Неточные совпадения
— Он к вам частенько, — сказал дворник, — надоел по
ночам,
проклятый: уж все выйдут, и все придут: он всегда последний, да еще ругается, зачем парадное крыльцо заперто… Стану я для него тут караулить крыльцо-то!
Мы шли, шли в темноте, а
проклятые улицы не кончались: все заборы да сады. Ликейцы, как тени, неслышно скользили во мраке. Нас провожал тот же самый, который принес нам цветы. Где было грязно или острые кораллы мешали свободно ступать, он вел меня под руку, обводил мимо луж, которые, видно, знал наизусть. К несчастью, мы не туда попали, и, если б не провожатый, мы проблуждали бы целую
ночь. Наконец добрались до речки, до вельбота, и вздохнули свободно, когда выехали в открытое море.
— Так бы, да не так вышло: с того времени покою не было теще. Чуть только
ночь, мертвец и тащится. Сядет верхом на трубу,
проклятый, и галушку держит в зубах. Днем все покойно, и слуху нет про него; а только станет примеркать — погляди на крышу, уже и оседлал, собачий сын, трубу.
Будь, примерно, я черт, — чего, оборони боже, — стал ли бы я таскаться
ночью за
проклятыми лоскутьями?
Надобно вам знать, милостивый государь, что я имею обыкновение затыкать на
ночь уши с того
проклятого случая, когда в одной русской корчме залез мне в левое ухо таракан.
— А то,
проклятых, видела я; это тоже
ночью, зимой, вьюга была.
И сидят в санях тоже всё черти, свистят, кричат, колпаками машут, — да эдак-то семь троек проскакало, как пожарные, и все кони вороной масти, и все они — люди,
проклятые отцами-матерьми; такие люди чертям на потеху идут, а те на них ездят, гоняют их по
ночам в свои праздники разные.
— Бьет тихонько, анафема
проклятый! Дедушка не велит бить ее, так он по
ночам. Злой он, а она — кисель…
Зачем,
проклятая страна,
Нашел тебя Ермак?..
_____
Чредой спустилась
ночи мгла,
Опять взошла луна.
Кабы не его
проклятая орда, Деян не продал бы покоса Никитичу и Ганна не бегала бы за Федоркой
ночью.
Эта salmo thymalis испортила целую
ночь старику Майзелю, который от души проклинал все горные речки, где водилась эта
проклятая рыбешка.
На старом кладбище в сырые осенние
ночи загорались синие огни, а в часовне сычи кричали так пронзительно и звонко, что от криков
проклятой птицы даже у бесстрашного кузнеца сжималось сердце.
— Черт их знает,
проклятые, неимоверно шибко растут; понять не могу, что за причина такая. Сегодня
ночь, признаться, в шалаше, за тетеревами просидел, постричься-то уж и не успел, — отвечал Лебедев, приглаживая голову.
— Решительно от этих
проклятых занятий и корректур: день и
ночь работал, — отвечала Зыкова, и по щекам ее текли слезы уже обильным ручьем.
— Спасибо вам, Антон Иваныч: бог вас наградит! А я другую
ночь почти не сплю и людям не даю спать: неравно приедет, а мы все дрыхнем — хорошо будет! Вчера и третьего дня до рощи пешком ходила, и нынче бы пошла, да старость
проклятая одолевает.
Ночью бессонница истомила. Садитесь-ка, Антон Иваныч. Да вы все перемокли: не хотите ли выпить и позавтракать? Обедать-то, может быть, поздно придется: станем поджидать дорогого гостя.
К сему-то
проклятому месту, но не в темную
ночь, а в утро солнечное, Малюта и опричники его направляли бег свой.
— Да пусто б его взяло, треклятого! — рассказывал Фалалей. — Каждую
ночь снится! каждый раз с вечера молюсь: «Сон не снись про белого быка, сон не снись про белого быка!» А он тут как тут,
проклятый, стоит передо мной, большой, с рогами, тупогубый такой, у-у-у!
— А знаете ли вы, мужичье
проклятое, что у нас нынче
ночью на всю губернию несчастье случилось?
Он два раза ходил в больницу к Ивану Дмитричу, чтобы поговорить с ним. Но в оба раза Иван Дмитрич был необыкновенно возбужден и зол; он просил оставить его в покое, так как ему давно уже надоела пустая болтовня, и говорил, что у
проклятых подлых людей он за все страдания просит только одной награды — одиночного заключения. Неужели даже в этом ему отказывают? Когда Андрей Ефимыч прощался с ним в оба раза и желал покойной
ночи, то он огрызался и говорил...
Градобоев. С ума я сойду с этим делом
проклятым; всю
ночь нынче не спал. Точно гвоздь мне в голову засел. А уж доберусь. (Силану). Говори хоть ты толком, чучело!
Мельников не явился ночевать, Евсей пролежал всю
ночь один, стараясь не двигаться. При каждом движении полог над кроватью колебался, в лицо веял запах сырости, а кровать певуче скрипела. Пользуясь тишиной, в комнате бегали и шуршали
проклятые мыши, шорох разрывал тонкую сеть дум о Якове, Саше, и сквозь эти разрывы Евсей видел мёртвую, спокойно ожидающую пустоту вокруг себя, — с нею настойчиво хотела слиться пустота его души.
Анна Юрьевна ушла сначала к княгине, а через несколько времени и совсем уехала в своем кабриолете из Останкина. Князь же и барон пошли через большой сад проводить Елену домой.
Ночь была лунная и теплая. Князь вел под руку Елену, а барон нарочно стал поотставать от них. По поводу сегодняшнего вечера барон был не совсем доволен собой и смутно сознавал, что в этой
проклятой службе, отнимавшей у него все его время, он сильно поотстал от века. Князь и Елена между тем почти шепотом разговаривали друг с другом.
Круглова. Да и кажется… Господи-то меня сохрани! Видела я, дочка, видела эту приятность-то. И теперь еще, как вспомню, так по
ночам вздрагиваю. А как приснится, бывало, поначалу-то, твой покойный отец, так меня сколько раз в истерику ударяло. Веришь ты, как я зла на них, на этих самодуров
проклятых! И отец-то у меня был такой, и муж-то у меня был еще хуже, и приятели-то его все такие же; всю жизнь-то они из меня вымотали. Да, кажется, приведись только мне, так я б одному за всех выместила.
От кресел и лампового колпака ложатся на стены и пол знакомые, давно надоевшие тени, и когда я гляжу на них, мне кажется, что уже
ночь и что уже начинается моя
проклятая бессонница.
Я стыдился (даже, может быть, и теперь стыжусь); до того доходил, что ощущал какое-то тайное, ненормальное, подленькое наслажденьице возвращаться, бывало, в иную гадчайшую петербургскую
ночь к себе в угол и усиленно сознавать, что вот и сегодня сделал опять гадость, что сделанного опять-таки никак не воротишь, и внутренне, тайно, грызть, грызть себя за это зубами, пилить и сосать себя до того, что горечь обращалась, наконец, в какую-то позорную,
проклятую сладость и, наконец, — в решительное, серьезное наслаждение!
Пережив дважды в эту
ночь такой страх, он теперь боялся пережить его в третий раз и желал одного: скорей кончить эту
проклятую работу, сойти на землю и бежать от этого человека, пока он в самом деле не убил или не завел его в тюрьму.
Испанский гранд как вор
Ждет
ночи и луны боится — Боже!
Проклятое житье. Да долго ль будет
Мне с ним возиться? Право, сил уж нет.
Эта музыка наводит на унылые мысли о близости зимы, о
проклятых коротких днях без солнца, о длинных
ночах, о необходимости иметь теплую одежду и много есть.
— Мы из деревни выедем совсем не в ту сторону, куда нужно, — шепотом сообщил мне Флегонт Флегонтович, тревожно потирая руки. — А вы слышали, что Спирька сегодня
ночью чуть не убежал у нас? Да, да… Ну, я с ним распорядился по-своему и пообещал посадить на цепь, как собаку, если он вздумает еще морочить меня. А все-таки сердце у меня не на месте… Всю
ночь сегодня грезился
проклятый заяц, который нам тогда перебежал дорогу, — так и прыгает, бестия, под самым носом.
Рад,
проклятый, когда
ночь выпадет облачная да темная.
Не отмолить мне этой
ночи проклятой!
Философ, почесываясь, побрел за Явтухом. «Теперь
проклятая ведьма задаст мне пфейферу, [Пфейфер — перец (нем.).] — подумал он. — Да, впрочем, что я, в самом деле? Чего боюсь? Разве я не козак? Ведь читал же две
ночи, поможет Бог и третью. Видно,
проклятая ведьма порядочно грехов наделала, что нечистая сила так за нее стоит».
Вот она, наука-то ваша
проклятая!» Вашей идее обрадуются все балбесы, которые до 15 лет ничему не учатся, но зато — как яблочко румяны, потому что с утра до
ночи собак гоняют», и пр., и пр.
— Жарко! — тоскливо воскликнул Василий, возясь на песке. —
Ночь ведь… а жарко! Экая
проклятая сторона…
Она выписывала книги и журналы и читала у себя в комнате. И по
ночам читала, лежа в постели. Когда часы в коридоре били два или три и когда уже от чтения начинали болеть виски, она садилась в постели и думала. Что делать? Куда деваться?
Проклятый, назойливый вопрос, на который давно уже готово много ответов и, в сущности, нет ни одного.
Эх они,
проклятые, как у нас всю
ночь перебулгачили.
Будь она
проклятым проклята
ночь в улангерском перелеске, где навернулась мне постылая, ненавистная Парашка…
Всю
ночь тут с тобой,
проклятый, калякал, а как наутро вышел, да как взглянул я на него, так у него под глазами круги и все щеки втянуло!
На дворе уже была
ночь, звезды сияли во все небо, ветер несся быстрою струей вокруг открытой платформы и прохлаждал горячечный жар майорши, которая сидела на полу между ящиками и бочками, в коленях у нее помещался поросенок и она кормила его булочкой, доставая ее из своего узелочка одною рукой, меж тем как другою ударяла себя в грудь, и то порицала себя за гордыню, что сердилась на Лару и не видалась с нею последнее время и тем дала усилиться Жозефу и
проклятому Гордашке, то, подняв глаза к звездному небу, шептала вслух восторженные молитвы.
Величайшее счастье о ту
ночь он изведал:
Он, природою
проклятый, людям чужой.
Кому бог ничего, кроме горестей, не дал, —
Сам он дал себе счастье…
— Заждалась я тебя ноне, касатик мой, Григорий Лукьянович! Измаялся ты совсем с этими
проклятыми «изменниками»; вишь, в глухую
ночь только домой вернулся! — начала она, сбросив с себя платок и присаживаясь на лавку рядом с Малютою.
Потомок князя погиб в ту
ночь, перед которой отдал приказание срубить «
проклятый дуб».
Была чудная тихая
ночь. Луна с безоблачнного, усыпанного мириадами звезд неба лила на землю кроткий волшебный свет, таинственно отражавшийся в оконечностях медных крестов на решетке, окружающей старый дуб. Вокруг «
проклятого места» царило ужасное безмолвие. Поднявшийся с протекающей невдалеке реки туман окутывал берег и часть старого парка, примыкающего к нему, создавая между стволами и листвой вековых деревьев какие-то фантастические образы.
Из всех трех главных действующих лиц нашего правдивого повествования долго не спала эту
ночь только Дарья Николаевна Иванова. Нравственная ломка, которую она совершила над собою при приеме тетки своего жениха, вызвала целую бурю злобы в ее сердце. Она понимала, кроме того, что начав эту игру, ей придется продолжать ее в будущем, начиная с завтрашнего дня, когда надо будет явиться к этой «превосходительной карге», как она мысленно продолжала называть Глафиру Петровну, на ее «
проклятый обед».
— Нет спокоя,
проклятые! — проворчал он с гневом на кого-то. «Да, да, еще что-то важное было, очень что-то важное я приберег себе на
ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что-то такое, что-то в гостиной было. Княжна Марья что-то врала. Десаль что-то — дурак этот — говорил. В кармане что-то — не вспомню».