Неточные совпадения
Ночью он прочитал «Слепых» Метерлинка. Монотонный язык этой драмы без действия загипнотизировал его, наполнил смутной печалью, но смысл
пьесы Клим не уловил. С досадой бросив книгу на пол, он попытался заснуть и не мог. Мысли возвращались к Нехаевой, но думалось о ней мягче. Вспомнив ее
слова о праве людей быть жестокими в любви, он спросил себя...
— Видел я в Художественном «На дне», — там тоже Туробоев, только поглупее. А
пьеса — не понравилась мне, ничего в ней нет, одни
слова. Фельетон на тему о гуманизме. И — удивительно не ко времени этот гуманизм, взогретый до анархизма! Вообще — плохая химия.
Она ехала и во французский спектакль, но содержание
пьесы получало какую-то связь с ее жизнью; читала книгу, и в книге непременно были строки с искрами ее ума, кое-где мелькал огонь ее чувств, записаны были сказанные вчера
слова, как будто автор подслушивал, как теперь бьется у ней сердце.
Когда
пьеса кончилась, настоящий Самойлов взошел в ложу директора и просил позволения сказать несколько
слов своему двойнику.
Это кузина играет
пьесы из своего небогатого репертуара: «Песня без
слов», «Молитва девы», «Полонез» Огинского, шумки и думки польско — украинских композиторов.
Мы не будем долго на ней останавливаться — не потому, чтоб она того не стоила, а потому, что, во-первых, наши статьи и без того очень растянулись, а во-вторых, сама
пьеса очень проста — и по интриге, и по очеркам, характеров, так что для объяснения их не нужно много
слов, особенно после того, что говорено было выше.
И действительно, из
пьесы оказывается, что все
слова Аграфены Платоновны справедливы.
Теперь моя черновая работа кончена, и план будущих действий составлен. Этот план ясен и может быть выражен в двух
словах: строгость и снисхождение! Прежде всего — душа преступника! Произвести в ней спасительное движение и посредством него прийти к раскрытию истины — вот цель! Затем — в поход! но не против злоумышленников, милая маменька, а против бедных, неопытных заблуждающихся! Мне кажется, что это именно тот настоящий тон, на котором можно разыграть какую угодно
пьесу…
В эти предвечерние часы любо бывало юнкерам петь хором, декламировать, ставить самодельные краткие
пьесы, показывать фокусы, слушать рассказы о былом и о прочитанном. В эти часы удобно и уютно было дружкам разговаривать о вещах сердечных, требующих деликатного секрета, особенно о первой любви, которая эпидемически расцветала во всех молодых и здоровых сердцах, переполняя их, искала выхода хоть в
словах.
Одним
словом,
пьеса кончилась к самому полному и всеобщему удовольствию.
Замешательство скрыто, публика ничего не замечает, а Островский после спектакля потребовал в ложу
пьесу и вставил в сцену
слово «пренебреги».
Но теперь, снова встречая
пьесу Островского в отдельном издании и припоминая все, что было о ней писано, мы находим, что сказать о ней несколько
слов с нашей стороны будет совсем не лишнее. Она дает нам повод дополнить кое-что в наших заметках о «Темном царстве», провести далее некоторые из мыслей, высказанных нами тогда, и — кстати — объясниться в коротких
словах с некоторыми из критиков, удостоивших нас прямою или косвенною бранью.
Слова Тихона дают ключ к уразумению
пьесы для тех, кто бы даже и не понял ее сущности ранее; они заставляют зрителя подумать уже не о любовной интриге, а обо всей этой жизни, где живые завидуют умершим, да еще каким — самоубийцам!
— Заиграло! — кивнул мне Казанцев головой, мигнув на зрительный зал, и выражение лица было точь-в-точь такое, какое я видел у него потом в
пьесе Писемского «Самоуправцы», когда он, играя Девочкина, бросает это
слово, сидя верхом на заборе и любуясь пламенем подожженного помещичьего дома.
— Ссылается на голос… говорит, что голос у ней слаб, а она желает, чтобы каждое
слово из ее
пьесы все слышали… Авторское, знаете, самолюбие, но трудность тут та, что подай ей непременно Чуйкину, которую, конечно, я видал, и она всегда мне напоминала парижскую кухарочку, а в то же время, по слухам, очень горда и вдруг на приглашение мое скажет: «Же не ве па, же не пе па, же не манж па де ля репа». [Эта рифмованная шутка означает: «Я не хочу, я не могу, я не ем репы».]
Таковы же
пьесы «Старое и новое время» и «Народный обед», поэма в семидесяти стихах, «Н. М. с товарищи». Это как будто подражание «Елисею» Майкова. Вся острота состоит в том, что высокие
слова эпических поэм применяются здесь к кулачному бою мужиков из-за окорока и вина, которое было выставлено для народа по случаю какого-то торжества.
Не надо забывать, что такие
пьесы, как «Горе от ума», «Борис Годунов», публика знает наизусть и не только следит за мыслью, за каждым
словом, но чует, так сказать, нервами каждую ошибку в произношении. Ими можно наслаждаться, не видя, а только слыша их. Эти
пьесы исполнялись и исполняются нередко в частном быту, просто чтением между любителями литературы, когда в кругу найдется хороший чтец, умеющий тонко передавать эту своего рода литературную музыку.
Всякий шаг Чацкого, почти всякое
слово в
пьесе тесно связаны с игрой чувства его к Софье, раздраженного какою-то ложью в ее поступках, которую он и бьется разгадать до самого конца. Весь ум его и все силы уходят в эту борьбу: она и послужила мотивом, поводом к раздражениям, к тому «мильону терзаний», под влиянием которых он только и мог сыграть указанную ему Грибоедовым роль, роль гораздо большего, высшего значения, нежели неудачная любовь,
словом, роль, для которой и родилась вся комедия.
Давно привыкли говорить, что нет движения, то есть нет действия в
пьесе. Как нет движения? Есть — живое, непрерывное, от первого появления Чацкого на сцене до последнего его
слова: «Карету мне, карету!»
Почтенные читатели, вы все видели сто раз Фенеллу, вы все с громом вызывали Новицкую и Голланда, и поэтому я перескочу через остальные 3 акта и подыму свой занавес в ту самую минуту, как опустился занавес Александрийского театра, замечу только, что Печорин мало занимался
пьесою, был рассеян и забыл даже об интересной ложе, на которую он дал себе
слово не смотреть.
В подтверждение своих
слов Флегонт Флегонтович сделал своей короткой рукой такой жест, каким капельмейстеры заканчивают
пьесу.
— Из Вологды в Керчь, — подсказал Стаканыч, вспомнив, по суфлерской привычке,
слова из старой
пьесы.
И вместе со
словами молитв и привычными мыслями о сыне в его памяти назойливо вставали отрывки из старых, забытых всем миром
пьес.
Но по мере того как шла репетиция, со мной стала происходить странная история: я, неожиданно для себя самого, начал дробиться и множиться. Например: матрона Вероника кончает свои
слова. Самойленко, который следил за
пьесой по подлиннику, хлопает в ладоши и кричит...
Я писал реальнейшую
пьесу, сущность которой считаю долгом изложить перед вами в немногих
словах: дело идет о взаимной любви двух юных душ!
За этим стихом в издании г. Анненкова перерыв: вероятно, поэт допустил «некоторые намеки на современные лица и события», от которых издатель старался, по его
словам, очищать
пьесы Пушкина [Приводим эти пропущенные строки:].
— Да; он был испанский дворянин, и он сделал это
слово кличкой. Вы помните его, разумеется, по театральной
пьесе.
— Для этого, Павел Николаевич, прежде всего нужно, чтоб я могла быть чьею-нибудь женой. Вы забываете, что я в некотором роде замужем, — проговорила Бодростина, пародируя известные
слова из реплики Анны Андреевны в
пьесе «Ревизор».
— Друзья мои! — обращалась она к зрителям, чтобы не говорить
слова «товарищи». С тепло светящимися, восторженными глазами, подробно объясняла содержание каждой
пьесы, которую собиралась играть, и потом играла.
Толпа во всяких увеселениях по внешности культурнее, чем где-либо, но по вкусам — низменная, что особенно бросается вам в глаза и в нос во всяких"Music-halls". Атлеты, акробаты, грубое фиглярство, канкан (более циничный, чем даже в Париже), бессмысленные песенки, плоские остроты — вот духовная пища лондонской зрительной толпы. При такой политической свободе печатного
слова — никакой сатирической жилки, ни в
пьесах, ни в номерах кафешантанов. Так было еще и в 1895 году.
И Стракош, и другие знатоки декламации и дикции немецкой школы держались все-таки условного тона, особенно в
пьесах"героического"репертуара, в стихотворных драмах и комедиях — с певучестью и постоянным попиранием на отдельные
слова, возгласы и даже целые тирады.
Вейнберга я в эту зиму 1860–1861 года (или в следующую) видел актером всего один раз, в
пьесе"
Слово и дело"на любительском спектакле, в какой-то частной театральной зале.
Но свобода
слова на подмостках, даже для серьезных
пьес, до сих пор в Лондоне напоминает наши дореформенные порядки.
Каждое воскресенье и каждый праздник мы обязательно ходили в церковь ко всенощной и обедне. После всенощной и на следующий день до конца обедни нельзя было ни петь светских песен, ни танцевать, ни играть светских
пьес на фортепиано (только гаммы и упражнения). Слава богу, хоть играть можно было в игры. Говорить
слово «черт» было очень большим грехом. И например, когда наступали каникулы, школьники с ликованием пели известную песенку...
И потому эти
слова Глостера в самом начале
пьесы, очевидно, имеют целью только сообщение в забавном виде зрителю того, что у Глостера есть законный и незаконный сын.
Начинаю первые
слова. Отвечаю Вите. Замолкаю на минуту, делая паузу, необходимую по ходу
пьесы.
Бедная Саня и бедная Оля! Я знаю, что означают их
слова: не видел их — значит, не мог оценить и, следовательно, не может принять на Образцовую сцену. Правда, кроме сегодняшнего, будут еще дебюты, будут разыгрываться другие
пьесы, но сегодня главный дебют, по которому возбуждается вопрос приема учеников и учениц.
— Белый Лотос! Белый Лотос! — шепчу я, хотя сознаю отлично, что должна по
пьесе говорить не эти
слова.
Я играла в этот вечер в
пьесе Островского «Лес» бедную сиротку Аксюшу, которую всячески притесняет богатая родственница — помещица Гурмыжская. На репетициях Громов выходил из себя, и находя, что я произношу
слова моей роли то слишком быстро, то слишком тихо, и утверждая, что у меня манеры салонной барышни, а не бедной воспитанницы.
Пьесы уже давно выбраны, роли распределены, разучены и срепетированы почти вполне,
словом, все готово для предстоящих выпускных испытаний, которые будут производиться не на школьных подмостках, а на Образцовой сцене, в присутствии всего начальства, артистов казенных и частных театров, газетных рецензентов, столичных и провинциальных антрепренеров и публики, т. е. бесплатно приглашенных на эти спектакли наших родных и знакомых.
В необыкновенно прозрачном воздухе отчетливо выделялись каждый листок, каждая росинка — всё это улыбалось мне в тишине, спросонок, и, проходя мимо зеленых скамей, я вспоминал
слова из какой-то шекспировской
пьесы: как сладко спит сияние луны здесь на скамье!
Суждено мне, видно, было попасть на такую
пьесу, и я попала на нее. С поднятия занавеса я ушла вся на сцену, точно будто что внутри меня шептало:"Смотри, не пропусти ни одного
слова".
Вы заметили, что в начале каждого нашего вечера говорите вы, а я молчу, к концу же я болтаю, как одержимый болтливостью, как резонер в дурной
пьесе, а вы молчите, растерянная, немая, печальная, не знающая, за что схватиться в этом море
слов?
Я сам помню, как в давние времена в Киеве польский актер Рекановский играл роль в какой-то малороссийской
пьесе, где после происшедшего в семье горя жена начинает выть, а муж бросает ее за руку на пол и говорит: «Мовчи, бо скорбь велыка!» И после этих
слов настала пауза, и театр замер, а потом из райка кто-то рыдающим голосом крикнул: «Эге! це не ваш Шекспыр!» И мнение о Шекспире было понижено до бесконечности.