Неточные совпадения
У батюшки, у матушки
С Филиппом побывала я,
За дело принялась.
Три года, так
считаю я,
Неделя за
неделею,
Одним порядком шли,
Что год, то дети: некогда
Ни думать, ни печалиться,
Дай Бог с работой справиться
Да лоб перекрестить.
Поешь — когда останется
От старших да от деточек,
Уснешь — когда больна…
А на четвертый новое
Подкралось горе лютое —
К кому оно привяжется,
До смерти не избыть!
Он
неделю тому назад написал ей решительное письмо, в котором признавал себя виновным, готовым на всякого рода искупление своей вины, но
считал всё-таки, для ее же блага, их отношения навсегда поконченными.
Считали же его просто знакомым убитой и даже не столь близким, ибо в последние две
недели он и не посещал ее.
Несколько
недель спустя я узнал, что Лукерья скончалась. Смерть пришла-таки за ней… и «после Петровок». Рассказывали, что в самый день кончины она все слышала колокольный звон, хотя от Алексеевки до церкви
считают пять верст с лишком и день был будничный. Впрочем, Лукерья говорила, что звон шел не от церкви, а «сверху». Вероятно, она не посмела сказать: с неба.
— Да, Саша, это так. Мы слабы потому, что
считаем себя слабыми. Но мне кажется, что есть еще другая причина. Я хочу говорить о себе и о тебе. Скажи, мой милый: я очень много переменилась тогда в две
недели, которые ты меня не видел? Ты тогда был слишком взволнован. Тебе могло показаться больше, нежели было, или, в самом деле, перемена была сильна, — как ты теперь вспоминаешь?
Словом, Сторешников с каждым днем все тверже думал жениться, и через
неделю, когда Марья Алексевна, в воскресенье, вернувшись от поздней обедни, сидела и обдумывала, как ловить его, он сам явился с предложением. Верочка не выходила из своей комнаты, он мог говорить только с Марьею Алексевною. Марья Алексевна, конечно, сказала, что она с своей стороны
считает себе за большую честь, но, как любящая мать, должна узнать мнение дочери и просит пожаловать за ответом завтра поутру.
Голубь и голубка сидят попеременно на яйцах в продолжение двух с половиною
недель. Многие охотники говорят, что все голубиные породы выводят детей по три раза в одно лето. Не могу с точностию подтвердить этого мнения, но
считаю его вероятным потому, что в мае, июне и июле нахаживал я голубей, сидящих на яйцах, а равно и потому, что яиц бывает всегда только по два.
— Да тебя как считать-то: не то ты с нами робишь, не то отшибся? — спрашивал Кишкин Петра Васильича. — День поробишь да
неделю лодырничаешь.
Неделя промелькнула в разных сборах. Нюрочка ходила точно в тумане и
считала часы. Петр Елисеич дал свой экипаж, в котором они могли доехать до Мурмоса. Занятые предстоящим подвигом, все трое в душе были против такой роскоши, но не желали отказом обижать Петра Елисеича.
Русский немец имел несчастье
считать себя великим гастрономом и вынашивал целых две
недели великолепный гастрономический план, от которого могла зависеть участь всей поездки набоба на Урал, и вдруг сунуло этого Вершинина с его ухой…
— Уж дал! А! — сказал с досадой дядя, — тут отчасти я виноват, что не предупредил тебя; да я думал, что ты не до такой степени прост, чтоб через две
недели знакомства давать деньги взаймы. Нечего делать, грех пополам, двенадцать с полтиной
считай за мной.
— Хорошо. Стало быть, тебе известно, что она живет, дышит только тобою, что всякая твоя радость и горе — радость и горе для нее. Она теперь время
считает не месяцами, не
неделями, а вестями о тебе и от тебя… Скажи-ка, давно ли ты писал к ней?
Но вот это единственное существо, две
недели его любившее (он всегда, всегда тому верил!), — существо, которое он всегда
считал неизмеримо выше себя, несмотря на совершенно трезвое понимание ее заблуждений; существо, которому он совершенно всё, всёмог простить (о том и вопроса быть не могло, а было даже нечто обратное, так что выходило по его, что он сам пред нею во всем виноват), эта женщина, эта Марья Шатова вдруг опять в его доме, опять пред ним… этого почти невозможно было понять!
Сначала, в качестве недавней вдовы, генеральша
считала своею обязанностью в
неделю раза два или три впадать в отчаяние при воспоминании о своем безвозвратном генерале; причем, неизвестно за что, аккуратно каждый раз доставалось полковнику.
Само собою разумеется, что
неделя, предшествовавшая отъезду старого помпадура, была рядом целодневных празднеств, которыми наше общество
считало долгом выразить свою признательность и сочувствие отъезжающему.
Играл я вторые роли, играл все, что дают, добросовестно исполнял их и был, кроме того, помощником режиссера. Пьесы ставились наскоро, с двух, редко с трех репетиций, иногда
считая в это число и считку. В
неделю приходилось разучивать две, а то и три роли.
В больнице он бывает два раза в
неделю, обходит палаты и делает приемку больных. Совершенное отсутствие антисептики и кровососные банки возмущают его, но новых порядков он не вводит, боясь оскорбить этим Андрея Ефимыча. Своего коллегу Андрея Ефимыча он
считает старым плутом, подозревает у него большие средства и втайне завидует ему. Он охотно бы занял его место.
Срок платежа вышел уже
неделю тому назад, и хотя Глеб нимало не сомневался в честности озерского рыбака, но
считал, что все же надежнее, когда деньга в кармане; недолго гадая и думая, послал он туда дядю Акима.
Болезнь старого рыбака — если
считать с того дня, когда он в последний раз занимался промыслом, до той минуты, когда испустил последний вздох, — продолжалась три
недели.
— Как-нибудь на этой
неделе, — отвечал протяжно князь. — Можно на этой
неделе? —
счел он, однако, нужным спросить и Елену.
— Ты, ваше степенство,
неделями считай; мы ведь люди неграмотные —
считать по дням не горазды, — говорила артель.
— Пес с ними! Пущай анафема Маркушка ими подавится, — молвил Сидор. — Денег-то за ним не сполна шесть целковых осталось, а как засадят
недели на две, так по четыре только гривенника поденщину
считай, значит, пять рублей шесть гривен. Один гривенник убытку понесу. Так нешто спина гривенника-то не стоит.
Я помогал Лаптеву
недели две, и во все это время он, как назло, не говорил со мною ни одного слова об искусстве, а между тем я видел, что он
считает меня далеко не чуждым этому призванию.
Вечером Андрею Ивановичу сделали ванну, и он почувствовал себя немного лучше. Тяжелые больные легковерны: незначительное улучшение в своем состоянии они готовы
считать за начало выздоровления; Андрей Иванович решил, что
недели через две-три поправится, и горько пожалел, что не лег в больницу раньше.
Его тянуло за Борисом Петровичем, но он
счел бестактным нарушать их беседу вдвоем. Ни за что не хотел бы он показаться навязчивым. В нем всегда говорило горделивое чувство. Этого пистоля он сердечно любил и увлекался им долго, но «лебезить» ни перед кем не желал, особливо при третьем лице, хотя бы и при таком хорошем малом, как Кузьмичев. Через несколько
недель капитан мог стать его подчиненным.
Куда? Где у него дом?.. Все разлетелось прахом… В каких-нибудь две
недели. Он начал
считать на пальцах дни с приезда на дачу около посада, и не выходило полного месяца; а со смерти Калерии — всего двенадцать дней: три на дорогу в Москву, два в Москве и у Троицы, три на поездку в Кладенец, да здесь он четвертый день.
Две
недели скоро прошли. Мы с Мишею уехали. Но впереди была большая радость. Оля и Маша осенью поступали в гимназию, это — не мальчики, их Варвара Владимировна не
считала возможным отдавать в чужую семью. И Плещеевы всею семьею переезжали на зиму в Тулу.
Кудрин и Зееман несколько раз были легко ранены, Зарудин же, несмотря на то, что выказывал положительно чудеса храбрости, — храбрости отчаяния и как бы искал смерти там, где она кругом него косила ежеминутно десятки жизней, провел всю кампанию не получив царапины, если не
считать легкой контузии руки в Бородинской битве, — контузии, продержавшей его в лазарете около трех
недель. Он искал, повторяем, опасности и смерти, а они, казалось, настойчиво избегали его.
Необходимо проследить шаг за шагом жизнь княжны в течение
недели, двух, может быть месяца, узнать, кто бывает у ней, нет ли в ее дворне подозрительного лица, и таким образом напасть на след убийцы. Тогда только можно
считать дело совершенно выигранным. Никита будет в руках графа и сознание его — он, граф, доведет его до этого сознания, захватив врасплох — явится грозным доказательством в его руках относительно этой соблазнительной самозванки.
У князя оказалась необычайная гипнотическая сила, и его внушения молодой женщине возымели все желательные для него последствия: она легко и беззаботно стала смотреть на то, что несколько
недель тому назад поразило ее как громом.
Считая себя теперь только любовницей князя, она, согласно его внушениям, видела в этом лишь одно из доказательств ее безграничной любви к нему, за которую он ей платит такой же беспредельной страстью.
Эти пять
недель — Николай Герасимович
считал не только дни, но и часы, которые прошли в усиленном ухаживании за Маргаритой Николаевной, — показались ему целою вечностью.
Наконец, через три
недели и два дня (Ягодин
считал даже часы) хозяйкин кум принес мундштук. Красный атлас футляра был порядком позасален, но зато сам мундштук сделался из молочного темно-коричневым.
— Это еще не все. Я не
считаю посещений этих магазинов, откуда выходишь точно опьяненная от всех чудес из шелка, бархата и кружев. Видишь ли, ma chère, в Петербурге живут вдвое, втрое скорее, чем в провинции и даже в Москве, там каждая минута так наполнена, что кажется часом, час днем, а дни
неделями.
— Сам. Я несколько
недель как кончил университетский курс, во время же студенчества занимался педагогической деятельностью, и хотя теперь записался в помощники присяжного поверенного, но летом глухое время для адвокатуры, и я с удовольствием поехал бы на урок в деревню, отдохнуть… Занятие с детьми я
считаю отдыхом, я так люблю их!
— Я обдумала на этот счет мои окончательные условия; я получала сумму в сложности за пять лет, то это составит триста тысяч рублей. Вы их внесете на хранение в бумагах в государственный банк в Петербурге и квитанцию вышлите мне в течении
недели,
считая с завтрашнего дня. Расчеты наши будут тогда окончены, и я всю жизнь буду нема, как рыба.