Неточные совпадения
Уже при первом свидании с градоначальником предводитель
почувствовал, что в этом сановнике таится что-то не совсем обыкновенное, а именно, что от него пахнет трюфелями. Долгое время он боролся с своею догадкою, принимая ее за мечту воспаленного съестными припасами воображения, но чем чаще повторялись свидания, тем мучительнее становились
сомнения. Наконец он не выдержал и сообщил о своих подозрениях письмоводителю дворянской опеки Половинкину.
«Ну, что же смущает меня?» сказал себе Левин, вперед
чувствуя, что разрешение его
сомнений, хотя он не знает еще его, уже готово в его душе.
— Дарья Александровна! — сказал он, теперь прямо взглянув в доброе взволнованное лицо Долли и
чувствуя, что язык его невольно развязывается. — Я бы дорого дал, чтобы
сомнение еще было возможно. Когда я сомневался, мне было тяжело, но легче, чем теперь. Когда я сомневался, то была надежда; но теперь нет надежды, и я всё-таки сомневаюсь во всем. Я так сомневаюсь во всем, что я ненавижу сына и иногда не верю, что это мой сын. Я очень несчастлив.
Только в самое последнее время, по поводу своих отношений к Анне, Вронский начинал
чувствовать, что свод его правил не вполне определял все условия, и в будущем представлялись трудности и
сомнения, в которых Вронский уж не находил руководящей нити.
— Господи, помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только
сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души. К кому же ему было обращаться, как не к Тому, в Чьих руках он
чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
Рассуждения приводили его в
сомнения и мешали ему видеть, что̀ должно и что̀ не должно. Когда же он не думал, а жил, он не переставая
чувствовал в душе своей присутствие непогрешимого судьи, решавшего, который из двух возможных поступков лучше и который хуже; и как только он поступал не так, как надо, он тотчас же
чувствовал это.
Он заметил нерешимость в ушах лошади и поднял хлыст, но тотчас же
почувствовал, что
сомнение было неосновательно: лошадь знала, что нужно.
Слова жены, подтвердившие его худшие
сомнения, произвели жестокую боль в сердце Алексея Александровича. Боль эта была усилена еще тем странным чувством физической жалости к ней, которую произвели на него ее слезы. Но, оставшись один в карете, Алексей Александрович, к удивлению своему и радости,
почувствовал совершенное освобождение и от этой жалости и от мучавших его в последнее время
сомнений и страданий ревности.
О, я прошу тебя: не мучь меня по-прежнему пустыми
сомнениями и притворной холодностью: я, может быть, скоро умру, я
чувствую, что слабею со дня на день… и, несмотря на это, я не могу думать о будущей жизни, я думаю только о тебе…
— Тогда — до свидания, — грустно сказал Семидубов и пошел к воротам. Дронов сердито крякнул, прошипел: «Ж-жулик!» — и отправился вслед за ним, а Самгин остался среди двора,
чувствуя, что эта краткая сцена разбудила в нем какие-то неопределенные
сомнения.
«
Сомнения и возражения твои наивны, а так как я знаю, что ты — человек умный, то
чувствую, что наивность искусственна.
Количество таких наблюдений быстро возрастало, у Самгина не было
сомнений в их правильности, он
чувствовал, что они очень, все более твердо ставят его среди людей. Но — плохо было то, что почти каждый человек говорил нечто такое, что следовало бы сказать самому Самгину, каждый обворовывал его. Вот Диомидов сказал...
— Как не знаете? Разве вы не
чувствуете? — спросил он опять с
сомнением на лице. — Разве вы подозреваете?
Вчера он понимал свое положение так, что не было и
сомнения, что она будет счастлива пойти за него; нынче он
чувствовал себя недостойным не только жениться, но быть близким с нею.
Нехлюдов смутился в первую минуту,
почувствовав в этих словах
сомнение в искренности своего намерения. Но он тотчас же оправился и воспользовался этим замечанием, чтобы высказать то, что имел сказать.
Нехлюдов
чувствовал, что в этом отказе ее была ненависть к нему, непрощенная обида, но было что-то и другое — хорошее и важное. Это в совершенно спокойном состоянии подтверждение своего прежнего отказа сразу уничтожило в душе Нехлюдова все его
сомнения и вернуло его к прежнему серьезному, торжественному и умиленному состоянию.
Когда первый прилив радости миновал, Надежда Васильевна
почувствовала неприятное
сомнение: именно, ей казалось, что отец не высказал прямо цели своего приезда и что-то скрывает от нее. Это было написано на его лице, хотя он и старался замаскировать что-то.
Без
сомнения, он
чувствует сам всю невероятность выдумки и мучится, страшно мучится, как бы сделать ее вероятнее, так сочинить, чтоб уж вышел целый правдоподобный роман.
Я довольно нагляделся, как страшное сознание крепостного состояния убивает, отравляет существование дворовых, как оно гнетет, одуряет их душу. Мужики, особенно оброчные, меньше
чувствуют личную неволю, они как-то умеют не верить своему полному рабству. Но тут, сидя на грязном залавке передней с утра до ночи или стоя с тарелкой за столом, — нет места
сомнению.
Но стоит мне
почувствовать неистинность и неверность такого рода веры, чтобы у меня укрепилась вера и уверенность, всякое
сомнение исчезло.
Что же касается до того, что гоголь, окруженный охотниками, не поднимается с воды от их выстрелов, то, без
сомнения, он
чувствует опасность подъема по инстинкту, в чем и не ошибается: поднявшись с воды, он был бы убит в ту же минуту влет несколькими выстрелами.
Он, без
сомнения, сочувствовал тем прекрасным вещам, которые говорит Жадов; но в то же время он умел
почувствовать, что заставить Жадова делать все эти прекрасные вещи — значило бы исказить настоящую русскую действительность.
Интересная была произведенная следователем очная ставка Карачунского с Кишкиным. Присутствие доносчика приподняло Карачунского, и он держал себя с таким леденящим достоинством, что даже у следователя заронилось
сомнение. Кишкин все время
чувствовал себя смущенным…
— Много успел со времени разлуки нашей передумать об этих днях, — вижу беспристрастно все происшедшее,
чувствую в глубине сердца многое дурное, худое, которое не могу себе простить, но какая-то необыкновенная сила покорила, увлекала меня и заглушала обыкновенную мою рассудительность, так что едва ли какое-нибудь
сомнение — весьма естественное — приходило на мысль и отклоняло от участия в действии, которое даже я не взял на себя труда совершенно узнать, не только по важности его обдумать.
Он даже заставляет всех
чувствовать, что хотя сама невеста здесь, без
сомнения, есть самая красивая женщина, но и эта барыня совсем не вздор в наш век болезненный и хилый.
Мне в первый раз пришла в голову ясная мысль о том, что не мы одни, то есть наше семейство, живем на свете, что не все интересы вертятся около нас, а что существует другая жизнь людей, ничего не имеющих общего с нами, не заботящихся о нас и даже не имеющих понятия о нашем существовании. Без
сомнения, я и прежде знал все это; но знал не так, как я это узнал теперь, не сознавал, не
чувствовал.
Горохов улыбнулся и обнял Наденьку за талию. Он понимал тайну Наденькиных восклицаний и не без основания надеялся, что с той минуты, как она назвала государство противным, дело непременно должно пойти на лад. И действительно, как только Наденька
почувствовала, что он гладит ее по спине, так тотчас же все ее
сомнения рассеялись. Через минуту она уже обвила руками его шею и говорила...
Но, когда через месяц дело, переданное в военный суд, было решено тем, что 8 человек были приговорены к каторжным работам, а двое, белобородый старик и черномазый цыганок, как его звали, были приговорены к повешению, она
почувствовала что-то неприятное. Но неприятное
сомнение это, под влиянием торжественности суда, скоро прошло. Если высшее начальство признает, что надо, то, стало быть, это хорошо.
Муж этот еще жив, но он куда-то услан за дурные дела, и нет
сомнения, что это обстоятельство имеет большой вес в том сострадании, которое
чувствует Палагея Ивановна к «несчастненьким».
Сомнения мало-помалу совсем оставили ее; но он, по мере того как разговор развивался, начинал
чувствовать какую-то неловкость, в которой, однако ж, боялся признаться себе.
Так что если уже утром, едучи в Версаль, я сомневался в успешном исходе дела, то теперь, слушая Клемансо,
чувствовал, что и
сомнения не может быть.
Младший не отвечал ни слова. Вопрос брата показался ему
сомнением в его честности. Досада на самого себя, стыд в поступке, который мог подавать такие подозрения, и оскорбление от брата, которого он так любил, произвели в его впечатлительной натуре такое сильное, болезненное чувство, что он ничего не отвечал,
чувствуя, что не в состоянии будет удержаться от слезливых звуков, которые подступали ему к горлу. Он взял не глядя деньги и пошел к товарищам.
Вид задумывающегося человека вообще производит тягостное впечатление, но когда видишь задумывающегося помпадура, то делается не только тяжело, но даже неловко. И тут и там — тайна, но в первом случае — тайна, от которой никому ни тепло, ни холодно; во втором — тайна, к которой всякий невольным образом
чувствует себя прикосновенным. Эта последняя тайна очень мучительна, ибо неизвестно, что именно она означает:
сомнение или решимость?
Когда оно казалось далеким, невозможным со стороны семейства жениха, тогда они считали его благонадежным со стороны невесты; но тут вдруг напало на Алакаеву
сомнение: припомнив и сообразив все благоприятные признаки, она
почувствовала, что, может быть, слишком перетолковала их в пользу жениха.
Я жил теперь среди людей, для которых труд был обязателен и неизбежен и которые работали, как ломовые лошади, часто не сознавая нравственного значения труда и даже никогда не употребляя в разговоре самого слова «труд»; около них и я тоже
чувствовал себя ломовиком, все более проникаясь обязательностью и неизбежностью того, что я делал, и это облегчало мне жизнь, избавляя от всяких
сомнений.
Мучимый
сомнениями, я
почувствовал потребность проверить мои мысли, и притом проверить в такой среде, которая была бы в этом случае вполне компетентною.
Страх есть дело невольное, и, без
сомнения, эти несчастные
чувствуют нередко то, что я, за грехи мои, однажды в жизни испытал над самим собою; и если ужасные страдания возбуждают в нас не только жалость, но даже некоторый род почтения к страдальцу, то знайте, господа! что трусы народ препочтенный: никто в целом мире не терпит такой муки и не страдает, как они.
…Когда Саша предложил себя для совершения террористического акта над губернатором, он и сам как-то не верил в возможность убийства и отказ комитета принял как нечто заранее известное, такое, чего и следовало ожидать. И только на другой день, проснувшись и вспомнив о вчерашнем отказе, он понял значение того, что хотел сделать, и
почувствовал ужас перед самим собою. И особенно испугала его та легкость, почти безумие, с каким пришел он к решению совершить убийство, полное отсутствие
сомнений и колебаний.
Я усердно тру щеткой руки, искоса взглядываю на нее: не смеется ли? Но на лице у нее искреннее выражение горделивого удовольствия. Сердце мое полно радости. Я гляжу на кровавый и белый беспорядок кругом, на красную воду в тазу и
чувствую себя победителем. Но в глубине где-то шевелится червяк
сомнения.
Сомнение здесь тем более непростительно, что достаточно самого поверхностного обзора подобных личностей, чтобы
почувствовать себя неспокойно.
Покачивают слова его, как ветром, и опустошают меня. Говорил он долго, понятно и нет, и
чувствую я: нет в этом человеке ни скорби, ни радости, ни страха, ни обиды, ни гордости. Точно старый кладбищенский поп панихиду поёт над могилой: все слова хорошо знает, но души его не трогают они. Сначала-то страшной показалась мне его речь, но потом догадался я, что неподвижны
сомнения его, ибо мертвы они…
Когда пришел священник и исповедывал его, он смягчился,
почувствовал как будто облегчение от своих
сомнений и вследствие этого от страданий, и на него нашла минута надежды. Он опять стал думать о слепой кишке и возможности исправления ее. Он причастился со слезами на глазах.
Гоголь
чувствовал всегда, особенно в сидячем положении, необыкновенную зябкость; без
сомнения, это было признаком болезненного состояния нерв, которые не пришли еще в свое нормальное положение после смерти Пушкина.
По чувствам нашим мы, конечно, имели полное право на его дружбу, и, без
сомнения, Погодин, знавший нас очень коротко, передал ему подробно обо всем, и Гоголь
почувствовал, что мы точно его настоящие друзья.
Вообще же время 1836–1838 гг. было тревожно для Кольцова. Он чаще прежнего задумывался над вопросами, которых не мог решить, и сильнее прежнего
чувствовал неудобства своего положения, из которого, однако, не мог выйти. Душевная борьба его выразилась в это время во многих думах, в которых почти всегда находятся глубокие вопросы с очень слабыми и недостаточными ответами. Между прочим, в одной думе поэт старается оправдать и объяснить самые свои
сомнения и вопросы...
А как просто объясняются мои собственные
сомнения в том, что я здоровый! Как настоящий художник, артист, я слишком глубоко вошел в роль, временно отождествился с изображаемым лицом и на минуту потерял способность самоотчета. Скажете ли вы, что даже среди присяжных, ежедневно ломающихся лицедеев нет таких, которые, играя Отелло,
чувствуют действительную потребность убить?
Главный доктор в заведении был добрейший человек в мире, но, без
сомнения, более поврежденный, нежели половина больных его (он надевал, например, на себя один шейный и два петличных ордена для того, чтобы пройти по палатам безумных; он давал
чувствовать фельдшерам, что ему приятно, когда они говорят «ваше превосходительство», а чином был статский советник, и разные другие шалости ясно доказывали поражение больших полушарий мозга); больные ненавидели его оттого, что он сам, стоя на одной почве с ними, вступал всегда в соревнование.
Вот оно дало себя
чувствовать и г. Голядкину, и всею тяжестью обрушились тяжкие
сомнения и вопросы на бедный рассудок и фантазию Якова Петровича.
Наконец, по прошествии целых восьми дней
сомнений и муки, он
почувствовал, что не может более выносить неизвестности, un beau matin [В одно прекрасное утро (франц.).] решился отправиться в канцелярию.
В дурные минуты не
чувствуешь бога, сомневаешься в нем. И спасение всегда одно, и верное: перестать думать о боге, а думать только об его законе и исполнять его, любить всех, — и сейчас кончается
сомнение, и опять найдешь бога.