Неточные совпадения
Старуха на все мои вопросы
отвечала, что она глуха, не слышит.
— Анисовая, —
отвечала старуха.
— Лихорадка, —
отвечал он отрывисто. — Поневоле станешь бледный… коли есть нечего, — прибавил он, едва выговаривая слова. Силы опять покидали его. Но ответ показался правдоподобным;
старуха взяла заклад.
Старуха, стоя на крыльце с корытом, кликала свиней, которые
отвечали ей дружелюбным хрюканьем.
Старуха, покрякивая и задыхаясь,
ответила...
— А Господь ведает, батюшка, —
отвечала старуха, — и, наклонившись вперед, положила свою сморщенную темную руку на голову мальчишки, — слышно, наши ребята жида бьют.
— Ах, это ты, Митя, да где ж ты пропадал, бесенок, —
отвечала старуха.
— Ей-богу, ничего не слышу! —
отвечал он. — Надобно вам сказать, что у меня в левом ухе сидел таракан. В русских избах проклятые кацапы везде поразводили тараканов. Невозможно описать никаким пером, что за мучение было. Так вот и щекочет, так и щекочет. Мне помогла уже одна
старуха самым простым средством…
Кожин только посмотрел на него остановившимися страшными глазами и улыбнулся. У него по странной ассоциации идей мелькнула в голове мысль: почему он не убил Карачунского, когда встрел его ночью на дороге, — все равно бы отвечать-то. Произошла раздирательная сцена, когда Кожина повели в город для предварительного заключения.
Старуху Маремьяну едва оттащили от него.
— А я тебе вот что скажу, Никита Яковлевич, —
ответила старуха, — жить живи себе на здоровье, а только боюсь я…
— А на какую причину она вам понадобилась? —
ответила старуха.
Тишка только посмотрел на нее, ничего не
ответил и пошел к себе на покос, размахивая уздой. Ганна набросилась тогда на Федорку и даже потеребила ее за косу, чтобы не заводила шашней с кержачатами. В пылу гнева она пригрозила ей свадьбой с Пашкой Горбатым и сказала, что осенью в заморозки окрутят их. Так решили старики и так должно быть. Федорка не проронила ни слова, а только побелела, так что Ганне стало ее жаль, и
старуха горько заплакала.
— Бог тебя простит, Мосеюшко, бог благословит, — с строгою ласковостью в голосе
ответила старуха, довольная покорностью этого третьего сына.
— Завтра помру, матушка, — кротко
ответила старуха, собирая последние силы. — Спасибо, што не забыла.
— Какая тут ловкость, моя красавица! —
отвечала, сердясь,
старуха, — ничего нет, ни моталки, ничего, ничего. Заехали в вир-болото, да и куликуем.
— Нет, покорно благодарю, батюшка, —
отвечала старуха, развязывая платок.
— Ну давай, давай съезжу, —
отвечала старуха, через десять минут оделась и отправилась в вертеп.
— Замуж вышла, —
отвечала старуха, смаргивая набегающую на глаза слезу.
— На мужа, батюшка, барину жалобу произносила. Что же хорошей даме и делать, как не на мужа жаловаться? —
отвечала старуха.
— Да что им, матушка, делать-то, как не зубоскалить, —
отвечала рассерженная
старуха.
— Да вот в этом же доме, —
отвечала старуха, указывая на тот же угрюмо смотрящий дом. — Рада будет моя-то, — продолжала она убеждающим тоном. — Поминали мы с ней про тебя не раз; сбили ведь ее: ох, разум наш, разум наш женский! Зайди, батюшка, утешь ты меня,
старуху, поговори ты с ней! Может, она тебя в чем и послушает.
— Город, матушка, город, —
отвечала старуха.
— Слушаю-с, —
отвечала старуха.
— Нам зачем подходить — пошто! —
отвечала одна
старуха.
— Не ведаю уж! —
отвечала ей
старуха.
Тщетно старался он втолковать
старухе, что такое государство и почему чувство государственности должно иметь верх над чувством индивидуализма, — почтенная женщина на все его толкования
отвечала одними и теми же словами...
— Ах, отстаньте, пожалуйста! Охота вам обращать внимание на нас,
старух, — довольно фамильярно
ответила Раиса Павловна, насквозь видевшая набоба. — Старые бабы, как худые горшки, вечно дребезжат. Вы лучше расскажите о своей поездке. Я так жалею, так жалею, что не могла принять в ней участие. Все говорят, как вы отлично стреляли…
— Я не тебя спрашиваю! — строго сказал офицер и снова спросил: —
Старуха, —
отвечай!
— Да, —
отвечал тот и обратился к
старухе: — Калинович ко мне, ma tante, приехал, один автор: можно ли его сюда принять?
— Нет, князь, нет и нет: это лишнее, —
отвечала старуха.
Калинович
отвечал тоже по-французски, что он слышал о болезни генеральши и потому не смел беспокоить. Князь и Полина переглянулись: им обоим понравилась ловко составленная молодым смотрителем французская фраза.
Старуха продолжала хлопать глазами, переводя их без всякого выражения с дочери на князя, с князя на Калиновича.
— Совсем разобьют домишко наш, — сказала
старуха вздыхая и не
отвечая на вопрос девочки.
— Нет, нет, боже сохрани! —
отвечала она, — он не велел себя будить. «Кушайте, говорит, одни: у меня аппетиту нет; я лучше усну, говорит: сон подкрепит меня; разве вечером захочу». Так вы вот что сделайте, Антон Иваныч: уж не прогневайтесь на меня,
старуху: я пойду затеплю лампадку да помолюсь, пока Сашенька почивает; мне не до еды; а вы откушайте одни.
Возвратясь в Москву, Егор Егорыч нашел Рыжовых мало сказать, что огорченными, но какими-то окаменелыми от своей потери; особенно старуха-адмиральша на себя не походила; она все время сидела с опустившейся головой, бессвязно кой о чем спрашивала и так же бессвязно
отвечала на вопросы.
Людмила некоторое время не
отвечала.
Старуха с прежним выражением в лице и в какой-то окаменелой позе стояла около кровати дочери и ожидала ответа ее. Наконец Людмила, не переставая плакать, отозвалась на вопрос матери...
Но в этот раз увещания мамки не произвели никакого действия. На дворе не было ни грома, ни бури. Солнце великолепно сияло в безоблачном небе, и ярко играли краски и позолота на пестрых теремках и затейливых главах дворца. Иоанн не
ответил ни слова и прошел мимо
старухи во внутренние свои покои.
Позвонили на парадном крыльце, я отпер двери и на вопрос
старухи — готов ли самовар, кратко
ответил...
Дерзкая, избалованная
старуха, подмигивая,
ответила...
Он все утро не пускал к себе никого, хотя
старуха давеча без нас всеми святыми молила, чтоб он к ней пришел для совещаний, да и сама ломилась к нему в дверь; но он заперся и
отвечал, что молится за род человеческий или что-то в этом роде.
На это письмо он
отвечал, что Ариша сделала глупо, чтоб она ехала опять к
старухе Бактеевой и во что бы то ни стало привезла Парашу домой.
Ложась отдохнуть после обеда, Степан Михайлыч спросил: «А что, нойкинских и кивацких много?» и Мазан
отвечал, что все здесь: и старики, и
старухи, и ребятишки.
Алексей Степаныч удивился такому осторожному совету и таким околичностям и возразил, что родители его будут очень рады и что «разве есть какой-нибудь порок в Софье Николавне?» — «Пребольшой, —
отвечала умная
старуха.
— Чорт их знает! Тьфу! Хозяина настоящего нету, на какую — то кригу, [«Кригой» называется место у берега, огороженное плетнем для ловли рыбы.] говорят, пошел. А
старуха такая дьявол, что упаси Господи, —
отвечал Ванюша, хватаясь за голову. — Как тут жить будет, я уж не знаю. Хуже татар, ей-Богу. Даром что тоже христиане считаются. На что татарин, и тот благородней. «На кригу пошел»! Какую кригу выдумали, неизвестно! — заключил Ванюша и отвернулся.
— Сейчас, Лукаша, сейчас, —
отвечала старуха. — Бабы-то наши гуляют. Я чай, и наша немая ушла.
Старуха ничего не
ответила. Девка, стоя перед маленьким татарским зеркальцем, убирала платком голову; она молча оглянулась на Ванюшу.
— Уберемся, —
отвечала старуха, — только бы погода не задержала. Демкины еще половины не убрали, — прибавила она. — Одна Устенька работает, убивается.
— Спаси тебя Христос, Лукаша! Бог с тобой! Пришлю, из новой бочки пришлю, —
отвечала старуха, подходя к забору. — Да слушай чтò, — прибавила она, перегнувшись через забор.
— Да что, надо бы на той неделе сыграть. Мы готовы, —
отвечала старуха просто, спокойно, как будто Оленина не было и нет на свете. — Я всё для Марьянушки собрала и припасла. Мы хорошо отдадим. Да вот немного не ладно. Лукашка-то наш что-то уж загулял очень. Вовсе загулял! Шалит! Намедни приезжал казак из сотни, сказывал, он в Ногаи ездил.
— На твоей душе грех,
старуха!.. — гремел расходившийся Пазухин. — Вы вдвоем загубили Нюшу и
ответите за нее перед Богом.
— Нет, батюшка! —
отвечала с низким поклоном
старуха. — Против тебя у меня никакого умысла не было; а правду сказать, хотелось потягаться с Архипом Куди-мовичем.