Неточные совпадения
Уже раз взявшись за это дело, он добросовестно перечитывал всё, что
относилось к его предмету, и намеревался осенью ехать зa границу, чтоб изучить еще это дело на
месте, с тем чтобы с ним уже не случалось более по этому вопросу того, что так часто случалось с ним по различным вопросам. Только начнет он, бывало, понимать мысль собеседника и излагать свою, как вдруг ему говорят: «А Кауфман, а Джонс, а Дюбуа, а Мичели? Вы не читали их. Прочтите; они разработали этот вопрос».
«Последние годы жизни Анфимьевны Варвара
относилась к ней очень плохо, но Анфимьевна все-таки не ушла на другое
место», — напомнил он себе и подумал, что Таисья могла бы научиться печатать на машинке Ремингтона.
Он пытался показать молодежи, что
относится к предстоящему торжеству иронически, но это плохо удавалось ему, он срывался с тона, ирония уступала
место пафосу.
— Плетет кружева, вяжет чулки… А как хорошо она
относится к людям! Ведь это целое богатство — сохранить до глубокой старости такое теплое чувство и стать выше обстоятельств. Всякий другой на ее
месте давно бы потерял голову, озлобился, начал бы жаловаться на все и на всех. Если бы эту женщину готовили не специально для богатой, праздной жизни, она принесла бы много пользы и себе и другим.
Шли мы теперь без проводника, по приметам, которые нам сообщил солон. Горы и речки так походили друг на друга, что можно было легко ошибиться и пойти не по той дороге. Это больше всего меня беспокоило. Дерсу, наоборот,
относился ко всему равнодушно. Он так привык
к лесу, что другой обстановки, видимо, не мог себе представить. Для него было совершенно безразлично, где ночевать — тут или в ином
месте…
Эти вопросы были легки, но не были вопросы. В захваченных бумагах и письмах мнения были высказаны довольно просто; вопросы, собственно, могли
относиться к вещественному факту: писал ли человек или нет такие строки. Комиссия сочла нужным прибавлять
к каждой выписанной фразе: «Как вы объясняете следующее
место вашего письма?»
Притаившись, я соображал: пороть — значит расшивать платья, отданные в краску, а сечь и бить — одно и то же, видимо. Бьют лошадей, собак, кошек; в Астрахани будочники бьют персиян, — это я видел. Но я никогда не видал, чтоб так били маленьких, и хотя здесь дядья щелкали своих то по лбу, то по затылку, — дети
относились к этому равнодушно, только почесывая ушибленное
место. Я не однажды спрашивал их...
[Лично я всегда
относился с сомнением
к этим слухам, но все-таки проверил их на
месте и собрал все случаи, которые могли послужить поводом
к ним.
Да и эти 9 %
относятся исключительно
к школьному возрасту, так что о взрослой сахалинской женщине можно сказать, что она грамоте не знает; просвещение не коснулось ее, она поражает своим грубым невежеством, и, мне кажется, нигде в другом
месте я не видел таких бестолковых и мало понятливых женщин, как именно здесь, среди преступного и порабощенного населения.
[Сахалин
относится к отдаленнейшим
местам Сибири.
В это время они уже весьма неохотно поднимаются с земли; летят очень тяжело и медленно и, отлетев несколько сажен, опять садятся, выдерживают долгую стойку собаки, находясь у ней под самым рылом, так что ловчивая собака нередко ловит их на
месте, а из-под ястреба [Это выражение буквально точно, но
относится уже
к травле перепелок ястребами.
— Если б это было со мной, — проворчал боксер, — то есть, если б это прямо ко мне
относилось, как
к благородному человеку, то я бы на
месте Бурдовского… я…
— Пошел, пошел, баловник, на свое
место, — с шутливою строгостью ворчит, входя, Петр Лукич,
относясь к Зарницыну. — Звонок прозвонил, а он тут угощается. Что ты его, Женни, не гоняешь в классы?
— А вот, кстати, я еще забыл вам сообщить, —
отнесся он
к Вихрову, — я по вашему делу заезжал также и
к Плавину, он тоже все это знает и хлопочет за вас; потом я в клубе видел разные другие их власти и говорил им, чтобы они, по крайней мере,
место дали вам приличное, а то, пожалуй, писцом вас каким-нибудь определят.
Генерал с своей стороны очень горячо и добросовестно
отнесся к своей задаче и еще в Петербурге постарался изучить все дело, чтобы оправдать возложенные на него полномочия, хотя не мог понять очень многого, что надеялся пополнить уже на самом
месте действия.
— Ты ошибаешься, — с тонкой улыбкой ответила Нина Леонтьевна, — предоставь это, пожалуйста, мне… Необходимо сразу показать ей, где ее настоящее
место.
К чему разводить эти никому не нужные нежности? Я такая же хозяйка здесь, и ты можешь выбирать между мной и ей… — Ты забываешь, Нина, как
к этому
отнесется Прейн.
Это говорилось еще задолго до слухов об эмансипации, и я положительно не понимал, откуда мог набраться Валерушка таких несвойственных казенному заведению «принципов». Вероятно, они циркулировали в его семействе, которое безвыездно жило в деревне и играло в"своем
месте"значительную роль. С своей стороны, помнится, я
относился к этим заявлениям довольно равнодушно, тем более что мысль о возможности упразднения крепостного права в то время даже мельком не заходила мне в голову.
— А вы попробуйте-ка
к этому делу"понеже"приспособить — ан выйдет вот что:"Понеже за желтенькую бумажку, рублем именуемую, дают только полтинник — того ради и дабы не вводить обывателей понапрасну в заблуждение, Приказали:низшим
местам и лицам предписать (и предписано), а
к равным
отнестись (и отнесено-с), дабы впредь, до особого распоряжения, оные желтенькие бумажки рублями не именовать, но почитать яко сущие полтинники".
Я стал усердно искать книг, находил их и почти каждый вечер читал. Это были хорошие вечера; в мастерской тихо, как ночью, над столами висят стеклянные шары — белые, холодные звезды, их лучи освещают лохматые и лысые головы, приникшие
к столам; я вижу спокойные, задумчивые лица, иногда раздается возглас похвалы автору книги или герою. Люди внимательны и кротки не похоже на себя; я очень люблю их в эти часы, и они тоже
относятся ко мне хорошо; я чувствовал себя на
месте.
Это сказано о фарисеях, которые исполняли все внешние предписания закона, и потому слова: «что велят вам соблюдать, соблюдайте»,
относятся к делам милости и добра, слова же: «по делам же их не поступайте, они говорят, но не делают»,
относятся к исполнению обрядов и упущению дел добра и имеют как раз обратный смысл того, который хотят придать этому
месту церковники, толкуя так, что соблюдать велено обряды.
Вообще Гордей Евстратыч оказался как раз на своем
месте и
отнесся к своим новым обязанностям с особенною ревностью, так что удивлял даже о. Крискента.
Кажется, я все сказал, что более или менее составляет уменье удить или
к нему
относится. Говоря сколько можно вообще, я не мог избегнуть и частностей, которые неминуемо должны повториться в своем
месте.
Приняв должность, Андрей Ефимыч
отнесся к беспорядкам, по-видимому, довольно равнодушно. Он попросил только больничных мужиков и сиделок не ночевать в палатах и поставил два шкафа с инструментами; смотритель же, кастелянша, фельдшер и хирургическая рожа остались на своих
местах.
К службе и
к своим перекочевкам с
места на
место он
относился с редким легкомыслием, и когда при нем серьезно говорили о чинах, орденах, окладах, то он добродушно улыбался и повторял афоризм Пруткова: «Только на государственной службе познаешь истину!» У него была маленькая жена со сморщенным лицом, очень ревнивая, и пятеро тощеньких детей; жене он изменял, детей любил, только когда видел их, а в общем
относился к семье довольно равнодушно и подшучивал над ней.
Сам же он во все это время по-прежнему был занят общественным служением в тех мирных пределах, в которых оно ему было доступно как опекуну и дворянину с веским шаром на выборах, где он многим казался смешным серьезностью, с которою
относился к избранию людей на самые маленькие и, по всеобщему понятию, ничтожные
места.
«Я уезжаю от вас навсегда. Вы, вероятно, сами согласны, что при розни, которая открылась в наших взглядах на все в мире, нам жить вместе нельзя. Ни с какой помощью ни ко мне, ни
к сыну моему прошу вас не
относиться: мы оба совершенно обеспечены казенным
местом, которое я получила у старика Оглоблина».
— Главное, — снова продолжала она, — что я мужу всем обязана: он взял меня из грязи, из ничтожества; все, что я имею теперь, он сделал; чувство благодарности, которое даже животные имеют, заставляет меня не лишать его пяти миллионов наследства, тем более, что у него своего теперь ничего нет, кроме как на руках женщина, которую он любит… Будь я мужчина, я бы возненавидела такую женщину, которая бы на моем
месте так жестоко
отнеслась к человеку, когда-то близкому
к ней.
Русская барская литература
относилась всегда
к дьячку с самым обидным презрением, как
к чему-то до последней степени неприличному, жалкому и ненужному, чему не должно быть
места на земном шаре.
«Ну и фигура! — думал очень довольный Саша, вспоминая длинные ноги, велосипедную шапочку и круглые наивные глаза нового знакомого, — я ведь предположил, что он не из важных, а он вот какой!» В одном, наиболее осведомленном
месте к Колесникову
отнеслись резко отрицательно, даже с явной враждебностью, и упомянули о каком-то чрезвычайно широком, но безумном и даже нелепом плане, который он предложил комитету; в чем, однако, заключался план, говоривший не знал, а может быть, и не хотел говорить.
Госпожа Якоби дала Артуру Бенни очень большое
место в своих воспоминаниях и притом
отнеслась к нему в своих строках не только с женскою теплотою, но и с тем сочувствием, которое возбуждал у всех честных людей этот искреннейший молодой страдалец.
Все до сих пор сказанное мною
относится к тетеревиным привадам в начале зимы, которые становятся иногда на хлебной жниве, даже в некотором отдалении от леса; но когда выпадет много снегу и глубокие сугробы совершенно закроют самую высокую жниву, тетерева перестанут летать в поля и постоянно держатся около лесных
мест и даже в середине лесов, по небольшим полянам; тогда и привады переносятся именно на такие поляны и на лесные опушки.
Генерал занял
место за столом знакомых ему офицеров, поклонился всем вставшим при его приходе и громко сказал: «Садитесь, господа!» — что
относилось к нижним чинам. Мы молча кончили обед; Иван Платоныч приказал подать красного румынского вина и после второй бутылки, когда лицо у него повеселело и щеки и нос приняли яркий оттенок, обратился ко мне...
И вот направился я по сим
местам, вместе с тем самым бродячим народом, который и нашу обитель сотнями наполнял по праздникам. Братия
относилась к нему безучастно или враждебно — дескать, дармоеды — старалась обобрать у них все пятаки, загоняла на монастырские работы и, всячески выжимая сок из этих людей, пренебрегала ими. Я же, занятый своим делом, мало встречался с пришлыми людьми, да и не искал встреч, считая себя человеком особенным в намерениях своих и внутренно ставя образ свой превыше всех.
До получения ответа от Гоголя Аксаков успел уже прочитать «Выбранные
места из переписки с друзьями» и под свежим впечатлением этой книги продиктовал два негодующих письма: одно в Калугу,
к сыну Ивану, который сочувственно
относился к «Выбранным
местам», другое —
к самому Гоголю. Вот первое из них...
Теперь татары уже боялись отлучаться в улусы даже днем, а отдельные татарские семьи, поселенные среди якутов, покидали
места поселения и стягивались
к слободе. Якуты прекратили им всякие пособия, которые выдавали прежде. При этом, разумеется, пострадали и мирные татары,
к которым все-таки
относились подозрительно, опасаясь сношений с соотечественниками.
В его положении следовало ему прежде всего
отнестись в Управу благочиния; не потому, что оно имело прямое отношение
к полиции, но потому, что ее распоряжения могли быть гораздо быстрее, чем в других
местах; искать же удовлетворения по начальству того
места, при котором нос объявил себя служащим, было бы безрассудно, потому что из собственных ответов носа уже можно было видеть, что для этого человека ничего не было священного и он мог так же солгать и в этом случае, как солгал, уверяя, что он никогда не видался с ним.
Он решился
отнестись прямо в газетную экспедицию и заблаговременно сделать публикацию с обстоятельным описанием всех качеств, дабы всякий, встретивший его, мог в ту же минуту его представить
к нему или по крайней мере дать знать о
месте пребывания.
Я ее так уважал и так дорожил ее мнением, что не мог придумать, каким образом это выразить так, чтобы не вышло ни непристойной радости, ни неуместного и притворного сокрушения. Но я над этим напрасно ломал голову: мне вовсе и не пришлось говорить об этом баронессе; но у меня также и не оставалось
места ни для подозрения, что она этого не знает, ни для недоумения, как она
к этому
относится.
Между отцом и сыном происходит драматическое объяснение. Сын — человек нового поколения, он беззаботно
относится к строгой вере предков, не исполняет священных обрядов старины, в его черствой, коммерческой душе нет уже
места для нежных и благодарных сыновних чувств. Он с утра и до вечера трудится, промышляя кусок хлеба для себя и для семьи, и не может делиться с лишним человеком. Нет! Пускай отец возвращается назад, в свой родной город: здесь для него не найдется угла!..
В губернаторском доме узнали о предстоящей смерти губернатора не раньше и не позже, чем в других
местах, и
отнеслись к ней со странным равнодушием.
Трилецкий. Жаль, что вы, такая умная женщина, ничего не смыслите в гастрономии. Кто не умеет хорошо поесть, тот урод… Нравственный урод!.. Ибо… Позвольте, позвольте! Так не ходят! Ну? Куда же вы? А, ну это другое дело. Ибо вкус занимает в природе таковое же
место, как и слух и зрение, то есть входит в число пяти чувств, которые всецело
относятся к области, матушка моя, психологии. Психологии!
Прошлое я помню, как вчерашний день. Как в тумане, вижу я
места и образы людей. Беспристрастно
относиться к ним нет у меня сил; люблю и ненавижу я их с прежней силой, и не проходит того дня, чтобы я, охваченный чувством негодования или ненависти, не хватал бы себя за голову. Граф для меня по-прежнему гадок, Ольга отвратительна, Калинин смешон своим тупым чванством. Зло считаю я злом, грех — грехом.
Писал тогда Полояров эту рукопись под впечатлением свежих ран, причиненных ему лишением питательного
места, под наплывом яростной злости и личного раздражения против либерала и патриота сольгородского, и следы сей злобы явно сказывались на всем произведении его, которое было преисполнено обличительного жара и блистало молниями благородного негодования и пафосом гражданских чувств, то есть носило в себе все те новые новинки, которые познала земля Русская с 1857 года, — время,
к коему
относилась и самая рукопись.
Особой оригинальности или философской ясности суждения автора «Изложения православной веры» не имеют, сравнительно с учениями св. Дионисия Ареопагита и Максима Исповедника, однако высокий вероучительный авторитет этого произведения заставляет с особенным вниманием
относиться к его идеям, в частности и по вопросу об «апофатическом» богословии. Приведенные суждения даже текстуально близки
к соответственным
местам из сочинений Ареопагита, святых Максима, Василия Великого и др.
Однако магическое действие слова
относится еще
к области естественно-человеческой, а не теургической.], неисчерпаемый источник озарений (это особенно ясно на примере Псалтыри, занявшей столь исключительное
место в молитвенной жизни подвижников).
Но они, видимо,
отнеслись к такому неожиданному со стороны матросов угощению подозрительно, предвидя какой-нибудь подвох, и приближались на такое расстояние, что при каждой попытке схватить их они успевали задавать тягу и садиться в
места, более или менее гарантирующие их безопасность.
Таковы были между старообрядцами предания о первых насельниках лесов Чернораменских, и все, как ближние, так и дальние, с особым уважением
относились к иконе, принесенной в Шарпан иноком Арсением. Они твердо веровали, что, как только соловецкая икона выйдет из Шарпана и будет поставлена в никонианской церкви, древлему благочестию настанет неизбежный конец. И потому, как только возможно, старались удержать ее на
месте.
Ее отпустили домой, и ее
место в спектакле было занято другой, у которой хуже голос, но которая умеет критически
относиться к своему делу, работать честно, добросовестно, не думая о белом галстухе и усиках.
Я попросил день на"размышление"и не принял
места по мотивам, которые считал для себя обязательными, несмотря на то, что я так симпатично
относился к варшавской труппе тамошнего драматического театра.
В настоящий момент мне трудно ответить и самому себе на вопрос:
отнесся ли я тогда
к"Отцам и детям"вполне объективно, распознал ли сразу огромное
место, какое эта вещь заняла в истории русского романа в XIX веке?