Неточные совпадения
Тем не менее Митькиным
словам не поверили, и так как казус [Ка́зус — случай.] был спешный, то и производство по нем велось с упрощением. Через месяц Митька уже был бит на площади кнутом и, по наложении клейм, отправлен в Сибирь в числе прочих сущих воров и
разбойников. Бригадир торжествовал; Аленка потихоньку всхлипывала.
Евфросинья Потаповна. Ну, покушали и встали бы; чего еще дожидаются? Уж достался мне этот обед; что хлопот, что изъяну! Поваришки
разбойники, в кухню-то точно какой победитель придет,
слова ему сказать не смей!
— Татьяна Марковна остановила его за руку: «Ты, говорит, дворянин, а не
разбойник — у тебя есть шпага!» и развела их. Драться было нельзя, чтоб не огласить ее. Соперники дали друг другу
слово: граф — молчать обо всем, а тот — не жениться… Вот отчего Татьяна Марковна осталась в девушках… Не подло ли распускать такую… гнусную клевету!
— А вы, Игнатий Львович, и возьмите себе чиновника в кучера-то, — так он в три дня вашего Тэку или Батыря без всех четырех ног сделает за восемь-то цалковых. Теперь взять Тэка… какая это лошадь есть, Игнатий Львович? Одно
слово —
разбойник: ты ей овса несешь, а она зубищами своими ладит тебя прямо за загривок схватить… Однова пятилась да пятилась, да совсем меня в угол и запятила. Думаю, как брызнет задней ногой, тут тебе, Илья, и окончание!.. Позвольте, Игнатий Львович, насчет жалов…
Я был при том, когда умершее на кресте
Слово восходило в небо, неся на персях своих душу распятого одесную
разбойника, я слышал радостные взвизги херувимов, поющих и вопиющих...
Там убийцы,
разбойники, а ты чего такого успел нагрешить, что себя больше всех обвиняешь?» — «Матушка, кровинушка ты моя, говорит (стал он такие любезные
слова тогда говорить, неожиданные), кровинушка ты моя милая, радостная, знай, что воистину всякий пред всеми за всех и за все виноват.
Но Дубровский уже ее не слышал, боль раны и сильные волнения души лишили его силы. Он упал у колеса,
разбойники окружили его. Он успел сказать им несколько
слов, они посадили его верхом, двое из них его поддерживали, третий взял лошадь под уздцы, и все поехали в сторону, оставя карету посреди дороги, людей связанных, лошадей отпряженных, но не разграбя ничего и не пролив ни единой капли крови в отмщение за кровь своего атамана.
Он говорил колодникам в пересыльном остроге на Воробьевых горах: «Гражданский закон вас осудил и гонит, а церковь гонится за вами, хочет сказать еще
слово, еще помолиться об вас и благословить на путь». Потом, утешая их, он прибавлял, что «они, наказанные, покончили с своим прошедшим, что им предстоит новая жизнь, в то время как между другими (вероятно, других, кроме чиновников, не было налицо) есть ещё большие преступники», и он ставил в пример
разбойника, распятого вместе с Христом.
— А что касается нашей встречи с Лиодором, то этому никто не поверит, — успокаивал немец. — Кто не знает, что Лиодор
разбойник и что ему ничего не значит оговорить кого угодно? Одним
словом, пустяки.
— Вот оно что значит: «и
разбойник придет с умиренною душой», — объяснял Петру Елисеичу приезжавший в Мурмос Груздев. — Недаром эти старцы слова-то свои говорят…
Разумеется, не могло быть сомнения, что в смерти
разбойника Федьки ровно ничего не было необыкновенного и что таковые развязки именно всего чаще случаются в подобных карьерах, но совпадение роковых
слов: «что Федька в последний раз в этот вечер пил водку», с немедленным оправданием пророчества было до того знаменательно, что Липутин вдруг перестал колебаться.
— И на то не даю
слова! — начал он. — Если ваш муж действительно окажется подорожным
разбойником, убившим невооруженного человека с целью ограбления, то я весь, во всеоружии моей мести, восстану против него и советую вам также восстать против господина Тулузова, если только вы женщина правдивая. Себя вам жалеть тут нечего; пусть даже это будет вам наказанием, что тоже нелишнее.
Сильно подействовали на толпу
слова Серебряного. Проняла мужественная речь не одно зачерствелое сердце, не в одной косматой груди расшевелила любовь к родине. Старые
разбойники кивнули головой, молодые взглянули друг на друга. Громкие восклицания вырвались из общего говора.
И звонкие
слова резко пронеслись по толпе и, несмотря на шум и крики, долетели до самых отдаленных
разбойников.
Когда священник с чашей в руках читал
слова: «…Но яко
разбойника мя прийми», [«…Но яко
разбойника мя прийми».
Уже давно великий гений ответил вам
словами, вошедшими в пословицу: «Откиньте справедливость, и что такое государство, как не большое сборище
разбойников?
— Тут, барынька, в
слове этом, задача задана: бог говорить — доля, а дьявол — воля, это он, чтобы спутать нас, подсказывает! И кто как слышить. В ину душу омманное это
слово западёть, дьяволово-то, и почнёть человек думать про себя: я во всём волен, и станеть с этого либо глупым, либо в
разбойники попадёть, — вот оно!
Так! с юности твоей преданный лукавству и нечестию, упитанный неповинной кровию, ты шел путем беззакония, дела твои вопиют на небеса; но хуже ли ты
разбойника, который, умирая, сказал: «Помяни мя, господи! егда приидеши во царствии твоем!» И едва
слова сии излетели из уст убийцы — и уже имя его было начертано на небеси!
Несчастливцев. Ну, что делать! Я ее любил, я ее считал вместо матери. (Утирает слезу.) Что ж такое, что я актер? Всякий обязан делать, что умеет. Я ведь не
разбойник, я честным, тяжелым трудом добываю хлеб свой. Я не милостыню пришел просить у нее, а теплого
слова. Обидно!.. О, женщины! Если уж ей хотелось обидеть меня, неужели она хуже тебя никого не нашла?
— Слышь, огня давай! Добрым
словом говорят! — произнес кто-то над самым ухом старухи. — Каких тут нашла
разбойников? Не
разбойники — пришли за
разбойниками — вот что! Ну, живо поворачивайся… Огня, говорят!
Вот если бы мы были простые тати —
слова нет, я бы и сам скорого суда запросил. Но ведь мы, тетенька,"
разбойники печати"… Ах, голубушка! произношу я эту несносную кличку и всякий раз думаю: сколько нужно было накопить в душе гною, каким нужно было сознавать себя негодяем, чтобы таким прозвищем стошнило!
Что это за люди? — спрашивал я себя: просто ли глупцы, давшие друг другу
слово ни под каким видом не сознаваться в этом? или это переодетые принцы, которым правила этикета не позволяют ни улыбаться не вовремя, ни поговорить по душе с человеком, не посвященным в тайны пенкоснимательской абракадабры? или, наконец, это банда оффенбаховских
разбойников, давшая клятву накидываться и скалить зубы на всех, кто к ней не принадлежит?
— И я тоже… Знаешь, мне кажется, что ястреб когда-нибудь был щукой, а щука была ястребом. Одним
словом,
разбойники…
— Искренно страдаю, но, Боже мой!.. Вам известно… но нет, откуда же вам знать? Вам известно, что этот… знаменитый
разбойник, о котором кричат газеты, — Сашка Жегулев! — При перечислении он с каждым
словом свирепел и говорил все громче. — Сашка Жегулев есть не кто иной, как сын ваш, Александр?
— Зачем ты чернишь себя, Василий? Эта сказка совсем к тебе не идет. И вообще ты напрасно весь день сегодня бросал
слово «
разбойник»: мы не в
разбойники идем. У
разбойника личное, а где оно у тебя? Что тебе нужно: богатство? слава? вино и любовь?
— Вот вы живете неделю на прииске и еще год проживете и все-таки ничего не узнаете, — заговорил он. — На приисках всякий народ есть;
разбойник на
разбойнике… Да. Вы посмотрите только на ихние рожи: нож в руки и сейчас на большую дорогу. Ей-богу… А Гараська… Одним
словом, я пятнадцать лет служу на приисках, а такого
разбойника еще не видал. Он вас среди белого дня зарежет за двугривенный, да еще и зарежет не так, как другие: и концов не найти.
— Да так — разбойничья, и все тут. Сложил эту песню
разбойник Светлов, когда по Енисейским горам скрывался. Одно
слово: разбойничья песня, ее по всем приискам поют. Этот самый Светлов был силищи непомерной, вроде как медведь. Медные пятаки пальцами свертывал, подковы, как крендели, ломал. Да… А только Светлов ни единой человеческой души не загубил, разбоем одним промышлял.
И
разбойник, выслушав ее, так удивился ее верности
слову и так тронулся добротой ее жениха, что не только отпустил девушку с миром, но и возвратил ей отнятые драгоценности.
В самой отдаленной и даже темной комнате, предназначенной собственно для хранения гардероба старухи, Юлия со слезами рассказала хозяйке все свое горькое житье-бытье с супругом, который, по ее
словам, был ни более ни менее, как пьяный
разбойник, который, конечно, на днях убьет ее, и что она, только не желая огорчить папеньку, скрывала все это от него и от всех; но что теперь уже более не в состоянии, — и готова бежать хоть на край света и даже ехать к папеньке, но только не знает, как это сделать, потому что у ней нет ни копейки денег: мерзавец-муж обобрал у ней все ее состояние и промотал, и теперь у ней только брильянтовые серьги, фермуар и брошки, которые готова она кому-нибудь заложить, чтоб только уехать к отцу.
В одном из них говорится: «Иже бо без правды тивун, когождо осудив, продаст и теми кунами купит собе ясти и пити, и одеяние собе, и вам теми кунами купят обеды, и пиры творят: се, якоже, рекохом, вдали есте стадо Христово татем и
разбойником» (см, Филарета «Обзор духовной литературы», 59), В «
Слове Даниила Заточника» (XIII век) говорится: «Не держи села близь княжего села, ибо тиун его — как огонь палящий, а рядовичи его — как искры.
— Аян, — мягко сказала девушка, остановилась, придумывая, что продолжать, и вдруг простая, доверчивая, сильная душа юноши бессознательно пустила ее на верный путь. — Аян, вы смешны. Другая повернулась бы к вам спиной, я — нет. Идите, глупый
разбойник, учитесь, сделайтесь образованным, крупным хищником, капитаном. И когда сотни людей будут трепетать от одного вашего
слова — вы придите. Больше я ничего не скажу вам.
Вы, я говорю, у хозяйки моей, словно
разбойники какие, все наряды обобрали, морите бабу на работе, куска ей не уболите съесть, как надо, да еще поносишь этакими
словами, а по правде, може быть, не Катька моя, а ты сама такая!» И ты, братец ты мой!
Он весьма счастливо воспользовался старинной воровской песней, в которой один из
разбойников действует точно так же, как Торопка Голован, то есть, поет и
словами песни сказывает своим товарищам, что надо делать, и что они тут же исполняют.
Ананий Яковлев(жене). Ежели, теперича,
разбойник этот ворвется сюда, и вы
слово при нем промолвите, я жив с вами, Лизавета, не расстанусь.
Благодарю! твои
слова напитка лучше!..
Когда о мне жалеет женщина,
Я чувствую двойное облегченье!
Послушай: что я сделал этим людям,
Которые меня убить хотели?
Что не
разбойники они, то это верно.
Они с меня не сняли ничего
И бросили в крови вблизи дороги… //…О, это всё коварство!.. я предвижу,
Что это лишь начало… а конец!..
Конец… (вздрагивает) что вздрогнул я? — что б ни было,
Я уступлю скорей судьбе, чем людям…
Оставь меня покуда!
— Я Алеша, твой названый суженой, нас детьми старики на
словах повенчали; забыла меня, вспомни-ка, я из вашего места…» — «А что говорят обо мне в вашем месте?» — «А говорит людской толк, что ты нечестно пошла, девичий стыд позабыла, с
разбойником, душегубцем спозналась», — говорит мне Алеша смеясь.
Бальзаминов. Одно
слово, разбойник-с.
Судья, подобно комику, уселся в углу и ни с кем не говорил ни
слова. Трагик и Фанечка скрылись. По окончании «Женитьбы» следовала, как переименовал Рагузов, драматическая фантазия «Братья-разбойники». Через полчаса из кабинета хозяина вышел Никон Семеныч в известном уже нам костюме, то есть в красных широких шальварах, перетянутый шелковым, изумрудного цвета, кушаком, в каком-то легоньком казакине, в ухарской шапочке, с усами, набеленный и нарумяненный.
— По-вашему,
разбойники, по-нашему, есаулы-молодцы да вольные казаки, — бойко ответил Артемий, с удальством тряхнув головой и сверкнув черными глазами. — Спеть, что ли, господин купец? — спросил Артемий. —
Словами не расскажешь.
— А это будет зависеть от вас, милая княжна: если вы будете повиноваться мне и моей матери, если будете любезны с нами, — даю вам честное
слово, вашего
разбойника не тронут и пальцем и доставят тифлисским властям целым и невредимым. Если же… — и его глаза договорили то, о чем так красноречиво промолчал этот гнусный человек.
— Опять же и то взять, — опять помолчав, продолжал свое нести Фадеев. — Только что приказали вы идти каждому к своему месту, слепые с места не шелохнулись и пуще прежнего зачали буянить, а которы с видами, те, надеясь от вашего здоровья милости, по первому
слову пошли по местам… Самым главнеющим озорникам, Сидорке во-первых, Лукьяну Носачеву, Пахомке Заплавному, они же после в шею наклали. «Из-за вас, говорят, из-за
разбойников, нам всем отвечать…» Народ смирный-с.
И мастерица же рассказывать Варварушка! Каких только сказок она не знает! И про Илью Муромца и Соловья
Разбойника, и про Бову-Королевича, и про Принца, обороченного медведем; про красавицу Золушку, мачехину падчерицу,
словом, про все то, что так жадно глотается разгоревшимися ушками малюток-стрижек.
«Однако с нею и не так легко, должно быть, будет, — подумал он. — Да, нелегко; но ведь только на картинах рисуют
разбойников в плащах и с перьями на шляпах, а нищету с душистою геранью на окне; на самом деле все это гораздо хуже. И на
словах тоже говорят, что можно жить не любя… да, можно, но каково это?»
— Живучи с волками, войте по-волчьи и не пропускайте то, что плывет в руки. Что вам далось это глупое
слово «донос», все средства хороши, когда они ведут к цели. Волки не церемонятся, режьте их, душите их, коверкайте их, подлецов, воров,
разбойников и душегубов!
На палубе гам возрастал. Пронеслись над ним
слова в рупор: — Что ж вы,
разбойники! Наутек? Спасай пассажиров! Черти! Слышите аль нет?..
Убить горбуна мне? Да ты за кого же
Меня-то считаешь? Я вор — иль
разбойник?
Дав
слово клиенту, держу его честно,
И даром я платы не брал ни с кого…
— Я советовал бы вам, мсье, взять вот этот прекрасный револьвер. Система Смит и Вессон. Последнее
слово огнестрельной науки. Тройного действия, с экстрактором, бьет на шестьсот шагов, центрального боя. Обращаю, мсье, ваше внимание на чистоту отделки. Самая модная система, мсье… Ежедневно продаем по десятку для
разбойников, волков и любовников. Очень верный и сильный бой, бьет на большой дистанции и убивает навылет жену и любовника. Что касается самоубийц, то, мсье, я не знаю лучшей системы…
— Марфу-то? И Марфе досталось… В самый раз, как это мы, стало быть, стали в кураж входить, приходит в кабак Марфа. «Ступай, говорит, домой, брат Степан приехал! Будет, говорит, тебе,
разбойник, водку пить!» А он, не говоря худого
слова, трах поперек ейной спины!
А
разбойники от таких
слов еще пуще, и стали бить батеньку чем попадя.
— Ну, дай ему рубль! — сказал Фролов. — Этой превратностью судьбы он капитал наживает. Только из-за этих двух
слов его и держат тут. Выпей, Мустафа! Бо-ольшой из тебя подлец выйдет! То есть страсть сколько вашего брата, паразитов, около богатого человека трется. Сколько вас, мирных
разбойников и грабителей, развелось — ни проехать, ни пройти! Нешто еще цыган позвать? А? Вали сюда цыган!