Неточные совпадения
Городничий. Нет, нет; позвольте уж мне самому. Бывали трудные
случаи в
жизни, сходили, еще даже и спасибо получал. Авось бог вынесет и теперь. (Обращаясь к Бобчинскому.)Вы говорите, он молодой человек?
Стародум. Тут не самолюбие, а, так называть, себялюбие. Тут себя любят отменно; о себе одном пекутся; об одном настоящем часе суетятся. Ты не поверишь. Я видел тут множество людей, которым во все
случаи их
жизни ни разу на мысль не приходили ни предки, ни потомки.
Сделавши это, он улыбнулся. Это был единственный
случай во всей многоизбиенной его
жизни, когда в лице его мелькнуло что-то человеческое.
Такое разнообразие мероприятий, конечно, не могло не воздействовать и на самый внутренний склад обывательской
жизни; в первом
случае обыватели трепетали бессознательно, во втором — трепетали с сознанием собственной пользы, в третьем — возвышались до трепета, исполненного доверия.
В этом
случае грозящая опасность увеличивается всею суммою неприкрытости, в жертву которой, в известные исторические моменты, кажется отданною
жизнь…
Достигнув успеха и твердого положения в
жизни, он давно забыл об этом чувстве; но привычка чувства взяла свое, и страх за свою трусость и теперь оказался так силен, что Алексей Александрович долго и со всех сторон обдумывал и ласкал мыслью вопрос о дуэли, хотя и вперед знал, что он ни в каком
случае не будет драться.
Ей так легко и спокойно было, так ясно она видела, что всё, что ей на железной дороге представлялось столь значительным, был только один из обычных ничтожных
случаев светской
жизни и что ей ни пред кем, ни пред собой стыдиться нечего.
Княжне начинает нравиться мой разговор; я рассказал ей некоторые из странных
случаев моей
жизни, и она начинает видеть во мне человека необыкновенного.
О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими местами, с заметною скромностию, и разговор его в таких
случаях принимал несколько книжные обороты: что он не значащий червь мира сего и не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на
жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец место для жительства, и что, прибывши в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
Тихо склонился он на руки подхватившим его козакам, и хлынула ручьем молодая кровь, подобно дорогому вину, которое несли в склянном сосуде из погреба неосторожные слуги, поскользнулись тут же у входа и разбили дорогую сулею: все разлилось на землю вино, и схватил себя за голову прибежавший хозяин, сберегавший его про лучший
случай в
жизни, чтобы если приведет Бог на старости лет встретиться с товарищем юности, то чтобы помянуть бы вместе с ним прежнее, иное время, когда иначе и лучше веселился человек…
Так начиналась своеобразная фантастическая лекция о
жизни и людях — лекция, в которой, благодаря прежнему образу
жизни Лонгрена, случайностям,
случаю вообще, — диковинным, поразительным и необыкновенным событиям отводилось главное место.
Лонгрен выслушал девочку, не перебивая, без улыбки, и, когда она кончила, воображение быстро нарисовало ему неизвестного старика с ароматической водкой в одной руке и игрушкой в другой. Он отвернулся, но, вспомнив, что в великих
случаях детской
жизни подобает быть человеку серьезным и удивленным, торжественно закивал головой, приговаривая...
Тут дело фантастическое, мрачное, дело современное, нашего времени случай-с, когда помутилось сердце человеческое; когда цитуется фраза, что кровь «освежает»; когда вся
жизнь проповедуется в комфорте.
Тут вспомнил кстати и о — кове мосте, и о Малой Неве, и ему опять как бы стало холодно, как давеча, когда он стоял над водой. «Никогда в
жизнь мою не любил я воды, даже в пейзажах, — подумал он вновь и вдруг опять усмехнулся на одну странную мысль: ведь вот, кажется, теперь бы должно быть все равно насчет этой эстетики и комфорта, а тут-то именно и разборчив стал, точно зверь, который непременно место себе выбирает… в подобном же
случае.
— Любовь к будущему спутнику
жизни, к мужу, должна превышать любовь к брату, — произнес он сентенциозно, — а во всяком
случае, я не могу стоять на одной доске…
А теперь я пришла только сказать (Дуня стала подыматься с места), что если, на
случай, я тебе в чем понадоблюсь или понадобится тебе… вся моя
жизнь или что… то кликни меня, я приду.
Да, может, такого и случая-то еще во всю
жизнь не выдет.
Кнуров. Со мной первый раз в
жизни такой
случай. Приглашает обедать известных людей, а есть нечего… Он человек глупый, господа.
Николай Петрович рассказывал разные
случаи из своей, как он выражался, фермерской
жизни, толковал о предстоящих правительственных мерах, о комитетах, о депутатах, о необходимости заводить машины и т.д. Павел Петрович медленно похаживал взад и вперед по столовой (он никогда не ужинал), изредка отхлебывая из рюмки, наполненной красным вином, и еще реже произнося какое-нибудь замечание или, скорее, восклицание, вроде «а! эге! гм!».
— Напрасно ж она стыдится. Во-первых, тебе известен мой образ мыслей (Аркадию очень было приятно произнести эти слова), а во-вторых — захочу ли я хоть на волос стеснять твою
жизнь, твои привычки? Притом, я уверен, ты не мог сделать дурной выбор; если ты позволил ей жить с тобой под одною кровлей, стало быть она это заслуживает: во всяком
случае, сын отцу не судья, и в особенности я, и в особенности такому отцу, который, как ты, никогда и ни в чем не стеснял моей свободы.
И чем более наблюдал он любителей споров и разногласий, тем более подозрительно относился к ним. У него возникало смутное сомнение в праве и попытках этих людей решать задачи
жизни и навязывать эти решения ему. Для этого должны существовать другие люди, более солидные, менее азартные и уже во всяком
случае не полубезумные, каков измученный дядя Яков.
Удивительно запутана, засорена
жизнь», — думал он, убеждая себя, что
жизнь была бы легче, проще и без Лидии, которая, наверное, только потому кажется загадочной, что она труслива, трусливее Нехаевой, но так же напряженно ждет удобного
случая, чтоб отдать себя на волю инстинкта.
Были в
жизни его моменты, когда действительность унижала его, пыталась раздавить, он вспомнил ночь 9 Января на темных улицах Петербурга, первые дни Московского восстания, тот вечер, когда избили его и Любашу, — во всех этих
случаях он подчинялся страху, который взрывал в нем естественное чувство самосохранения, а сегодня он подавлен тоже, конечно, чувством биологическим, но — не только им.
— В сущности, мы едва ли имеем право делать столь определенные выводы о
жизни людей. Из десятков тысяч мы знаем, в лучшем
случае, как живет сотня, а говорим так, как будто изучили
жизнь всех.
Самгин, взяв лампу, пошел в спальню и, раздеваясь, подумал, что он создан для холостой
жизни, а его связь с Варварой — ошибка, неприятнейший
случай.
— Годится, на всякий
случай, — сухо откликнулась она. — Теперь — о делах Коптева, Обоимовой. Предупреждаю: дела такие будут повторяться. Каждый член нашей общины должен, посмертно или при
жизни, — это в его воле, — сдавать свое имущество общине. Брат Обоимовой был член нашей общины, она — из другой, но недавно ее корабль соединился с моим. Вот и все…
«Свершилось, — думал Самгин, закрыв глаза и видя слово это написанным как заголовок будущей статьи; слово даже заканчивалось знаком восклицания, но он стоял криво и был похож на знак вопроса. — В данном
случае похороны как бы знаменуют воскресение нормальной
жизни».
Анфиса. Еще бы после этого да я не поехала! Это даже было бы неучтиво с моей стороны. (Читает.) «Впрочем, может быть, вам ваша
жизнь нравится и вся ваша любовь заключается в том, чтобы писать письма и заставлять обожателей во всякую погоду ходить по пятнадцати раз мимо ваших окон? В таком
случае извините, что я предложил вам бежать со мной…»
Иногда приедет какая-нибудь Наталья Фаддеевна гостить на неделю, на две. Сначала старухи переберут весь околоток, кто как живет, кто что делает; они проникнут не только в семейный быт, в закулисную
жизнь, но в сокровенные помыслы и намерения каждого, влезут в душу, побранят, обсудят недостойных, всего более неверных мужей, потом пересчитают разные
случаи: именины, крестины, родины, кто чем угощал, кого звал, кого нет.
Она как будто слушала курс
жизни не по дням, а по часам. И каждый час малейшего, едва заметного опыта,
случая, который мелькнет, как птица, мимо носа мужчины, схватывается неизъяснимо быстро девушкой: она следит за его полетом вдаль, и кривая, описанная полетом линия остается у ней в памяти неизгладимым знаком, указанием, уроком.
Он вздохнул. Это может быть ворочало у него душу, и он задумчиво плелся за ней. Но ему с каждым шагом становилось легче; выдуманная им ночью ошибка было такое отдаленное будущее… «Ведь это не одна любовь, ведь вся
жизнь такова… — вдруг пришло ему в голову, — и если отталкивать всякий
случай, как ошибку, когда же будет — не ошибка? Что же я? Как будто ослеп…»
Она жила гувернанткой в богатом доме и имела
случай быть за границей, проехала всю Германию и смешала всех немцев в одну толпу курящих коротенькие трубки и поплевывающих сквозь зубы приказчиков, мастеровых, купцов, прямых, как палка, офицеров с солдатскими и чиновников с будничными лицами, способных только на черную работу, на труженическое добывание денег, на пошлый порядок, скучную правильность
жизни и педантическое отправление обязанностей: всех этих бюргеров, с угловатыми манерами, с большими грубыми руками, с мещанской свежестью в лице и с грубой речью.
А она, совершив подвиг, устояв там, где падают ничком мелкие натуры, вынесши и свое и чужое бремя с разумом и величием, тут же, на его глазах, мало-помалу опять обращалась в простую женщину, уходила в мелочи
жизни, как будто пряча свои силы и величие опять — до
случая, даже не подозревая, как она вдруг выросла, стала героиней и какой подвиг совершила.
— Да, царь и ученый: ты знаешь, что прежде в центре мира полагали землю, и все обращалось вокруг нее, потом Галилей, Коперник — нашли, что все обращается вокруг солнца, а теперь открыли, что и солнце обращается вокруг другого солнца. Проходили века — и явления физического мира поддавались всякой из этих теорий. Так и
жизнь: подводили ее под фатум, потом под разум, под
случай — подходит ко всему. У бабушки есть какой-то домовой…
Она сделала из наблюдений и опыта мудрый вывод, что всякому дается известная линия в
жизни, по которой можно и должно достигать известного значения, выгод, и что всякому дана возможность сделаться (относительно) важным или богатым, а кто прозевает время и удобный
случай, пренебрежет данными судьбой средствами, тот и пеняй на себя!
Впрочем, в встрече его с нею и в двухлетних страданиях его было много и сложного: «он не захотел фатума
жизни; ему нужна была свобода, а не рабство фатума; через рабство фатума он принужден был оскорбить маму, которая просидела в Кенигсберге…» К тому же этого человека, во всяком
случае, я считал проповедником: он носил в сердце золотой век и знал будущее об атеизме; и вот встреча с нею все надломила, все извратила!
Много ужасных драм происходило в разные времена с кораблями и на кораблях. Кто ищет в книгах сильных ощущений, за неимением последних в самой
жизни, тот найдет большую пищу для воображения в «Истории кораблекрушений», где в нескольких томах собраны и описаны многие
случаи замечательных крушений у разных народов. Погибали на море от бурь, от жажды, от голода и холода, от болезней, от возмущений экипажа.
Вам хочется знать, как я вдруг из своей покойной комнаты, которую оставлял только в
случае крайней надобности и всегда с сожалением, перешел на зыбкое лоно морей, как, избалованнейший из всех вас городскою жизнию, обычною суетой дня и мирным спокойствием ночи, я вдруг, в один день, в один час, должен был ниспровергнуть этот порядок и ринуться в беспорядок
жизни моряка?
Весь интерес ее
жизни состоял, как для охотника найти дичь, в том, чтобы найти
случай служения другим.
— Она и опиумом могла лишить
жизни, — сказал полковник, любивший вдаваться в отступления, и начал при этом
случае рассказывать о том, что у его шурина жена отравилась опиумом и умерла бы, если бы не близость доктора и принятые во время меры. Полковник рассказывал так внушительно, самоуверенно и с таким достоинством, что ни у кого не достало духа перебить его. Только приказчик, заразившись примером, решился перебить его, чтобы рассказать свою историю.
Рагожинский был человек без имени и состояния, но очень ловкий служака, который, искусно лавируя между либерализмом и консерватизмом, пользуясь тем из двух направлений, которое в данное время и в данном
случае давало лучшие для его
жизни результаты, и, главное, чем-то особенным, чем он нравился женщинам, сделал блестящую относительно судейскую карьеру.
В-третьих, подвергаясь постоянной опасности
жизни, — не говоря уже об исключительных
случаях солнечных ударов, утопленья, пожаров, — от постоянных в местах заключения заразных болезней, изнурения, побоев, люди эти постоянно находились в том положении, при котором самый добрый, нравственный человек из чувства самосохранения совершает и извиняет других в совершении самых ужасных по жестокости поступков.
Впрочем, в трудные минуты своей
жизни, в
случае крупного проигрыша или какого-нибудь скандала, Иван Яковлич на короткое время являлся у своего семейного очага и довольно терпеливо разыгрывал скромного семьянина и почтенного отца семейства.
И если Привалов еще мог, в счастливом
случае, как-нибудь изолировать свою семейную
жизнь от внешних влияний, то против внутреннего, органического зла он был решительно бессилен.
Василий Назарыч рассказал дочери последние известия о положении приваловского наследства и по этому
случаю долго припоминал разные эпизоды из
жизни Гуляевых и Приваловых. Девушка внимательно слушала все время и проговорила...
Но эта ниспосланная нам война, может быть, самая страшная из всех бывших войн, есть во всяком
случае страдальческое испытание для современного человечества, развращенного буржуазным благополучием и покоем, поверившего в возможность мирной внешней
жизни при внутреннем раздоре.
Так что
случай этот был, может быть, единственным в своем роде в
жизни Федора Павловича, сладострастнейшего человека во всю свою
жизнь, в один миг готового прильнуть к какой угодно юбке, только бы та его поманила.
Но в таком
случае это пусть и останется вне области действительной
жизни.
Хотя, к несчастию, не понимают эти юноши, что жертва жизнию есть, может быть, самая легчайшая изо всех жертв во множестве таких
случаев и что пожертвовать, например, из своей кипучей юностью
жизни пять-шесть лет на трудное, тяжелое учение, на науку, хотя бы для того только, чтобы удесятерить в себе силы для служения той же правде и тому же подвигу, который излюбил и который предложил себе совершить, — такая жертва сплошь да рядом для многих из них почти совсем не по силам.
Но действительно Федор Павлович всю
жизнь свою любил представляться, вдруг проиграть пред вами какую-нибудь неожиданную роль, и, главное, безо всякой иногда надобности, даже в прямой ущерб себе, как в настоящем, например,
случае.