Неточные совпадения
Он не
считал себя премудрым, но не мог не знать, что он был
умнее жены и Агафьи Михайловны, и не мог не знать того, что, когда он думал о смерти, он думал всеми силами души.
Те просто
считали весь этот люд за невежд и хлопов и презирали их свысока; но Раскольников не мог так смотреть: он ясно видел, что эти невежды во многом гораздо
умнее этих самых поляков.
Но никогда, никогда люди не
считали себя так
умными и непоколебимыми в истине, как
считали зараженные.
— Ах, оставьте всю эту обидчивость, Петр Петрович, — с чувством перебила Дуня, — и будьте тем
умным и благородным человеком, каким я вас всегда
считала и
считать хочу.
Вожеватов. А ты полагал, в настоящий? Хоть бы ты немножко подумал. А еще
умным человеком
считаешь себя! Ну, зачем я тебя туда возьму, с какой стати? Клетку, что ли, сделать да показывать тебя?
Чтоб
умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не
считал за немцев.
Самгина приятно изумляло уменье историка скрашивать благожелательной улыбочкой все то, что
умные книги и начитанные люди заставляли
считать пошлым, глупым, вредным.
Она бы потосковала еще о своей неудавшейся любви, оплакала бы прошедшее, похоронила бы в душе память о нем, потом… потом, может быть, нашла бы «приличную партию», каких много, и была бы хорошей,
умной, заботливой женой и матерью, а прошлое
сочла бы девической мечтой и не прожила, а протерпела бы жизнь. Ведь все так делают!
Одни
считали ее простой, недальней, неглубокой, потому что не сыпались с языка ее ни мудрые сентенции о жизни, о любви, ни быстрые, неожиданные и смелые реплики, ни вычитанные или подслушанные суждения о музыке и литературе: говорила она мало, и то свое, не важное — и ее обходили
умные и бойкие «кавалеры»; небойкие, напротив,
считали ее слишком мудреной и немного боялись. Один Штольц говорил с ней без умолка и смешил ее.
«Ах, Боже мой! Он
сочтет меня дурочкой… Что бы сказать мне ему такое… самое
умное? Господи, помоги!» — молилась она про себя.
«А она не поймет этого, — печально думал он, — и
сочтет эти, ею внушенные и ей посвящаемые произведения фантазии — за любовную чепуху! Ужели и она не поймет: женщина! А у ней, кажется, уши такие маленькие,
умные…»
— Это не так и не оттого. Это оттого, что я не вижу в нем никакой разницы с другими. Я не
считаю его ни глупее
умных, ни злее добрых. Я ко всем одинаков, потому что в моих глазах все одинаковы.
Если бы ее муж не был тем человеком, которого она
считала самым хорошим, самым
умным из всех людей на свете, она бы не полюбила его, а не полюбив, не вышла бы замуж.
— Как хотите, Сергей Александрыч. Впрочем, мы успеем вдоволь натолковаться об опеке у Ляховского. Ну-с, как вы нашли Василья Назарыча? Очень
умный старик. Я его глубоко уважаю, хотя тогда по этой опеке у нас вышло маленькое недоразумение, и он, кажется,
считает меня причиной своего удаления из числа опекунов. Надеюсь, что, когда вы хорошенько познакомитесь с ходом дела, вы разубедите упрямого старика. Мне самому это сделать было неловко… Знаете, как-то неудобно навязываться с своими объяснениями.
И вот, убедясь в этом, он видит, что надо идти по указанию
умного духа, страшного духа смерти и разрушения, а для того принять ложь и обман и вести людей уже сознательно к смерти и разрушению, и притом обманывать их всю дорогу, чтоб они как-нибудь не заметили, куда их ведут, для того чтобы хоть в дороге-то жалкие эти слепцы
считали себя счастливыми.
— С Михаилом-то подружился? Нет, не то чтоб. Да и чего, свинья!
Считает, что я… подлец. Шутки тоже не понимают — вот что в них главное. Никогда не поймут шутки. Да и сухо у них в душе, плоско и сухо, точно как я тогда к острогу подъезжал и на острожные стены смотрел. Но
умный человек,
умный. Ну, Алексей, пропала теперь моя голова!
Мы долго беседовали с ним на эту тему. Он рассказывал мне и о других животных. Каждое из них было человекоподобное и имело душу. У него была даже своя классификация их. Так, крупных животных он ставил отдельно от мелких,
умных — отдельно от глупых. Соболя он
считал самым хитрым животным.
Конечно, и то правда, что, подписывая на пьяной исповеди Марьи Алексевны «правда», Лопухов прибавил бы: «а так как, по вашему собственному признанию, Марья Алексевна, новые порядки лучше прежних, то я и не запрещаю хлопотать о их заведении тем людям, которые находят себе в том удовольствие; что же касается до глупости народа, которую вы
считаете помехою заведению новых порядков, то, действительно, она помеха делу; но вы сами не будете спорить, Марья Алексевна, что люди довольно скоро
умнеют, когда замечают, что им выгодно стало поумнеть, в чем прежде не замечалась ими надобность; вы согласитесь также, что прежде и не было им возможности научиться уму — разуму, а доставьте им эту возможность, то, пожалуй, ведь они и воспользуются ею».
— Стало быть, нельзя. Вот я тебя до сих пор
умным человеком
считал, а выходит, что ни капельки в тебе ума нет. Говорят, нельзя — ну, и нельзя.
— Нет этого… и быть не может — вот тебе и сказ. Я тебя
умным человеком
считал, а теперь вижу, что ни капельки в тебе ума нет. Не может этого быть, потому ненатурально.
— Пришел посмотреть на твою фабрику, — грубо объяснял он. — Любопытно, как вы тут публику обманываете… Признаться оказать, я всегда
считал тебя дураком, а вышло так, что ты и нас поучишь… да. По нынешним-то временам не вдруг разберешь, кто дурак, кто
умный.
— Ну, славяночка, будем знакомиться. Это вот моя славяночка. Ее зовут Дидей. Она
считает себя очень
умной и думает, что мир сотворен специально только для нее, а все остальные девочки существуют на свете только так, между прочим.
Жил-был дьяк Евстигней,
Думал он — нет его
умней,
Ни в попах, ни в боярах,
Ни во псах, самых старых!
Ходит он кичливо, как пырин,
А
считает себя птицей Сирин,
Учит соседей, соседок,
Всё ему не так, да не эдак.
Взглянет на церковь — низка!
Покосится на улицу — узка!
Яблоко ему — не румяно!
Солнышко взошло — рано!
На что ни укажут Евстигнею,
А он...
Вы видите, что Пузатов не
считает свои мошенничества дурным делом, не
считает даже обманом, а просто — ловкой,
умной штукой, которой даже похвалиться можно.
Я вхожу и думаю: «Вот меня
считают за идиота, а я все-таки
умный, а они и не догадываются…» У меня часто эта мысль.
— Что же я его воспитала: я его в гимназии держала до пятого класса, а тут сам же не захотел учиться; стал себя
считать умней всех.
— Напротив, — отвечал он, — я его всегда
считал человеком весьма
умным. Конечно, как видно, он весьма нервен, впечатлителен, способен увлекаться, но для романиста, я полагаю, это и нужно.
Все эти старания ее, нельзя сказать, чтобы не венчались почти полным успехом: по крайней мере, большая часть ее знакомых
считали ее безусловно женщиной
умной; другие именовали ее женщиною долга и святых обязанностей; только один петербургский доктор, тоже друг ее, назвал ее лимфой.
Враги называли его глупым, друзья
считали умным.
Сказать спич, отделать тут же за столом своего ближнего на все корки, посмеяться между строк над кем-нибудь — на все это Вершинин был великий мастер, так что сама Раиса Павловна
считала его очень
умным человеком и сильно побаивалась его острого языка.
— И я отлично вас понимаю, Нина Леонтьевна! — воскликнул Перекрестов. — Мне было достаточно увидать вас… И уж никогда я не сравню вас с другими женщинами! Знаете, Нина Леонтьевна, Раиса Павловна
считает себя самой
умной женщиной и не подозревает, как вы ей салазки смажете… Ха-ха! Вы сослужите русскому горному делу золотую службу, Нина Леонтьевна!
— Девушка бесподобная — про это что говорить! Но во всяком случае, как женщина
умная, самолюбивая и, может быть, даже несколько по характеру ревнивая, она, конечно, потребует полного отречения от старой привязанности. Я
считаю себя обязанным поставить вам это первым условием: счастие Полины так же для меня близко и дорого, как бы счастие моей собственной дочери.
Следуя своему правилу быть всегда оригинальным и
считая, что такие
умные люди, как я и княгиня, должны стоять выше банальной учтивости, я отвечал, что терпеть не могу гулять без всякой цели, и ежели уж люблю гулять, то совершенно один.
— А разве там, откуда его
считают выходцем, мало
умных и образованных? Я думаю, более, чем где-либо.
Благонравие и порядок он простирал, по-видимому, до самого мелочного педантизма; очевидно, он должен был
считать себя чрезвычайно
умным человеком, как и вообще все тупые и ограниченные люди.
Он опрокидывал все мои представления о нем и его друзьях. Мне трудно было сомневаться в правде его отзывов, — я видел, что Ефимушка, Петр, Григорий
считают благообразного старика более
умным и сведущим во всех житейских делах, чем сами они. Они обо всем советовались с ним, выслушивали его советы внимательно, оказывали ему всякие знаки почтения.
Говорят иносказательно, что наилучшее, чтобы женщина ходила с водой против мужчины, ходящего с огнем, то есть дабы, если он с пылкостию, то она была бы с кротостию, но все это, по-моему, еще не ясно, и притом слишком много толкований допускает; а я, глядя на себя с Натальей Николаевной, решаюсь вывесть, что и наивернейшее средство ладить — сие: пусть
считают друг друга
умнее друг друга, и оба тогда будут один другого
умней.
Никогда его в Лозищах
умным не
считали, и парни нередко издевались над ним, может быть, потому, что он, несмотря на свою необычайную силу, драться не любил.
— Вы, братец, напрасно такие слова выговариваете, — со смирением возражал Зотушка. — Я дурак про себя, а не про других. Вы вот себя
умным считаете, а такую ошибочку делаете…
У Лаптевых часто бывал Ярцев, Иван Гаврилыч. Это был здоровый, крепкий человек, черноволосый, с
умным, приятным лицом; его
считали красивым, но в последнее время он стал полнеть, и это портило его лицо и фигуру; портило его и то, что он стриг волосы низко, почти догола. В университете когда-то, благодаря его хорошему росту и силе, студенты называли его вышибалой.
Тут был граф Х., наш несравненный дилетант, глубокая музыкальная натура, который так божественно"сказывает"романсы, а в сущности, двух нот разобрать не может, не тыкая вкось и вкривь указательным пальцем по клавишам, и поет не то как плохой цыган, не то как парижский коафер; тут был и наш восхитительный барон Z., этот мастер на все руки: и литератор, и администратор, и оратор, и шулер; тут был и князь Т., друг религии и народа, составивший себе во время оно, в блаженную эпоху откупа, громадное состояние продажей сивухи, подмешанной дурманом; и блестящий генерал О. О… который что-то покорил, кого-то усмирил и вот, однако, не знает, куда деться и чем себя зарекомендовать и Р. Р., забавный толстяк, который
считает себя очень больным и очень
умным человеком, а здоров как бык и глуп как пень…
Жадов. Разумеется, ничего. Воспитывать ее мне некогда, да я и не умею приняться за это дело. Она так и осталась при своих понятиях; в спорах, разумеется, я ей должен уступать. Положение, как видишь, незавидное, а поправить нечем. Да она меня и не слушает, она меня просто не
считает за
умного человека. По их понятию,
умный человек должен быть непременно богат.
— Я! — уверенно сказал Щуров. — И всякий
умный человек… Яшка понимает… Деньги? Это, парень, много! Ты разложи их пред собой и подумай — что они содержат в себе? Тогда поймешь, что все это — сила человеческая, все это — ум людской… Тысячи людей в деньги твои жизнь вложили. А ты можешь все их, деньги-то, в печь бросить и смотри, как они гореть будут… И будешь ты в ту пору владыкой себя
считать…
Лебедев (вспылив). Тьфу! Все вы то сделаете, что я себя ножом пырну или человека зарежу! Та день-деньской рёвма-ревет, зудит, пилит, копейки
считает, а эта,
умная, гуманная, черт подери, эмансипированная, не может понять родного отца! Я оскорбляю слух! Да ведь прежде чем прийти сюда оскорблять твой слух, меня там (указывает на дверь) на куски резали, четвертовали. Не может она понять! Голову вскружили и с толку сбили… ну вас! (Идет к двери и останавливается.) Не нравится мне, всё мне в вас не нравится!
Курчаев. Очень интересная. Во-первых, он
считает себя всех
умнее и всех учит. Его хлебом не корми, только приди совета попроси.
Княгиня не только не боялась свободомыслия в делах веры и совести, но даже любила откровенную духовную беседу с
умными людьми и рассуждала смело. Владея чуткостью религиозного смысла, она имела истинное дерзновение веры и смотрела на противоречия ей без всякого страха. Она как будто даже
считала их полезными.
(Анна Юрьевна
считала князя за очень
умного человека, но в то же время и за величайшего разиню).
Все исполнились полнейшего внимания; его вообще
считали в обществе более
умным человеком, чем он был на самом деле!
Сам Михайло Борисович как-то игнорировал племянника и смотрел на него чересчур свысока: он вообще весь род князей Григоровых, судя по супруге своей,
считал не совсем
умным.