Неточные совпадения
Хотя,
по первоначальному проекту Угрюм-Бурчеева,
праздники должны
были отличаться от будней
только тем, что в эти дни жителям вместо работ предоставлялось заниматься усиленной маршировкой, но на этот раз бдительный градоначальник оплошал.
И когда она появилась, радости и гордости Татьяны Марковны не
было конца. Она сияла природной красотой, блеском здоровья, а в это утро еще лучами веселья от всеобщего участия, от множества — со всех сторон знаков внимания, не
только от бабушки, жениха, его матери, но в каждом лице из дворни светилось непритворное дружество, ласка к ней и луч радости
по случаю ее
праздника.
Татьяна даже не хотела переселиться к нам в дом и продолжала жить у своей сестры, вместе с Асей. В детстве я видывал Татьяну
только по праздникам, в церкви. Повязанная темным платком, с желтой шалью на плечах, она становилась в толпе, возле окна, — ее строгий профиль четко вырезывался на прозрачном стекле, — и смиренно и важно молилась, кланяясь низко, по-старинному. Когда дядя увез меня, Асе
было всего два года, а на девятом году она лишилась матери.
— Ну, теперь пойдут сряду три дня дебоширствовать! того и гляди, деревню сожгут! И зачем
только эти
праздники сделаны! Ты смотри у меня! чтоб во дворе
было спокойно!
по очереди «гулять» отпускай: сперва одну очередь, потом другую, а наконец и остальных.
Будет с них и
по одному дню… налопаются винища! Да девки чтоб отнюдь пьяные не возвращались!
В некоторых помещичьих семьях (даже не из самых бедных) и чай
пили только по большим
праздникам, а о виноградном вине совсем
было не слышно.
По праздникам давали размазню на воде, чуть-чуть подправленную гусиным жиром, пироги из ржаной муки, отличавшиеся от простого хлеба
только тем, что середка
была проложена тонким слоем каши, и снятое молоко.
Топили в старые времена
только дровами, которые плотами
по половодью пригонялись с верховьев Москвы-реки, из-под Можайска и Рузы, и выгружались под Дорогомиловым, на Красном лугу. Прибытие плотов
было весенним
праздником для москвичей. Тысячи зрителей усеивали набережную и Дорогомиловский мост...
Каких-либо особых обязанностей, обусловленных исключительным составом населения, местные батюшки не несут, и их деятельность так же обычна, как наших сельских священников, то
есть заключается
только в церковных службах
по праздникам, требах и школьных занятиях.
Изба
была высокая и темная от сажи: свечи в скиту зажигались
только по праздникам, а
по будням горела березовая лучина, как
было и теперь. Светец с лучиной стоял у стола. На полатях кто-то храпел. Войдя в избу, Аграфена повалилась в ноги матери Енафе и проговорила положенный начал...
— А то буйль-абесс! А они даже и ее
только по праздникам едят — диковина!
"
Было это, братец ты мой,
по весне дело; на селе у нас
праздник был большой;
только пришла она, стала посередь самого села, мычит: «ба» да «ба» — и вся недолга. Сидел я в ту пору у себя в избе у самого окошечка; гляжу, баба посередь дороги ревмя ревет.
Свежую убоину он употребляет
только по самым большим
праздникам, потому что она дорога, да в деревне ее, пожалуй, и не найдешь, но главное потому, что тут уж ему не сладить с расчетом: каково бы ни
было качество убоины, мужик набрасывается на нее и наедается ею до пресыщения.
— А помните, маменька, у брата золотенькие запоночки
были… хорошенькие такие, еще он их
по праздникам надевал… и куда
только эти запоночки девались — ума приложить не могу!
В одной из квартир жил закройщик лучшего портного в городе, тихий, скромный, нерусский человек. У него
была маленькая, бездетная жена, которая день и ночь читала книги. На шумном дворе, в домах, тесно набитых пьяными людьми, эти двое жили невидимо и безмолвно, гостей не принимали, сами никуда не ходили,
только по праздникам в театр.
Если человек исключительною задачею своей жизненной деятельности поставляет ограждение своих прав (как, например, права принимать
по праздникам поздравления, права идти в первой паре, когда бал открывается польским, и т. д.), то результатом его усилий может
быть только ограждение прав, и ничего больше.
Красный угол
был выбелен; тут помещались образа, остальные части стен, составлявшие продолжение угла, оставались
только вымазанными глиной; медные ризы икон, вычищенные мелом к светлому
празднику, сверкали, как золото; подле них виднелся возобновленный пучок вербы, засохнувшая просфора, святая вода в муравленом кувшинчике, красные яйца и несколько священных книг в темных кожаных переплетах с медными застежками — те самые,
по которым Ваня учился когда-то грамоте.
Егорушка оглядел свое пальто. А пальто у него
было серенькое, с большими костяными пуговицами, сшитое на манер сюртука. Как новая и дорогая вещь, дома висело оно не в передней, а в спальной, рядом с мамашиными платьями; надевать его позволялось
только по праздникам. Поглядев на него, Егорушка почувствовал к нему жалость, вспомнил, что он и пальто — оба брошены на произвол судьбы, что им уж больше не вернуться домой, и зарыдал так, что едва не свалился с кизяка.
На пути попадались навстречу извозчичьи пролетки, но такую слабость, как езда на извозчиках, дядя позволял себе
только в исключительных случаях и
по большим
праздникам. Он и Егорушка долго шли
по мощеным улицам, потом шли
по улицам, где
были одни
только тротуары, а мостовых не
было, и в конце концов попали на такие улицы, где не
было ни мостовых, ни тротуаров. Когда ноги и язык довели их до Малой Нижней улицы, оба они
были красны и, сняв шляпы, вытирали пот.
Дело
было округлено; оставалось
только выполнить некоторые формальности. Призвали понятых и осмотрели скарб поповского сына — оказалось, что он укрывает три чистых рубахи, новые пестрядинные портки, две пары онуч и зеркальце, перед которым,"
по его показанию", он расчесывает
по праздникам свои кудри. Распороли матушкины перины — нашли пух. Даже под косицей у батюшки посмотрели, но и там превратных толкований не нашли. Тогда батюшка осмелился и спросил...
На той же липе, в которой Яков устроил часовню, — Пашка вешал западни на чижей и синиц. Ему жилось тяжело, он похудел, осунулся. Бегать
по двору ему
было некогда: он целые дни работал у Перфишки, и
только по праздникам, когда сапожник
был пьян, товарищи видели его. Пашка спрашивал их о том, что они учат в школе, и завистливо хмурился, слушая их рассказы, полные сознанием превосходства над ним.
Иногда в
праздник хозяин запирал лавку и водил Евсея
по городу. Ходили долго, медленно, старик указывал дома богатых и знатных людей, говорил о их жизни, в его рассказах
было много цифр, женщин, убежавших от мужей, покойников и похорон. Толковал он об этом торжественно, сухо и всё порицал.
Только рассказывая — кто, от чего и как умер, старик оживлялся и говорил так, точно дела смерти
были самые мудрые и интересные дела на земле.
Госпожа Жиглинская хлопотала
было сыскать себе нового покровителя и, говорят, имела их несколько, следовавших один за другим; но увы! — все это
были люди недостаточные, и таким образом, проживая небольшое состояние свое, скопленное ею от мужа и от первого покровителя своего, она принуждена
была дочь свою отдать в одно из благотворительных учебных заведений и брала ее к себе
только по праздникам.
Священник
был как-то не расположен к нам, и мы езжали туда
только по самым большим
праздникам.
Хозяин и кучер
были похожи. И тот и другой ничего не боялись и никого не любили кроме себя, и за это все любили их. Феофан ходил в красной рубахе и плисовых штанах и поддевке. Я любил, когда он, бывало, в
праздник, напомаженный, в поддевке, зайдет в конюшню и крикнет: «Ну, животина, забыла!» и толконет рукояткой вилок меня
по ляжке, но никогда не больно, а
только для шутки. Я тотчас же понимал шутку и, прикладывая ухо, щелкал зубами.
— Не понимаю я ваших колебаний. Продолжая
быть обыкновенным дьяконом, который обязан служить
только по праздникам, а в остальные дни почивать от дел, вы и через десять лет останетесь все таким же, какой вы теперь, и прибавятся у вас разве
только усы и бородка, тогда как, вернувшись из экспедиции, через эти же десять лет вы
будете другим человеком, вы обогатитесь сознанием, что вами кое-что сделано.
И перед ним начал развиваться длинный свиток воспоминаний, и он в изумлении подумал: ужели их так много? отчего
только теперь они все вдруг, как на
праздник, являются ко мне?.. и он начал перебирать их одно
по одному, как девушка иногда гадая перебирает листки цветка, и в каждом он находил или упрек или сожаление, и он мог
по особенному преимуществу, дающемуся почти всем в минуты сильного беспокойства и страдания, исчислить все чувства, разбросанные, растерянные им на дороге жизни: но увы! эти чувства не принесли плода; одни, как семена притчи,
были поклеваны хищными птицами, другие потоптаны странниками, иные упали на камень и сгнили от дождей бесполезно.
Третий брат, Иван, учился в учительском институте и, живя там в интернате, бывал дома
только по праздникам; это
был маленький, чисто одетый, гладко причесанный человечек, похожий на старого чиновника.
Особенных художеств за Агашковым не водилось, а жил он как праведник, неукоснительно блюл не
только посты, но даже среды и пятницы,
был богомолен свыше всякой меры, иногда
по дванадесятым
праздникам становился на левый клирос и подпевал самым приятным стариковским тенорком, и больше всего любил побеседовать о божественном, особенно что-нибудь позабористее.
Приходская церковь
была в шести верстах, в Косогорове, и в ней бывали
только по нужде, когда нужно
было крестить, венчаться или отпевать; молиться же ходили за реку. В
праздники, в хорошую погоду, девушки наряжались и уходили толпой к обедне, и
было весело смотреть, как они в своих красных, желтых и зеленых платьях шли через луг; в дурную же погоду все сидели дома. Говели в приходе. С тех, кто в Великом посту не успевал отговеться, батюшка на Святой, обходя с крестом избы, брал
по 15 копеек.
Бояре, посланные для испытания вер, вовсе не думают о внутреннем их содержании и достоинстве, а обращают внимание
только на внешность: болгарская служба им не понравилась, у немцев не нашли они никакой красоты, а от Византии
были в восторге, потому что там,
по наивному рассказу Нестора, патриарх, услышав об их прибытии, — «повеле создать крилос,
по обычаю сотвориша
праздник и кадила возжгоша, пения и лики составиша; и иде с ними в церковь, и поставиша я на пространьне месте, показающе красоту церковную, пения и службы архиерейски» (Нестор, под годом 6495).
Чаю они не
пили и не содержали его в заводе, а мясо
ели только по большим
праздникам — в остальное же время питались хлебом и овощами, квасными или свежими со своего огорода, а более всего грибами, которых росло в изобилии в их лесной стороне.
Курицына. Толкуй, показалось! Я еще, слава богу, не ослепла. Ее ль не узнать! Да я ее сейчас из тысячи выберу
по платью. У нас ведь одна модница-то
только и
есть; мы
по праздникам того не надеваем, в чем она
по будням ходит. Мы это с тобой из двери, а она к нему в дверь.
Тем не менее он известен за солдата серьезного и обстоятельного: в одежде наблюдает опрятность; сквернословит сравнительно мало; водку
пьет только казенную, какую дают
по большим
праздникам, а в свободное время медленно и добросовестно тачает сапоги, — не более пары в месяц, но зато какие сапоги! — огромные, тяжеловесные, не знающие износа меркуловские сапоги.
Зимой, когда надо
есть больше, это
был довольно интересный вопрос; летом из экономии печь топили
только по праздникам, и то не всегда, питались же преимущественно окрошками из кваса, с добавлением луку, солёной рыбы, иногда мяса, сваренного у кого-нибудь на дворе.
Есть-пить Морковкину слава те Господи — иным дворянам
только по великим
праздникам поесть так приходится: рому, кизлярки, всяких водок от челобитных приносов хоть полы подымай, чаю-сахару хоть коням заместо овса засыпай, других всяких запасов ни счету, ни меры нет…
По здешним местам мясное-то у мужика не переводится, да и рыбы довольно — Волга под боком, а в хлебных местах свежину
только в Светло воскресенье
едят да разве еще в храмовые
праздники…
Чин чином справили свой
праздник Бояркины. Постороннего народа за столами на широком дворе и почетных гостей в тесной келарне
было немало. Всем учрежденье за трапезой
было довольное. Все обошлось хорошо, уставно и в должном порядке. И когда
по окончании обеда остались в келарне
только свои, утомленная хлопотами мать Таисея, присев на лавочке, радостно перекрестилась и молвила...
Бальтасару же,
по его делам, приходилось отлучаться из дому на целые дни, и
только в
праздники мог он неотлучно
быть с Мафальдою.
Когда жили в городе, мы каждый день учились,
только по воскресеньям и
по праздникам ходили гулять и играли с братьями. Один раз батюшка сказал: «Надо старшим детям учиться ездить верхом. Послать их в манеж». Я
был меньше всех братьев и спросил: «А мне можно учиться?» Батюшка сказал: «Ты упадешь». Я стал просить его, чтоб меня тоже учили, и чуть не заплакал. Батюшка сказал: «Ну, хорошо, и тебя тоже.
Только смотри: не плачь, когда упадешь. Кто ни разу не упадет с лошади, не выучится верхом ездить».
Много там всяких неверных живет в одних с Божьими людьми деревнях —
есть «геры», все одно что жиды,
только говорят меж собой по-русски, а молятся по-еврейски, приемлют обрезание и празднуют жидовские
праздники…
Погас свет во Фленушкиных горницах,
только лампада перед иконами теплится. В било ударили. Редкие, резкие его звуки вширь и вдаль разносятся в рассветной тиши;
по другим обителям пока еще тихо и сонно. «
Праздник, должно
быть, какой-нибудь у Манефиных, — думает Петр Степаныч. — Спозаранку поднялись к заутрени… Она не пойдет — не велика она богомольница… Не пойти ли теперь к ней? Пусть там
поют да читают, мы свою песню
споем…»
Действительно, страшно
было видеть, что метель и мороз все усиливаются, лошади слабеют, дорога становится хуже, и мы решительно не знаем, где мы и куда ехать, не
только на станцию, но к какому-нибудь приюту, — и смешно и странно слышать, что колокольчик звенит так непринужденно и весело и Игнатка покрикивает так бойко и красиво, как будто в крещенский морозный солнечный полдень мы катаемся в
праздник по деревенской улице, — и главное, странно
было думать, что мы всё едем, и шибко едем, куда-то прочь от того места, на котором находились.
Из дома мы выходили чрезвычайно редко — и то
только разве к генералу Льву Яковлевичу, который, имея некоторые фамусовские черты, требовал, чтобы я у него
по праздникам обедал, что мне, впрочем, всегда
было сущим наказанием.
— Нет,
праздника нету. А
только… Слышно,
по одной свинье позволят держать каждому, остатних
будут отбирать.
Шел он мимо пруда, куда задумчиво гляделись деревья красивых прибрежий, и поднялся
по крутой дороге сада. У входа, на скамье, сидели два старика. Никто его не остановил. Он знал, что сюда посторонних мужчин допускают, но женщин
только раз в год, в какой-то
праздник. Тихо
было тут и приятно. Сразу стало ему легче. Отошла назад ризница и вся лавра, с тяжкой ходьбой
по церквам, трапезой, шатаньем толпы, базарной сутолокой у ворот и на торговой площади посада.
Наступил
праздник Рождества Христова. Уныло, не по-праздничному, звучали новгородские колокола. Начались святки. Всем
было не до веселья,
только в доме посадника Фомы шли своим чередом предсвадебные пиры, и каждый вечер свадебные поезда Чурчилы с гиком и гамом останавливались у тесового крыльца.
Граф почти не
пил сам и не любил не
только пьяниц, но даже пьющих, хотя не
только не стеснял своих дворовых и крестьян веселиться
по праздникам, но даже поощрял их к этому, устраивая народные гуляния; но какое же веселье без водки, этой исторической вдохновительницы русского народа, а между тем, продажа и даже самый привоз ее в Грузино строго преследовались властным помещиком.
Депутатам, разумеется, дали почувствовать, кого им готовили в начальники, но до окончательного избрания
было еще далеко. Находили ли Кирилла Григорьевича слишком юным, он ли не желал оторваться сейчас же
по приезде от столичной жизни, решить трудно, но дело в том, что Лизогуб, Ханенко и Гудович сидели у моря и ждали погоды, а будущий гетман тем временем
только и думал о
праздниках.
Пик увидал ее первый раз на выпускном экзамене, где она
пела, как Пери, одетая в белое платье, и, рыдая, прощалась с подругами детства, а потом произошла вторая, по-видимому, очень значительная встреча на летнем
празднике в загородном герцогском замке, где Пеллегрина в скромном уборе страдала от надменности богато убранных подруг, которые как
только переоделись дома, так и переменились друг к другу.
Ясно, как день, что это секта Тверитинова, которую после стали называть молоканами также потому, что они в православные посты не постились, а
ели молоко — самое употребительное из скоромных кушаний в обыденной жизни русского крестьянина, который,
по бедности своей,
ест мясо
только в самые большие
праздники.].