Неточные совпадения
Оно было
в самом деле бескорыстно, потому что она
ставила свечку
в церкви, поминала Обломова за здравие затем только, чтоб он выздоровел, и он никогда не узнал об этом. Сидела она у изголовья его ночью и уходила с зарей, и потом не было разговора о том.
В особенно затруднительном положении очутилась Василиса. Она и Яков, как сказано, дали обет, если барыня придет
в себя и выздоровеет, он —
поставит большую вызолоченную свечу к местной иконе
в приходской
церкви, а она — сходит пешком
в Киев.
Люди были
в ужасе. Василиса с Яковом почти не выходили из
церкви, стоя на коленях. Первая обещалась сходить пешком к киевским чудотворцам, если барыня оправится, а Яков —
поставить толстую с позолотой свечу к местной иконе.
Прибыли наконец
в церковь и
поставили посреди ее гроб.
Мой идеал — войти
в церковь и
поставить свечку от чистого сердца, ей-богу так.
Он говорил колодникам
в пересыльном остроге на Воробьевых горах: «Гражданский закон вас осудил и гонит, а
церковь гонится за вами, хочет сказать еще слово, еще помолиться об вас и благословить на путь». Потом, утешая их, он прибавлял, что «они, наказанные, покончили с своим прошедшим, что им предстоит новая жизнь,
в то время как между другими (вероятно, других, кроме чиновников, не было налицо) есть ещё большие преступники», и он
ставил в пример разбойника, распятого вместе с Христом.
В церкви толкотня и странные предпочтения, одна баба передает соседу свечку с точным поручением
поставить «гостю», другая «хозяину». Вятские монахи и дьяконы постоянно пьяны во все время этой процессии. Они по дороге останавливаются
в больших деревнях, и мужики их потчуют на убой.
Но матушка рассудила иначе. Работы нашлось много: весь иконостас
в малиновецкой
церкви предстояло возобновить, так что и срок определить было нельзя. Поэтому Павлу было приказано вытребовать жену к себе. Тщетно молил он отпустить его, предлагая двойной оброк и даже обязываясь
поставить за себя другого живописца; тщетно уверял, что жена у него хворая, к работе непривычная, — матушка слышать ничего не хотела.
Это помешало мне проводить мать
в церковь к венцу, я мог только выйти за ворота и видел, как она под руку с Максимовым, наклоня голову, осторожно
ставит ноги на кирпич тротуара, на зеленые травы, высунувшиеся из щелей его, — точно она шла по остриям гвоздей.
Русская
Церковь, со своей стороны,
в настоящее время, если не ошибаюсь,
ставит перед собой подобную цель из-за происходящего на Западе возмутительного и внушающего тревогу упадка христианства; оказавшись перед лицом застоя христианства
в Римской
Церкви и его распада
в церкви протестантской, она принимает, по моему мнению, миссию посредника — связанную более тесно, чем это обычно считают, с миссией страны, к которой она принадлежит.
Ю. Самарин одно время
ставил будущее православной
церкви в зависимость от судьбы философии Гегеля, и только Хомяков убедил его
в недопустимости такого рода сопоставления.
Эпоха не только самая аскетическая, но и самая чувственная, отрицавшая сладострастье земное и утверждавшая сладострастье небесное, одинаково породившая идеал монаха и идеал рыцаря, феодальную анархию и Священную Римскую империю, мироотрицание
церкви и миродержавство той же
церкви, аскетический подвиг монашества и рыцарский культ прекрасной дамы, — эпоха эта обострила дуализм во всех сферах бытия и
поставила перед грядущим человечеством неразрешенные проблемы: прежде всего проблему введения всей действительности
в ограду
церкви, превращения человеческой жизни
в теократию.
Сказанное нами довольно известно. Что же помыслим о том, что
в писаниях кафолическия
церкви находится зависящее от строжайшего рассмотрения? Многое
в пример
поставить можем, но для сего намерения довольно уже нами сказанного.
— Попервоначалу-то, как поступил, так на всех раскольников, которые
в единоверие перешли, епитимью строгую наложил — и чтобы не дома ее исполняли, а
в церкви; — и дьячка нарочно стеречь
ставил, чтобы не промирволил кто себя.
Иной, пока везет ему, и
в церковь не заглянет, а как придет невмочь — и пойдет рублевые свечи
ставить да нищих оделять: это большой грех.
— Так какой же вы после этого чиновник правительства, если сами согласны ломать
церкви и идти с дрекольем на Петербург, а всю разницу
ставите только
в сроке?
Святая
церковь не
поставляет тебе
в вину, что ты бросил Слободу.
Народ когда-то точно исповедовал нечто подобное тому, что исповедует теперь
церковь, хотя далеко не то же самое (
в народе, кроме этого изуверства икон, домовых, мощей и семиков с венками и березками, всегда было еще глубокое нравственное жизненное понимание христианства, которого никогда не было во всей
церкви, а встречалось только
в лучших представителях ее); но народ, несмотря на все препятствия, которые
в этом
ставило ему государство и
церковь, давно уже пережил
в лучших представителях своих эту грубую степень понимания, что он и показывает самозарождающимися везде рационалистическими сектами, которыми кишит теперь Россия и с которыми так безуспешно борются теперь церковники.
Потом внушается воспитываемому, что при виде всякой
церкви и иконы надо делать опять то же, т. е. креститься; потом внушается, что
в праздники (праздники — это дни,
в которые Христос родился, хотя никто не знает, когда это было, дни,
в которые он обрезался,
в которые умерла богородица,
в которые принесен крест,
в которые внесена икона,
в которые юродивый видел видение и т. п.),
в праздники надо одеться
в лучшие одежды и идти
в церковь и покупать и
ставить там свечи перед изображениями святых, подавать записочки и поминания и хлебцы, для вырезывания
в них треугольников, и потом молиться много раз за здоровье и благоденствие царя и архиереев и за себя и за свои дела и потом целовать крест и руку у священника.
А я вот схожу
в церковь,
поставлю свечку за ее здоровье, помолюсь: дай бог, чтоб ей муж достался пьяница, чтоб он ее колотил, чтоб он промотался, и ее по миру пустил.
Когда Евгения Петровна шла по двору, приподняв юбку и осторожно
ставя ноги на землю, она тоже напоминала кошку своей брезгливостью и, может быть, так же отряхала, незаметно, под юбкой, маленькие ноги, испачканные пылью или грязью. А чаще всего
в строгости своей она похожа на монахиню, хотя и светло одевается.
В церковь — не ходит, а о Христе умеет говорить просто, горячо и бесстрашно.
Но тонкий старик, появившись столь неожиданно среди нас, очевидно, имел иные цели, и потому, дабы достигнуть желаемого беспрепятственно и вместе с тем не
поставить в затруднение преосвященного, великодушно разрешил все сомнения, добровольно удалившись из
церкви за минуту до окончания богослужения.
Явившийся тогда подрядчик, оренбургских казаков сотник Алексей Углицкий, обязался той соли заготовлять и
ставить в оренбургский магазин четыре года, на каждый год по пятидесяти тысяч пуд, а буде вознадобится, то и более, ценою по 6 коп. за пуд, своим коштом, а сверх того
в будущий 1754 год, летом построить там своим же коштом, по указанию от Инженерной команды, небольшую защиту оплотом с батареями для пушек, тут же сделать несколько покоев и казарм для гарнизону и провиантский магазин и на все жилые покои
в осеннее и зимнее время
ставить дрова, а провиант, сколько б там войсковой команды ни случилось, возить туда из Оренбурга на своих подводах, что всё и учинено, и гарнизоном определена туда из Алексеевского пехотного полку одна рота
в полном комплекте; а иногда по случаям и более военных людей командируемо бывает, для которых, яко же и для работающих
в добывании той соли людей (коих человек ста по два и более бывает), имеется там
церковь и священник с церковными служителями.
Он тотчас двинулся вперед и под пушечными выстрелами
поставил одну батарею на паперти
церкви у самого предместия, а другую
в загородном губернаторском доме.
Граф даже признался ей, что он тяготится сухостью лютеранизма и высоко
ставит превосходную теплоту восточного богослужения; чувствует молитвенное настроение только
в русской
церкви и не верит возможности умолить бога без посредства святых, из которых особенно чтит святого Николая.
Отступление от этих правил граф считал позволительным только
в том единственном случае, когда для человека возникают новые обязательства к существам, с которыми он должен искать полного единения, для которых человек обязан «оставить отца и мать». Такое существо, разумеется, жена. Высоко
ставя принцип семейный, граф говорил, что он считает
в высшей степени вредным, чтобы члены одной и той же семьи держались разных религиозных взглядов и принадлежали к разным
церквам.
Года через два после воли [т. е. после отмены крепостного права
в 1861 г. — Ред.], за обедней
в день преображения господня [6 августа по ст. стилю, т.ж. яблочный спас — Ред.], прихожане
церкви Николы на Тычке заметили «чужого», — ходил он
в тесноте людей, невежливо поталкивая их, и
ставил богатые свечи пред иконами, наиболее чтимыми
в городе Дрёмове.
Заводские домики, как старые знакомые, смотрели приветливо; вдали чернела фабрика; над ней точно висела
в воздухе белая
церковь, — все было по-старому, «как мать
поставила»; мой экипаж прокатился по широкой улице, миновал господский дом,
в котором благоденствовал Муфель с «будущей Россией», и начал тихо подниматься мимо
церкви в гору, к домику Фатевны.
В церкви бывало
в это время не больше человек десяти говевших крестьянок и дворовых; и я с старательным смирением старалась отвечать на их поклоны и сама, что мне казалось подвигом, ходила к свечному ящику брать свечи у старого старосты, солдата, и
ставила их.
А на дворе за
церковью наш человек чтобы сейчас из той шинели икону взял и летел с нею сюда, на сей бок, и здесь изограф должен
в продолжение времени, пока идет всенощная, старую икону со старой доски снять, а подделок вставить, ризой одеть и назад прислать, таким манером, чтобы Яков Яковлевич мог ее опять на окно
поставить, как будто ничего не бывало.
В одно из воскресений,
в конце июля, я пришел к Волчаниновым утром, часов
в девять. Я ходил по парку, держась подальше от дома, и отыскивал белые грибы, которых
в то лето было очень много, и
ставил около них метки, чтобы потом подобрать их вместе с Женей. Дул теплый ветер. Я видел, как Женя и ее мать, обе
в светлых праздничных платьях, прошли из
церкви домой и Женя придерживала от ветра шляпу. Потом я слышал, как на террасе пили чай.
Пошел правитель
в церковь, набились и нищие
в церковь, те, которые попали, а другие толпою стали перед
церковью на площади. Слуги же
в то время на площади столы расставили, и покрыли их, и
поставили на них пироги, и похлебки, и мясо, мед и вино. И сколько ни было нищих, всем места хватило.
—
Поставили, матушка, истинно, что
поставили, — говорила Евпраксия. — На Богоявленье
в Городце воду святил, сам Патап Максимыч за вечерней стоял и воды богоявленской домой привез. Вон бурак-от у святых стоит. Великим постом Коряга, пожалуй, сюда наедет, исправлять станет, обедню служить. Ему, слышь, епископ-от полотняную
церковь пожаловал и одикон, рекше путевой престол Господа Бога и Спаса нашего…
— Всем известно, какой! — закричала Фелицата: — «Возьмут икону из Шарпана,
поставят в никонианскую
церковь, тогда всем нашим скитам конец…»
Стало быть, красна она была не потому, что
в церкви душно и тесно. Ее маленькую головку мучил вопрос местничества! Я внял мольбам суетной девочки и, осторожно расталкивая народ, провел ее до самого амвона, где был уже
в сборе весь цвет нашего уездного бомонда.
Поставив Оленьку на подобающее ее аристократическим поползновениям место, я стал позади бомонда и занялся наблюдениями.
— Менять — значит подчиняться только необходимости и новому закону, которого раньше вы не знали. Только нарушая закон, вы
ставите волю выше. Докажите, что Бог сам подчинен своим законам, то есть, попросту говоря, не может свершить чуда, — и завтра ваша бритая обезьяна останется
в одиночестве, а
церкви пойдут под манежи. Чудо, Вандергуд, чудо — вот что еще держит людей на этой проклятой земле!
Ее перенесли
в полдень
в последнюю палату,
поставили на катафалк из белого глазета серебром и золотом вышитый белый гроб с зажженными перед ним с трех сторон свечами
в тяжелых подсвечниках, принесенных из
церкви. Всю комнату убрали коврами и пальмами из квартиры начальницы, превратив угрюмую лазаретную палату
в зимний сад.
На паперти часовни
в два ряда выстроились монахини. Богомольцы всходили на площадку и тут же клали земные поклоны. Серафима никогда еще
в жизнь свою не подходила к такому месту, известному на всю Россию. Она не любила прикладываться когда мать брала ее
в единоверческую
церковь, и вряд ли сама
поставила хоть одну свечу.
Все свободное от службы время он занимался сапожным мастерством, по праздникам ходил
в церковь, где было возможно, или
ставил копеечную свечку перед образом и раскрывал псалтырь, единственную книгу, по которой он умел читать.
Его сейчас же оценили и как пианиста, и как будущего композитора. Он сошелся через братьев Стасовых с нарождавшейся тогда"Кучкой"музыкантов, которые ратовали за русскую музыку, преклонялись перед Глинкой, высоко
ставили Даргомыжского; а
в иностранной музыке их"отцами
церкви"были Шуман, Лист и Берлиоз.
И цепляясь за Распутина, как за народное православие, царь и царица, имевшая огромное влияние,
поставили церковь в зависимость от хлыста Распутина, который назначал епископов.
Константин отпирал
церковь, зажигал лампадочку и садился у дверей на маленькой скамеечке; перед собою он
ставил медную чашку с водою и кропило, рядом ящичек, или «карнавку», а
в руки брал шерстяной пагленок. Он занимался надвязыванием чулок.
Пьяный от власти и от взятого размаха, он носился по району, арестовывал, раскулачивал, разогнал базар
в селе Дарьине,
ставил ультиматумы членам сельсовета, не вступившим
в колхозы, закрывал
церкви, священников арестовывал, их семьи выгонял на улицу и запрещал давать им приют.
В довольно просторной деревянной
церкви Зиновьева было приготовлено возвышение невдалеке от амвона, на которое и
поставили гроб с прахом княгини Полторацкой. Сзади него, отступя на несколько шагов, нашел себе место гроб с телом дворовой девушки. Служба началась.
В полковой
церкви всех толще свечу
ставил, даром что рядовой.
— Что же теперь добрые люди скажут? Вот сердечный твой сынок старший, Павлуша нелюдимый, знать, более тебе по нраву пришелся! Тебе нужды нет, что он день-деньской шатается, да с нечистыми знается. Нет же ему моего материнского благословения! От рук он отбился, уж и
церковь Божию ни во что
ставит! Али его совесть зазрит, что он туда ноги не показывает? Али его нечистые закляли? Али сила небесная не пущает недостойного
в обитель свою? Намедни он… — вопила старуха.
Этот-то Сестренцевич, имевший тоже при дворе свою, хотя небольшую, партию, старался внушить государю
поставить в делах католической
церкви светскую власть выше духовной, и иезуиты очень опасались, чтобы под этим влиянием государь не отказался от той защиты, которую он был, видимо, готов оказать его святейшеству папе, ордену мальтийских рыцарей и вообще христианству на Западе.
Опечатали
церкви, монастыри
в городе и окрестностях, связали иноков и священников, взыскали с каждого из них по двадцать рублей, а кто не мог заплатить сей пени, того
ставили на правеж: всенародно били, секли с утра до вечера.
Слуга вошел
в церковь, где причет готовился к священнослужению, отозвал к себе дьячка, вручил ему бумажку и два гроша, на третий взял восковую свечу,
поставил ее пред образом спасителя и, положив пред ним три земных поклона, возвратился к молодой женщине. Дьячок передал бумажку священнику, а тот, развернув ее при свете лампады, прочел вслух...
Закон того времени позволял принимать и
ставить в духовный чин лиц из всех сословий, лишь бы нашлись способные и достойные к служению
в церкви.