Неточные совпадения
Очень характерно, что углубленный,
религиозный взгляд на жизнь допускает жертвы и страдания, во многом слишком трудно видеть искупление и
путь к высшей жизни.
Отвращение от конкретной сложности общественно-политических задач бывает у нас часто результатом моноидеизма, когда человек целиком захвачен одной какой-нибудь идеей, моральной или
религиозной или социальной, но непременно в смысле спасения человечества одним каким-нибудь способом, одним
путем.
И в группе «Нового
пути», и в группе «идеалистов» (наименование неточное) были
религиозные искания, но в «Новом
пути» ориентация была главным образом литературная, у у нас же главным образом философская и общественная.
Произошла встреча «идеалистов», пришедших из марксизма, с представителями «нового
религиозного сознания», издававшими «Новый
путь», то есть прежде всего с Мережковскими.
Я все время боролся против реакционных
религиозных и политических настроений, боролся в журнале «
Путь», боролся в Религиозно-философской академии, боролся в христианском движении молодежи.
Для описания своего духовного
пути я должен все время настаивать на том, что я изошел в своей
религиозной жизни из свободы и пришел к свободе.
В 26 году начал издаваться под моей редакцией журнал «
Путь», орган русской
религиозной мысли, который существовал 14 лет.
Религиозная философия принципиально свободна в
путях познания, хотя в основании ее лежит духовный опыт, вера.
Религиозная вера лежит в основе и всякой цивилизации, и всего
пути истории, и философской мысли.
Но по философским и
религиозным основам своего миросозерцания Маркс не мог дальше пойти верным
путем.
Именно на судьбе Гюисманса ясно видно, что
религиозное возрождение ныне возможно лишь
путем усиления волевой активности и творческого подъема.
Философия не может и не должна быть богословской апологетикой, она открывает истину, но открыть ее в силах лишь тогда, когда посвящена в тайны
религиозной жизни, когда приобщена к
пути истины.
Вновь обрести утерянный Логос философия может лишь
путем посвящения в тайны
религиозной жизни, лишь приобщением к жизни Логоса приобретается он как орган познания.
И вот человечество в исторических своих
путях должно было пройти безрелигиозный гуманизм, чтобы наступили времена религии богочеловечества, чтобы открылась человечеству
религиозная правда о его окончательной земной судьбе.
Истина освобождает, а
путь к истине открывается лишь посвящением в тайны
религиозной жизни.
Религиозный гнозис лишь превращает частную научную истину в истину полную и цельную, в истину как
путь жизни.
Два типа и два
пути одинаково нужны для вселенской полноты
религиозной жизни.
Это вселенское
религиозное миропонимание и мироощущение, к которому современный мир идет разными
путями и с разных концов, прежде всего остро ставит вопрос о смысле мировой истории, о
религиозном соединении судьбы личности и судьбы вселенной.
Вот почему
религиозное восстановление духовной цельности в познании есть не порабощение познающего разума, а его освобождение, раскрытие ему
путей к истине, к бытию.
И наука, и философия подводят к великой тайне; но та лишь философия хороша, которая проходит
путь до последней тайны, раскрывающейся в
религиозной жизни, в мистическом опыте.
Наша
религиозная эпоха стоит под знаком осознания творческого подъема, творческого вдохновения и экстаза как положительного
религиозного опыта, как
пути религиозного.
Но думаю, что этот новый
путь не может быть отвлеченным, он органический, он соединит знание с верой, сделает философию сознательно
религиозной.
Слишком ясно для полного
религиозного сознания, что спасение есть дело всемирно-исторической жизни, всемирно-исторической творческой работы над плотью этого мира, всемирно-исторической подготовки воскресения, а не индивидуального перехода в другой мир
путем смерти,
путем выхода из исторической жизни.
И мы, правительственные люди, противодействующие этому обеднению мудрым управлением, и мы, капиталисты, противодействующие этому распространением полезных изобретений, мы, духовенство, —
религиозным обучением, а мы, либералы, — устройством союзов рабочих, увеличением и распространением образования, этим
путем, не изменяя своего положения, увеличиваем благосостояние народа.
Но так бы это было, если бы не было метафизики лицемерия, которая говорит, что с
религиозной точки зрения владение или невладение землей — безразлично для спасения, а с научной точки зрения — то, что отказ от владения землей был бы бесполезным личным усилием и что содействие благу людей совершается не этим
путем, а постепенным изменением внешних форм.
Сущность всякого
религиозного учения — не в желании символического выражения сил природы, не в страхе перед ними, не в потребности к чудесному и не во внешних формах ее проявления, как это думают люди науки. Сущность религии в свойстве людей пророчески предвидеть и указывать тот
путь жизни, по которому должно идти человечество, в ином, чем прежнее, определении смысла жизни, из которого вытекает и иная, чем прежняя, вся будущая деятельность человечества.
В Европе развивались знания и улучшался материальный быт, при постепенном развращении нравов; в России же сохранялась чистота веры и нравственности, причем она не отставала и на
пути просвещения, утверждая его на
религиозных основаниях.
Религиозный опыт каждого отдельного человека не дает ощутить всю полноту религии, однако обычно бывает достаточно живого касания к
религиозной реальности, которое дается верою, в одном только месте, и тогда принимается, как постулат, как надежда, как
путь, и все остальное содержание религии, все ее обетования.
Из этого опыта, всегда частичного, но допускающего неопределенный и безмерный рост, почерпается общее указание, что догматы действительно свидетельствуют о
религиозных реальностях, следовательно, показуют истинный
путь.
«Делание заповедей» становится
путем к Богу, а вместе и возможностью
религиозного преткновения для человека, ибо, по слову ап. Павла, от закона или заповеди рождается грех, а вне закона греха не существует [«Неужели от закона грех?
Этим двойным не
религиозной интуиции намечаются две возможности, два
пути религиозной философии: антиномический и эволюционно-диалектический.
Поэтому совершенно нет нужды каждому в своем личном опыте веры иметь все содержание данного
религиозного учения, подобно тому как нет необходимости для того, чтобы постигнуть природу науки, пройти весь научный
путь человечества в своем личном опыте, достаточно познать ее на любом частном случае.
Религиозная метафизика есть, стало быть, метафизическая часть
религиозного мировоззрения и должна, согласно вышеуказанному, совпадать с метафизическою частью теоретического мировоззрения, хотя и приобретается иным
путем; согласие их должно быть тем точнее, чем важнее для
религиозного сознания именно метафизическая часть мировоззрения, чем менее содержит она религиозно-индифферентных пунктов» (Hartmann.
Можно не знать Христа, будучи чуждым христианству (каковы и теперь нехристианские религии, в известной мере принадлежащие к еще дохристианской эпохе), но зная о Нем и в то же время отрицаясь Церкви, как единственного
пути жизни в Нем, человек делается жертвой
религиозного обмана и самообмана.
Здесь величайшая духовная трудность нашего времени: с одной стороны, явно пришла пора для восприятия природы более духовного, нежели оно свойственно было новому времени с его «естествознанием», потребность «оккультного» постижения в широком смысле слова становится все глубже и шире, но вместе с тем и
религиозная опасность этого
пути, приводящего к измене Христу и к лжехристианству, к погружению в язычество и природную магию, чрезвычайно велика.
В наш век трудно уверить людей, что вера есть чуждый своеволия, субъективизма и каприза
путь искания
религиозной истины, причем добытое на этом
пути имеет за собой всю принудительность объективной истины, требующей самоотверженного себе служения.
Религиозная ложь оккультизма, поскольку он становится суррогатом религии, состоит в молчаливом и коварном умысле через усмотрение софийности мира и его божественности отгородиться от Бога и
религиозного, молитвенного
пути к Нему.
Их положительное значение, которым искупается многовековая, приостанавливающаяся лишь в эпохи упадка
религиозной жизни догматическая борьба, состоит в том, что догматы представляют собой как бы вехи, поставленные по
пути правильно идущей
религиозной жизни; нормального ее роста.
Истины религии, открывающиеся и укореняющиеся в детски верующем сознании непосредственным и в этом смысле чудесным
путем, изживаются затем человеком и в его собственной человеческой стихии, в его имманентном самосознании, перерождая и оплодотворяя его [Гартман, среди новейших философов Германии обнаруживающий наибольшее понимание религиозно-философских вопросов, так определяет взаимоотношение между общей философией и
религиозной философией: «
Религиозная метафизика отличается от теоретической метафизики тем, что она извлекает выводы из постулатов
религиозного сознания и развивает необходимые метафизические предпосылки
религиозного сознания из отношения, заложенного в
религиозной психологии, тогда как теоретическая метафизика идет
путем научной индукции.
Герои веры,
религиозные подвижники и святые, обладали различными познавательными способностями, иногда же и со всем не были одарены в этом отношении, и, однако, это не мешало их чистому сердцу зреть Бога, ибо
путь веры,
религиозного ведения, лежит поверх
пути знания [Вот какими чертами описывается
религиозное ведение у одного из светильников веры.
Единственным же
путем реального, жизненного познания Бога остается
религиозный опыт.
Путь религиозный в этом смысле необходимо есть
путь чуда и благодати.
Можно различить три
пути религиозного сознания: богопознание more geometrico или analytico, more naturali или mystico и more historico или cmpirico [Геометрическое или аналитическое, натуральное (естественное) или мистическое и историческое или эмпирическое (опытное) (лат.).], — отвлеченное мышление, мистическое самоуглубление и
религиозное откровение, причем первые два
пути получают надлежащее значение только в связи с третьим, но становятся ложны, как только утверждаются в своей обособленности.
Сократ противополагал себя софистам, как отвлеченным идеалистам и рационалистам или вовсе не верящим в истину, или же надеющимся обрести ее
путем спекулятивно-идеалистическим, которому Сократ, а за ним и его великий ученик противопоставляли полноту
религиозного, философского и жизненного опыта.
Вера в Бога рождается из присущего человеку чувства Бога, знания Бога, и, подобно тому как электрическую машину нельзя зарядить одной лекцией об электричестве, но необходим хотя бы самый слабый заряд, так и вера рождается не от формул катехизиса, но от встречи с Богом в
религиозном опыте, на жизненном
пути.
Вообще
путь оккультного и даже мистического постижении мира отнюдь не есть необходимо
путь религиозный, хотя и может соединяться с ним.
Итак, основной антиномией
религиозного сознания в нем намечаются два
пути:
путь отрицательного и положительного богословия. Следует осмотреться на обоих.
На
пути оккультного познания, как и всякого познания вообще, при постоянном и бесконечном углублении в область божественного, в мире нельзя, однако, встретить Бога, в этом познании есть бесконечность — в
религиозном смысле дурная, т. е. уводящая от Бога, ибо к Нему не приближающая.
К нему нет
пути методического восхождения (ибо
путь религиозного подвига не имеет в виду познания, не руководится познавательным интересом), оно вне собственной досягаемости для человека, к нему можно стремиться и рваться, но нельзя планомерно, методически приходить.
И это объективное содержание веры имеет для верующего полную достоверность, есть его
религиозное знание, полученное, однако,
путем откровения.