Неточные совпадения
Ибо, встретившись где-либо на границе, обыватель одного города будет вопрошать об удобрении
полей, а обыватель другого города, не вняв вопрошающего, будет
отвечать ему о естественном строении миров.
— Я готов-с и
отвечаю… но уймитесь, сударыня, уймитесь! Я слишком вижу, что вы бойкая!.. Это… это… это как же-с? — бормотал Лужин, — это следует при полиции-с… хотя, впрочем, и теперь свидетелей слишком достаточно… Я готов-с… Но, во всяком случае, затруднительно мужчине… по причине
пола… Если бы с помощью Амалии Ивановны… хотя, впрочем, так дело не делается… Это как же-с?
Большой собравшися гурьбой,
Медведя звери изловили;
На чистом
поле задавили —
И делят меж собой,
Кто что́ себе достанет.
А Заяц за ушко медвежье тут же тянет.
«Ба, ты, косой»,
Кричат ему: «пожаловал отколе?
Тебя никто на ловле не видал». —
«Вот, братцы!» Заяц
отвечал:
«Да из лесу-то кто ж, — всё я его пугал
И к вам поставил прямо в
полеСердечного дружка?»
Такое хвастовство хоть слишком было явно,
Но показалось так забавно,
Что Зайцу дан клочок медвежьего ушка.
— Передавили друг друга. Страшная штука. Вы — видели? Черт… Расползаются с
поля люди и оставляют за собой трупы. Заметили вы: пожарные едут с колоколами, едут и — звонят! Я говорю: «Подвязать надо, нехорошо!»
Отвечает: «Нельзя». Идиоты с колокольчиками… Вообще, я скажу…
— Самгин? — вопросительно крикнул он, закрыв глаза, и распростер руки; гитара, упав на
пол, загудела, форточка
ответила ей визгом.
Томилина не любили и здесь. Ему
отвечали скупо, небрежно. Клим находил, что рыжему учителю нравится это и что он нарочно раздражает всех. Однажды писатель Катин, разругав статью в каком-то журнале, бросил журнал на подоконник, но книга упала на
пол; Томилин сказал...
Повар отвернулся от него, сел и, подняв с
пола шапку, хлопнув ею по колену, надел на голову. Медник угрюмо
ответил...
После болезни Илья Ильич долго был мрачен, по целым часам повергался в болезненную задумчивость и иногда не
отвечал на вопросы Захара, не замечал, как он ронял чашки на
пол и не сметал со стола пыль, или хозяйка, являясь по праздникам с пирогом, заставала его в слезах.
А он думал часто, сидя как убитый, в злом молчании, около нее, не слушая ее простодушного лепета, не
отвечая на кроткие ласки: «Нет — это не та женщина, которая, как сильная река, ворвется в жизнь, унесет все преграды, разольется по
полям.
Не только Райский, но и сама бабушка вышла из своей пассивной роли и стала исподтишка пристально следить за Верой. Она задумывалась не на шутку, бросила почти хозяйство, забывала всякие ключи на столах, не толковала с Савельем, не сводила счетов и не выезжала в
поле. Пашутка не спускала с нее, по обыкновению, глаз, а на вопрос Василисы, что делает барыня,
отвечала: «Шепчет».
Маслова, не
отвечая, сидела на высоких нарах, болтая недостающими до
полу ногами.
— Между прочим, вероятно, буду торговать и мукой, — с улыбкой
отвечал Привалов, чувствуя, что
пол точно уходит у него из-под ног. — Мне хотелось бы объяснить вам, почему я именно думаю заняться этим, а не чем-нибудь другим.
— Непременно восстанем, непременно увидим и весело, радостно расскажем друг другу все, что было, — полусмеясь,
полу в восторге
ответил Алеша.
— Мое
поле, —
отвечал, едва дыша, Чертопханов.
— Беспокоить! беспокоить! ах, нежности какие! А ежели солдат усадьбу сожжет — кто тогда
отвечать будет? Сказать старосте, чтоб непременно его изловить! чтоб к вечеру же был представлен! Взять Дашутку и все
поле осмотреть, где она его видела.
Если ученик ошибался, Кранц тотчас же принимался передразнивать его, долго кривляясь и коверкая слова на все лады. Предлоги он спрашивал жестами: ткнет пальцем вниз и вытянет губы хоботом, — надо
отвечать: unten; подымет палец кверху и сделает гримасу, как будто его глаза с желтыми белками следят за
полетом птицы, — oben. Быстро подбежит к стене и шлепнет по ней ладонью, — an…
В это время я ясно припоминаю себя в комнате больного. Я сидел на
полу, около кресла, играл какой-то кистью и не уходил по целым часам. Не могу теперь отдать себе отчет, какая идея овладела в то время моим умом, помню только, что на вопрос одного из посетителей, заметивших меня около стула: «А ты, малый, что тут делаешь?» — я
ответил очень серьезно...
— Вот в том-то, понимаешь, и штука, —
ответил капитан просто: — темно, хоть глаз выколи, а он видит, что лохматый и черный… А зажег спичку, — нигде никого… все тихо. Раз насыпал на
полу золы… Наутро остались следы, как от большой птицы… А вот недавно…
Полуянов как-то совсем исчез из
поля зрения всей родни. О нем не говорили и не вспоминали, как о покойнике, от которого рады были избавиться. Харитина время от времени получала от него письма, сначала
отвечала на них, а потом перестала даже распечатывать. В ней росло по отношению к нему какое-то особенно злобное чувство. И находясь в ссылке, он все-таки связывал ее по рукам и по ногам.
Ей
отвечает таинственный женский голос, точно из-под
пола: «О да, погода великолепная, сударыня».
— Горницу портит, — сердито
ответил он. —
Пол прожег, обои попачкал, ободрал. Вот скажу ему — съезжал бы!
«Ну что ж? Велите, генерал,
Готовить мой возок?»
Не
отвечая на вопрос,
Смотрел он долго в
пол,
Потом в раздумьи произнес:
«До завтра» — и ушел…
_____
Назавтра тот же разговор,
Просил и убеждал,
Но получил опять отпор
Почтенный генерал.
— Это не так надо понимать, — тихо и как бы нехотя
ответил князь, продолжая смотреть в одну точку на
полу и не подымая глаз, — надо так, чтоб и вы согласились принять от него прощение.
Я тотчас
отвечал ему, почти задыхаясь от волнения: «Генерал, умерший на
полях своего отечества».
Лиза ничего не
отвечала ему и, не улыбаясь, слегка приподняв брови и краснея, глядела на
пол, но не отнимала своей руки; а наверху, в комнате Марфы Тимофеевны, при свете лампадки, висевшей перед тусклыми старинными образами, Лаврецкий сидел на креслах, облокотившись на колена и положив лицо на руки; старушка, стоя перед ним, изредка и молча гладила его по волосам.
— О да! Всемерно так: все стушуемся, сгладимся и будем одного
поля ягода. Не знаю, Николай Степанович, что на это
ответит Гегель, а по-моему, нелепо это, не меньше теории крайнего национального обособления.
— Ты прежде выкинь это, —
отвечал Розанов, указывая пальцем левой руки на
пол.
— Вы пользуетесь правами вашего
пола, —
отвечал, весь дрожа, Райнер. — Вы меня нестерпимо обижаете, с тем чтобы возбудить во мне ложную гордость и заставить действовать против моих убеждений. Этого еще никому не удавалось.
Когда же мой отец спросил, отчего в праздник они на барщине (это был первый Спас, то есть первое августа), ему
отвечали, что так приказал староста Мироныч; что в этот праздник точно прежде не работали, но вот уже года четыре как начали работать; что все мужики постарше и бабы-ребятницы уехали ночевать в село, но после обедни все приедут, и что в
поле остался только народ молодой, всего серпов с сотню, под присмотром десятника.
Мироныч
отвечал, что один пасется у «Кошелги», а другой у «Каменного врага», и прибавил: «Коли вам угодно будет, батюшка Алексей Степаныч, поглядеть господские ржаные и яровые хлеба и паровое
поле (мы завтра отслужим молебен и начнем сев), то не прикажете ли подогнать туда табуны?
Я живо помню, как он любовался на нашу дружбу с сестрицей, которая, сидя у него на коленях и слушая мою болтовню или чтение, вдруг без всякой причины спрыгивала на
пол, подбегала ко мне, обнимала и целовала и потом возвращалась назад и опять вползала к дедушке на колени; на вопрос же его: «Что ты, козулька, вскочила?» — она
отвечала: «Захотелось братца поцеловать».
— И то совершенно возможно! —
ответил тот с прежнею развязностью. — Нет на свете балки, которая бы при двенадцати аршинах длины не провисла бы, только ходить от этого бояться нечего. В Петербурге в домах все
полы качаются, однако этого никто не боится.
— Надо быть, —
отвечал священник, — потому что следующее шестое число вспыхнул пожар уже в местах пяти и везде одновременно, так что жители стали все взволнованы тем: лавки закрылись, хлебники даже перестали хлебы печь, бедные погорелые жители выселялись на
поле, около града, на дождь и на ветер, не имея ни пищи, ни одеяния!
— Не более двух недель, —
отвечал Павел, в самом деле припомнивший, что краска на
полах очень скоро пропала. — Но зачем он их на квасу красил, чтобы дешевле?.. — прибавил он.
— К Донону ужинать с
Полем заезжали, —
отвечала она, проходя мимо его комнаты, но не заходя к нему.
— Кто ж будет здесь
пол мести? —
отвечала она, выпрямляясь и прямо смотря на меня. — Теперь я не больна.
— Совсем не надо, —
отвечала она почти шепотом, но как-то вдруг, отрывисто, чуть не сердито, надув губки и еще упорнее уставившись глазами в
пол.
P. S. Вчера, в то самое время, как я разыгрывал роли у Полины, Лиходеева зазвала Федьку и поднесла ему стакан водки. Потом спрашивала, каков барин? На что Федька
ответил:"Барин насчет женского
полу — огонь!"Должно быть, ей это понравилось, потому что сегодня утром она опять вышла на балкон и стояла там все время, покуда я смотрел на нее в бинокль. Право, она недурна!"
— Ну да! —
ответил хохол, спрыгнув с постели. — Вот что — идемте в
поле, гулять. Ночь лунная, хорошая. Идем?
Рано утром она вычистила самовар, вскипятила его, бесшумно собрала посуду и, сидя в кухне, стала ожидать, когда проснется Николай. Раздался его кашель, и он вошел в дверь, одной рукой держа очки, другой прикрывая горло.
Ответив на его приветствие, она унесла самовар в комнату, а он стал умываться, расплескивая на
пол воду, роняя мыло, зубную щетку и фыркая на себя.
— По причине женского пола-с, ваше высокоблагородие! —
отвечал усач умильно, — как я к эвтому предмету с малолетствия привычен-с.
В мае Ольга Васильевна начала ходить в
поле, где шла пахота и начался посев ярового. Работа заинтересовала ее; она присматривалась, как управляющий распоряжался, ходил по пашне, тыкал палкою в вывороченные сохой комья земли, делал работникам выговоры и проч.; ей хотелось и самой что-нибудь узнать, чему-нибудь научиться. На вопросы ее управляющий
отвечал как мог, но при этом лицо его выражало такое недоумение, как будто он хотел сказать: ты-то каким образом сюда попала?
— Это же самое мне вчера графиня Крымцева говорила, И всех вас, добрых и преданных, приходится успокоивать! Разумеется, я так и сделал. — Графиня! — сказал я ей, — поверьте, что, когда наступит момент, мы будем готовы! И что же, ты думаешь, она мне на это
ответила:"А у меня между тем хлеб в
поле не убран!"Я так и развел руками!
— Непременно, —
отвечает, — надежнее: видишь, он весь сухой, кости в одной коже держатся, и спиночка у него как лопата коробленая, по ней ни за что по всей удар не падет, а только местечками, а сам он, зри, как Бакшея спрохвала
поливает, не частит, а с повадочкой, и плеть сразу не отхватывает, а под нею коже напухать дает.
— Нет, его высокородию это будет неугодно, —
отвечал молодой человек с явной уж насмешкой и, бросив на
пол окурок папироски, ушел в другие комнаты.
Бутылка портера уже была выпита, и разговор продолжался уже довольно долго в том же роде, когда
полы палатки распахнулись, и из нее выступил невысокий свежий мужчина в синем атласном халате с кисточками, в фуражке с красным околышем и кокардой. Он вышел, поправляя свои черные усики, и, глядя куда-то на ковер, едва заметным движением плеча
ответил на поклоны офицеров.
— И котлетку, и кофею, и вина прикажите еще прибавить, я проголодался, —
отвечал Петр Степанович, с спокойным вниманием рассматривая костюм хозяина. Господин Кармазинов был в какой-то домашней куцавеечке на вате, вроде как бы жакеточки, с перламутровыми пуговками, но слишком уж коротенькой, что вовсе и не шло к его довольно сытенькому брюшку и к плотно округленным частям начала его ног; но вкусы бывают различны. На коленях его был развернут до
полу шерстяной клетчатый плед, хотя в комнате было тепло.
— Но ваша Катрин, согласитесь!..» А Катрин вот что такое, сударыни,
отвечаю я им заранее: — Катрин прежде всего недюжинное существо и не лимфа, условливающая во многих особах прекрасного
пола всевозможные их добродетели.
— Да уже будет с неделю, как Адраган с
поля улетел! —
отвечал сокольник, показывая своего кречета.
— Государь, —
ответил князь, которого лицо было покрыто смертельною бледностью, — ворог мой испортил меня! Да к тому ж я с тех пор, как оправился, ни разу брони не надевал. Раны мои открылись; видишь, как кровь из-под кольчуги бежит! Дозволь, государь, бирюч кликнуть, охотника вызвать, чтобы заместо меня у
поля стал!