Неточные совпадения
Начались подвохи и подсылы с
целью выведать
тайну, но Байбаков оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.
Минуты этой задумчивости были самыми тяжелыми для глуповцев. Как оцепенелые застывали они перед ним, не будучи в силах оторвать глаза от его светлого, как сталь, взора. Какая-то неисповедимая
тайна скрывалась в этом взоре, и
тайна эта тяжелым, почти свинцовым пологом нависла над
целым городом.
Этот милый Свияжский, держащий при себе мысли только для общественного употребления и, очевидно, имеющий другие какие-то,
тайные для Левина основы жизни и вместе с тем он с толпой, имя которой легион, руководящий общественным мнением чуждыми ему мыслями; этот озлобленный помещик, совершенно правый в своих рассуждениях, вымученных жизнью, но неправый своим озлоблением к
целому классу и самому лучшему классу России; собственное недовольство своею деятельностью и смутная надежда найти поправку всему этому — всё это сливалось в чувство внутренней тревоги и ожидание близкого разрешения.
— Нет, я всегда хожу одна, и никогда со мной ничего не бывает, — сказала она, взяв шляпу. И,
поцеловав ещё раз Кити и так и не сказав, что было важно, бодрым шагом, с нотами под мышкой, скрылась в полутьме летней ночи, унося с собой свою
тайну о том, что важно и что даёт ей это завидное спокойствие и достоинство.
Их дочки Таню обнимают.
Младые грации Москвы
Сначала молча озирают
Татьяну с ног до головы;
Ее находят что-то странной,
Провинциальной и жеманной,
И что-то бледной и худой,
А впрочем, очень недурной;
Потом, покорствуя природе,
Дружатся с ней, к себе ведут,
Целуют, нежно руки жмут,
Взбивают кудри ей по моде
И поверяют нараспев
Сердечны
тайны,
тайны дев.
Предвижу всё: вас оскорбит
Печальной
тайны объясненье.
Какое горькое презренье
Ваш гордый взгляд изобразит!
Чего хочу? с какою
цельюОткрою душу вам свою?
Какому злобному веселью,
Быть может, повод подаю!
В пять минут Клим узнал, что Марина училась
целый год на акушерских курсах, а теперь учится петь, что ее отец, ботаник, был командирован на Канарские острова и там помер и что есть очень смешная оперетка «
Тайны Канарских островов», но, к сожалению, ее не ставят.
— Ага. Ну, что же? Красивую вещь — приятно испортить. Красивых убивают более часто, чем уродов. Но убивают мужья, любовники и, как правило, всегда с фасада: в голову, в грудь, живот, а тут убили с фасада на двор — в затылок. Это тоже принято, но в
целях грабежа, а в данном случае — наличие грабежа не установлено. В этом видят —
тайну. А на мой взгляд —
тайны нет, а есть трус!
Он подбирался к нему медленно, с оглядкой, осторожно, шел то ощупью, то смело и думал, вот-вот он близко у
цели, вот уловит какой-нибудь несомненный признак, взгляд, слово, скуку или радость: еще нужно маленький штрих, едва заметное движение бровей Ольги, вздох ее, и завтра
тайна падет: он любим!
Отчего эта загадочность, исчезание по
целым дням, таинственные письма, прятанье, умалчивание, под которым ползла, может быть, грубая интрига или крылась роковая страсть или какая-то неуловимая
тайна — что наконец?
По
целым часам, с болезненным любопытством, следит он за лепетом «испорченной Феклушки». Дома читает всякие пустяки. «Саксонский разбойник» попадется — он прочтет его; вытащит Эккартсгаузена и фантазией допросится, сквозь туман, ясных выводов; десять раз прочел попавшийся экземпляр «Тристрама Шенди»; найдет какие-нибудь «
Тайны восточной магии» — читает и их; там русские сказки и былины, потом вдруг опять бросится к Оссиану, к Тассу и Гомеру или уплывет с Куком в чудесные страны.
А я-то, я-то до самого почти конца, еще
целых полтора дня, — я все еще продолжал думать, что я — обладатель
тайны и что участь Катерины Николаевны все еще в моих руках!
Вы возьмите микроскоп — это такое стекло увеличительное, что увеличивает предметы в мильон раз, — и рассмотрите в него каплю воды, и вы увидите там
целый новый мир,
целую жизнь живых существ, а между тем это тоже была
тайна, а вот открыли же.
Значит, месяц,
целый месяц это дело велось в глубокой от него
тайне до самого теперешнего приезда этого нового человека, а он-то и не думал о нем!
Кто знает, может быть, этот проклятый старик, столь упорно и столь по-своему любящий человечество, существует и теперь в виде
целого сонма многих таковых единых стариков и не случайно вовсе, а существует как согласие, как
тайный союз, давно уже устроенный для хранения
тайны, для хранения ее от несчастных и малосильных людей, с тем чтобы сделать их счастливыми.
Ибо хотя покойный старец и привлек к себе многих, и не столько чудесами, сколько любовью, и воздвиг кругом себя как бы
целый мир его любящих, тем не менее, и даже тем более, сим же самым породил к себе и завистников, а вслед за тем и ожесточенных врагов, и явных и
тайных, и не только между монастырскими, но даже и между светскими.
Роскошный пир. Пенится в стаканах вино; сияют глаза пирующих. Шум и шепот под шум, смех и, тайком, пожатие руки, и порою украдкой неслышный
поцелуй. — «Песню! Песню! Без песни не полно веселие!» И встает поэт. Чело и мысль его озарены вдохновением, ему говорит свои
тайны природа, ему раскрывает свой смысл история, и жизнь тысячелетий проносится в его песни рядом картин.
В нужде, в работе, лишенные теплой одежды, а иногда насущного хлеба, они умели выходить, вскормить
целую семью львенков; отец передал им неукротимый и гордый дух свой, веру в себя,
тайну великих несчастий, он воспитал их примером, мать — самоотвержением и горькими слезами.
Все последние открытия
тайных обществ, заговоров, все доносы на выходцев сделаны фальшивыми членами, подкупленными друзьями, людьми, сближавшимися с
целью предательства.
Ведь были же и у нее минуты забвения, в которые она страстно любила своего будущего малютку, и тем больше, что его существование была
тайна между ними двумя; было же время, в которое она мечтала об его маленькой ножке, об его молочной улыбке,
целовала его во сне, находила в нем сходство с кем-то, который был ей так дорог…
У него есть библиотека, в которой на первом плане красуется старый немецкий «Conversations-Lexicon», [Словарь разговорных слов (нем.).]
целая серия академических календарей, Брюсов календарь, «Часы благоговения» и, наконец, «
Тайны природы» Эккартсгаузена.
Конечно, все это было глупо, но уж таковы свойства всякой глупости, что от нее никуда не уйдешь. Доктор старался не думать о проклятом письме — и не мог. Оно его мучило, как смертельный грех. Притом иметь дело с открытым врагом совсем не то, что с
тайным, да, кроме того, здесь выступали против него
целою шайкой. Оставалось выдерживать характер и ломать самую дурацкую комедию.
Это была первая женщина, которую Симон видел совсем близко, и эта близость поднимала в нем всю кровь, так что ему делалось даже совестно, особенно когда Серафима
целовала его по-родственному. Он потихоньку обожал ее и боялся выдать свое чувство. Эта
тайная любовь тоже волновала Серафиму, и она напрасно старалась держаться с мальчиком строго, — у ней строгость как-то не выходила, а потом ей делалось жаль славного мальчугана.
Познающий издревле хотел разгадать загадку бытия, проникнуть в
тайну наиреальнейшей действительности, а на вершине философской мысли
цель познающего оказалась упраздненной.
Утеряны источники питания, и потому философская мысль стала худосочной, потому бессильна она соединиться с
тайной бытия, с вековечной
целью своих стремлений.
Объект познания, вековечная
цель его — бытие и его
тайны — утеряны в рассудочной и критической философии.
Длинная процедура: нужно надеть на каждого саван, подвести к эшафоту. Когда наконец повесили девять человек, то получилась в воздухе «
целая гирлянда», как выразился начальник округа, рассказывавший мне об этой казни. Когда сняли казненных, то доктора нашли, что один из них еще жив. Эта случайность имела особое значение: тюрьма, которой известны
тайны всех преступлений, совершаемых ее членами, в том числе палач и его помощники, знали, что этот живой не виноват в том преступлении, за которое его вешали.
Паншин расхаживал по комнате и говорил красиво, но с
тайным озлоблением: казалось, он бранил не
целое поколенье, а нескольких известных ему людей.
Он с нежностью
поцеловал ее руку и охотно принял ее предложение приобщиться св.
тайн — послал за своим духовником и нетерпеливо его ждал.
Он
поцеловал ее взасос, но
тайное опасение быстро проскользнуло в его трусливом сердце.
Из ее слов Павел услышал: «Когда можно будет сделаться, тогда и сделается, а сказать теперь о том не могу!» Словом, видно было, что у Мари и у Фатеевой был
целый мир своих
тайн, в который они не хотели его пускать.
[Женщина любит, чтобы между двумя
поцелуями ее посвящали в
тайны истории, морали, литературы (франц.)]
И в этом мягком воздухе, полном странных весенних ароматов, в этой тишине, темноте, в этих преувеличенно ярких и точно теплых звездах — чувствовалось
тайное и страстное брожение, угадывалась жажда материнства и расточительное сладострастие земли, растений, деревьев —
целого мира.
И чего-чего только он не делал, чтоб из штата выйти! И
тайных советников в нигилизме обвинял, и во всевозможные особые присутствия впрашивался, и уходящих в отставку начальников походя костил, новоявленных же прославлял… Однажды, в тоске смертной, даже руку начальнику
поцеловал, ан тот только фыркнул! А он-то
целуя, думал: господи! кабы тысячку!
Я на минуту остановился, и мы начали целоваться. Сознаюсь откровенно, самым вкусным мне показался
поцелуй Зои Филипьевны, а самыми невкусными и даже противными —
поцелуи тайных советников, у которых, от старости, и губы как будто изныли, а вместо них остался тонкий рубец, тщательно подбритый снизу и сверху. Когда же обряд целованья кончился, я продолжал...
Ели и пили мы
целых полтора часа. И вот, когда
тайные советники впали, от усиленной еды, во младенчество, а прочие гости дошли до точки, я улучил минуту и, снявшись со стула, произнес спич.
Я опять прерываю на минуту речь, но на этот раз не по собственному движению, а потому, что
тайные советники, возгордившись похвалой, обходят присутствующих и всем по очереди подставляют свои скользкие щеки для наложения
поцелуя. Наконец движение прекращается, и я продолжаю...
Какая
тайна обаяния скрывалась в этих тихих глазах под длинными, чуть выгнутыми вверх ресницами, в едва заметном игривом наклоне головы, в губах, так мило сложившихся не то для улыбки, не то для
поцелуя?
— Репортер должен знать все, что случилось в городе. Не прозевать ни одного сенсационного убийства, ни одного большого пожара или крушения поезда, — настойчиво поучал меня Н.И. Пастухов,
целыми часами посвящая в
тайны репортерства и рассказывая интимную жизнь города, которую знал в подробностях, вызывавших искреннее удивление.
— На этот вопрос вам можно будет ответить, когда вы сами удостоитесь узнать хотя часть этих
тайн, а теперь могу вам объяснить одно, что я и тем более Егор Егорыч, как люди, давно подвизающиеся в масонстве, способны и имеем главной для себя
целью исправлять сердца ищущих, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам открыты, в свою очередь, нашими предшественниками, тоже потрудившимися в искании сего таинства.
И была другая причина, заставлявшая держать Маркушу: его речи о
тайных, необоримых силах, которые управляют жизнью людей, легко и плотно сливались со всем, о чём думалось по ночам, что было пережито и узнано; они склеивали всё прошлое в одно крепкое
целое, в серый круг высоких стен, каждый новый день влагался в эти стены, словно новый кирпичик, — эти речи усыпляли душу, пытавшуюся порою приподняться, заглянуть дальше завтрашнего дня с его клейкой, привычной скукой.
Анна Васильевна встретила его с наружным волнением и
тайною радостью (она его иначе никогда не встречала); он даже шляпы не снял, не поздоровался с нею и молча дал Елене
поцеловать свою замшевую перчатку.
Разумеется,
тайна была открыта Алексею Степанычу, и он, несмотря на свое древнее дворянство, о котором довольно напевала ему семья, принял мещанку-торговку как добрую, родственницу своей жены, и во всю свою жизнь обходился с ней с ласкою и уважением; он хотел даже
поцеловать грубую руку калачницы, но та сама ни за что на это никогда не соглашалась.
Я не знаю и не могу сказать, обладала ли Олеся и половиной тех секретов, о которых говорила с такой наивной верой, но то, чему я сам бывал нередко свидетелем, вселило в меня непоколебимое убеждение, что Олесе были доступны те бессознательные, инстинктивные, туманные, добытые случайным опытом, странные знания, которые, опередив точную науку на
целые столетия, живут, перемешавшись со смешными и дикими поверьями, в темной, замкнутой народной массе, передаваясь как величайшая
тайна из поколения в поколение.
Любонька
целой жизнию, как сама высказала, не могла привыкнуть к грубому тону Алексея Абрамовича; само собою разумеется, что его выходки действовали еще сильнее в присутствии постороннего; ее пылающие щеки и собственное волнение не помешали, однако ж, ей разглядеть, что патриархальные манеры действуют точно так же и на Круциферского; спустя долгое время и он, в свою очередь, заметил то же самое; тогда между ними устроилось
тайное пониманье друг друга; оно устроилось прежде, нежели они поменялись двумя-тремя фразами.
Бельтов встал в ту же минуту, как советник сел, и хотел идти, но он его остановил последними словами. Насмешливый вид советника очень хорошо показывал, с какой
целью он это говорил. Всего вероятнее, что он и в сад попал по
тайному поручению какой-нибудь Марьи Степановны.
Пепко волновался
целый день и с горя напился жесточайшим образом. Его скромное исчезновение из Петербурга уже не было
тайной…
Ты права! что такое жизнь? жизнь вещь пустая.
Покуда в сердце быстро льется кровь,
Всё в мире нам и радость и отрада.
Пройдут года желаний и страстей,
И всё вокруг темней, темней!
Что жизнь? давно известная шарада
Для упражнения детей;
Где первое — рожденье! где второе —
Ужасный ряд забот и муки
тайных ран,
Где смерть — последнее, а
целое — обман!
— Но я
целовал крест добровольно. Отец Авраамий, не вынужденная клятва тяготит мою душу; нет, никто не побуждал меня присягать королевичу польскому! и
тайный, неотступный голос моей совести твердит мне ежечасно: горе клятвопреступнику! Так, отец мой! Юрий Милославский должен остаться слугою Владислава; но инок, умерший для света, служит единому богу…
Смотритель, кастелянша и фельдшер грабили больных, а про старого доктора, предшественника Андрея Ефимыча, рассказывали, будто он занимался
тайною продажей больничного спирта и завел себе из сиделок и больных женщин
целый гарем.