Неточные совпадения
Итак, одно желание пользы заставило меня напечатать отрывки из журнала, доставшегося мне случайно. Хотя я переменил все собственные имена, но те, о которых в нем говорится, вероятно себя узнают, и, может быть, они найдут
оправдания поступкам, в которых до сей поры обвиняли
человека, уже не имеющего отныне ничего общего с здешним миром: мы почти всегда извиняем то, что понимаем.
«Возможно, даже наверное, она безжалостна к
людям и хитрит. Она —
человек определенной цели. У нее есть
оправдание: ее сектантство, желание создать какую-то новую церковь. Но нет ничего, что намекало бы на неискренность ее отношения ко мне. Она бывает груба со мной на словах, но она вообще грубовата».
Это был
человек совершенно противоположного склона духовной жизни, чем Симонсон. Симонсон был один из тех
людей, преимущественно мужского склада, у которых поступки вытекают из деятельности мысли и определяются ею. Новодворов же принадлежал к разряду
людей преимущественно женского склада, у которых деятельность мысли направлена отчасти на достижение целей, поставленных чувством, отчасти же на
оправдание поступков, вызванных чувством.
Мы не видим в этих
людях извращения понятия о жизни, о добре и зле для
оправдания своего положения только потому, что круг
людей с такими извращенными понятиями больше, и мы сами принадлежим к нему.
Оправдание всякого народа, как и всякого
человека, перед высшим смыслом жизни может быть лишь динамическим, а не статическим.
Можно сказать, что существование Бога есть хартия вольностей
человека, есть внутреннее его
оправдание в борьбе с природой и обществом за свободу.
Но единственное
оправдание социализма заключается в том, что он хочет создать общество, в котором ни один
человек не будет объектом и вещью, каждый будет субъектом и личностью.
Гуманитарная теория прогресса приносит всякого
человека в жертву своему божку и не может найти
оправданий для страданий и жертв человеческой личности.
Но все это я говорю только в
оправдание недосмотра Марьи Алексевны, не успевшей вовремя раскусить, что за
человек Лопухов, а никак не в
оправдание самому Лопухову.
Старый мир, осмеянный Вольтером, подшибленный революцией, но закрепленный, перешитый и упроченный мещанством для своего обихода, этого еще не испытал. Он хотел судить отщепенцев на основании своего тайно соглашенного лицемерия, а
люди эти обличили его. Их обвиняли в отступничестве от христианства, а они указали над головой судьи завешенную икону после революции 1830 года. Их обвиняли в
оправдании чувственности, а они спросили у судьи, целомудренно ли он живет?
В центре моей мысли всегда стояли проблемы свободы, личности, творчества, проблемы зла и теодицеи, то есть, в сущности, одна проблема — проблема
человека, его назначения,
оправдания его творчества.
Во времена моей марксистской молодости один довольно культурный марксист немецкой формации мне говорил с укором, что, в сущности, я
человек религиозный, что у меня есть потребность в
оправдании смысла жизни и в вечности.
Творчество не нуждается в
оправдании, оно оправдывает
человека, оно есть антроподицея.
Интересно, когда проблему
оправдания культуры ставят самые большие русские
люди, которые творили русскую культуру, или ставит интеллигенция, умственно воспитанная на западном научном просвещении.
Православие, и особенно русское православие, не имеет своего
оправдания культуры, в нем был нигилистический элемент в отношении ко всему, что творит
человек в этом мире.
Более сильным
людям нужно было идейно примириться с «действительностью», найдя для нее смысл и
оправдание, или бороться с ней.
Оправдание творчества и есть
оправдание истории,
оправдание культуры,
оправдание воинственной правды общественной и любви личной, познания и поэзии,
оправдание наших великих
людей, наших творцов, для которых должно быть найдено место в Царстве Божьем.
— Иной раз говорит, говорит
человек, а ты его не понимаешь, покуда не удастся ему сказать тебе какое-то простое слово, и одно оно вдруг все осветит! — вдумчиво рассказывала мать. — Так и этот больной. Я слышала и сама знаю, как жмут рабочих на фабриках и везде. Но к этому сызмала привыкаешь, и не очень это задевает сердце. А он вдруг сказал такое обидное, такое дрянное. Господи! Неужели для того всю жизнь работе
люди отдают, чтобы хозяева насмешки позволяли себе? Это — без
оправдания!
Это он-то довилялся! Он, который всегда, всем сердцем… куда прочие, туда и он! Но делать нечего, приходится выслушивать. Такой уж настал черед… «ихний»! Вчера была оттепель, а сегодня — мороз. И лошадей на зимние подковы в гололедицу подковывают, не то что
людей! Но, главное,
оправданий никаких не допускается. Он обязан был стоять на страже, обязан предвидеть — и всё тут. А впрочем, ведь оно и точно, если по правде сказать: был за ним грешок, был!
— Может быть! может быть! — задумчиво молвил Дыба, — мне самому, по временам, кажется, что иногда мы считаем
человека заблуждающимся, а он между тем давно уже во всем принес
оправдание и ожидает лишь случая, дабы запечатлеть… Как вы полагаете, ваше превосходительство? — обратился он к Удаву.
«Мой единственный и бесценный друг! (писал он) Первое мое слово будет: прост» меня, что так долго не уведомлял о себе; причина тому была уважительная: я не хотел вовсе к тебе писать, потому что, уезжая, решился покинуть тебя, оставить, бросить, презреть — все, что хочешь, и в
оправдание свое хочу сказать только одно: делаясь лжецом и обманщиком, я поступал в этом случае не как ветреный и пустой мальчишка, а как
человек, глубоко сознающий всю черноту своего поступка, который омывал его кровавыми слезами, но поступить иначе не мог.
В затруднительных случаях слабые
люди инстинктивно жмутся к этим граням и находят в них для себя
оправдание.
Непонимание натуры
человека, и проистекающее отсель бесстрастное равнодушие к добру и злу, и кривосудство о поступках:
оправдание неоправдимого и порицание достойного.
Но так как этого нет, а, напротив,
люди, имеющие власть, именно вследствие обладания властью всегда не святы, то общественное устройство, основанное на власти, не могло уже иметь
оправдания.
Люди же, делающие те же дела воровства, грабежа, истязаний, убийств, прикрываясь религиозными и научными либеральными
оправданиями, как это делают все землевладельцы, купцы, фабриканты и всякие слуги правительства нашего времени, призывают других к подражанию своим поступкам и делают зло не только тем, которые страдают от него, но тысячам и миллионам
людей, которых они развращают, уничтожая для этих
людей различие между добром и злом.
Цель власти и
оправдание ее состоит в ограничении тех
людей, которые захотели бы достигать своих интересов в ущерб интересам совокупности.
На этом признании необходимости и потому неизменности существующего порядка зиждется и то всегда всеми участниками государственных насилий приводимое в свое
оправдание рассуждение о том, что так как существующий порядок неизменен, то отказ отдельного лица от исполнения возлагаемых на него обязанностей не изменит сущности дела, а может сделать только то, что на месте отказавшегося будет другой
человек, который может исполнить дело хуже, т. е. еще жесточе, еще вреднее для тех
людей, над которыми производится насилие.
Так оно было понято и с самого начала, за то был и распят Христос, и всегда так понималось
людьми, не связанными необходимостью
оправдания христианского государства.
Всякая, самая короткая война с сопровождающими обыкновенно войну тратами, истреблениями посевов, воровствами, допускаемым развратом, грабежами, убийствами, с придумываемыми
оправданиями необходимости и справедливости ее, с возвеличением и восхвалением военных подвигов, любви к знамени, к отечеству и с притворством забот о раненых и т. п., — развращает в один год
людей больше, чем миллионы грабежей, поджогов, убийств, совершаемых в продолжение сотни лет одиночными
людьми под влиянием страстей.
Но опьянение, испытываемое
людьми при таких явлениях, как парады, выходы, церковные торжества, коронации, суть состояния временные и острые, но есть другие — хронические, постоянные состояния опьянения, которые одинаково испытывают и
люди, имеющие какую бы то ни было власть, от власти царя до полицейского, стоящего на улице, и
люди, подчиняющиеся власти и находящиеся в состоянии опьянения подобострастием, для
оправдания этого своего состояния всегда приписывающие, как это проявлялось и проявляется у всех рабов, наибольшее значение и достоинство тем, кому они повинуются.
Деятельность этой церкви состоит в том, чтобы всеми возможными мерами внушить 100-миллионной массе русского народа те отсталые, отжитые, не имеющие теперь никакого
оправдания верования, которые когда-то исповедовали чуждые нашему народу
люди и в которые почти никто уже не верит, часто даже и те, на обязанности которых лежит распространение этих ложных верований.
Нет теперь
человека, который бы не видел не только бесполезности, но и нелепости собирания податей с трудового народа для обогащения праздных чиновников или бессмысленности наложения наказаний на развращенных и слабых
людей в виде ссылок из одного места в другое или в виде заключения в тюрьмы, где они, живя в обеспечении и праздности, только еще больше развращаются и ослабевают, или не только уже бесполезности и нелепости, но прямо безумия и жестокости военных приготовлений и войн, разоряющих и губящих народ и не имеющих никакого объяснения и
оправдания, а между тем эти насилия продолжаются и даже поддерживаются теми самыми
людьми, которые видят их бесполезность, нелепость, жестокость и страдают от них.
«Конечно, правительства указывают для
оправдания этих мер на исключительно оборонительный характер всех этих расходов и вооружений, но все-таки остается непонятным для всякого незаинтересованного
человека, откуда можно ожидать нападения, когда все великие державы единодушно в своей политике преследуют единственную цель обороны.
Для того, чтобы власть одних
людей над другими достигала своей цели ограничения
людей, стремившихся к личным целям в ущерб общего, нужно было, чтобы власть находилась в руках
людей непогрешимых, как это предполагается у китайцев или как это предполагалось в Средние века и теперь для
людей, верующих в святость помазания. Только при этом условии получало свое
оправдание общественное устройство.
— Чтобы всяк
человек дела своего достоин был — вот те закон! Тут те всякой жизни
оправдание! Работай! — свирепствовал Пушкарь, гремя счётами, хлопая по столу книгой, ладонью, шаркая ногами.
Может она великой праведницей будет, настоящей, не такой, что в пустыни уходят, а которые в
людях горят,
оправдания нашего ради и для помощи всем.
«Всю ночь до света шатался в поле и вспоминал Евгеньины слова про одинокие города, вроде нашего; говорила она, что их более восьми сотен. Стоят они на земле, один другого не зная, и, может, в каждом есть вот такой же плутающий
человек, так же не спит он по ночам и тошно ему жить. Как господь смотрит на города эти и на
людей, подобных мне? И в чём, где
оправдание нам?
А в нём незаметно, но всё настойчивее, укреплялось желание понять эти мирные дни, полные ленивой скуки и необъяснимой жестокости, тоже как будто насквозь пропитанной тоскою о чём-то. Ему казалось, что, если всё, что он видит и слышит, разложить в каком-то особом порядке, разобрать и внимательно обдумать, — найдётся доброе объяснение и
оправдание всему недоброму, должно родиться в душе некое ёмкое слово, которое сразу и объяснит ему
людей и соединит его с ними.
Немного позднее
оправдания Донато была освобождена из тюрьмы и его землячка Эмилия Бракко; в ту пору стояло грустное зимнее время, приближался праздник Рождества Младенца, в эти дни у
людей особенно сильно желание быть среди своих, под теплым кровом родного дома, а Эмилия и Донато одиноки — ведь их слава не была той славою, которая вызывает уважение
людей, — убийца все-таки убийца, он может удивить, но и только, его можно оправдать, но — как полюбить?
— Жизнь строга… она хочет, чтоб все
люди подчинялись ее требованиям, только очень сильные могут безнаказанно сопротивляться ей… Да и могут ли? О, если б вы знали, как тяжело жить…
Человек доходит до того, что начинает бояться себя… он раздвояется на судью и преступника, и судит сам себя, и ищет
оправдания перед собой… и он готов и день и ночь быть с тем, кого презирает, кто противен ему, — лишь бы не быть наедине с самим собой!
— Я так понимаю: одни
люди — черви, другие — воробьи… Воробьи — это купцы… Они клюют червей… Так уж им положено… Они — нужны… А я и все вы — ни к чему… Мы живем без
оправдания… Совсем не нужно нас… Но и те… и все — для чего? Это надо понять… Братцы!.. На что меня нужно? Не нужно меня!.. Убейте меня… чтобы я умер… хочу, чтобы я умер…
У нас идеи — идеями, но если бы теперь, в конце XIX века, можно было взвалить на рабочих еще также наши самые неприятные физиологические отправления, то мы взвалили бы и потом, конечно, говорили бы в свое
оправдание, что если, мол, лучшие
люди, мыслители и великие ученые станут тратить свое золотое время на эти отправления, то прогрессу может угрожать серьезная опасность.
Оправдание мое, однако же, проще, нежели можно ожидать с первого взгляда. Прежде всего, не эти
люди и не эти явления сообщают общий тон жизни; а потом — это не
люди, а жертвы, правдивая оценка которых, вследствие известных условий, не принадлежит настоящему.
Встают в обширной памяти его бесчисленные зарева далеких пожаров — близко не подходил к огню осторожный и робкий
человек; дневные дымы, кроющие солнце, безвестные тела, пугающие в оврагах своей давней неподвижностью, — и чудится, будто всему
оправданием и смыслом является этот его пронзительный свист.
Сосипатра. Ему
оправдания нет. Если б его присудили в Сибирь, я бы не очень пожалела. Я говорю только, что Окоемов по натуре не зол, он еще не безнадежно испорчен, он только пустой
человек: с хорошими
людьми и он будет недурен, а с дурными будет негодяй. Бедная Зоя совсем без приюта. Вчера на нее было страшно смотреть; а сегодня немного успокоилась.
Как
человек, которого действительно обвиняют, Муся искала
оправданий, пыталась найти хоть что-нибудь, что возвысило бы ее жертву, придало бы ей настоящую цену. Рассуждала...
Автор просит верить ему, что он не вынужден для
оправданий Бенни прибегать ни к каким утайкам и натяжкам, да это было бы и невозможно, потому что в литературных кружках Петербурга и Москвы теперь еще слишком много живых
людей, которым история покойного Бенни известна, если не во всем целом, как она здесь излагается, то по деталям, из которых сгруппировано это целое.
Но позднее смирение Плодомасова не могло быть ему
оправданием. Против него было свидетельство драгуна о совершенном назад тому несколько времени насильственном браке с боярышней Байцуровой; против него спешили стать и другие
люди — и те, чьи свидетельства могли иметь вес и значение, и те, чьи показания не могли иметь ни значения, ни веса.
Нет бога у
людей, пока они живут рассеянно и во вражде. Да и зачем он, бог живой, сытому? Сытый ищет только
оправдания полноты желудка своего в общем голоде
людей. Смешна и жалка его жизнь, одинокая и отовсюду окружённая веянием ужасов.
Ераст.
Оправданий нет, и язык не подымется оправдываться перед вами! Что ж мне, плакать, прощенья просить, в ногах валяться? Так я, может, и потерянный
человек, но унижаться не стану, низкости во мне нет. Все дело налицо, ясно… уж тут нечего… Следует вам только пренебречь нами, плюнуть и уйти… и оставайтесь опять такой высокой женщиной, как вы были, не связывайтесь с такими
людьми, как мы.