Неточные совпадения
Лакеи
стали разносить чай, после которого все танцующее общество собралось
на платформу, и под режимом откупщика начались танцы.
Матвей думал, что далее он увидит отряд войска. Но, когда пыль
стала ближе и прозрачнее, он увидел, что за музыкой идут — сначала рядами, а потом, как попало, в беспорядке — все такие же пиджаки, такие же мятые шляпы, такие же пыльные и полинялые фигуры. А впереди всей этой пестрой толпы, высоко над ее головами, плывет и колышется знамя, укрепленное
на высокой
платформе на колесах. Кругом знамени, точно стража, с десяток людей двигались вместе с толпой…
На рельсах вдали показался какой-то круг и покатился, и
стал вырастать, приближаться, железо зазвенело и заговорило под ногами, и скоро перед
платформой пролетел целый поезд… Завизжал, остановился, открылись затворки — и несколько десятков людей торопливо прошли мимо наших лозищан. Потом они вошли в вагон, заняли пустые места, и поезд сразу опять кинулся со всех ног и полетел так, что только мелькали окна домов…
Однако Джону Келли скоро
стало казаться, что у незнакомца не было никаких намерений. Он просто вышел
на платформу, без всякого багажа, только с корзиной в руке, даже, по-видимому, без всякого плана действий и тупо смотрел, как удаляется поезд. Раздался звон, зашипели колеса, поезд пролетел по улице, мелькнул в полосе электрического света около аптеки, а затем потонул в темноте, и только еще красный фонарик сзади несколько времени посылал прощальный привет из глубины ночи…
На платформе раздался продолжительный звонок, возвещавший отход поезда с ближайшей станции. Между инженерами произошло смятение. Андрей Ильич наблюдал из своего угла с насмешкой
на губах, как одна и та же трусливая мысль мгновенно овладела этими двадцатью с лишком человеками, как их лица вдруг
стали серьезными и озабоченными, руки невольным быстрым движением прошлись по пуговицам сюртуков, по галстукам и фуражкам, глаза обратились в сторону звонка. Скоро в зале никого не осталось.
Хохот этот относился не к нему, а к давно ожиданному мсье Вердие, который внезапно появился
на платформе, в тирольской шляпе, синей блузе и верхом
на осле; но кровь так и хлынула Литвинову в щеки, и горько
стало ему: словно полынь склеила его стиснутые губы.
— И отлично это! — подхватил князь, и, чтобы хоть сколько-нибудь облегчить себя от задушавшей его тоски, он вышел
на платформу и
стал жадно вдыхать свежий и холодный воздух; при этом ему несколько раз приходила в голову мысль броситься
на рельсы, чтобы по нем прошел поезд. «Но тут можно, пожалуй, не умереть, — думал он: — а сделаться только уродом; револьвер, в этом случае, гораздо вернее».
Пропусти госпожу эту! — приказал инженер тому же сторожу, который приотворил дверь, и девушка сейчас же юркнула в нее; но, выйдя
на платформу и как бы сообразив что-то такое, она быстро отошла от дверей и
стала за стоявшую в стороне толпу баб и мужиков.
Я не пошел несколько дней. Перед вечером, когда я опять сидел в беседке
платформы, пассажирский поезд, шедший из Москвы,
стал замедлять ход. Опять замелькали освещенные окна, послышалось жужжание замкнутой вагонной жизни. Но когда поезд тронулся,
на платформе осталась одинокая женская фигура…
Остался он
на станции. Помогал у начальника
на кухне, дрова рубил, двор,
платформу мел. Через две недели приехала жена, и поехал Семен
на ручной тележке в свою будку. Будка новая, теплая, дров сколько хочешь; огород маленький от прежних сторожей остался, и земли с полдесятины пахотной по бокам полотна было. Обрадовался Семен;
стал думать, как свое хозяйство заведет, корову, лошадь купит.
Висленев встретил их
на длинной
платформе в Павловске: он не выезжал отсюда в Петербург три дня, потому что писал в угоду жене большую
статью об угнетении женщины, —
статью, которою Алина несомненно очень интересовалась и во время сочинения которой Висленев беседовал со своею женой как наилучшие друзья, и даже более.
Они сел и в поезд. Дали третий звонок. Поезд свистнул и
стал двигаться. Начальник станции, с толстым, бородатым лицом, что-то сердито кричал сторожу и указывал пальцем
на конец
платформы. Там сидели и лежали среди узлов человек десять мужиков, в лаптях и пыльных зипунах. Сторож, с злым лицом, подбежал к ним, что-то крикнул и вдруг, размахнув ногою, сильно ударил сапогом лежавшего
на узле старика. Мужики испуганно вскочили и
стали поспешно собирать узлы.
Наискосок от окна,
на платформе, у столика стояли две монашки в некрасивых заостренных клобуках и потертых рясах, с книжками, такие же загорелые, морщинистые, с туповатыми лицами, каких он столько раз видал в городах, по ярмаркам и по базарам торговых сел, непременно по две, с кружкой или книжкой под покровом.
На столе лежали для продажи изделия монастыря — кружева и вышивания… Там до сих пор водятся большие мастерицы; одна из них угодила во дворец Елизаветы Петровны и
стала мамкой императора Павла.
В двенадцатом часу дня подали поезд. Офицеры, врачи, военные чиновники высыпали
на платформу. Каждый старался
стать впереди другого, чтоб раньше попасть в вагон. Каждый враждебно и внимательно косился
на своих соседей.
Тучи уже проходили, и
на западе, прямо против
платформы, светлой полосой проступило чистое, прозрачное небо.
На нем чернели, как вырезанные из плотной бумаги, силуэты разбросанных деревьев. Свежее и суше
стал воздух,
на ближайшей даче глухо зарокотал рояль, и к нему присоединились согласные, стройные голоса.