Неточные совпадения
Левин
попробовал отпить кофе и положить калач в рот, но рот его решительно не знал, что
делать с калачом.
— Ни то, ни другое, ни третье. Я
пробовал и вижу, что ничего не могу
сделать, — сказал Левин.
— Ну, про это единомыслие еще другое можно сказать, — сказал князь. — Вот у меня зятек, Степан Аркадьич, вы его знаете. Он теперь получает место члена от комитета комиссии и еще что-то, я не помню. Только
делать там нечего — что ж, Долли, это не секрет! — а 8000 жалованья.
Попробуйте, спросите у него, полезна ли его служба, — он вам докажет, что самая нужная. И он правдивый человек, но нельзя же не верить в пользу восьми тысяч.
«Вот что
попробуйте, — не раз говорил он, — съездите туда-то и туда-то», и поверенный
делал целый план, как обойти то роковое начало, которое мешало всему.
— Ведь я
пробовал, — тихо и неохотно отвечал Левин, — не могу! ну что ж
делать!
Когда я принес манишку Карлу Иванычу, она уже была не нужна ему: он надел другую и, перегнувшись перед маленьким зеркальцем, которое стояло на столе, держался обеими руками за пышный бант своего галстука и
пробовал, свободно ли входит в него и обратно его гладко выбритый подбородок. Обдернув со всех сторон наши платья и попросив Николая
сделать для него то же самое, он повел нас к бабушке. Мне смешно вспомнить, как сильно пахло от нас троих помадой в то время, как мы стали спускаться по лестнице.
Даже недавнюю пробусвою (то есть визит с намерением окончательно осмотреть место) он только
пробовал было
сделать, но далеко не взаправду, а так: «дай-ка, дескать, пойду и опробую, что мечтать-то!» — и тотчас не выдержал, плюнул и убежал, в остервенении на самого себя.
Варвара.
Сделай,
попробуй, так тебя здесь заедят.
— Ты поступил хорошо, потому что бедным детям надо играть и резвиться, и кто может
сделать им какую-нибудь радость, тот напрасно не спешит воспользоваться своею возможностию. И в доказательство, что я права, опусти еще раз свою руку в карман
попробуй, где твой неразменный рубль?
— Зачем ты, Иван, даешь читать глупые книги? — заговорила Лидия. — Ты дал Любе Сомовой «Что
делать?», но ведь это же глупый роман! Я
пробовала читать его и — не могла. Он весь не стоит двух страниц «Первой любви» Тургенева.
— Не напоминай, не тревожь прошлого: не воротишь! — говорил Обломов с мыслью на лице, с полным сознанием рассудка и воли. — Что ты хочешь
делать со мной? С тем миром, куда ты влечешь меня, я распался навсегда; ты не спаяешь, не составишь две разорванные половины. Я прирос к этой яме больным местом:
попробуй оторвать — будет смерть.
Райский тоже, увидя свою комнату, следя за бабушкой, как она чуть не сама
делала ему постель, как опускала занавески, чтоб утром не беспокоило его солнце, как заботливо расспрашивала, в котором часу его будить, что приготовить — чаю или кофе поутру, масла или яиц, сливок или варенья, — убедился, что бабушка не все угождает себе этим, особенно когда она
попробовала рукой, мягка ли перина, сама поправила подушки повыше и велела поставить графин с водой на столик, а потом раза три заглянула, спит ли он, не беспокойно ли ему, не нужно ли чего-нибудь.
Пока Марина ходила спрашивать, что
делать с ужином, Егорка, узнав, что никто ужинать не будет, открыл крышку соусника, понюхал и пальцами вытащил какую-то «штучку» — «
попробовать», как объяснил он заставшему его Якову, которого также пригласил отведать.
— А вы вот что:
попробуйте. Если дело примет очень серьезный оборот, чего, сознайтесь сами, быть не может, тогда уж нечего
делать — скажите на меня. Экая досада! — ворчал Марк. — Этот мальчик все испортил. А уж тут было принялись шевелиться…
— Вы уверяете, что слышали, а между тем вы ничего не слышали. Правда, в одном и вы справедливы: если я сказал, что это дело «очень простое», то забыл прибавить, что и самое трудное. Все религии и все нравственности в мире сводятся на одно: «Надо любить добродетель и убегать пороков». Чего бы, кажется, проще? Ну-тка, сделайте-ка что-нибудь добродетельное и убегите хоть одного из ваших пороков, попробуйте-ка, — а? Так и тут.
Затем сядем у Зерщикова на двух разных концах и
попробуем выиграть десять тысяч — может, что-нибудь
сделаем, не выиграем — тогда…
«Зачем так много всего этого? — скажешь невольно, глядя на эти двадцать, тридцать блюд, — не лучше ли два-три блюда, как у нас?..» Впрочем, я не знаю, что лучше:
попробовать ли понемногу от двадцати блюд или наесться двух так, что человек после обеда часа два томится сомнением, будет ли он жив к вечеру, как это
делают иные…
Нечего было
делать: его превосходительство прислал сказать, что переводчики перепутали — это обыкновенная их отговорка, когда они
попробуют какую-нибудь меру и она не удастся, — что он согласен на доставку провизии голландцами по-прежнему и просит только принять некоторое количество ее в подарок, за который он готов взять контр-презент.
«Я не стар, — говорил ямщик Дормидон, который
попробовал было бежать рядом с повозкой во всю конскую прыть, как
делают прочие, да не мог, — но горе меня одолело».
— Я, кажется,
делаю, Игнатий Львович, решительно все, что зависит от меня, —
пробовал оправдываться Привалов.
Привалов сдержал свое слово и перестал пить, но был такой задумчивый и печальный, что Надежде Васильевне тяжело было на него смотреть. Трезвый он действительно почти совсем не разговаривал, то есть ничего не рассказывал о себе и точно стыдился, что позволил себе так откровенно высказаться перед Надеждой Васильевной… Таким образом ей разом пришлось ухаживать за двумя больными, что
делало ее собственное положение почти невыносимым. Раз она
попробовала предложить очень энергическую меру Привалову...
И даже если б и
попробовали что передать, то было бы очень мудрено это
сделать, потому что были не мысли, а было что-то очень неопределенное, а главное — слишком взволнованное.
Стрелки
пробовали разнять рога: шесть человек (по три с каждой стороны) не могли этого
сделать.
Река Сыдагоу длиною 60 км. В верхней половине она течет параллельно Вай-Фудзину, затем поворачивает к востоку и впадает в него против села Пермского. Мы вышли как раз к тому месту, где Сыдагоу
делает поворот. Река эта очень каменистая и порожистая. Пермцы
пробовали было по ней сплавлять лес, но он так сильно обивался о камни, что пришлось бросить это дело. Нижняя часть долины, где проходит почтовый тракт, открытая и удобная для земледелия, средняя — лесистая, а верхняя — голая и каменистая.
Я буду вам понемногу рассказывать, что еще можно
сделать, по словам умных людей, да вы и сами будете присматриваться, так будете замечать, и как вам покажется, что можно
сделать что-нибудь хорошее, мы и будем
пробовать это
делать, — понемножечку, как можно будет.
— Дайте я
попробую, — сказала соседка, — я когда-то довольно удачно
делала портреты черным карандашом.
Батюшка ваш писал ко мне, когда вас послали в Вятку, я
пробовала говорить с Блудовым — ничего не
сделал.
Он даже
попробовал заступиться за них, но, по обыкновению,
сделал это нерешительно и вяло, так что молодой хозяйке почти не стоило никакого труда устоять на своем.
Вакула между тем, пробежавши несколько улиц, остановился перевесть духа. «Куда я, в самом деле, бегу? — подумал он, — как будто уже все пропало.
Попробую еще средство: пойду к запорожцу Пузатому Пацюку. Он, говорят, знает всех чертей и все
сделает, что захочет. Пойду, ведь душе все же придется пропадать!»
Настоящий поход начался на следующий день, когда Галактион
сделал сразу понижение на десять процентов. Весть о дешевке разнеслась уже по окрестным деревням, и со всех сторон неслись в Суслон крестьянские сани, точно на пожар, — всякому хотелось
попробовать дешевки. Сам Галактион не выходил и сидел на квартире. Он стеснялся показываться на улице. Его разыскал Вахрушка, который прибежал из Прорыва на дешевку пешком.
Я совершенно искренно и вполне понимая, что говорю, сказал ей, что зарежу вотчима и сам тоже зарежусь. Я думаю, что
сделал бы это, во всяком случае
попробовал бы. Даже сейчас я вижу эту подлую длинную ногу, с ярким кантом вдоль штанины, вижу, как она раскачивается в воздухе и бьет носком в грудь женщины.
Он
делает жуткое предсказание: если какой-нибудь народ
попробует осуществить в своей стране марксизм, то это будет самая страшная тирания, какую только видел мир.
Из любопытства я
пробовал стрелять дунстом: если заряд не разорвет птицу, то убивает ее, как будто палкой, не
делая ран.
Он от радости задыхался: он ходил вокруг Настасьи Филипповны и кричал на всех: «Не подходи!» Вся компания уже набилась в гостиную. Одни пили, другие кричали и хохотали, все были в самом возбужденном и непринужденном состоянии духа. Фердыщенко начинал
пробовать к ним пристроиться. Генерал и Тоцкий
сделали опять движение поскорее скрыться. Ганя тоже был со шляпой в руке, но он стоял молча и все еще как бы оторваться не мог от развивавшейся пред ним картины.
Терешка-казак только посмотрел на отца, — дескать, попробуй-ка сам зацепить проклятую бабу. Чтобы напустить «страховыну», Коваль схватился даже за свою черемуховую палку, как это
делал сват Тит. Впрочем, Лукерья его предупредила. Она так завопила, как хохлы и не слыхивали, а потом выхватила палку у старика и принялась ею колотить мужа.
— Да, считаю, Лизавета Егоровна, и уверен, что это на самом деле. Я не могу ничего
сделать хорошего: сил нет. Я ведь с детства в каком-то разладе с жизнью. Мать при мне отца поедом ела за то, что тот не умел низко кланяться; молодость моя прошла у моего дяди, такого нравственного развратителя, что и нет ему подобного. Еще тогда все мои чистые порывы повытоптали.
Попробовал полюбить всем сердцем… совсем черт знает что вышло. Вся смелость меня оставила.
— Как его остановить? Я уж
пробовала это, — добавила, помолчав, Лиза. — Человек без воли и характера: ничего с ним не
сделаешь.
— Так неужели ж никогда, никогда не кончится этот ужасный раздор! — вскричал я грустно. — Неужели ж ты до того горда, что не хочешь
сделать первый шаг! Он за тобою; ты должна его первая
сделать. Может быть, отец только того и ждет, чтоб простить тебя… Он отец; он обижен тобою! Уважь его гордость; она законна, она естественна! Ты должна это
сделать.
Попробуй, и он простит тебя без всяких условий.
— Нина, пойми же, ради бога, что я
делаю обед не для собственного удовольствия, —
пробовал уговаривать генерал. — Ведь это официальный прощальный обед, который я обязан дать заводскому обществу…
— Нет, не могу… Барашка молодого пополам пересеку…
пробовал даже телячью тушу… а человека, пожалуй, нет… не разрублю. Голову снесу к черту, это я знаю, а так, чтобы наискось… нет. Мой отец это
делал легко…
Пробовали они и на комиссию закупы разного товара
делать, и тут оказались провинности: купит негоциант щетины да для коммерческого оборота в нее песочку подсыплет, а не то хлебца такого поставит, чтоб хрусту побольше ощущалось — отказали и тут.
— Это у них самое обыкновенное средство: если они кого полюбят и удержать хотят, а тот тоскует или попытается бежать, то и
сделают с ним, чтобы он не ушел. Так и мне, после того как я раз
попробовал уходить, да сбился с дороги, они поймали меня и говорят: «Знаешь, Иван, ты, говорят, нам будь приятель, и чтобы ты опять не ушел от нас, мы тебе лучше пятки нарубим и малость щетинки туда пихнем»; ну и испортили мне таким манером ноги, так что все время на карачках ползал.
Попробуем, может быть, удастся что-нибудь из тебя
сделать.
—
Попробуем что-нибудь
сделать; здесь проездом Суворин, я сегодня его увижу и попрошу, чтоб он записал тебя мне в помощники по Москве и выхлопотал тебе корреспондентский билет, ему ни в чем не откажут, ты же наш сотрудник притом. Тогда ты будешь писать в «Русские ведомости», а мне поможешь для «Нового времени» в Нижнем на выставке.
— Впрочем, вот газеты, — торопливо схватила Лиза со стула приготовленную и перевязанную пачку газет, — я здесь
попробовала на выбор отметить факты, подбор
сделать и нумера поставила… вы увидите.
— Правило прекрасное! — заметила Катрин и надулась; Крапчик же заметно сделался любезнее с своим гостем и стал даже подливать ему вина. Ченцов, с своей стороны, хоть и чувствовал, что Катрин сильно им недовольна, но что ж
делать? Поступить иначе он не мог: ощутив в кармане своем подаренные дядею деньги, он не в силах был удержаться, чтобы не
попробовать на них счастия слепой фортуны, особенно с таким золотым мешком, каков был губернский предводитель.
После объяснения с бабушкой вечер потянулся еще вялее. Даже Арина Петровна притихла, узнавши действительную причину приезда Петеньки. Иудушка
пробовал было заигрывать с маменькой, но, видя, что она об чем-то задумывается, замолчал. Петенька тоже ничего не
делал, только курил. За ужином Порфирий Владимирыч обратился к нему с вопросом...
Пробовал он как-нибудь спрятаться за непререкаемость законов высшего произволения и, по обыкновению,
делал из этой темы целый клубок, который бесконечно разматывал, припутывая сюда и притчу о волосе, с человеческой головы не падающем, и легенду о здании, на песце строимом; но в ту самую минуту, когда праздные мысли беспрепятственно скатывались одна за другой в какую-то загадочную бездну, когда бесконечное разматывание клубка уж казалось вполне обеспеченным, — вдруг, словно из-за угла, врывалось одно слово и сразу обрывало нитку.
— Только
сделайте милость, сударь, надо мною силы богатырской не
пробуйте!
Попробуй только перестать
делать те сложные, жестокие, коварные и подлые дела, которые ты, не переставая,
делаешь, чтобы удерживать свое положение, и ты сейчас же лишишься его.