Неточные совпадения
Сначала Левин думал сдать всё хозяйство, как оно было, мужикам
работникам и приказчику на
новых товарищеских условиях, но очень скоро убедился, что это невозможно, и решился подразделить хозяйство.
Можно было сравнить его внутреннее состояние души с разобранным строеньем, которое разобрано с тем, чтобы строить из него же
новое; а
новое еще не начиналось, потому что не пришел от архитектора определительный план и
работники остались в недоуменье.
В молодой и горячей голове Разумихина твердо укрепился проект положить в будущие три-четыре года, по возможности, хоть начало будущего состояния, скопить хоть несколько денег и переехать в Сибирь, где почва богата во всех отношениях, а
работников, людей и капиталов мало; там поселиться в том самом городе, где будет Родя, и… всем вместе начать
новую жизнь.
Всего было двое
работников, оба молодые парня, один постарше, а другой гораздо моложе. Они оклеивали стены
новыми обоями, белыми с лиловыми цветочками, вместо прежних желтых, истрепанных и истасканных. Раскольникову это почему-то ужасно не понравилось; он смотрел на эти
новые обои враждебно, точно жаль было, что все так изменили.
Аркадий с сожалением посмотрел на дядю, и Николай Петрович украдкой пожал плечом. Сам Павел Петрович почувствовал, что сострил неудачно, и заговорил о хозяйстве и о
новом управляющем, который накануне приходил к нему жаловаться, что
работник Фома «дибоширничает» и от рук отбился. «Такой уж он Езоп, — сказал он между прочим, — всюду протестовал себя [Протестовал себя — зарекомендовал, показал себя.] дурным человеком; поживет и с глупостью отойдет».
Но и на
новых местах их ожидали невзгоды. По неопытности они посеяли хлеб внизу, в долине; первым же наводнением его смыло, вторым — унесло все сено; тигры поели весь скот и стали нападать на людей. Ружье у крестьян было только одно, да и то пистонное. Чтобы не умереть с голода, они нанялись в
работники к китайцам с поденной платой 400 г чумизы в день. Расчет производили раз в месяц, и чумизу ту за 68 км должны были доставлять на себе в котомках.
Неугомонные французские
работники, воспитанные двумя революциями и двумя реакциями, выбились наконец из сил, сомнения начали одолевать ими; испугавшись их, они обрадовались
новому делу, отреклись от бесцельной свободы и покорились в Икарии такому строгому порядку и подчинению, которое, конечно, не меньше монастырского чина каких-нибудь бенедиктинцев.
Время шло. Над Егоркой открыто измывались в застольной и беспрестанно подстрекали Ермолая на
новые выходки, так что Федот наконец догадался и отдал жениха на село к мужичку в
работники. Матренка, с своей стороны, чувствовала, как с каждым днем в ее сердце все глубже и глубже впивается тоска, и с нетерпением выслушивала сожаления товарок. Не сожаления ей были нужны, а развязка. Не та развязка, которой все ждали, а совсем другая. Одно желание всецело овладело ею: погибнуть, пропасть!
При таких тощих урожаях сахалинский хозяин, чтобы быть сытым, должен иметь не менее 4 дес. плодородной земли, ценить свой труд ни во что и ничего не платить
работникам; когда же в недалеком будущем однопольная система без пара и удобрения истощит почву и ссыльные «сознают необходимость перейти к более рациональным приемам обработки полей и к
новой системе севооборота», то земли и труда понадобится еще больше и хлебопашество поневоле будет брошено, как непроизводительное и убыточное.
Хотя эта съемка сначала кажется не так губительною, потому что береза гибнет не вдруг, а снятая осторожно, лет через десять наращает
новую кожу, которую снимают вторично; но станут ли наемные
работники осторожно бить бересту, то есть снимать с березы кожу? и притом ни одна, с величайшею осторожностью снятая береза не достигает уже полного развития: она хилеет постепенно и умирает, не дожив своего века.
— Так, например, в экономическом отношении женщина приобретает себе
работника, и потом даже, в случае неудачи, у женщины, хотя мало-мальски достойной чувства, все-таки еще остается надежда встретиться с
новой привязанностью и отдохнуть в ней.
А тут
работник новый явился, цыган Елисей, она и с ним.
Но, движимый чувством дружбы и уважения, я не могу не пожелать, чтобы наш дорогой товарищ, Станислав Ксаверьевич Свежевский, и на
новом своем поприще в Петербурге оставался таким же деятельным
работником и таким же любимым товарищем, как и здесь…
Изредка лишь, и то при случае, Глеб и Василий расскажут какую-нибудь выходку «мастака-работника» (так, смеясь, называли всегда покойника); но, слушая их, уже редко кто нахмуривал брови, — все охотно посмеивались, не выключая даже добродушной тетки Анны и приемыша, который начинал уже привыкать к
новым своим хозяевам.
Новая хозяйка Акима была самая задорная, назойливая и беспокойная баба; по уверению соседок, она ела и «полоскала» своего
работника с ранней утренней зари вплоть до поздних петухов.
Один дубеченский мужик, кулак, торговавший водкой без патента, подкупал наших
работников и вместе с ними обманывал нас самым предательским образом:
новые колеса на телегах заменял старыми, брал наши пахотные хомуты и продавал их нам же и т. п.
«Питаться акридами» — питаться скудно.], а ветхий зовет в кабак; в нас же
новый Адам говорит, что надобно голову свою положить за то, чтобы на место торгаша стал
работник, долой к черту всякий капитал и всякий внешний авторитет, а ветхому Адаму все-таки хочется душить своего брата, ездить в карете и поклоняться сильным мира сего.
Великие мыслители иссушили свои тяжеловесные мозги, чтобы дать миру
новые открытия, а Таганка, эксплуатируя эти открытия и обсчитывая при этом
работника, зашибла и тут себе копейку и теперь комфортабельнейшим образом разъезжает в вагонах первого класса и поздравляет своих знакомых по телеграфу со всяким вздором…
Действительно, мало-помалу многие
работники перешли на житье в
новое помещение, которое было несравненно дешевле их прежних квартир и представляло более удобств.
— Возьми там у жены
новый… Идут дела? — спросил Тихон Павлович у
работника и тотчас же заметил за собой, что никогда он раньше не говорил с
работником так ласково, как сегодня.
— Старуха-то жива. Надысь в церкви была. Старуха твоя жива. Жива и молодая хозяйка твоя. Что ей делается.
Работника нового взяла.
— Слава Богу, — отвечала Манефа, — дела у братца, кажись, хорошо идут. Поставку
новую взял на горянщину, надеется хорошие барыши получить, только не знает, как к сроку поспеть. Много ли времени до весны осталось, а
работников мало,
новых взять негде. Принанял кой-кого, да не знает, управится ли… К тому ж перед самым Рождеством горем Бог его посетил.
Мы боимся смерти только потому, что считаем собою то орудие, которым мы призваны работать, — свое тело. А стоит привыкнуть считать собою то, что работает орудием, — дух, и не может быть страха. Человек, считающий свое тело только данным ему для работы орудием, испытает в минуту смерти только сознание неловкости, которое испытал бы
работник, когда у него отнято прежнее орудие, которым он привык работать, а
новое не дано еще.
Сила божия уравнивает людей, отнимает у тех, у кого много, и дает тем, у кого мало. У богатого человека больше вещей, но меньше радости от них. У бедного меньше вещей, но больше радостей. Вода из ручья и корка хлеба во много раз вкуснее бедному, потрудившемуся
работнику, чем самые дорогие кушанья и напитки богатому, праздному человеку. Богачу всё приелось и прискучило, и нет ни от чего радости. Потрудившемуся
работнику и пища, и питье, и отдых всякий раз
новая радость.
Оттого
работники ответили так хозяину, что теперь по сельщине-деревенщине
новый хлеб поспел, а в огородах всякий овощ дозревал — значит, больше нет голодухи.
И рвет и мечет, на кого ни взглянет, всяк виноват. Пришел в работную, и потолок и стены
новой избы, ровно сажа. Развоевался на
работников, будто они виноваты, что печи дымят. Кричит, лютует, то на того, то на другого кидается с бранью, с руганью, а сам рукава засучает. Но теперь не весна,
работники окрысились, зашумели, загалдели, и, только что крикнул хозяин: «Сейчас велю всех со двора долой!», они повскакали и закричали задорно в один голос: «Расчет давай, одного часа не хотим работать у облая».
— Зачем же тебе было ехать для этого сюда, пробираться через фронт, подвергаться опасностям? Ведь для «усталых советских
работников» отдых у вас создается просто: выгони буржуя из его особняка, помещика из усадьбы — и отдыхай себе вволю от казней, от сысков, от пыток, от карательных экспедиций, — набирайся сил на
новые революционные подвиги!
— У старых
работников это еще ничего, — школа есть, — сказал он. — А вот у
новых, недавних, — черт их знает, на чем душу свою будут строить. Мы воспитание получали в тюрьмах, на каторге, под нагайками казаков. А теперешние? В реквизированных особняках, в автомобилях, в бесконтрольной власти над людьми…
Как бы испытывая их терпение, Ширяев медленно вытер руки, медленно помолился и не спеша сел за стол. Тотчас же подали щи. Со двора доносился стук плотницких топоров (у Ширяева строился
новый сарай) и смех
работника Фомки, дразнившего индюка. В окно стучал редкий, но крупный дождь.
Внизу, у подъезда, стояла его пролетка. Он ездил с месячным извозчиком на красивой, но павшей на ноги серой лошади. Пролетка была
новая, полуторная.
Работнику он приплачивал шесть рублей в месяц; подарил ему три пары замшевых перчаток и два белых платка на шею. Платил он за экипаж восемьдесят рублей.
Ирена всю дорогу была оживленна, рассказывала без умолку своей няне о пансионской жизни, о своей
новой подруге Юлии Облонской, расспрашивала о жизни на ферме, о каждом
работнике и работнице в отдельности.
Работники ленились, не делали что приказывают и часто без причины уходили, а
новых через два-три дня охватывала та же странная тоска и равнодушие, и они начинали грубить.