Неточные совпадения
А он не едет; он заране
Писать ко прадедам готов
О скорой встрече; а Татьяне
И дела нет (их пол таков);
А он упрям, отстать не хочет,
Еще надеется, хлопочет;
Смелей здорового, больной
Княгине слабою
рукойОн пишет страстное посланье.
Хоть толку мало вообще
Он в письмах видел не вотще;
Но, знать, сердечное страданье
Уже пришло ему невмочь.
Вот вам письмо его точь-в-точь.
Руки у него длинные, кисти
рук большие, правильные и цепкие. Взгляд серых глаз был или
смелый, вызывающий, или по большей части холодный и ко всему небрежный.
Он так и говорит со стены: «Держи себя достойно», — чего: человека, женщины, что ли? нет, — «достойно рода, фамилии», и если, Боже сохрани, явится человек с вчерашним именем, с добытым собственной головой и
руками значением — «не возводи на него глаз, помни, ты носишь имя Пахотиных!..» Ни лишнего взгляда, ни
смелой, естественной симпатии…
«Недостает решительности! Все зависит от того, чтобы повести дело
смелой, твердой
рукой, — думал Половодов, ходя по кабинету из угла в угол. — Да еще этот дурак Ляховский тут торчит: дела не делает и другим мешает. Вот если бы освободиться от него…»
— О, как вы говорите, какие
смелые и высшие слова, — вскричала мамаша. — Вы скажете и как будто пронзите. А между тем счастие, счастие — где оно? Кто может сказать про себя, что он счастлив? О, если уж вы были так добры, что допустили нас сегодня еще раз вас видеть, то выслушайте всё, что я вам прошлый раз не договорила, не посмела сказать, всё, чем я так страдаю, и так давно, давно! Я страдаю, простите меня, я страдаю… — И она в каком-то горячем порывистом чувстве сложила пред ним
руки.
Я невольно полюбовался Павлушей. Он был очень хорош в это мгновение. Его некрасивое лицо, оживленное быстрой ездой, горело
смелой удалью и твердой решимостью. Без хворостинки в
руке, ночью, он, нимало не колеблясь поскакал один на волка… «Что за славный мальчик!» — думал я, глядя на него.
И начала притопывать ногами, все, чем далее,
смелее; наконец левая
рука ее опустилась и уперлась в бок, и она пошла танцевать, побрякивая подковами, держа перед собою зеркало и напевая любимую свою песню...
Стоило Устеньке закрыть глаза, как она сейчас видела себя женой Галактиона. Да, именно жена, то, из чего складывается нераздельный организм. О, как хорошо она умела бы любить эту упрямую голову, заполненную такими
смелыми планами! Сильная мужская воля направлялась бы любящею женскою
рукой, и все делалось бы, как прекрасно говорили старинные русские люди, по душе. Все по душе, по глубоким внутренним тяготениям к правде, к общенародной совести.
Он сидел на прекрасной,
смелой лошади и держал у козырька
руку в красно-желтой лайковой перчатке.
— Люба, дорогая моя! Милая, многострадальная женщина! Посмотри, как хорошо кругом! Господи! Вот уже пять лет, как я не видал как следует восхода солнца. То карточная игра, то пьянство, то в университет надо спешить. Посмотри, душенька, вон там заря расцвела. Солнце близко! Это — твоя заря, Любочка! Это начинается твоя новая жизнь. Ты смело обопрешься на мою сильную
руку. Я выведу тебя на дорогу честного труда, на путь
смелой, лицом к лицу, борьбы с жизнью!
Набоб был любезен, как никогда, шутил, смеялся, говорил комплименты и вообще держал себя совсем своим человеком, так что от такого счастья у Раисы Павловны закружилась голова. Даже эта опытная и испытанная женщина немного чувствовала себя не в своей тарелке с глазу на глаз с набобом и могла только удивляться самообладанию Луши, которая положительно превосходила ее самые
смелые ожидания, эта девчонка положительно забрала в
руки набоба.
Оно по справедливости гордилось ладным табуном своих породистых однолеток и двухлеток жеребчиков — горячих,
смелых до дерзости, но чудесно послушных в умных
руках, умело соединяющих ласку со строгостью.
Он проворно вбежал на крыльцо и
смелою, уверенною
рукою отворил дверь, обвешанную лохмотьями рогожи.
Вчера, несмотря на все волнения дня, Пётр казался Климкову интересным и ловким человеком, а теперь он говорил с натугой, двигался неохотно и всё у него падало из
рук. Это делало Климкова
смелее, и он спросил...
Иногда, выпив водки, она привлекала его к себе и тормошила, вызывая в нём сложное чувство страха, стыда и острого, но не
смелого любопытства. Он плотно закрывал глаза, отдаваясь во власть её бесстыдных и грубых
рук молча, безвольно, малокровный, слабый, подавленный обессиливающим предчувствием чего-то страшного.
К гимназисткам, подругам Линочки, и ко всем женщинам Саша относился с невыносимой почтительностью, замораживавшей самых
смелых и болтливых: язык не поворачивался, когда он низко кланялся или торжественно предлагал
руку и смотрел так, будто сейчас он начнет служить обедню или заговорит стихами; и хотя почти каждый вечер он провожал домой то одну, то другую, но так и не нашел до сих пор, о чем можно с ними говорить так, чтобы не оскорбить, как-нибудь не нарушить неловким словом того чудесного, зачарованного сна, в котором живут они.
Смелый мужик положил шапку и протянул
руку игумену.
Пока он сам, своею волею, шел на опасность и смерть, пока свою смерть, хотя бы и страшную по виду, он держал в собственных
руках, ему было легко и весело даже: в чувстве безбрежной свободы,
смелого и твердого утверждения своей дерзкой и бесстрашной воли бесследно утопал маленький, сморщенный, словно старушечий страшок.
Перед солнечным восходом сон начнет одолевать ястреба, и он сделается смирнее: тут поступать
смелее: поглаживать его, поправлять крылья, которые он целые сутки держит в распущенном положении (не подбирает), и потягивать полегоньку за хвост, чтобы он крепче держался когтями за
руку охотника и не дремал.
С этою табелью в
руках, хмельной от приливов талантливости, он рыскал по долам и горам, внося в самые глухие закоулки
смелую проповедь о чиноначалии и заражая самые убогие хижины своею просветительною деятельностью.
Никто не может стать настолько выше своего века, чтоб совершенно выйти из него, и если современное поколение начинает проще говорить и
рука его
смелее открывает последние завесы Изиды, то это именно потому, что Гегелева точка зрения у него вперед шла, была побеждена для него.
Это общество, столько перенесшее и выстрадавшее, так часто останавливаемое враждебными обстоятельствами в естественном ходе своего развития, так стесняемое в самых чистых и высоких своих стремлениях, связанное во всем по
рукам и ногам вследствие совершенно неравномерного распределения в нем умственных и вещественных преимуществ, — это общество, не имея возможности действовать, искало отрады по крайней мере в слове — умном,
смелом, благородном, выводившем на посмеяние все низкое и пошлое и выражавшем живое стремление к новому, лучшему, разумному порядку вещей.
— Конечно, правда… А то ведь еще, — вспоминает новичок, делаясь
смелее, — Занковский вчера мне
руку вывернул и очень больно по спине ударил…
Но особенно он любил играть английским матросам с коммерческих судов. Они приходили гурьбой, держась
рука об
руку, — все как бы на подбор грудастые, широкоплечие, молодые, белозубые, со здоровым румянцем, с веселыми,
смелыми, голубыми глазами. Крепкие мышцы распирали их куртки, а из глубоко вырезанных воротников возвышались прямые, могучие, стройные шеи. Некоторые знали Сашку по прежним стоянкам в этом порту. Они узнавали его и, приветливо скаля белые зубы, приветствовали его по-русски...
Уже орлы наши парили под небесами Востока; уже крылатая молва несла в страны Великого Могола имя Российской Монархини; уже воинство наше, то подымаясь к облакам на хребте гор туманных, то опускаясь в глубокие долины, дошло до славных врат Каспийских; уже стена Кавказская, памятник величия древних Монархов Персии, расступилась перед оным; уже
смелый вождь его приял сребряные ключи Дербента из
рук старца, который в юности своей вручал их Петру Великому, и сей град, основанный, по восточному преданию, Александром Македонским, осенился знаменами Екатерины… когда всемогущая Судьба пресекла дни Монархини и течение побед Ее.
Ласково и кокетливо сверкнув глазами из-под тонких
смелых бровей, Генриетта сбросила свой бурнус на
руку Арбузову, быстрым женским привычным движением поправила волосы и, взявшись с мужем за
руки, грациозно выбежала на арену.
Далеко от сраженья, меж кустов,
Питомец
смелый трамских табунов,
Расседланный, хладея постепенно,
Лежал издохший конь; и перед ним,
Участием исполненный живым,
Стоял черкес, соратника лишенный;
Крестом сжав
руки и кидая взгляд
Завистливый туда, на поле боя,
Он проклинать судьбу свою был рад;
Его печаль — была печаль героя!
И весь в поту, усталостью томим,
К нему в испуге подскакал Селим
(Он лук не напрягал еще, и стрелы
Все до одной в колчане были целы).
Почти одновременно ветхая дверь упала внутрь в комнату. Первым вбежал, задыхаясь, с оскаленными зубами и горящими глазами Ленька. За ним входили, топоча и придерживая левыми
руками шашки, огромные городовые. Увидев открытое окно и женщину, которая, уцепившись за раму, визжала не переставая, Ленька быстро понял все, что здесь произошло. Он был безусловно
смелым человеком и потому, не задумываясь, не произнеся ни слова, точно это заранее входило в план его действий, он с разбегу выпрыгнул в окошко.
Она представила себе его курчавую голову,
смелый профиль, тонкие, насмешливые губы и силу, страшную силу в его плечах,
руках, в груди и то умиление, с каким он сегодня рассматривал ее часики.
Все это, разумеется, было только на
руку предприимчивым и
смелым татарам, выжидавшим, пока якуты настреляются и накричатся, и тогда они тихо, но свободно шли на добычу.
Когда же семнадцатилетняя Мод поступила к отцу в качестве личного секретаря, великий Барнум со слезами гордости и умиления открыл у нее решительную
руку, быстрый взгляд и
смелую находчивость будущего крупного дельца.
Она знала Холмского по его оружию и доспехам, обагренным кровию Мирослава; огненный взор ее звал все мечи, все удары новогородские на главу московского полководца, но железный щит его отражал удары, сокрушал мечи, и
рука сильного витязя опускалась с тяжкими язвами и гибелию на
смелых противников.
И, наконец, он подал знак
рукой,
И тот исчез быстрей китайской тени.
Проворный, хитрый, с
смелою душой,
Он жил у Саши как служебный гений,
Домашний дух (по-русски домовой);
Как Мефистофель, быстрый и послушный,
Он исполнял безмолвно, равнодушно,
Добро и зло. Ему была закон
Лишь воля господина. Ведал он,
Что кроме Саши, в целом божьем мире
Никто, никто не думал о Зафире.
— Почему он не с Иудой, а с теми, кто его не любит? Иоанн принес ему ящерицу — я принес бы ему ядовитую змею. Петр бросал камни — я гору бы повернул для него! Но что такое ядовитая змея? Вот вырван у нее зуб, и ожерельем ложится она вокруг шеи. Но что такое гора, которую можно срыть
руками и ногами потоптать? Я дал бы ему Иуду,
смелого, прекрасного Иуду! А теперь он погибнет, и вместе с ним погибнет и Иуда.
— Так-то, брат, — заговорил Власич после некоторого молчания, потирая
руки и улыбаясь. — Я давеча назвал нашу жизнь счастьем, но это подчиняясь, так сказать, литературным требованиям. В сущности же ощущения счастья еще не было. Зина всё время думала о тебе, о матери и мучилась; глядя на нее, и я мучился. Она натура свободная,
смелая, но без привычки, знаешь, тяжело, да и молода к тому же. Прислуга называет ее барышней; кажется, пустяк, но это ее волнует. Так-то, брат.
— Волка бояться — от белки бежать, — сказал Патап Максимыч. — Не ты первый, не ты будешь и последний… Знаешь пословицу: «
Смелому горох хлебать, робкому пустых щей не видать»? Бояться надо отпетому дураку да непостоянному человеку, а ты не из таковских. У тебя дело из
рук не вывалится… Вот хоть бы вечор про Коновалова помянул… Что б тебе, делом занявшись, другим Коноваловым стать?.. Сколько б тысяч народу за тебя день и ночь Богу молили!..
Прибежали ямщики,
Подивились тоже;
Видят — дело не с
руки,
Что-то тут негоже!
Собрался честной народ,
Все село в тревоге:
«Генерал в санях ревет,
Как медведь в берлоге!»
Трус бежит, а кто
смелей,
Те — потехе ради —
Жмутся около саней;
А смотритель сзади.
Струсил, издали кричит:
«В избу не хотите ль?»
Мишка вновь как зарычит…
Убежал смотритель!
Оробел и убежал,
И со всею свитой…
Я упала со скалы в ущелье, вывихнув себе
руку… и насмерть загнала
Смелого…
— В Уплис-цихе, отец! — сказала я твердо, — в пещере… во время грозы. Он спас меня, вытащил из бездны, в ту ночь, когда я вывихнула
руку и потеряла
Смелого.
— Быстрее,
Смелый! Быстрее, товарищ! — И смуглая маленькая
рука, выскользнув из-под полы косматой бурки, нежно потрепала влажную, в пене, спину статного вороного коня… Конь прибавил ходу и быстрее ветра понесся по узкой горной тропинке над самым обрывом в зияющую громадной черной пастью бездну…
Прошло более двух недель со дня моего приключения в горах. Кости
Смелого были, должно-быть, давно растащены стараниями голодных волков и чекалок; новый друг сменил в моем сердце погибшего коня. Алмаз сразу стал для меня незаменимым. Я гордилась им и лелеяла его. Конь был красив на диво и неспокоен, как настоящий дикарь. Я исподволь приучала его повиноваться мне и, странное дело, маленькой
руке подростка Алмаз подчинялся охотнее, нежели сильным заскорузлым
рукам наших казаков.
— Люда мне сказала, — начал он своим ласковым голосом, — про твое несчастье, Нина! Бедный
Смелый погиб в горах, но ты не горюй, моя девочка. Лишь только залечим твою
руку, ты сможешь взять любую лошадь из конюшни взамен погибшего друга!
— Ты не любишь твоего отца, нашего нареченного отца, — поправилась Люда, — если бы ты знала, как его тревожит вчерашнее происшествие, твоя вывихнутая
рука… Исчезновение
Смелого, словом, тайна, которой ты окружила себя… И заметь, Нина, отец так деликатен, что никогда не спросит тебя об этом…
— Ишь, загорелся!.. Ишь, стали отцовские глаза! Эх ты, славный и
смелый мальчик! — дрогнувшим голосом проговорил адмирал и, сразу смягчившийся и повеселевший, быстрым движением
руки привлек к себе Володю, горячо обнял его и так же быстро оттолкнул, словно бы стыдясь при всех обнаруживать ласку.
Так позовите меня, барышня, либо сами ко мне придите! — и сказав эти непривычно
смелые для нее слова, Дуня потупилась, крутя в
руках кончик передника с не высохшими еще слезинками, повисшими на ресницах.
А между тем, дождавшись, когда она утихла и стала ровно дышать, он коснулся пальцем ее затылка… подержал в
руке ее толстую косу. Она не слышала… Тогда он стал
смелее и погладил ее по шее.
Мы крикнули кошэ. Мы сели в карету и помчались. Кошэ — брат ветра. Мы мчались, как
смелая мысль мчится в таинственных извилинах мозга. Я всунул в
руку кошэ кошелек с золотом. Золото помогло бичу удвоить быстроту лошадиных ног.
— Игра начинается большая и опасная! — носилось в ее голове. — Рискованнее и
смелее я еще не задумывала ничего, и я выиграю… Я должна выиграть ставку, потому что ходы мои рассчитаны верно, и
рука, мне повинующаяся, неотразима, но… Горданов хитер, и с ним нужна вся осторожность, чтоб он ранее времени не узнал, что он будет работать не для себя. Впрочем, я готова встретить все, и нам пора окончить с Павлом Николаевичем наши счеты!
Имей я больше удачи, наложи я
руку с самого начала на критика или публициста с темпераментом и
смелыми идеями (каким, например, был Писарев), журнал сразу получил бы другой ход.
Однако любопытные стычки обоих педагогов ждут нас впереди, а здесь уместно мимоходом объяснить, чего ради в патриотической и строго-православной душе генерала совершился такой резкий куркен-переверкен, для чего он отнял сына у идеалиста с русским православным направлением и сам, своими
руками, швырнул его в отравленные объятия такого
смелого и ловкого нигилиста, который сразу наполнил с краями срезь амфору Сеничкиным ядом и поднес ее к распаленным устам жаждавшего впечатлений мальчика?