Неточные совпадения
После полудня она начала томиться жаждой. Мы отворили окна — но
на дворе было жарче, чем в комнате; поставили льду около кровати — ничего не помогало. Я знал, что эта невыносимая жажда — признак приближения конца, и сказал это Печорину. «Воды, воды!..» — говорила она хриплым голосом,
приподнявшись с
постели.
Накануне погребения, после обеда, мне захотелось спать, и я пошел в комнату Натальи Савишны, рассчитывая поместиться
на ее
постели,
на мягком пуховике, под теплым стеганым одеялом. Когда я вошел, Наталья Савишна лежала
на своей
постели и, должно быть, спала; услыхав шум моих шагов, она
приподнялась, откинула шерстяной платок, которым от мух была покрыта ее голова, и, поправляя чепец, уселась
на край кровати.
Произошло это утром, в десять часов. В этот час утра, в ясные дни, солнце всегда длинною полосой проходило по его правой стене и освещало угол подле двери. У
постели его стояла Настасья и еще один человек, очень любопытно его разглядывавший и совершенно ему незнакомый. Это был молодой парень в кафтане, с бородкой, и с виду походил
на артельщика. Из полуотворенной двери выглядывала хозяйка. Раскольников
приподнялся.
В ужасе
приподнялся он и сел
на своей
постели, каждое мгновение замирая и мучаясь.
Когда же Зосимов, указав
на него, проговорил: «вот Раскольников», он, вдруг быстро
приподнявшись, точно привскочив, сел
на постели и почти вызывающим, но прерывистым и слабым голосом произнес...
Так и сделал. После чаю он уже
приподнялся с своего ложа и чуть было не встал; поглядывая
на туфли, он даже начал спускать к ним одну ногу с
постели, но тотчас же опять подобрал ее.
Он не договорил, как Татьяна Марковна вдруг
приподнялась и села
на постели.
На вопрос, сколько ее сожителю лет, баба, глядя вяло и лениво в сторону, отвечает обыкновенно: «А чёрт его знает!» Пока сожитель
на работе или играет где-нибудь в карты, сожительница валяется в
постели, праздная, голодная; если кто-нибудь из соседей войдет в избу, то она нехотя
приподнимется и расскажет, зевая, что она «за мужа пришла», невинно пострадала: «Его, чёрта, хлопцы убили, а меня в каторгу».
Музыкант успел совершенно забыть не только жестокую красавицу, но даже потерял из вида собственное свое существование, как вдруг он вздрогнул и
приподнялся на своей
постели.
Старик воротился домой как безумный, бросился
на постель и целый час лежал без движения; наконец,
приподнялся и, к ужасу Анны Андреевны, объявил торжественно, что навекипроклинает свою дочь и лишает ее своего родительского благословения.
— Девка, девка! Марфушка, Катюшка! — кричала,
приподнимаясь с своей
постели, худая, как мертвец, с всклокоченною седою головою, старая барышня-девица, переехавшая в город, чтоб ближе быть к церкви. — Подите, посмотрите, разбойницы, что за шум
на улице?
— Я называю русскими мартинистами, — начал Егор Егорыч,
приподнимаясь немного
на своей
постели, — тех, кои, будучи православными, исповедуют мистицизм, и не по Бему, а по правилам и житию отцов нашей церкви, по правилам аскетов.
А в это самое время Матвей,
приподнявшись на своей
постели, после легкого забытья, все старался припомнить, где он и что с ним случилось.
Со всем тем, как только исчезал Гришка, она поспешно
приподымалась с
постели и отправлялась по следам его; она ясно различала тогда при трепетном мерцании звезд, как Гришку встречал кто-то
на дальнем конце площадки и как потом оба они садились в челнок и переплывали Оку.
В одну темную осеннюю ночь, когда в коридоре была совершенная тишина, в дверь у перчаточниц кто-то тихонько постучался. Marie, ночевавшая одна
на двуспальной
постели, которою они владели исполу со своей подругой,
приподнялась на локоть и тихонько спросила...
Елизавета Николаевна опять
приподнялась немного
на постели и проговорила...
«Эк я разыгрался вчера каким дураком!» — подумал он,
приподымаясь с
постели и взглянув
на постель своего гостя.
Владимир Сергеич изумился чрезвычайно, особенно когда заметил, что
на Веретьеве не было сюртука, что у него из-под расстегнутой рубашки выказывалась обнаженная грудь, волосы падали
на лоб и само лицо казалось измененным. Владимир Сергеич
приподнялся в
постели…
Он спал очень крепко и проснулся ровно в половине десятого; мигом
приподнялся, сел
на постель и тотчас же начал думать о смерти «этой женщины».
На ночном столике, в чистом стакане, лежал
на воде цветок, сорванный Лучковым, Уж в
постели Маша
приподнялась осторожно, оперлась
на локоть, и ее девственные губы тихо прикоснулись белых и свежих лепестков…
Приподнялась, села
на постели и закачалась, обняв колена руками, думая о чем-то. Юноша печально осматривал комнату — всё в ней было знакомо и всё не нравилось ему: стены, оклеенные розовыми обоями, белый глянцевый потолок, с трещинами по бумаге, стол с зеркалом, умывальник, старый пузатый комод, самодовольно выпятившийся против кровати, и ошарпанная, закоптевшая печь в углу. Сумрак этой комнаты всегда — днем и ночью — был одинаково душен.
— Да! это ты, — сказал Мурин,
приподымаясь и садясь
на постели.
Простыня
приподнялась, и к нему
на постель взлетела черная курица.
— Ну, слышь ты теперь, — отвечал наш герой,
приподымаясь с
постели, собрав последние силы, и вконец озлясь
на сочувствователей, — шут кто? Ты шут, пес шут, шутовской человек, а шутки делать по твоему, сударь, приказу не буду; слышь, мальчишка, не твой, сударь, слуга!
Больше и больше приходя в восторженность, Дуня
приподнялась с подушки, села
на постель и стала топать ногами… Опустила руки
на колени, глаза разгорелись у ней, лицо побагровело, и вся затряслась она; мелкие судороги забегали по лицу. Вне себя стала.
Хлебнула Аграфена Петровна холодной воды и нежданно спрыснула Дуню. Восторженность прекратилась, но корчи тела и судороги
на лице усилились еще больше. Аграфена Петровна, придерживаясь старорусского врачевания, покрыла лицо Дуни большим платком. Не прошло и четверти часа, как она очнулась и, слабая, изнеможенная,
приподнявшись с
постели, спросила Аграфену Петровну...
Все мои чувства были в совершенном разброде, но я ощущал какую-то невыразимо приятную тишину и разлитый в воздухе запах сирени — и, тихо
приподнявшись, сел
на постели.
Игнату становилось хуже. С серо-синим лицом, с тусклыми, как у мертвеца, глазами, он лежал, ежеминутно делая короткие рвотные движения. Степан подставлял ему горшок, больной отворачивал голову и выплевывал красную рвоту
на одеяло. Время от времени Игнат
приподнимался, с силою опирался о
постель и, шатаясь, становился
на карачки.
Другого слова у него не выходило. Правая рука протянулась к графину. Он налил полную рюмку, ничего не розлил
на стол и,
приподнявшись немного
на постели, проглотил и сплюнул.
Заглянул… Эх, ты, господи! Все пропустил! Катя уже лежала в
постели, покрывшись одеялом, и читала.
На ночном столике горела свеча. Я видел смуглые, нагие до плеч руки, видел, как рубашка
на груди выпукло поднималась. Горячо стучало в висках, дыхание стало прерывистым… Не знаю, сколько времени прошло. Катя
приподнялась, потянулась к свече, я
на миг увидел над кружевным вырезом рубашки две белые выпуклости с тенью между ними, — и темнота все захлопнула.
Она достала небольшую доску из-за туалета, поместила ее
на край
постели, придвинула табурет, положила
на доску две колоды и грифельную доску, взбила подушки и помогла мужу
приподняться.
Дарья Николаевна бросилась к стоявшему
на столе фарфоровому кувшину с холодным сбитнем, налила его в находившуюся
на том же столе фарфоровую кружку и, быстро вынув из кармана небольшую склянку, капнула в нее какой-то жидкости. Затем осторожно понесла, налитую почти до краев, кружку к
постели больной. Глафира Петровна уже несколько оправилась и
приподнялась на локте.
Через две минуты она позвала приезжего. Старик лежал
на постели, но при входе Сурмина
приподнялся, лицо его просияло.
— Как? — даже
приподнялся на локоть лежавший Глеб Алексеевич, но снова упал
на постель.
Николай Павлович, казалось, пожирал восторженным взглядом своего друга.
На лице его появилось выражение какого-то спокойствия, отчаяния и отчаянной решимости. Он даже
приподнялся в
постели на локте левой руки, а правую протянул Кудрину.
Княжна очнулась в незнакомой ей горнице. Она лежала
на постели, лучи солнца пробивались сквозь черный шелковый полог. С удивлением
приподнялась несчастная, отдернула этот полог и начала осматривать комнату. Скудная обстановка, состоявшая из одной скамьи и кровати, придавала ей вид нежилого помещения.
Ее дряблое лицо с остатками пудры, дерзкий рот и злые глаза дразнили его нестерпимо-нахально. Он
приподнялся в
постели, схватил ее своими еще опухшими от ревматизма руками, точно хотел пригнуть ее и поставить
на колени.
А пока он молился, идиот сполз с
постели, шумно ворочая оживающими, но все еще слабыми ногами. Он стал ползать с начала весны, и уже не раз приходилось о. Василию при возвращении находить его у порога, где неподвижно сидел он, как собака у запертых дверей. Теперь он направился к открытому окну и двигался медленно, с усилием, сосредоточенно покачивая головою. Подполз, закинул за окно сильные цепкие руки и,
приподнявшись на них, угрюмо и жадно всматривался в темноту ночи. И слушал что-то.