Лунная гора

Бибхутибхушон Бондопаддхай, 2022

Перед вами один из лучших бенгальских романов двадцатого столетия. История юноши из бедной деревенской семьи, который, отправившись на заработки в Африку, встречает там джентльмена удачи из Португалии и решает идти вместе с ним на поиски алмазов. Впервые книга была издана в 1937-м году. Описываемые там события произошли в 1909-м. Перевод с бенгальского Олега Шурыгина.

Перевод с бенгальского Олега Шурыгина

Глава 1

Шанкар — любимец всех соседей. Именно поэтому он, отложив на время учебу, вернулся в свою деревню. Между делом по утрам он заходит в дома своих друзей, чтобы перекинуться с ними двумя словами, в полдень, после хорошего обеда, — продолжительный сон, и вечером, как всегда, рыбалка. Так он провел почти всю весну, но однажды его позвала мать и сказала: «Послушай, Шанкар, что я тебе скажу! Здоровье твоего отца резко ухудшилось! Исходя из этого, как ты сможешь продолжать свою учебу? Кто даст тебе на это деньги? Поэтому начни подыскивать работу!»

Слова матери заставили Шанкара сильно задуматься. Действительно, его отец болеет уже несколько месяцев. Поэтому ему становится затруднительно оплачивать Шанкару его пребывание в Калькутте. Так что же ему, Шанкару, делать? Кто даст ему здесь работу? Кого об этом надо просить?

Мы говорим с вами о времени, когда в Европе уже пять лет бушевала Первая мировая война. Шел 1909 год. Но, все-таки, с работой всё было еще не так плохо. В деревне Шанкара проживал один богатый человек, служивший то ли в Шьяманагаре, то ли в Найхатти на джутовой фабрике. Вот жене этого человека мать Шанкара и рассказала о проблемах с работой, постигших ее сына. А жена, в свою очередь, попросила мужа подыскать Шанкару место на фабрике. И муж обещал что-нибудь придумать.

Шанкар был не обычным юношей. Когда он учился в школе, ему удавалось постоянно на различных спортивных состязаниях занимать первые места. Например, во время промышленной выставки, он занял первое место по прыжкам в высоту и получил за это медаль. А в футболе! Во всей округе не было больше такого хорошего центрального нападающего! И такого пловца еще поискать! Он мог лазать по деревьям, скакать на лошади, причем боксировать у него получалось особенно хорошо. В Калькутте во время занятий он довольно часто в спортзале занимался боксом. Поэтому ему не удалось достойно сдать экзамены, но на второй курс он всё-таки перешёл.

И всё-таки в одной сфере он обладал удивительными познаниями. Его увлечением было изучение карт мира и чтение огромного, огромного количества книг по астрономии. Как ему нравилось смотреть на ночное небо! Он знал почти все созвездия, восходящие над нашей страной. Это — Орион, это — Большая Медведица, это — Кассиопея, а это — созвездие Скорпиона. Он знал всё: в каком месяце какое созвездие появляется на небосклоне и в какой полусфере — как будто эти знания были записаны у него на ногте. Только стоит ему взглянуть на небосклон, и он сразу всё разложит по полочкам. Большинство детей нашей страны не обладают такими познаниями, об этом можно сказать с полной определенностью.

Вот так, сдав экзамены и приехав в деревню из Калькутты, он внезапно оптом купил все эти книги и стал читать их в уединенном месте, а, может быть, просто о чём-то думать, — кто знает? Но затем с его отцом произошло большое несчастье, их семью постигла удручающая бедность — и вот тогда-то на лице его матери возникло выражение, побуждающее его принять место на джутовой фабрике. Что ему оставалось делать? Ситуация была безвыходной. Ему невыносимо было видеть, как страдают родители. Поэтому пришлось устроиться на джутовую фабрику. Хотя, с другой стороны, если у человека рушатся все надежды, но он не обращает на это внимания, то это как бы и не происходит. А ведь когда-то он был известным среди болельщиков центральным нападающим, в городе его знали как чемпиона по прыжкам в высоту и — как очень хорошего пловца, и кем же становится Шанкар под конец? Рабочим джутовой фабрики! Вот он, положив в похожий на никелированную книгу контейнер еду и питьё и засунув этот контейнер в резко оттопырившийся после этого карман брюк, при первом ударе утреннего гонга спешит на фабрику, и только в полдень ему может выпасть возможность немного отдохнуть и пообедать — и потом опять за работу! И какая радость его захлестнёт, когда гонг возвестит окончание рабочего дня! Нет, его молодой, свежий ум не мог даже подумать о таком положении дел. При одной мысли об этом всё его существо сотрясалось от отвращения: разве скаковая лошадь станет тащить повозку извозчика? Поэтому поздними вечерами Шанкар, сидя в уединении на берегу реки, обдумывал сложившееся положение. Его душе хотелось подняться в небо и, улетев в дальние страны, совершить там сотни непосильных обыкновенному человеку дел. Таких, какие совершали Давид Ливингстон и Генри Стэнли, например. Или — Генри Джонсон, Марко Поло, Робинзон Крузо… К этому он готовил себя с раннего детства, хотя мне никогда не доводилось видеть, чтобы такая подготовка приводила к каким-нибудь существенным результатам, с детьми из других стран — да, спору нет, но вот среди бенгальских детей это стремление проявляется в несколько иной форме. Бенгальские дети мечтают стать клерками, учителями, врачами или адвокатами. А вот мечтать путешествовать в неведомых уголках земли по неведомым путям — такая мечта всегда им кажется чем-то абсурдным.

Этой ночью он под слабым светом керосиновой лампы сел читать удивительную книгу по географии Вестмарка. В этой книге его особенно поразило одно место. Там рассказывалось, как известный немецкий путешественник Антон Хауптман поднялся на огромную гору в Африке, так называемую Лунную гору. Как часто Шанкар перечитывал это место! А когда он читал, его сердце посещала мечта, что и ему, как Хауптману, когда-нибудь удастся покорить эту Лунную гору! Сказка! Конечно, конечно, где-то очень далеко и очень давно стоит Лунная гора… Лунная гора… это что, название местности?

Этой ночью он увидел очень удивительный сон…

Со всех сторон — густые заросли бамбука. Стадо диких слонов с характерными звуками ломает стебли. Он — и с ним кто-то ещё, они вдвоём поднимаются на огромную гору; окружающая обстановка похожа на описанную Хауптманом, когда он вспоминал о своем восхождении на Лунную гору. Те же густые заросли бамбука, те же лианы, свисающие с огромных пальм, на земле — всё засыпано опавшими листьями, и то там, то здесь видны изобилующие пещерами горы. Вдалеке, через попадающиеся в кустарниках просветы, можно видеть окутанные светлым клубящимся туманом вершины гор. Иногда туман виден, а иногда он скрывается за густо растущими деревьями. На обозримом небосклоне то там, то здесь видны по две-четыре звезды. Один раз по лесу разлетелся звук, похожий на крик дикого слона — и тогда повсюду задрожали деревья. Что за нереальный звук — приходило сразу же на ум, как будто с этим криком вылетали вся ненависть и недовольство кричащего. Встрепенувшись, Шанкар проснулся и сел на своей кровати: приближался рассвет. Наполняя проёмы окон какой-то светлой пустотой, дневной свет нежно разливался по всему дому.

«О! Какой я видел чудесный сон! А ведь предрассветные сны всегда сбываются! Так, по крайней мере, говорят люди!»

В деревне Шанкара стоял один очень древний, полуразрушенный храм. Этот храм в стародавние времена построил зять местного правителя, Мадан Рай. А теперь здесь не осталось ни одного наследника этой семьи. Храм уже почти разрушился, на его карнизах прорастают молодые деревья, но там всё ещё сохраняется крыша над алтарём. Божества не осталось, но всё-таки по праздникам там ещё проводятся богослужения. Женщины постоянно покрывают алтарь красным порошком синдур и сандалом. Люди говорят, что жившее в этом храме божество до сих пор с большой готовностью откликается на молитвы — если какой-нибудь человек сделает подношение, то обязательно получит желаемое. Этим утром Шанкар, совершив омовение, подошёл к храму и там, возле скрытого среди воздушных корней баньянового дерева камня, изложил свою просьбу.

В полдень он опять пришёл в это место, чтобы какое-то время побыть одному, посидев в густых зарослях перед храмом. Место это, хотя и находилось в пределах населённого пункта, было со всех сторон окружено лесом, и там стояло только одно полуразрушенное строение. Когда Шанкар был ребёнком, в этом доме убили человека — с этих пор хозяин дома покинул деревню и поселился в каком-то другом месте. Люди говорили, что здесь обитают привидения. Поэтому сюда никто не приходил. Но Шанкару очень нравилось сидеть и думать во дворе этого опустевшего храма, окружённого совершенно безлюдным лесом.

Из его головы всё не выходил предрассветный сон. И теперь, сидя в этом лесу, Шанкар мысленно прокручивал увиденное во сне: стадо диких слонов, с характерными звуками ломающих стебли бамбука, шум листьев в густом лесу, растущем на склонах высоких гор, огромное количество окутанных тишиной и светящихся в предрассветной мгле горных вершин, — эта земля была похожа на какое-то царство из сладких снов. Какой же он сегодня видел удивительный сон! Ему ещё никогда не удавалось во сне видеть столь отчётливых картин. Никакой ещё сон не оставлял в его душе столь глубокого следа.

Но всё напрасно. Ему надо идти работать на джутовую фабрику. Разве не в этом его судьба?

Хотя, могут ли в жизни человека происходить такие удивительные события? Романы говорят, что да, только читатели этому не особенно верят и встречают такие повороты дружным смехом.

Но в жизни Шанкара совершенно неожиданно произошло именно такое удивительное событие.

Рано утром, совершив омовение в реке и едва после этого переступив через порог своего дома, он увидел, как к нему спешит жена одного из соседей, Рамешвара Мукхаджи, и в руках у нее — какое-то письмо. Протянув его Шанкару, она сказала: «О Шанкар! Мы получили известия от моего зятя несколько дней назад! Письмо пришло в его дом в Бхуванешваре! Вчера Пинту оттуда приехал и привёз. Прочитаешь?

Шанкар произнёс: «Ох! У вас, похоже, года два хранилось это письмо! Вы что, боялись, что я убегу из дома? Но разве я не убегал уже один раз?» Затем Шанкар стал читать надпись на конверте. Там было написано: «Прасада Дас Бондопаддхай, центральный офис железных дорог Уганды, департамент строительства, Момбаса, восточная Африка».

Вдруг письмо выпало из рук Шанкара. Восточная Африка! Разве так далеко может заходить человек? Ему было известно, что дочь этой женщины, Нанибала Диди, вышла замуж за человека с очень сильным и склонным к путешествиям характером. Однажды Шанкару довелось поговорить с ним в этой деревне. Тогда Шанкар ещё учился на подготовительных курсах. Человек этот очень великодушный, хорошо образованный, только ему не удавалось надолго задерживаться ни на одной работе, он всегда стремился перепархивать с места на место. Однажды он убежал то ли в Бирму, то ли в Кочин. И потом опять убежал из своего дома, погрузив своего дедушку в большое горе, — об этом Шанкар уже раньше слышал. И теперь этот Прасад Бабу, после своего бегства, объявился в Восточной Африке.

Жена Рамешвара Мукхаджи не могла до конца осознать, как далеко уехал её зять. Он никогда не был высокомерным человеком. Во время своего пребывания в деревне он записал адрес Шанкара в свою записную книжку, а Шанкар, за неделю до его отъезда, протянул ему своё письмо. Но почему этот человек должен думать о Шанкаре? Потому что Шанкар — любимец в доме его тестя. К тому же, он уже сдал выпускные экзамены, поэтому он и живёт в деревне. То есть, этот человек вполне мог подыскать ему работу, когда он, конечно, работал сам. А как далеко это будет от дома — не важно.

И вот, полтора месяца спустя, когда Шанкар уже почти отчаялся, ему пришёл ответ на его письмо — и пришёл этот ответ в великолепном конверте на его имя. Вот что там было написано:

«Дорогой Шанкар!

Прочитал твоё письмо. Я много думал о тебе. И — с большой энергией искал для тебя работу. Ты когда сможешь приехать? Отправляйся немедленно! Если юноша наподобие тебя сейчас не отправится за границу, то когда он сможет это сделать? Здесь идёт строительство железной дороги, а людей особо не хватает. Поэтому, если можешь поспешить, поспеши! Обещаю тебе помочь с работой.

Твой Прасад Дас Бондопаддхай».

Отец Шанкара с большой радостью прочитал это письмо. В юности он и сам был очень непоседливым человеком. Ему весьма не нравилось, что его сыну предстоит работать на джутовой фабрике, и он, в противоречие матери Шанкара, не давал согласия, чтобы его сын таким образом боролся с удручающей бедностью этого мира.

Через какое-то время после получения письма, на имя Шанкара из Бхуванешвара пришла телеграмма, там сообщалось, что этот зять едет в Бенгалию. И Шанкару надо было с ним встретиться. После чего этот человек опять, дней через двадцать, возвратится в Момбасу. И если Шанкар захочет, он может поехать с ним.

Глава 2

Далее — события, начавшие происходить через четыре месяца. Конец марта.

Из Момбаса Шанкар отправился на поезде в город Кисуму, расположенный на берегу озера Виктория, там как раз велось строительство новой ветки железной дороги. Место строительства находилось примерно на расстоянии 450 миль к западу от Момбаса. То есть, от станции Нудсварга железной дороги Уганды 72 мили на юго-запад, в этом углу. Здесь, в лагере строителей, Шанкар получил место клерка в складском департаменте. Работал он и жил в небольшой хижине. А вокруг его хижины было множество других хижин и палаток. Чтобы не возводить капитальные строения, здесь вовсю использовались хижины и палатки. Хижины и палатки покрывали собой огромную территорию — а вокруг лагеря простиралась безграничная трудно проходимая саванна, покрытая густой, высокой травой, и то там, то здесь виднелись деревья. На самой границе лагеря, там, где кончалась занимаемая им огромная территория, рос огромный баобаб. Очень известное африканское дерево, Шанкар множество раз любовался им на картинках, а вот увидеть это дерево вживую — он не мог даже и надеяться на такую удачу.

Новая земля и юный, свежий ум Шанкара: обретя эти безлюдные леса и просторы Уганды, ему казалось, что начал сбываться наяву его сон. По окончании рабочего дня он выходил из хижины и шёл, куда глаза глядят, на восток, запад, север или юг. Повсюду — заросли очень высокой травы, иногда трава достигает головы человека, а иногда даже становится выше.

Однажды один белый инженер из департамента строительства, увидев Шанкара, произнёс: «Послушай, уважаемый! Не надо туда ходить! Без ружья даже один шаг за пределы лагеря очень опасен! Во-первых: в этих зарослях очень легко заблудиться. А если человек заблудится в этих местах, то умрёт от жажды! Во вторых: Уганда — страна львов! Здесь, как только мы начинаем перекликаться или стучать молотками на работе, так лев — тут как тут, стоит поодаль. Только мы не верим, что он не станет нападать. Очень опасно. Вся эта земля полна опасностей!»

Однажды, когда работа медленно и сонно текла после обеда, в лагере услышали отдалённый крик. Это был душераздирающий крик человека, и доносился он откуда-то из густых зарослей травы. Все дружно побежали в ту сторону, чтобы узнать, в чём дело. Шанкар побежал тоже — он, быстро раздвигая высокие стебли травы, искал этого человека, но на его участке поиски не принесли успеха.

Так чей же это был крик?

Пришёл белый инженер. Начали громко выкрикивать имена рабочих, и стало понятно, что одного из них нет. Выяснилось, что он незадолго до этого зачем-то пошёл в густые заросли травы, но никто не видел, как он вернулся.

В процессе поисков на одном из песчаных островков посреди густых зарослей обнаружили следы льва. Тогда белый инженер, у которого в руках было ружьё, в сопровождении нескольких человек пошёл по следу, и неподалёку они обнаружили окровавленное тело несчастного рабочего: он ещё живой лежал возле большого камня.

Его отнесли в одну из палаток. Но далее следов самого льва найти не удалось. Видно, напуганный криками людей, он убежал, бросив добычу. А рабочий умер до захода солнца.

На другой день на небольшом расстоянии от лагеря скосили траву. И несколько дней там обсуждали только этот случай с нападением льва. Но через несколько месяцев острота восприятия всё равно стёрлась, хотя каждый помнил о происшедшем. Работа вновь потекла хорошими темпами.

В это время года днём очень жарко. Но через какое-то время после захода становится холодно. И рабочие начинают жечь костры перед хижинами. Тогда рабочие рассаживаются вокруг костров и начинают рассказывать разные истории. Шанкар всегда находился там, где рассказывали истории, или читал газету «Утренние новости Кении» — в отблесках света костра. Хотя газете было уже пять дней. Но всё-таки, в этом лагере, окружённом огромными безлюдными просторами, находящемся практически на границе мира, было неплохо получить хоть какие известия.

В лагере был один клерк из Мадраса по имени Тирумал. С ним у Шанкара завязалась очень большая дружба. Тирумал — совсем молодой человек, хорошо знает английский язык и обладает очень весёлым нравом. Он убежал из дома, опьянённый жаждой приключений. Этим вечером он сидел рядом с Шанкаром и говорил то об Индии, то о своих родителях, а то о своей маленькой сестре. Он очень любил свою маленькую сестру. Побег из дома не казался Тирумалу чем-то значительным. На родину он поедет где-то в конце ноября — погостить. Разве плохо устроить себе праздник на пару месяцев, а, господин?

Постепенно надвигалась глубокая ночь. Огонь периодически угасал, и тогда рабочие подбрасывали в него ещё дров. Многие уже пошли спать. Вдали, на самой границе небосклона, медленно выплывала молодая луна, показывая окончание периода безлунных ночей, — и сразу её свет начал рассеивать тьму на всех необъятных просторах, и от многочисленных деревьев стали отходить длинные тени.

Сердце Шанкара было несказанно очаровано этой, проявившейся в дальней стране, красотой тихо застывшей ночи. О чём он думал, притулившись к опорному столбу одной из хижин для рабочих и неотрывно глядя на простиравшуюся перед ним безлюдную и заросшую высокой травою равнину, причудливо переливавшуюся в ночных чередованиях темноты и нежного лунного света? Эта неисследованная земля простирается от того баобаба и прямо до Кейптауна — и на ней находится столько гор, лесов и развалин городов древних цивилизаций, а также огромная, ужасная пустыня Калахари, земля алмазов и золотых жил!

Один золотоискатель, идя по дороге, споткнулся и упал. Споткнулся он о какой-то камень. Поднимает он этот камень, чтобы осмотреть, а в этом камне — частички золота! Так он открыл богатую золотую жилу! Живя в этих местах, можно услышать великое множество подобных историй.

Это — Африка, огромная, таинственная земля! Земля золота и алмазов, а сколько там живет неизвестных народностей, сколько там ещё неисследованных мест и неизвестных науке животных, которые прячутся в безграничных тропических лесах! Кто это всё сможет исследовать и описать?

За такими мыслями к Шанкару незаметно подкрался сон. И он тихо уснул под шелест трав. Но вдруг он внезапно проснулся и сел, оглядываясь по сторонам. Луна немного продвинулась по небосклону. Вокруг всё было залито удивительно ярким для ночи светом. Казалось, что сейчас день, а не ночь. Костёр уже погас. Рабочие, свернувшись калачиком, вповалку спали на остывших углях. Вокруг — мёртвая тишина.

Вдруг Шанкар бросил взгляд на пустующее рядом с ним место. Здесь сидел Тирумал и рассказывал ему разные вещи. Где он сейчас? Наверное, спит в хижине.

Шанкар тоже поднялся и собрался идти спать, но вдруг, недалеко от него, откуда-то с ночного поля с западной стороны, послышалось холодящее душу рычание льва. Казалось, что от этого рычания содрогнулась залитая бледным сиянием ночь. Рабочие быстро повставали с земли. А белый инженер с ружьём в руках вышел из палатки. Шанкар впервые в жизни слышал рычание льва. Что за странное чувство вызвал в его сердце этот звук, пролетевший под конец залитой светом ночи над бескрайней, поросшей травой равниной! Это был не страх, а скорее основанное на любопытстве очень сложное ощущение. В ближней хижине находился один пожилой рабочий из племени Масаи. Он сказал: «Лев указывает на смерть! Если бы кто-то не умер, он бы не зарычал!»

Вдруг из хижины, где жил Тирумал, вышел его сосед и объявил, что постель Тирумала пуста. В этой хижине, кроме него, никого нет.

Эти слова взбудоражили всех людей. Шанкар, на всякий случай, бросился в свою хижину, чтобы убедиться, что там действительно никого нет. А тем временем рабочие зажгли факелы и, вооружившись палками, отправились на поиски. Были осмотрены все палатки, люди громко выкрикивали имя пропавшего человека, но всё впустую — от Тирумала не приходило никакого ответа.

Были тщательно осмотрены окрестности места, где в последний раз лежал Тирумал. В конце концов, удалось обнаружить следы, как если бы по земле волокли что-то тяжёлое и — сразу же бросались в глаза какие-то пятна. Нетрудно было догадаться, что там произошло. Возле баобаба нашли изорванный в лоскуты рукав рубашки Тирумала. Белый инженер пошёл вперёд с ружьём в руках, и рядом с ним шёл Шанкар. Рабочие шли за ними следом. В эту глухую ночь были осмотрены многочисленные участки на прилегающей к лагерю равнине, но тело Тирумала найти не удалось. Но вдруг вдалеке снова послышалось рычание льва. Казалось, что это какой-то, повелевающий безлюдной равниной, ужасный демон издаёт свой загадочный и леденящий душу крик.

Рабочий из племени Масаи сказал: «Лев уносит тело с собой. Чтобы это тело отнять, нам придётся изрядно поработать. Лев не бросит свою добычу, если, конечно, не убьёт ещё несколько человек! Будьте осторожны! Если лев хотя бы раз попробует человечины, он становится очень хитрым!»

В три часа утра люди вернулись в лагерь. В этом прозрачном лунном свете вся равнина лежала как на ладони. В этой части Африки птицы особо не показывают себя днём, но зато в такие ночи они поют до самого утра — и сколь сладостны эти неземные звуки! Вот так стайка птичек стала петь на вершине какого-то дерева. Но Шанкар не обращал на их пение никакого внимания. Ведь он не спал всю ночь. Все остальные люди разлеглись по хижинам и палаткам, но усталость не уходила. Поэтому перед одной из палаток развели огромный костёр. У Шанкара не хватило духу выйти из хижины, хотя у такого страха нет совершенно никакой причины. Поэтому он остался лежать в своём, покрытом соломой, доме и через окно смотреть на залитую лунным светом безлюдную равнину.

А в душе — поток удивительных мыслей. Неужели судьба ради такого конца привела в Африку Тирумала? Или, может быть, ему на роду было написано что-то другое? Кто даст ответ?

Африка — удивительная, прекрасная земля, и Африка — земля, полная ужасов! Внешне посмотреть, заросшие акациями просторы этого континента очень похожи на аналогичные просторы Бенгалии, только Африканские просторы несут в себе постоянную угрозу смерти! То там, то здесь человек может неожиданно попасть в жестокую ловушку смерти… И то, что произойдёт в следующее мгновение, невозможно предугадать в предыдущее.

Африка приняла сейчас первую жертву, и это — индийский юноша по имени Тирумал. Вот какая жертва была ей нужна…

После исчезновения Тирумала, в лагере сложилась такая обстановка, что из-за страха перед нападением льва люди перестали выходить за его пределы. А ведь львы-людоеды очень опасные звери! Они и хитры и смелы одновременно. Что говорить о сумерках, люди не выходили из лагеря даже при свете дня. Незадолго перед наступлением темноты в лагере во многих местах разжигались большие костры. Рабочие тесно рассаживались вокруг костров и начинали разговаривать, готовить, а потом есть и пить. Белый инженер по ночам с ружьём в руках по три или четыре раза обходил лагерь, периодически стреляя холостыми патронами, но, даже несмотря на все эти меры, лев утащил ещё одного рабочего. Случилось это вечером, через два дня после гибели Тирумала. А ещё через один день рабочий из Сомали в полдень отошёл от лагеря на какие-то триста метров, чтобы вырубить куски породы из скалы, — и к вечеру он тоже не вернулся.

Этой ночью, где-то в одиннадцатом часу, Шанкар возвращался из палатки белого инженера, в лагере было безлюдно, все спали по хижинам и палаткам, и только то здесь, то там догорали утихающие костры. Вдали кричали шакалы, но Шанкару нравился этот крик, ведь точно так шакалы кричат возле бенгальских деревень. Закрыв глаза, Шанкар представлял, что находится в своей деревне, и там, прямо возле угла его дома, растёт привезенная из Европы англичанами слива. Он даже один раз остановился и, покачиваясь, постоял с закрытыми глазами какое-то время.

Как удивительно! Где он? Неужели лежит у окна на кровати в своём доме, а за окном шумят листья европейской сливы? И как только откроешь глаза, на них начнут падать листья. Неужели это так? Что я увижу, если открою глаза…

Шанкар медленно открыл глаза.

Перед ним тёмная равнина. Вдалеке, в этой кромешной тьме, выделяется силуэт огромного баобаба, похожий на какого-то чёрта. Вдруг он насторожился: недалеко впереди, рядом с напоминающей по форме зонт соломенной крышей, что-то задвигалось. В следующее мгновение Шанкар то ли от страха, то ли от удивления застыл на месте.

Огромный лев пытался когтями разворошить соломенное покрытие крыши, причем периодически он погружал в проделанное отверстие свою морду и к чему-то принюхивался.

Но прочность покрытия была впечатляющей.

Шанкар понял: ситуация очень серьёзная. Лев пытается проделать отверстие в соломенной крыше, чтобы проникнуть внутрь и похитить человека! Но самого Шанкара лев пока не заметил. На улице — ни одного человека, ведь из страха перед львом ночью больше никто не выходит из палаток и хижин. А сам Шанкар совсем безоружен, нет даже обыкновенной палки, если что.

Шанкар беззвучно, вперёд спиной, двинулся к дому инженера, не переставая смотреть туда, где находился лев. Одна минута… две… здесь Шанкар испытал такое давление на свою нервную систему, как не испытывал ещё никогда. Из его рта не вылетело ни одного, говорящего о страхе, звука, и он не поддавался желанию побежать со всех ног.

Подняв завесу в палатке инженера, он увидел, как инженер работает за столом. Только инженер, удивленный необычным видом Шанкара, собирался его спросить, что случилось, как Шанкар произнёс: «Лев, о господин!»

Инженер немедленно вскочил со своего места и спросил: «Что? Где он?»

В козлах стояло ружьё 375-го калибра, его-то и взял инженер. Шанкару он дал ещё одно ружьё. Два человека, подняв завесу, поспешно вышли из палатки наружу. Недалеко от этой круглой крыши спали рабочие. Так почему же лев залез на неё? Посмотрев вдоль ствола, Шанкар произнёс: «Это всё, что я видел, сэр! На той крыше лев когтями пытается проделать отверстие…»

Инженер сказал: «Бегом, разбуди всех!»

Через какое-то время в лагере поднялся сильный шум. Рабочие, вооружившись палками, копьями, мотыгами и большими ножами, сбились в кучу и побежали по указанному направлению, и потом, осмотрев со всех сторон соломенную крышу, на самом деле обнаружили в ней проделанное львом отверстие. А также — возле хижины обнаружили следы льва. Но сам лев уже исчез. Рабочие, наполнив места угасших костров соломой и сухими палками, разожгли всё по новой. Этой ночью многим так и не удалось поспать, но и на улице люди оставаться особенно не стремились. Ближе к рассвету Шанкар лёг поспать в своей хижине, но был разбужен каким-то шумом. Рабочие из племени Масаи громко кричали: «Лев! Лев!» — и даже два раза выстрелили из ружья. Шанкар, выйдя из хижины, спросил, что случилось, и ему сказали, что лев пробрался в конюшню и подранил одну рабочую лошадь — и это всё! Только люди улеглись поспать перед рассветом, как всё это и произошло.

На другой день, ближе к вечеру, лев унёс одного рабочего-подростка, похитив его на расстоянии пятидесяти метров от палатки. А через четыре дня опять пропал один рабочий, на сей раз он отдыхал под сенью баобаба.

Рабочие больше не хотели выходить на работу. Они выбирали небольшой участок и, выстроившись в длинную линию, обрабатывали его мотыгами, причём от лагеря они не отходили далеко даже днём. Ночью в лагере было совсем не безопасно. Люди боялись, ведь каждому казалось, что подходит его черёд. Никто не был уверен, что его не заберёт лев. В такой обстановке работа остановилась. Невозмутимыми оставались только рабочие из племени Масаи: смерти они, похоже, не боялись совсем. Они-то и обрабатывали мотыгами участок, находящийся на расстоянии двух миль от лагеря, а белый инженер по четыре-пять раз в день приходил к ним из лагеря с ружьём посмотреть, что и как.

Надо было уже приступать к другим работам, но опасность от нападения льва не уменьшалась. Люди понимали, что лев ещё не утолил свою жажду крови. Некоторые говорили, что лев действует не один, другие удивлялись: сколько ему надо убить человек, чтобы прекратить нападения? Белый инженер сказал: «Нет, в природе не так много львов-людоедов. Это действует один лев!»

Однажды белый инженер попросил Шанкара пойти с ружьём проведать рабочих. Шанкар сказал: «Господин, дайте мне своё ружьё!»

Инженер согласился. Тогда Шанкар, взяв его ружьё, сел на лошадь и поехал. На расстоянии одной мили от лагеря находится небольшое болото. Когда Шанкар подъехал к этому болоту, было где-то три часа дня. Вокруг — никого, от дороги идёт такой жар, что кажется, волны его движутся по всей округе.

Вдруг лошадь застыла, как вкопанная. Было видно, что ей не хочется двигаться дальше. Шанкар подумал, лошадь боится идти через болото. Вдруг — что-то зашевелилось в придорожных кустах. Шанкар стал всматриваться, но напрасно, ничего не удалось разглядеть. Шанкар слез с лошади. Но даже тогда лошадь не сдвинулась с места.

Вдруг тело Шанкара как будто пронзила молния. Может быть, в кустах сидит лев и готовится его схватить? Он знал, что такое случается часто: лев прячется в придорожных кустах и там беззвучно поджидает добычу. А что помешает льву вцепиться в этом безлюдном месте Шанкару в горло? Если это случится? Шанкар решил не рисковать и вернуться в лагерь. Как только он развернул лошадь в сторону лагеря, в кустах снова послышался какой-то шум. Вдруг раздалось леденящее душу рычание льва, и какая-то огромная серая туша упала в прыжке прямо на лошадь. Шанкар находился от этого места метрах в двух. Он застыл и вскинул ружьё, послышались один за другим два выстрела. Но попал Шанкар или нет — нельзя было сказать, только лошадь билась в конвульсиях в пыли на земле. А серого цвета зверь убежал. Осмотрев лошадь, Шанкар увидел, как с её шеи спускались многочисленные лоскутки мяса, и кровь струёй текла прямо в дорожную пыль. Лошадь хрипела в предсмертных муках, и Шанкар одной пулей положил конец её страданиям.

Затем он вернулся в лагерь. Инженер сказал, что лев должен быть ранен. Если пуля попала ему в шею, то он сейчас, как и лошадь, лежит где-нибудь мёртвый. Только было ли попадание? Шанкар честно сказал, что не может ручаться. Была сильная отдача, вот и всё. Люди два или три дня обыскивали всю окрестность, но никакого убитого или мёртвого льва не нашли.

С начала июня зарядили дожди. Поэтому частично из-за страха перед нападениями льва, а частично из-за близости к набухающему болоту, было решено перенести лагерь.

Но Шанкар покинул строительный лагерь. Ему предстояло занять пост станционного смотрителя на одной маленькой станции, находящейся примерно в тридцати милях от города Кисуму. Туда он и отправился без промедлений.

Глава 3

Итак, дня через три Шанкар с большой радостью прибыл на новое место своего назначения — небольшую железнодорожную станцию. Станционное здание — очень маленькое. Вместо платформы — земляная насыпь, и вокруг всё огорожено колючей проволокой. За станционным зданием — небольшой домик уже для него. Домик совсем маленький, чем-то похожий на голубятню. Поезд, привезший его на эту станцию, отбыл в Кисуму. А Шанкар погрузился в океан скорби. Ему и в голову не могло прийти, что его жизнь будет протекать в каком-то совершенно безлюдном месте.

На этой станции он — единственный служащий. И с ним нет даже ни одного рабочего. Он и рабочий, и кассир, и вообще — всё, всё, всё!

Это была просто проходная станция, не приносящая никакого дохода. Всё, что требовалось здесь от Шанкара — это смотреть и проверять. Поэтому железнодорожная корпорация особо не тратилась на это место. На станцию приходил только один поезд — рано утром, и потом всё остальное время там уже не останавливался ни один состав.

Конечно, у него было много свободного времени. Одним из его занятий было подробное изучение должностных инструкций. Смотритель соседней станции — уроженец Гуджарата, человек, очень хорошо говорящий по-английски. Он, взяв с собой хорошего чая, пришёл в гости. Поэтому особо изучать должностные инструкции более не понадобилось. Этот человек был очень рад познакомиться с Шанкаром. Можно было понять, что много дней ему не удавалось поговорить ни с одним человеком. Они вдвоём стали обходить железнодорожные пути направо и налево от платформы.

Шанкар спросил: «Почему здесь всё обнесено колючей проволокой?»

Человек из Гуджарата сказал: «Э, не бери в голову! Место пустынное, поэтому и обнесено!»

Шанкару показалось, что этот человек что-то не договаривает. Но Шанкар не стал особо об этом думать. Вечером этот человек напёк лепёшек и позвал Шанкара ужинать. Только они начали есть, как этот джентльмен с криком вскочил со своего места: «Ох, забыл!»

Шанкар спросил: «Что случилось?»

«У меня закончилась питьевая вода, а я забыл пополнить запасы с проходившего поезда!»

«И что? Разве здесь нигде нельзя достать питьевой воды?»

«Конечно, нет! Здесь есть один колодец, но вода в нём очень горькая и протухшая! В этой воде можно только стирать одежду, ни к чему другому она не пригодна. А питьевую воду могут привезти только на поезде».

Ну и место! Нет питьевой воды, и совсем нет людей! Шанкар так и не смог понять, зачем здесь вообще построили станции.

Рано утром смотритель соседней станции ушёл к себе. А Шанкар остался один. Он стал заниматься своими делами, готовил и ел, а когда подходил поезд, становился на платформе. В полдень он либо читал книгу, либо ложился спать на длинном столе. А когда вечерние тени начинали падать на платформу, он занимался осмотром станционных строений и путей.

Со всех сторон станцию окружали бескрайние гудящие просторы, заросли высокой травы и то там, то здесь растущие одиночные деревья, а на горизонте — ряды высоких, красивых гор. Что за прекрасный пейзаж!

Уроженец Гуджарата сказал Шанкару, чтобы он один не покидал станцию.

Шанкар спросил: «Почему?»

Но удовлетворительного ответа на свой вопрос получить так и не смог. Зато ночью ответ пришёл сам, откуда его Шанкар даже не ожидал.

С наступлением вечера Шанкар, покушав и завершив другие дела, в станционном доме зажёг лампу и сел за дневник — сейчас он ночевал именно там. Дверь со встроенным в неё небольшим стеклянным окошком была плотно закрыта, но не заперта на засов. Вдруг Шанкар услышал какой-то шум и посмотрел в сторону двери, а там, прямо перед дверью, упершись носом в окошко, стоял огромный лев! Шанкар застыл, как бревно. Дверь стала медленно открываться со скрипом. А он — безоружен! На столе лежала только одна деревянная линейка!

Лев с любопытством стал смотреть на Шанкара и на горящую на столе керосиновую лампу, застыв и не издавая ни одного звука. Это длилось не особенно долго — одну или две минуты, но что за это время произошло в уме Шанкара, когда они со львом, не отрываясь, смотрели друг на друга. После чего лев, потеряв интерес, стал медленно отходить от двери. А к Шанкару внезапно вернулась способность оценивать ситуацию. Он медленно подошёл к двери и закрыл её на засов.

В эти мгновения он понял, зачем на этой станции всё обнесено колючей проволокой. Вот какая-то антилопа совершила ошибку, краем глаза заметил для себя Шанкар, и её останки еще двое суток лежали под палящим солнцем.

А вот что произошло потом:

На другой день Шанкар рассказал охраннику утреннего поезда о произошедшем ночью событии. Охранник — хороший человек, внимательно выслушав Шанкара, произнёс: «Здесь такое случается постоянно! В двенадцати милях от тебя находится ещё одна небольшая станция — и там то же самое. Вообще, здесь такое…»

Но тут слова охранника были прерваны отходом поезда. Но уже с движущегося поезда охранник прокричал: «Всегда будь очень осторожен…»

Шанкар забеспокоился: «Почему это охранник так быстро свернул разговор? Неужели, кроме львов, здесь существует ещё какая-то опасность?» Но, что бы там ни было, начиная с этого дня, Шанкар всегда перед своим домом поддерживал горящим довольно большой костёр. Надёжно заперев дверь перед наступлением темноты, Шанкар оставался на всю ночь в станционном доме, причём несколько ночей подряд он фактически не спал и просто прислушивался или делал записи в свой дневник. Как прекрасна Африканская ночь! Над безграничной равниной густые облака нагоняют темноту. Слышно только, как ночной ветерок шелестит листвой стоящих возле платформы деревьев, да на равнине время от времени раздаётся крик шакалов. И только один раз, глубокой ночью, где-то вдалеке раздалось рычание льва. Что за удивительная жизнь!

Именно такой жизни ему и хотелось. Только у неё присутствует довольно ощутимый привкус крови. Эти безлюдные просторы, эти удивительные ночи с небом, усеянным неведомыми созвездиями, этот постоянный страх надвигающейся опасности — вот это настоящая жизнь! А ведь он мог жить спокойной, однообразной жизнью обыкновенного служащего — но это уж нет!

Однажды Шанкар, проводив дневной поезд, шёл к себе на кухню, как вдруг, что-то заметив на подпиравшем крышу бамбуковом столбе, сразу же на три шага отпрыгнул назад: крупная жёлтая очковая кобра, увидев человека, расправила свой капюшон и начала угрожающе шипеть, отделяясь почти на метр от столба. Если бы Шанкар заметил змею на две секунды позже, то тогда… Да нет, но как убить эту кобру? В следующую секунду змея быстро поползла вверх по столбу и спряталась в покрывающей крышу дома соломе. Ну и дела! А ведь Шанкару надо идти в этот дом, чтобы приготовить рис. Это не лев! Его можно отпугнуть, просто разведя костёр. Поэтому Шанкар поступил так: заходил на кухню, быстро готовил и, до наступления темноты, забирал с собой всю приготовленную пищу и относил её в станционный дом. Но разве можно быть уверенным в безопасности и этого дома? Ведь змея может попасть в дом через любое отверстие, и как её остановить?

На другой день из вагона дневного поезда незнакомый рабочий вынес ему запас провизии. Два дня в неделю руководство железнодорожной компании высылало из Момбаса смотрителям удалённых станций рис и картофель, а потом стоимость этих продуктов вычиталась из ежемесячного жалования.

Этот новый рабочий, вынесший из поезда провизию, оказался уроженцем Индии, жившим ранее в Гуджарате. Он, выложив провизию, стал с удивлением смотреть на Шанкара, а когда Шанкар задал ему пару вопросов, этот человек, будто поражённый страхом, быстро убежал в свой вагон.

У Шанкара не выходил из головы поступок этого рабочего. Что за ужасная тайна почиет на этом месте, если никто не хочет ему об этом рассказать, как будто какая-то сила удерживает их от этого? В чём тут дело?

Дня через два Шанкар, проводив поезд, находился во дворе своего дома, и тогда случилось следующее: он опять наткнулся на змею! Та же самая жёлтая очковая кобра. Скорей всего, именно её он видел в прошлый раз, хотя тому не было никаких доказательств.

В этот день Шанкар внимательно осмотрел станционный дом, свой маленький домик и всё прилегающее к ним пространство. Он осмотрел все большие дыры на всей близлежащей земле, осмотрел двор перед своим домом и стены кухни, облазил всю земляную платформу, осмотрев там все ямки, расселины и крысиные норы. Но ничего подозрительного не обнаружил.

Однажды ночью он спал в станционном доме. Кругом была кромешная тьма. Вдруг Шанкар внезапно проснулся. Какое-то шестое чувство, находящееся за пределами обычных пяти, пробудилось на одно мгновение, чтобы предупредить его о надвигающейся опасности. Весь дом был погружён в кромешную тьму, но тело Шанкара вдруг всё начало мелко трястись. Почему бы не включить электрический фонарь? Состояние было такое, что в этой кромешной темноте очень сильно захотелось издать громкий крик. Шанкар быстро схватил фонарь и, как механическая кукла, стал смотреть перед собой на освещённое фонарём место.

К страху прибавилось любопытство, и тогда Шанкар, зажав фонарик в руке, сел на постели.

Между стеной и столом, на котором лежала его постель, подняв голову и застыв в угрожающей позе в свете фонаря, временно ослеплённая этим светом, находилась самая яростная и жестокая из африканских змей — чёрная мамба! Змея подняла свою голову на высоту двух с половиной локтей от пола, что было не удивительно, поскольку обычно во время атаки на человека змея наносит укус в горло. Шанкар слышал, что если человек, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от чёрной мамбы, избегнет её нападения, он может считать этот день днём своего второго рождения.

У Шанкара с раннего детство было одно очень важное качество: в любой опасности он никогда не терял голову и даже в самых страшных ситуациях сохранял полный контроль над своими нервами.

Шанкар понимал, что если сейчас дрогнет его рука, то в ту же секунду луч фонаря отойдёт от глаз змеи, и тогда в следующую секунду, попав в темноту, змея совершит прыжок.

Он понимал, что сейчас его жизнь зависит от того, сможет ли он твёрдо и без отклонений направлять фонарь в глаза змеи. Пока он способен это делать — он в безопасности. Но если вдруг фонарь отклонится в ту или иную сторону, что тогда?

Шанкар застыл, крепко держа фонарь в руке. Глаза змеи горели в луче света как два небольших драгоценных камня. Какая огромная сила и ярость проявились в этом, поднявшемся и занесённом как кнут, чёрном, сверкающем, узком теле…

Шанкар сразу же позабыл об окружающей его обстановке, о стоящих вокруг предметах, он позабыл об Африке, о своей службе на железной дороге, о железнодорожных путях, идущих из Момбасы в Кисуму, о своей родине, о своих отце и матери — весь мир для него превратился в какую-то пустоту перед этими двумя сверкающими как два драгоценных камня глазами! А вокруг — одна пустота! Одна темнота! Пусто, как смерть, и темно, как тёмен этот мир перед всеобщим уничтожением!

Реальна — только эта яростная, поднявшаяся и распустившая перед прыжком капюшон, змея, способная с каждым укусом впрыснуть полторы тысячи миллиграммов сильнодействующего яда, ждущая, как какое-то божество, только благоприятного момента для атаки…

Рука Шанкара начала затекать, пальцы перестали слушаться, а часть руки от локтя до подмышки вообще перестала ощущаться. Как долго он ещё сможет держать фонарь? Ведь глаза змеи — это не два драгоценных камня… скорее два светлячка или две звезды… или…

А батарейка в фонаре не сядет? Вдруг свет побледнеет и погаснет? Но всё-таки два светлячка или две звезды ещё горят… Что сейчас, ночь или день? Рассвет или закат?

Шанкар попытался сбросить с себя этот морок. А то эти два сияющих глаза, казалось, погружали его в какой-то нереальный мир. Изо всех сил он старался не засыпать. В этой безлюдной местности невозможно никого позвать на помощь — это он знал, как знал и то, что его жизнь зависит от крепости его нервов. Но одно от него не зависело: рука онемела и перестала слушаться, так как долго он ещё сможет держать фонарь? Змея нападёт, как только он опустит фонарь, поэтому он изо всех сил напрягал руку.

Вскоре часы с характерным звуком: «Тан-тан» — пробили три. Вот и дожил Шанкар до трёх часов ночи, а теперь всё, ведь его рука начала дрожать в унисон боя часов — и находящиеся перед ним два сверкающих камня погасли… Но где же змея? Неужели уползла куда-то в большой спешке?

В следующую секунду Шанкар понял, что змея так же, как он, погрузилась в темноту. Она уползла. Поняв это, он быстрее молнии вскочил со стола и одним прыжком в темноте допрыгнул до двери, отбросил засов, распахнул дверь и, выбежав на улицу, запер дверь с наружной стороны.

Прибыл утренний поезд. Шанкар провёл на платформе всю оставшуюся ночь. Он рассказал охраннику поезда о случившемся. Охранник сказал: «Пошли, осмотрим станционный дом!» Но в доме им не удалось обнаружить никаких следов присутствия змеи. Охранник — хороший человек, если вы говорите, он сначала выслушает, потом даст ответ. Охранник сказал: «Этой ночью ты чудом остался жив! Чтобы не пугать, я не говорил с тобой об этом до сих пор. До тебя здесь был ещё один смотритель станции, так он убежал отсюда, испугавшись змей. А до него ещё два смотрителя станции умерли от укусов змей! Здесь живёт африканская чёрная мамба, и люди не могут подходить к месту её обитания. Я рассказал тебе это, как другу, но никому не говори, что услышал об этом от меня! Подай прошение о переводе!»

Шанкар сказал: «На прошение ответа ждать придётся долго, лучше ты мне помоги. Я здесь совсем без оружия, ты бы мне привёз ружьё или пистолет? И — карболовой кислоты? На обратном пути обязательно привези мне карболовую кислоту!»

Охранник оставил с Шанкаром одного рабочего, и они вместе весь день осматривали норы. В результате осмотра обнаружили, что прошлой ночью, скорей всего, змея пробралась в станционный дом через отверстие в западном углу стены дома. В норах живут крысы, и змея, охотясь на них днём, заползла в эту нору и осталась там до ночи. Эту нору осмотрели особенно тщательно. При прибытии вечернего поезда Шанкар получил от охранника бутылку карболовой кислоты, и потом облил всё в доме этой кислотой. Рабочий дал ему длинную, крепкую палку. А через два дня железнодорожная компания выслала ему ружьё.

Глава 4

На станции большие проблемы с водой. Вода, которую привозят на поезде, идёт на приготовление пищи и на питьё, а вот на принятие омовений этой воды уже не хватает. По этой причине вода в колодце уже давно кончилась. Однажды Шанкар услышал, что в одной миле от станции находится небольшой водоём, там можно найти хорошую воду и там даже водится рыба.

Привлечённый желанием искупаться и наловить рыбы, однажды он, проводив утренний поезд, отправился на этот водоём, с ним пошёл один рабочий из Сомали, который знал дорогу. Специально для рыбной ловли из Момбасы было выписано соответствующее снаряжение. Середина водоёма заросла травой, по берегам со всех сторон тоже росла высокая трава и небольшие деревья юкка, а вдоль берегов шли невысокие холмы. Покупавшись, он где-то два часа удочкой ловил рыбу, наловив довольно много мелких рыбёшек. И хотя он уже много дней не ел рыбу, продолжать ловлю он не стал, поскольку во время вечернего клёва ему надо было на станции встречать поезд.

Почти каждый день он приходил сюда на рыбалку. Иногда его кто-то сопровождал, но чаще всего он был один. Проблема с водой для омовений решилась сама собой.

С наступлением лета жара постепенно усиливалась. В Африке лето попросту невыносимо: к полудню зной достигал такой силы, что уже нельзя было выходить на дорогу. Уже с одиннадцати часов утра ум Шанкара переставал воспринимать окружающий мир и просто горел. И всё-таки он слышал от людей из поезда, что по сравнению с жарой Средней или Северной Африки эта жара — просто ничто.

Но довольно скоро произошло одно событие, из-за которого всё направление жизни Шанкара кардинально изменилось. Однажды он отправился ловить рыбу перед рассветом. Возвращался он в три часа дня. Когда до станции оставалось не более мили, до слуха Шанкара донеслись какие-то звуки, как будто кто-то посреди этой выжженной солнцем равнины кричит приглушённым, исполненным боли голосом! Установив, откуда доносятся крики, он обнаружил в скупой тени небольшого деревца юкка лежащего человека.

Шанкар быстро подбежал к нему. Перед ним лежал европеец, одетый в изорванные клочьями и нереально грязные рубашку и брюки. С подбородка его спускалась рыжая борода, у него были огромные глаза и изящный овал лица, — можно было понять, что тело его когда-то было очень сильным, только, может быть, из-за болезни, жажды и постоянного недоедания оно на данный момент выглядело довольно измождённым. Человек расслабленно лежал, облокотившись на ствол дерева. Рядом с ним лежала солнцезащитная грязная панама, скатившаяся с его головы и упавшая недалеко от цвета хаки большого дорожного мешка.

Шанкар спросил его по-английски: «Ты откуда сюда пришёл?»

Но человек ничего не ответил, а просто поднёс руку к своему рту и, имитируя процесс питья воды, произнёс: «Пить! Пить!»

Шанкар ответил: «У меня с собой нет воды. Можешь, облокотившись на меня, дойти до станции?»

Поначалу нагрузка была очень сильной, но ближе к концу пути незнакомец начал идти, просто слегка держась за шею Шанкара, и так они вдвоём дошли до станции. Конечно, довести этого человека до станции было делом не лёгким, к тому же дневной поезд прошёл мимо без его присутствия на платформе. Шанкар положил незнакомца на постель в станционном доме и, напоив, как следует, водой, привёл в чувства, после чего дал ему немного поесть. Несколько раз этот человек резкими порывами пытался встать с постели, но Шанкар понимал: у незнакомца сильный жар. После многодневной неопределённости, изнурительных усилий и отсутствия пищи его тело попросту не выдержало и сломалось — и тут вряд ли ему удастся восстановиться за какие-то два или четыре дня.

Незнакомец через какое-то время рассказал о себе. Его зовут Диего Алеварес, он португалец, только африканское солнце предало его коже бронзовый оттенок. Эту ночь Шанкар провёл возле его постели. Только, глядя на плачевное состояние португальца, он сам безмерно страдал: ведь на станции не было ни лекарств, ни врача, утренний поезд не шёл по направлению к Мумбасу, так что отправить больного удастся только дневным поездом. Всё-таки как тяжело проходила эта ночь! Ну ничего, как только дневной поезд подойдет к станции, португалец сразу отправится туда, это даже не обсуждалось.

Итак, Шанкар всю ночь провёл у постели больного. В принципе, у португальца не было никакой особой болезни, он страдал от долгого отсутствия еды и питья. Здесь, в дальней стране, где вокруг совсем нет людей, кто мог бы его спасти, кроме Шанкара?

С самого раннего детства Шанкар не мог спокойно смотреть на страдания других людей, именно поэтому он всю ночь провёл у постели больного и заботился о нём так, как не смог бы заботиться даже близкий человек.

Из-за северо-восточного угла цепи невысоких гор поднялась луна и, оживив серебристым светом эту ночь, изгнала отсюда всё оцепенение и тишину. Вдруг, в самый разгар ночи, откуда-то из центра равнины донеслось леденящее душу рычание льва, больной сразу же пробудился ото сна и поспешно сел на постели. Шанкар сказал: «Не бойся, ложись лучше спать! Лев рычит где-то далеко, а дверь нашего дома крепко заперта».

После этих слов Шанкар поспешно открыл дверь и выбежал на платформу. Он застыл на месте, оглядываясь по сторонам и понимая, что нереальная красота этой ночи полностью очаровывает его сердце. Луна сияла на самой дальней стороне небосклона и очень длинные тени, отходящие от деревьев юкка, нежно простирались с востока на запад, густые заросли высокой травы казались исполненными какой-то удивительной, неподвижной тайны. Лев рычал метрах в пятистах за станционным домом, только нервы Шанкара, попривыкнув, особо на это не реагировали, или, лучше сказать, страх по сравнению с первыми разами был не столь интенсивным. Красота ночи настолько влекла его сердце, что он позабыл о близости льва.

Затем он вернулся в дом. Часы с характерным звуком сделали два удара. Сидя в доме, Шанкар увидел, как больной опять сел на своей постели. Больной сказал: «Дай мне ещё воды, я бы попил!»

Европеец очень хорошо говорил по-английски. Шанкар налил из канистры воды и напоил больного.

Жар у больного утих. Он сказал: «Ты что мне говорил? Чтобы я не боялся? Разве Диего Алаварес может чего-то испугаться? О друг, ты совсем не знаешь Диего Алавареса!» Губы португальца сложились в немного растерянную, исполненную иронии и страдания улыбку, и эта улыбка была бесподобной. Затем он, полностью расслабившись, упал головой на подушку. Увидев улыбку этого человека, Шанкар понял, что перед ним очень необычная личность. Затем взгляд Шанкара упал на его руку. Короткие толстые пальцы и, как верёвки, по всей руке расходятся толстые вены, медного цвета борода, спускающаяся на грудь, — всё выдавало в нём человека сильного и решительного. С этой минуты жар начал утихать, и португалец медленно вышел из дома.

Он сказал: «Иди со мной рядом. Ты снабжал меня всем необходимым. Даже если бы у меня был сын, он не смог бы так хорошо заботиться обо мне. Поэтому я скажу тебе одну вещь: я долго не проживу. Сердце мне говорит, что моё время подходит к концу. Но я хочу сделать для тебя что-то хорошее. Ты из Индии? Сколько ты здесь зарабатываешь за месяц? Ради этих денег ты покинул свою страну и уехал в такую даль, в тебе столько смелости и решительности, столько сил терпеть жажду! Поэтому внимательно выслушай мои слова, я обещаю сегодня рассказать тебе всё, только ты никому не передашь мой рассказ до моей смерти?

Шанкар дал слово. Затем эта волшебная ночь стала медленно течь под этот удивительный, невероятный, запредельный пониманию обыкновенного человека рассказ, так что Шанкару иногда казалось, что он просто слушает какую-то повесть.

Рассказ Диего Алавареса

О друг, сколько тебе сейчас лет? Двадцать два? Когда ты ещё пил молоко своей матери — я начинаю говорить о событиях, произошедших двадцать лет назад, — где-то в 1888-м или 89-м году я, путешествуя в поросших джунглями горах севернее Кейптауна, обнаружил алмазную жилу. Я тогда был очень молод и не обращал никакого внимания на опасности этого мира.

Закупив необходимые продукты и снаряжение, я вышел из города Булавайо (город в Зимбабве — прим. переводчика) и один отправился в путь, имея с собой в качестве гужевого транспорта только двух ослов, на которых и было нагружено всё моё имущество! Переправившись на другой берег реки Замбези, я оказался в совершенно неисследованной земле, и мне было неизвестно, куда приведёт меня эта дорога, вокруг меня повсюду виднелись невысокие пологие холмы, везде росла трава и то там, то здесь виднелись убогие хижины местных жителей. Но постепенно хижин становилось всё меньше и меньше, и, наконец, я достиг земель, которые до меня не посещал ещё ни один европеец.

Где-бы мне ни попадались на глаза какие-нибудь речки или каналы, или даже горы и просто возвышенности, первым делом я начинал искать там золото. Как говорили люди, если кто-то отправился в Южную Африку, он непременно разбогатеет, сколько таких историй я наслушался в своём детстве, и, подпав под их очарование, я оказался на этом континенте. Только уже два года прошли в бесплодных поисках, я просто переходил с одного места на другое. Сколько раз за это время мне доводилось испытывать нестерпимую жажду! Однажды я напал было на след, но он оказался ложным.

Конец ознакомительного фрагмента.