Неточные совпадения
Кутейкин. Нет, милостивый
господин, мой счетец зело не мал. За полгода за ученье, за обувь, что истаскал в три года, за простой, что сюда прибредешь, бывало, по-пустому, за…
—
Господа! — сказал он (голос его был спокоен, хотя тоном ниже обыкновенного), —
господа! к чему
пустые споры? Вы хотите доказательств: я вам предлагаю испробовать на себе, может ли человек своевольно располагать своею жизнию, или каждому из нас заранее назначена роковая минута… Кому угодно?
«Увидеть барский дом нельзя ли?» —
Спросила Таня. Поскорей
К Анисье дети побежали
У ней ключи взять от сеней;
Анисья тотчас к ней явилась,
И дверь пред ними отворилась,
И Таня входит в дом
пустой,
Где жил недавно наш герой.
Она глядит: забытый в зале
Кий на бильярде отдыхал,
На смятом канапе лежал
Манежный хлыстик. Таня дале;
Старушка ей: «А вот камин;
Здесь
барин сиживал один.
А между тем, все это время, у двери в
пустой комнате простоял
господин Свидригайлов и, притаившись, подслушивал.
Иван. Коляска
пустая в гору едет, значит,
господа пешком идут… Да вот они! (Убегает в кофейную.)
—
Я одаль воссылал желанья
Смиренные, однако вслух,
Чтоб истребил
господь нечистый этот дух
Пустого, рабского, слепого подражанья...
Это было так называемое «заведение», у дверей которого всегда стояло двое-трое
пустых дрожек, а извозчики сидели в нижнем этаже, с блюдечками в руках. Верхний этаж назначался для «
господ» Выборгской стороны.
Экономка весь день гремит ключами; буфет не затворяется. По двору поминутно носят полные блюда из кухни в дом, а обратно человек тихим шагом несет
пустое блюдо, пальцем или языком очищая остатки. То барыне бульон, то тетеньке постное, то барчонку кашки,
барину чего-нибудь посолиднее.
Толстый и прекрасно одетый
господин, вероятно архитектор, стоя у лесов, что-то указывая наверх, говорил почтительно слушающему владимирцу-рядчику. Из ворот мимо архитектора с рядчиком выезжали
пустые и въезжали нагруженные подводы.
Машинально ступил он в сад: может быть, ему что померещилось, может, услыхал какой-нибудь звук, но, глянув налево, увидал отворенное окно у
барина,
пустое уже окошко, никто уже из него не выглядывал.
Разумеется, объяснять было нечего, я писал уклончивые и
пустые фразы в ответ. В одном месте аудитор открыл фразу: «Все конституционные хартии ни к чему не ведут, это контракты между
господином и рабами; задача не в том, чтоб рабам было лучше, но чтоб не было рабов». Когда мне пришлось объяснять эту фразу, я заметил, что я не вижу никакой обязанности защищать конституционное правительство и что, если б я его защищал, меня в этом обвинили бы.
— Ну, не хочет этот
господин пяти мест, так бросай пожитки долой, пусть ждет, когда будут семь
пустых мест.
В десятом часу утра камердинер, сидевший в комнате возле спальной, уведомлял Веру Артамоновну, мою экс-нянюшку, что
барин встает. Она отправлялась приготовлять кофей, который он пил один в своем кабинете. Все в доме принимало иной вид, люди начинали чистить комнаты, по крайней мере показывали вид, что делают что-нибудь. Передняя, до тех пор
пустая, наполнялась, даже большая ньюфаундлендская собака Макбет садилась перед печью и, не мигая, смотрела в огонь.
Но, кроме того, ежели верить в новоявленные фантазии, то придется веру в Святое писание оставить. А в Писании именно сказано: рабы!
господам повинуйтесь! И у Авраама, и у прочих патриархов были рабы, а они сумели же угодить Богу. Неужто, в самом деле, ради
пустой похвальбы дозволительно и веру нарушить, и заветы отцов на поруганье отдать? Для чего? для того, чтоб стремглав кинуться в зияющую пучину, в которой все темно, все неизвестно?
Буде власть шествует стезею, ей назначенной, то не возмутится от
пустого звука клеветы, яко же
господь сил не тревожится хулением.
— Но чтобы доказать вам, что в этот раз я говорил совершенно серьезно, и главное, чтобы доказать это князю (вы, князь, чрезвычайно меня заинтересовали, и клянусь вам, что я не совсем еще такой
пустой человек, каким непременно должен казаться, — хоть я и в самом деле
пустой человек!), и… если позволите,
господа, я сделаю князю еще один последний вопрос, из собственного любопытства, им и кончим.
Лемм прожил у него лет семь в качестве капельмейстера и отошел от него с
пустыми руками:
барин разорился, хотел дать ему на себя вексель, но впоследствии отказал ему и в этом, — словом, не заплатил ему ни копейки.
— Уж именно — балда
пустая, хоть и
господин!.. — подхватила Анна Гавриловна. — Не такого бы этакой барыне мужа надо… Она славная!..
— Да сначала хутор у одного
барина пустой в лесу стоял, так в нем мы жили; ну, так тоже спознали нас там скоро; мы перешли потом в Жигулеву гору на Волгу; там отлично было: спокойно, безопасно!
— Чем нам,
господа, перепираться в
пустом словопрении, — сказал он, — не лучше ли выпить чего-нибудь… Чего вы желаете?
— Каналья этакий! — произнес он. — Да и вы,
господа чиновники, удивительное дело, какой нынче
пустой народ стали! Вон у меня покойный дядя исправником был… Тогда, знаете, этакие французские камзолы еще носили… И как, бывало, он из округи приедет, тетушка сейчас и лезет к нему в этот камзол в карманы: из одного вынимает деньги, что по округе собрал, а из другого — волосы человечьи — это он из бород у мужиков надрал. У того бы они квасу не выпустили!
— На пароход еще за сутки приедем. Ты, чай, и выпил, и закусил дома с «
барином», а я на пустых-то щах только зубы себе нахлопал!
—
Пустое дело. Почесть что задаром купил. Иван Матвеич, помещик тут был,
господин Сибиряков прозывался. Крестьян-то он в казну отдал. Остался у него лесок — сам-то он в него не заглядывал, а лесок ничего, хоть на какую угодно стройку гож! — да болотце десятин с сорок. Ну, он и говорит, Матвей-то Иваныч: «Где мне, говорит, с этим дерьмом возжаться!» Взял да и продал Крестьян Иванычу за бесценок. Владай!
— Если графу так угодно понимать и принимать дворян, то я повинуюсь тому, — проговорил он, — но во всяком случае прошу вас передать графу, что я приезжал к нему не с каким-нибудь
пустым, светским визитом, а по весьма серьезному делу: сегодня мною получено от моего управляющего письмо, которым он мне доносит, что в одном из имений моих какой-то чиновник
господина ревизующего сенатора делал дознание о моих злоупотреблениях, как помещика, — дознание, по которому ничего не открылось.
Я тоже в усадьбу-то прибрела к вечеру, прямо прошла в людскую и думала, что и в дом меня сведут, однако-че говорят, что никаких странниц и богомолок от
господ есть приказание не принимать, и так тут какая-то старушонка плеснула мне в чашку
пустых щей; похлебала я их, и она спать меня на полати услала…
— А премилая мать его собрала заране все семена в лукошко, да и спрятала, а после просит солнышко: осуши землю из конца в конец, за то люди тебе славу споют! Солнышко землю высушило, а она ее спрятанным зерном и засеяла. Смотрит
господь: опять обрастает земля живым — и травами, и скотом, и людьми!.. Кто это, говорит, наделал против моей воли? Тут она ему покаялась, а господу-то уж и самому жалко было видеть землю
пустой, и говорит он ей: это хорошо ты сделала!
Но мы преступно небрежем этою заботою, и мне если доводится видеть в такой день храм не
пустым, то я даже недоумеваю, чем это объяснить? Перебираю все догадки и вижу, что нельзя этого ничем иным объяснить, как страхом угрозы моей, и отсель заключаю, что все эти молитвенники слуги лукавые и ленивые и молитва их не молитва, а наипаче есть торговля, торговля во храме, видя которую
господь наш И. X. не только возмутился божественным духом своим, но и вземь вервие и изгна их из храма.
— Вот эти стихи не звук
пустой, а стихи с душою и с сердцем. Я, мой почтеннейший
господин советник, по слабости ли моих способностей или по недостатку светского образования, не понимаю новых книг, с Василия Андреевича Жуковского начиная.
— Итак, этот-то
господин, много потерявший из любви к наукам, сидел в куртке перед своим письменным столом; подписав разные протоколы и выставив в
пустом месте достодолжное число ударов за корчемство, за бродяжество и т. п., он досуха обтер перо, положил его на стол, взял с полочки книгу, переплетенную в сафьян, раскрыл ее и начал читать.
— Так это он! — вскричал купец, и все взоры обратились невольно на
пустой угол. Несколько минут продолжалось мертвое молчание, потом все пришло в движение на постоялом дворе. Алексей хотел разбудить своего
господина, но Кирша шепнул ему что-то на ухо, и он успокоился. Купец и его работники едва дышали от страха; земский дрожал; стрелец посматривал молча на свою саблю; но хозяин и хозяйка казались совершенно спокойными.
— Дитятко… Дунюшка… встань, дитятко, не убивай себя по-пустому, — говорил старик разбитым, надорванным голосом. — В чем же вина твоя? В чем?.. Очнись ты, утеха моя, мое дитятко! Оставь его, не слушай…
Господь видит дела наши… Полно, не круши меня слезами своими… встань, Дунюшка!..
Мы с Васей весь вечер до самого закрытия трактира, пахнувшего постным маслом, играли
пустые партии и за это время так изощрили свое искусство, что домовладелец Василий Морозов и его друг,
барин в золотых очках, Николай Назарыч, мне проигрывали партии «так на так».
Компания расположилась на крайнем звене плота, выдвинутого далеко в пустынную гладь реки. На плоту были настланы доски, посреди их стоял грубо сколоченный стол, и всюду были разбросаны
пустые бутылки, корзины с провизией, бумажки конфет, корки апельсин… В углу плота насыпана груда земли, на ней горел костер, и какой-то мужик в полушубке, сидя на корточках, грел руки над огнем и искоса поглядывал в сторону
господ.
Господа только что съели стерляжью уху, теперь на столе пред ними стояли вина и фрукты.
— А это верно
господин Шпандорчук не чувствует ли себя перед Нестором Игнатьевичем в чем-нибудь… неисправным? — тихо вмешалась Анна Михайловна. — Все
пустые люди, — продолжала она, — у которых очень много самолюбия и есть какие-то следы совести, а нет ни искренности, ни желания поправиться, всегда кончают этим, что их раздражают лица, напоминающие им об их собственной гадости.
— Что ж это,
господа? — заговорил он. — Ведь это уж нехорошо: все вы с подарками, а я с
пустыми руками.
Есть, наконец, люди, которые не любят скакать и вертеться по-пустому, заигрывать и подлизываться, а главное,
господа, совать туда свой нос, где его вовсе не спрашивают…
Дело бы, кажется,
пустое, случайное; но, неизвестно почему,
господин Голядкин смутился и даже струсил, потерялся немного.
—
Господь его знает! Слышал я, будто он у нас в шпионах состоял; да это, должно быть,
пустое. А что за свои убытки он от казны вознаграждение получил, это верно.
— Ну да, да, — перебил ее Харлов, — было там кое-что… неважное. Только вот что доложу вам, — прибавил он с расстановкой. — Не смутили меня вчерась
пустые Сувенировы слова; даже сам
господин стряпчий, хоть и обстоятельный он человек, — и тот не смутил меня; а смутила меня… — Тут Харлов запнулся.
Всякий, кому только
господь бог соблаговолил поездить по святой Руси, всякий, без сомнения, заметил, как
пустеют нынче усадьбы.
Как по стакану разольешь,
пустые бутылки прочь, и чтобы пара свежих стояла, так постепенно и подставляй! Как ты ставишь, как откупориваешь, этого чтоб я не видал, а чтоб две свежих на столе постоянно были, а
пустой посуды ни под каким видом, чтоб она исчезала. Слышишь? — две, ни больше, ни меньше! Мы приехали поужинать и выпить, а не хвастаться! К нам будут подходить разные
господа, так чтоб видели, что ужин богатый, а скромный; фруктов много, а вина мало.
— Подай
господину поручику такого-то вина. Тот подает и непременно непочатую бутылку, а пред последним блюдом вдруг является жупан с
пустым блюдом и всех обходит.
— «
Пустое дело,
господа, — я говорю, — не может этого быть.
Руфин. Кто ж на это,
господин, согласится?.. Как, скажут, нам платить ему чужое жалованье и зачем нам
пустой человек?
Руфин. Какое ж ему занятие,
господин?.. Службу казенную он как-то все не находит!.. По коммерции ежели его пристроить? К нам он не пойдет!.. Гордость его велика! Покориться вам не захочет! Другим рекомендовать, — чтобы выговаривать после не стали. Человек он, надо полагать, ветреный,
пустой!
Сказал да и сделал — не стал пить; потому что он — не то что мы, образованные
господа, — не станет тратить слов по-пустому.
Вчерашний
господин, на моих же глазах, преспокойно снял с вешалки мою бекешь, [Бекешь (бекеша) — теплое пальто в талию со сборками (или вообще старинное пальто).] сунул ее под мышку и пустился вон из квартиры. Аграфена все время смотрела на него, разинув рот от удивления, и больше ничего не сделала для защиты бекеши. Астафий Иванович пустился вслед за мошенником и через десять минут воротился, весь запыхавшись, с
пустыми руками. Сгинул да пропал человек!
— И про таковых в «Летописце» помянуто, — молвил грамотей и продолжал: — «Аще же кто пойдет, обаче мыслити начнет семо и овамо, или, пойдя, славити начнет о желании своем, и таковому
Господь закрывает невидимый град: покажет его лесом или
пустым местом…
Господь облекся плотью не только в смысле общей причастности к ней, но и в самом конкретном смысле: воплотился в индивидуальное тело, с ним жил и страдал, с ним и воскрес, оставив
пустую гробницу, — пустота эта в смысле отсутствия тела еще подчеркивается оставленными в ней погребальными пеленами и «платом, который был на главе Его» (Ио. 20:7).
— Из театра со всей твоей нареченной родней к тезке к твоему поехали, к Никите Егорову, — сказал Дмитрий Петрович. — Поужинали там, потолковали… Час второй уж был… Проводил я невесту твою до́ дому, зашел к ним, и пошли тут у нас тары да
бары да трехгодовалы; ну и заболтались. Не разгони нас Татьяна Андревна, и до сих бы пор из
пустого в порожнее переливали.