленский настолько огорчился отказом, что удалился в дом купчихи Распоповой (которую уважал за искусство печь пироги с начинкой) и, чтобы дать исход пожиравшей его жажде умственной деятельности, с упоением предался
сочинению проповедей. Целый месяц во всех городских церквах читали попы эти мастерские проповеди, и целый месяц вздыхали глуповцы, слушая их, — так чувствительно они были написаны! Сам градоначальник учил попов, как произносить их.
Еще во времена Бородавкина летописец упоминает о некотором Ионке Козыре, который, после продолжительных странствий по теплым морям и кисельным берегам, возвратился в родной город и привез с собой собственного
сочинения книгу под названием:"Письма к другу о водворении на земле добродетели". Но так как биография этого Ионки составляет драгоценный материал для истории русского либерализма,
то читатель, конечно, не посетует, если она будет рассказана здесь с некоторыми подробностями.
Щедрин имеет в виду представителей религиозно-мистического движения в протестантизме.]
того времени и что Лабзин, например, посвящал ей
те избраннейшие свои
сочинения, которые не предназначались для печати.
Для
того же, чтобы теоретически разъяснить всё дело и окончить
сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало новой науке — об отношениях народа к земле, нужно было только съездить за границу и изучить на месте всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё
то, что там сделано, — не
то, что нужно.
Левин читал Катавасову некоторые места из своего
сочинения, и они понравились ему. Вчера, встретив Левина на публичной лекции, Катавасов сказал ему, что известный Метров, которого статья так понравилась Левину, находится в Москве и очень заинтересован
тем, что ему сказал Катавасов о работе Левина, и что Метров будет у него завтра в одиннадцать часов и очень рад познакомиться с ним.
Некоторые отделы этой книги и введение были печатаемы в повременных изданиях, и другие части были читаны Сергеем Ивановичем людям своего круга, так что мысли этого
сочинения не могли быть уже совершенной новостью для публики; но всё-таки Сергей Иванович ожидал, что книга его появлением своим должна будет произвести серьезное впечатление на общество и если не переворот в науке,
то во всяком случае сильное волнение в ученом мире.
Кроме хозяйства, требовавшего особенного внимания весною, кроме чтения, Левин начал этою зимой еще
сочинение о хозяйстве, план которого состоял в
том, чтобы характер рабочего в хозяйстве был принимаем зa абсолютное данное, как климат и почва, и чтобы, следовательно, все положения науки о хозяйстве выводились не из одних данных почвы и климата, но из данных почвы, климата и известного неизменного характера рабочего.
Но, хотя он и отдыхал теперь,
то есть не работал над своим
сочинением, он так привык к умственной деятельности, что любил высказывать в красивой сжатой форме приходившие ему мысли и любил, чтобы было кому слушать.
Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с
тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели
сочинения, или оправданием и ответом на критики.
П.А. Катенин (коему прекрасный поэтический талант не мешает быть и тонким критиком) заметил нам, что сие исключение, может быть и выгодное для читателей, вредит, однако ж, плану целого
сочинения; ибо чрез
то переход от Татьяны, уездной барышни, к Татьяне, знатной даме, становится слишком неожиданным и необъясненным.
— Я думаю, что у него очень хорошая мысль, — ответил он. — О фирме, разумеется, мечтать заранее не надо, но пять-шесть книг действительно можно издать с несомненным успехом. Я и сам знаю одно
сочинение, которое непременно пойдет. А что касается до
того, что он сумеет повести дело, так в этом нет и сомнения: дело смыслит… Впрочем, будет еще время вам сговориться…
— Ну, что же, спать, что ли? — Но, сняв пиджак, бросив его на диван и глядя на часы, заговорил снова: — Вот, еду добывать рукописи какой-то сногсшибательной книги. — Петя Струве с товарищами изготовил. Говорят:
сочинение на
тему «играй назад!». Он ведь еще в 901 году приглашал «назад к Фихте», так вот… А вместе с этим у эсеров что-то неладно. Вообще — развальчик. Юрин утверждает, что все это — хорошо! Дескать — отсевается мякина и всякий мусор, останется чистейшее, добротное зерно… Н-да…
В течение двух дней он внимательно просмотрел подарок Козлова: книгу Радищева, — лондонское издание Герцена в одном
томе с
сочинением князя Щербатова «О повреждении нравов в России», — Данилевского «Россия и Европа», антисоциалиста Ле-Бона «Социализм», заглянул и в книжки Ницше.
— Ой, не доведет нас до добра это
сочинение мертвых праведников, а
тем паче — живых. И ведь делаем-то мы это не по охоте, не по нужде, а — по привычке, право, так! Лучше бы согласиться на
том, что все грешны, да и жить всем в одно грешное, земное дело.
— У них — свои соображения, они здоровьем подозрительных людей не интересуются. И книги оказались законные, — продолжал он, снова улыбаясь, — библия, наука,
сочинения Тургенева,
том четвертый…
— Написал он
сочинение «О третьем инстинкте»; не знаю, в чем дело, но эпиграф подсмотрел: «Не ищу утешений, а только истину». Послал рукопись какому-то профессору в Москву;
тот ему ответил зелеными чернилами на первом листе рукописи: «Ересь и нецензурно».
— Давно. Должен сознаться, что я… редко пишу ему. Он отвечает мне поучениями, как надо жить, думать, веровать. Рекомендует книги… вроде бездарного
сочинения Пругавина о «Запросах народа и обязанностях интеллигенции». Его письма кажутся мне наивнейшей риторикой, совершенно несовместной с торговлей дубовой клепкой. Он хочет, чтоб я унаследовал
те привычки думать, от которых сам он, вероятно, уже отказался.
Получал ли Нехлюдов неприятное письмо от матери, или не ладилось его
сочинение, или чувствовал юношескую беспричинную грусть, стоило только вспомнить о
том, что есть Катюша, и он увидит ее, и всё это рассеивалось.
Товарищ прокурора был от природы очень глуп, но сверх
того имел несчастье окончить курс в гимназии с золотой медалью и в университете получить награду за свое
сочинение о сервитутах по римскому праву, и потому был в высшей степени самоуверен, доволен собой (чему еще способствовал его успех у дам), и вследствие этого был глуп чрезвычайно.
Второе же — отречься от
тех ясных и неопровержимых доводов о незаконности владения землею, которые он тогда почерпнул из «Социальной статики» Спенсера и блестящее подтверждение которым он нашел потом, уже много после, в
сочинениях Генри Джорджа, — он никак не мог.
Когда Нехлюдов знал Селенина студентом, это был прекрасный сын, верный товарищ и по своим годам хорошо образованный светский человек, с большим тактом, всегда элегантный и красивый и вместе с
тем необыкновенно правдивый и честный. Он учился прекрасно без особенного труда и без малейшего педантизма, получая золотые медали зa
сочинения.
И потому для уяснения этого вопроса он взял не Вольтера, Шопенгауера, Спенсера, Конта, а философские книги Гегеля и религиозные
сочинения Vіnеt, Хомякова и, естественно, нашел в них
то самое, что ему было нужно: подобие успокоения и оправдания
того религиозного учения, в котором он был воспитан и которое разум его давно уже не допускал, но без которого вся жизнь переполнялась неприятностями, а при признании которого все эти неприятности сразу устранялись.
Он на эту же
тему и писал свое
сочинение.
С прямотой и решительностью молодости он не только говорил о
том, что земля не может быть предметом частной собственности, и не только в университете писал
сочинение об этом, но и на деле отдал тогда малую часть земли (принадлежавшей не его матери, а по наследству от отца ему лично) мужикам, не желая противно своим убеждениям владеть землею.
Мы заглядываем в Евангелие лишь накануне речей наших для
того, чтобы блеснуть знакомством все-таки с довольно оригинальным
сочинением, которое может пригодиться и послужить для некоторого эффекта, по мере надобности, все по размеру надобности!
Водились за ним, правда, некоторые слабости: он, например, сватался за всех богатых невест в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым, а родителям невест продолжал посылать в подарок кислые персики и другие сырые произведения своего сада; любил повторять один и
тот же анекдот, который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого не смешил; хвалил
сочинение Акима Нахимова и повесть Пинну;заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однакоговорил одначеи завел у себя в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника отзывалось рыбой, рыба — грибами, макароны — порохом; зато ни одна морковка не попадала в суп, не приняв вида ромба или трапеции.
Разговаривал я с ней, правда, мало, больше так на нее смотрел; но читал ей вслух разные трогательные
сочинения, пожимал ей украдкой руки, а по вечерам мечтал с ней рядом, упорно глядя на луну, а не
то просто вверх.
Он говорил: «по каждому предмету капитальных
сочинений очень немного; во всех остальных только повторяется, разжижается, портится
то, что все гораздо полнее и яснее заключено в этих немногих
сочинениях.
Мое намерение выставлять дело, как оно было, а не так, как мне удобнее было бы рассказывать его, делает мне и другую неприятность: я очень недоволен
тем, что Марья Алексевна представляется в смешном виде с размышлениями своими о невесте, которую сочинила Лопухову, с такими же фантастическими отгадываниями содержания книг, которые давал Лопухов Верочке, с рассуждениями о
том, не обращал ли людей в папскую веру Филипп Эгалите и какие
сочинения писал Людовик XIV.
Мерцалов, сидевший дома один, читал какое-то новое
сочинение, —
то ли Людовика XIV,
то ли кого другого из
той же династии.
Когда я говорю, что у меня нет ни тени художественного таланта и что моя повесть очень слаба по исполнению, ты не вздумай заключить, будто я объясняю тебе, что я хуже
тех твоих повествователей, которых ты считаешь великими, а мой роман хуже их
сочинений.
«А, вот это хорошо, что попалось; — это сказал он, прочитав на корешке несколько дюжих
томов «Полное собрание
сочинений Ньютона»; — торопливо стал он перебирать
темы, наконец, нашел и
то, чего искал, и с любовною улыбкою произнес: — «вот оно, вот оно», — «Observations on the Prophethies of Daniel and the Apocalypse of St.
Михаил Иваныч медленно прочел: «О религии,
сочинение Людвига» — Людовика — четырнадцатого, Марья Алексевна,
сочинение Людовика XIV; это был, Марья Алексевна, французский король, отец
тому королю, на место которого нынешний Наполеон сел.
— Вот, — сказал я, обращаясь к председателю, — какая несправедливость! Я под следствием за сен-симонизм, а у вас, князь,
томов двадцать его
сочинений!
Года полтора после
того, как это было написано, Прудон издал свое большое
сочинение «О справедливости в церкви и в революции».
Так оканчивалась эта глава в 1854 году; с
тех пор многое переменилось. Я стал гораздо ближе к
тому времени, ближе увеличивающейся далью от здешних людей, приездом Огарева и двумя книгами: анненковской биографией Станкевича и первыми частями
сочинений Белинского. Из вдруг раскрывшегося окна в больничной палате дунуло свежим воздухом полей, молодым воздухом весны…
В большей части социальных
сочинений важны не идеалы, которые почти всегда или недосягаемы в настоящем, или сводятся на какое-нибудь одностороннее решение, а
то, что, достигая до них, становится вопросом.
Атеизм Химика шел далее теологических сфер. Он считал Жофруа Сент-Илера мистиком, а Окена просто поврежденным. Он с
тем пренебрежением, с которым мой отец сложил «Историю» Карамзина, закрыл
сочинения натурфилософов. «Сами выдумали первые причины, духовные силы, да и удивляются потом, что их ни найти, ни понять нельзя». Это был мой отец в другом издании, в ином веке и иначе воспитанный.
Я помню
сочинения Прудона, от его рассуждения «О собственности» до «Биржевого руководства»; многое изменилось в его мыслях, — еще бы, прожить такую эпоху, как наша, и свистать
тот же дуэт а moll-ный, как Платон Михайлович в «Горе от ума».
Если не найдется нужный
том какого-нибудь разрозненного
сочинения, только закажи, к другому воскресенью достанут.
То он приобретал телескоп и астрономические
сочинения;
то начинал изучать математику,
то покупал итальянские книги и обзаводился словарями…
Драгоманов, Драгоманов! Я вспомнил эту фамилию из
сочинений Добролюбова. В полемику по поводу пироговского инцидента вмешался студент Драгоманов, причем в своих статьях, направленных против Добролюбова, довольно бесцеремонно раскрыл его инициалы. Неужели этот господин с крутым лбом и таким умным взглядом —
тот самый «студент Драгоманов»?
Это были «Записки по всемирной истории», которые составляют три
тома его собрания
сочинений [См. мою книгу «А. С. Хомяков».].
Можно было бы умножить цитаты из Хомякова, из II
тома собрания его
сочинений, посвященного богословию.
Советы издают полное собрание
сочинений Гегеля, и это несмотря на
то, что для него философия была учением о Боге.
Я воздержусь от технических подробностей, и
тот, кто интересуется ими, пусть прочтет специальное
сочинение горного инженера г. Кеппена, когда-то заведовавшего здешними копями.
Желающих обстоятельно познакомиться с гиляками я отсылаю к специалистам-этнографам, например к Л. И. Шренку. [К его превосходному
сочинению «Инородцы Амурского края» приложены этнографическая карта и две таблицы с рисунками г. Дмитриева-Оренбургского; на одной из таблиц изображены гиляки.] Я же ограничусь лишь
теми частностями, которые характерны для местных естественных условий и которые могут дать прямо или косвенно указания, практически полезные для новичков-колонистов.
Что быть бы могло, если бы троеначальники за благо положили осудить разум Цицерона?» Но мучитель скоро отмстил за Лабиения
тому, кто исходатайствовал сожжение его
сочинений.
Надеяся твердо на ваше благоразумие и осторожность, мы вам поручаем: когда назначаемые к переводу, печатанию или продаже
сочинения или книги к вам принесены будут,
то вы рассмотрите их содержание, и если нелегко можно дать им истинный смысл или могут возродить заблуждения и соблазны или оскорбить целомудрие,
то оные отвергните;
те, которые вы отпустите свободными, имеете вы подписать своеручно, а именно на конце двое от вас, дабы
тем виднее было, что
те книги вами смотрены и утверждены.