Неточные совпадения
Рыдая, глядела она им в очи, когда всемогущий сон начинал уже смыкать их, и
думала: «Авось-либо Бульба, проснувшись, отсрочит
денька на два отъезд; может быть, он задумал оттого так скоро ехать, что много выпил».
— Да
денька полтора али два могу еще дать вам погулять. Подумайте-ка, голубчик, помолитесь-ка богу. Да и выгоднее, ей-богу, выгоднее.
— И этот вопрос, я полагаю, лучше для вас же самих не разбирать в подробности. Вы, чай, слыхали о снохачах? Послушайте меня, Павел Петрович, дайте себе
денька два сроку, сразу вы едва ли что-нибудь найдете. Переберите все наши сословия да
подумайте хорошенько над каждым, а мы пока с Аркадием будем…
Но
денька два-три прошли, перемены не было: тот же ветер нес судно, надувая паруса и навевая на нас прохладу. По-русски приличнее было бы назвать пассат вечным ветром. Он от века дует одинаково, поднимая умеренную зыбь, которая не мешает ни читать, ни писать, ни
думать, ни мечтать.
— Да. Я
думаю там остановиться
денька на два, на три. Еду я, собственно, в Москву. Получил двухмесячный отпуск, но интересно было бы по дороге поглядеть город. Говорят, очень красивый;.
«Вот, —
подумал он, — вот теперь завертелась жизнь! Да и так завертелась, что голова кругом пошла». Он и не попытался взглянуть внутрь себя, понять, что там происходит: сумятица — и баста! «Выдался
денек! — невольно шептали его губы. — Бедовая… говорит ее мать… И я должен ей советовать — ей?! И что советовать?!»
Простите, матушка, грешный человек: недельки две первое письмецо, да и другое
деньков пять, поберег их к нынешнему дню; право, только и
думал: утешу, мол, Софью Алексеевну для тезоименитства, так утешу.
«Вот выдался
денек! —
думал я, стараясь не отставать от мелькавшего передо мною черного платьица… — Ну!»
Матрена. И-и! Что говоришь несуразно совсем. Оно точно — ночным делом жутость берет, а дай ободняет, денек-другой пройдет, и
думать забудешь. (Подходит к Никите, кладет ему руку на плечо.)
Матрена. Поди, родной, выпей. Оно, точно, ночным делом жутость берет. А дай срок, ободняет, да, ведашь, денек-другой пройдет, и
думать забудешь. Дай срок, девку отдадим и
думать забудем. А ты выпей, выпей поди. Я уж сама приберу в погребе-то.
При деньгах, так запотроев много, а нет, так денек-другой в кухне и огня не разводят: готовить нечего; сами куда-нибудь в гости уедут, а старушка дома сидит и терпит; но, как я, по моему глупому разуму,
думаю, так оне и этим бы не потяготились, тем, что теперь, как все это на наших глазах, так оне в разлуке с ним больше убиваются.
Патап Максимыч дела свои на базаре кончил ладно. Новый заказ, и большой заказ, на посуду он получил, чтоб к весне непременно выставить на пристань тысяч на пять рублей посуды, кроме прежде заказанной; долг ему отдали, про который и
думать забыл; письма из Балакова получил: приказчик там сходно пшеницу купил, будут барыши хорошие; вечерню выстоял, нового попа в служении видел; со Снежковым встретился, насчет Настиной судьбы толковал; дело, почитай, совсем порешили. Такой ладный
денек выпал, что редко бывает.
Покамест Чапурин с женой перебранивался, Василий Борисыч молча глядел на Парашу… «Голубушка Дуня, как сон, улетела, —
думал он сам про себя. — Не удалось и подступиться к ней… И Груня уехала — разорят Оленево, прости-прощай блинки горяченькие!.. И Устинью в Казань по воде унесло… Одна Прасковья… Аль уж остаться
денька на четыре?.. Аль уж проститься с ней хорошенько?.. Она же сегодня пригожая!.. Что ж?.. Что раз, что десять, один ответ».
— Постой, погоди! — спешно перебил Смолокуров. — Денек-другой подожди, не езди к Орошину… Может, я сам тебе это дельце облажу… Дай только сроку… Только уж наперед тебе говорю — что тут ни делай, каких штук ни выкидывай — а без убытков не обойтись. По рублю по двадцати копеек и
думать нечего взять.
— Увидим, увидим! — с улыбкой вымолвила она и на пороге террасы высвободила руку. — Вы
думаете, я сейчас упаду от слабости… Завтра могу и отдохнуть… Там, право, это… поветрие… слабеет… Еще несколько
деньков — и пора мне ехать.
— А ты
думаешь, шучу. У нас это не так водится, не для того я его с тобой иногда одну оставляла, чтобы он перед тобой амуры распускал. Надо было честь честью сперва ко мне бы обратиться, я бы попросила время
подумать и переговорить с тобой. Протянула бы
денька два-три, а потом уже и дала бы согласие. А они на, поди… Столковались без матери. Завтра приедет просить твоей руки. А я вот возьму да завтра не приму.
— Так чтò же вы
думаете, Василий Федорович, — обратился он к Денисову, — ничего, что я с вами останусь на
денек? — И не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: — Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную… Мне не нужно наград… А мне хочется… — Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головою и размахивая рукой.