Неточные совпадения
Народ, доктор и фельдшер, офицеры его полка, бежали к нему. К своему несчастию, он чувствовал, что был цел и невредим. Лошадь сломала себе спину, и решено было ее пристрелить. Вронский не мог отвечать на вопросы, не мог говорить ни с кем. Он повернулся и, не подняв соскочившей с головы фуражки, пошел прочь от гипподрома, сам не зная куда. Он чувствовал себя
несчастным. В первый раз в жизни он испытал самое тяжелое несчастие, несчастие неисправимое и такое, в котором виною сам.
Под видом избрания места для жительства и под другими предлогами предпринял он заглянуть в те и другие углы нашего государства, и преимущественно в те, которые более других пострадали от
несчастных случаев, неурожаев, смертностей и прочего и прочего, — словом, где бы можно удобнее и дешевле накупить потребного
народа.
Разговоры и книги о
несчастном, забитом, страдающем
народе надоели ему еще в юности.
— Да. А
несчастным трудно сознаться, что они не умеют жить, и вот они говорят, кричат. И все — мимо, все не о себе, а о любви к
народу, в которую никто и не верит.
Настоящий
народ Клим воображал неисчислимой толпой людей огромного роста,
несчастных и страшных, как чудовищный нищий Вавилов.
За упокой души
несчастныхБезмолвно молится
народ,
Страдальцы — за врагов.
И мыслью пробежав по всем тем лицам, на которых проявлялась деятельность учреждений, восстанавливающих справедливость, поддерживающих веру и воспитывающих
народ, — от бабы, наказанной за беспатентную торговлю вином, и малого за воровство, и бродягу за бродяжничество, и поджигателя за поджог, и банкира за расхищение, и тут же эту
несчастную Лидию за то только, что от нее можно было получить нужные сведения, и сектантов за нарушение православия, и Гуркевича за желание конституции, — Нехлюдову с необыкновенной ясностью пришла мысль о том, что всех этих людей хватали, запирали или ссылали совсем не потому, что эти люди нарушали справедливость или совершали беззакония, а только потому, что они мешали чиновникам и богатым владеть тем богатством, которое они собирали с
народа.
Они говорили о несправедливости власти, о страданиях
несчастных, о бедности
народа, но, в сущности, глаза их, смотревшие друг на друга под шумок разговора, не переставая спрашивали: «можешь любить меня?», и отвечали: «могу», и половое чувство, принимая самые неожиданные и радужные формы, влекло их друг к другу.
Много было великих
народов с великою историей, но чем выше были эти
народы, тем были и
несчастнее, ибо сильнее других сознавали потребность всемирности соединения людей.
Государь, увидев несколько лиц, одетых в партикулярных платьях (в числе следовавших за экипажем), вообразил, что это были лица подозрительные, приказал взять этих
несчастных на гауптвахты и, обратившись к
народу, стал кричать: „Это все подлые полячишки, они вас подбили!“ Подобная неуместная выходка совершенно испортила, по моему мнению, результаты».
Простой
народ еще менее враждебен к сосланным, он вообще со стороны наказанных. Около сибирской границы слово «ссыльный» исчезает и заменяется словом «
несчастный». В глазах русского
народа судебный приговор не пятнает человека. В Пермской губернии, по дороге в Тобольск, крестьяне выставляют часто квас, молоко и хлеб в маленьком окошке на случай, если «
несчастный» будет тайком пробираться из Сибири.
Ты любишь
несчастного, русский
народ!
Когда брательники Гущины подошли к своему двору, около него уже толпился
народ. Конечно, сейчас же началось жестокое избиение расстервенившимися брательниками своих жен: Спирька таскал за волосы по всему двору
несчастную Парасковью, середняк «утюжил» свою жену, третий брательник «колышматил» свою, а меньшак смотрел и учился. Заступничество Таисьи не спасло баб, а только еще больше разозлило брательников, искавших сестру по всему дому.
— Это — не моя песня, ее тысячи людей поют, не понимая целебного урока для
народа в своей
несчастной жизни. Сколько замученных работой калек молча помирают с голоду… — Он закашлялся, сгибаясь, вздрагивая.
Недаром же весь
народ во всей России называет преступление несчастьем, а преступников
несчастными.
Высший класс нашего общества не имеет понятия, как заботятся о «
несчастных» купцы, мещане и весь
народ наш.
— Нет, Иван Андреич, неправда! Он и люди его толка — против глупости, злобы и жадности человечьей! Это люди — хорошие, да; им бы вот не пришло в голову позвать человека, чтобы незаметно подпоить да высмеять его; время своё они тратят не на игру в карты, на питьё да на еду, а на чтение добрых и полезных книг о
несчастном нашем российском государстве и о жизни
народа; в книгах же доказывается, отчего жизнь плоха и как составить её лучше…
По совершенном освобождении от внешних врагов Россия долго еще бедствовала от внутренних мятежей и беспокойств; наконец господь умилосердился над
несчастным отечеством нашим: все несогласия прекратились, общий глас
народа наименовал царем русским сына добродетельного Филарета, Михаила Феодоровича Романова, и в 1613 году, 11 числа июля, этот юный царь, дед Великого Петра, возложил на главу свою венец Мономахов.
Только один преподобный архиепископ Коцци решился поднять голос против
несчастной: он не хотел верить в ее чистоту, говорил о необходимости поддерживать в
народе старинные традиции, предупреждал людей, чтобы они не впадали в ошибку, допущенную греками, которые оправдали Фрину, [Фрина — греческая гетера, натурщица скульптора Праксителя (IV в. до н. э.).
Страх есть дело невольное, и, без сомнения, эти
несчастные чувствуют нередко то, что я, за грехи мои, однажды в жизни испытал над самим собою; и если ужасные страдания возбуждают в нас не только жалость, но даже некоторый род почтения к страдальцу, то знайте, господа! что трусы
народ препочтенный: никто в целом мире не терпит такой муки и не страдает, как они.
Народ не толпился еще вокруг храмов господних; еще не раздавались вопли
несчастных вдов и сирот и, несмотря на турецкую войну, которая кипела в Молдавии, ничто не изменилось в шумной столице севера.
— Глупый, чем тебе меня обидеть? Но ты о великом
народе нехорошо сказал,
несчастная душа… Барам допустимо
народ поносить, им надо совесть погасить, они — чужие на земле, а ты — кто?
Оно дает Полиции священные права Римской Ценсуры; оно предписывает ей не только устрашать злодейство, но и способствовать благонравию
народа, питать в сердцах любовь к добру общему, чувство жалости к
несчастному — сие первое движение существ нравственных, слабых в уединении и сильных только взаимным между собою вспоможением; оно предписывает ей утверждать мир в семействах, основанный на добродетели супругов, на любви родительской и неограниченном повиновении детей [См.: «Зерцало Благочиния».] — ибо мир в семействах есть мир во граде, по словам древнего Философа.
Или людям надлежит быть Ангелами, или всякое многосложное Правление, основанное на действии различных воль, будет вечным раздором, а
народ несчастным орудием некоторых властолюбивцев, жертвующих отечеством личной пользе своей.
В первый раз
народ не хотел уже внимать словам ее, не хотел умолкнуть; с изнурением телесных сил и самая душа его ослабела; казалось, что все погасло в ней и только одно чувство глада терзало
несчастных.
Прежде ужасные только для самих себя и
несчастные в глазах соседов, новогородцы под державною рукою варяжского героя сделались ужасом и завистию других
народов; и когда Олег храбрый двинулся с воинством к пределам юга, все племена славянские покорялись ему с радостию, и предки ваши, товарищи его славы, едва верили своему величию.
Мы все ее любим, но разве с этим чувством необходимо сопрягать ненависть к другому
народу, столь же
несчастному, —
народу, который принужден был своими связанными руками помогать злодействам свирепого правительства?
Таким образом, когда его призывают в свидетели, он упорно отзывается неведением, даже против самой неопровержимой очевидности. Приговор суда не марает человека в глазах русского
народа. Ссыльные, каторжные слывут у него
несчастными.
— Алеша! — сказал сквозь слезы министр. — Я тебя прощаю; не могу забыть, что ты спас жизнь мою, и все тебя люблю, хотя ты сделал меня
несчастным, может быть, навеки!.. Прощай! Мне позволено видеться с тобой на самое короткое время. Еще в течение нынешней ночи король с целым
народом своим должен переселиться далеко-далеко от здешних мест! Все в отчаянии, все проливают слезы. Мы несколько столетий жили здесь так счастливо, так покойно!..
Бедные,
несчастные, бессмысленные
народы, упорные в своем зле, слепые к своему добру, вы позволяете отбирать от вас лучшую часть вашего дохода, грабить ваши поля, ваши дома; вы живете так, как будто всё это принадлежит не вам, позволяя отнимать у вас вашу совесть, соглашаясь быть убийцами.
Факт безобразный и доселе никогда не бывалый в
народе, у которого для преступника, каков бы он ни был, нет имени злодея, а существует человеческое слово
несчастный.
И особенно теперь, когда темная туча собралась над родной стороной, когда последней угрожает страшная опасность от руки более могущественной и сильной соседки-Австрии, после этого
несчастного убийства в Сараеве австрийского наследника престола эрцгерцога Франца Фердинанда, [15 июня 1914 г. в Сараеве, городке, принадлежащем по аннексии Австрии и населенном по большей части сербами, были выстрелами из револьвера убиты эрцгерцог Франц Фердинанд с супругой.] убийства, подготовленного и проведенного какими-то ненавидящими австрийскую власть безумцами, и которое австрийцы целиком приписывают едва ли не всему сербскому
народу!
И человек и
народ проходят через раздвоение и несчастье (
несчастное сознание Гегеля).
— Вот, увидели Его и еще отраднее на душе стало… Действительно, отраднее и легче. Ведь от него зависит теперь наша слава и честь… и защита, и оплот
несчастных сербов. И если суждено пасть Белграду, то маленький
народ может быть спокоен: он все-таки будет отомщен.
— Король! — произнес он мрачно. — За стенами дворца осталось много
несчастных сирот, детей тех, которые утонули в реке. Не хочешь ли помочь им? Вели раздать золото беднякам, и
народ будет прославлять тебя за твою доброту.
Белинский начинает утверждать, что русский
народ — атеистический
народ, но он еще сохраняет любовь ко Христу бедных и
несчастных.
Отношение к народу-пролетариату определяется уже не столько состраданием к его угнетенному,
несчастному положению, сколько верой в то, что он должен победить, что он грядущая сила и освободитель человечества.
Историческая судьба русского
народа была
несчастной и страдальческой, и развивался он катастрофическим темпом, через прерывность и изменение типа цивилизации.
Важность этого дела для всего русского общества состоит в том, что, если бы не было этого крестьянского
народа и не было бы в нем того христианского чувства, которое так сильно живет в нем, трудно представить себе, что бы было не только с этими сотнями тысяч
несчастных бездомных, бродящих людей, но и со всеми достаточными, в особенности богатыми деревенскими жителями, живущими оседлой жизнью.
— Народу-то сколько! — вздохнул Невыразимов, поглядев вниз на улицу, где около зажженных плошек мелькали одна за другой человеческие тени. — Все к заутрене бегут… Наши-то теперь, небось, выпили и по городу шатаются. Смеху-то этого сколько, разговору! Один только я
несчастный такой, что должен здесь сидеть в этакий день. И каждый год мне это приходится!
Но как вы, дети свободного, человечного
народа, вы, христиане, вы, просто люди, на чистое наслаждение, которое вам доставил
несчастный просящий человек, ответили холодностью и насмешкой?
Павел Флегонтыч. Какому бы
народу, какой бы вере ни принадлежали. Femme émancipée [Femme émancipée — эмансипированная женщина (фр.)], в полном, высоком значении этого слова, жорж-сандовская женщина! Дело теперь в безделице. Вот видишь, я интересуюсь
несчастным семейством… Жид — это правда, но по человечеству наш брат… у него две дочери чудесной красоты.
Убитого Ушакова хоронил весь город с музыкой и венками. Общественное мнение было возбуждено против убийцы до такой степени, что
народ толпами ходил к тюрьме, чтобы поглядеть на стены, за которыми томился Винкель, и уже через два-три дня после похорон на могиле убитого стоял крест с мстительною надписью: „Погиб от руки убийцы“. Но ни на кого так не подействовала смерть Ушакова, как на его мать.
Несчастная старуха, узнав о смерти своего единственного сына, едва не сошла с ума…»
— Поразузнай тайно в Москве, в
народе, что говорят об этом изверге человеческого рода, и если все, что рассказывают эти двое
несчастных подтвердится хоть малость, вели произвести следствие. Я им верю, а тебе я доверяю…
— Всемогущим богом, — кричали осужденные, кланяясь
народу, — нашим и вашим богом клянемся, мы невинны! Господи! Ты видишь, мы невинны, и знаешь наших оговорщиков перед великим князем… Мамон, Русалка, дадите ответ на том свете!.. Иноземцы,
несчастные, зачем вы сюда приехали? Берегитесь… Во имя отца и сына и…
Ужасная процессия потянулась по набережной, по Великой улице, к Москворецкому мосту. Толпы
народа начали сноваться вслед за ней. Казалось, надо бы ожидать, что чернь присоединит свои оскорбления к тем, которыми татаре угощали свою
несчастную жертву; напротив, русские, смотря на молодость, красоту, благородный вид Антона, слыша, что он готовился принять русский закон, жалели о нем и бранили татар, многие женщины плакали.
На следующий день готовился
народу праздник, и о
несчастном узнике скоро забыли.
Да простят мне дорогие читатели то небольшое историческое отступление от нити рассказа, необходимое для того, чтобы определить настроение русского царя и
народа после
несчастного окончания войны и невыгодного мира с Польшею, заключенного с потерею многих областей. Взамен этих областей, к понятной радости царя и
народа, явилось целое Царство сибирское, завоеванное Ермаком Тимофеевичем, подвигнутым на это славное дело ожиданием царского прощения и любовью к Ксении Яковлевне Строгановой!
Не забыл король и о
несчастной девочке, умирающей от голода у витрины магазина, и велел позаботиться о ней.
Народ с радостью выслушал благие вести и с громкими криками восторга кинулся во дворец приветствовать своего короля.
Да, уж было поздно. Видели, как прискакал к своим царевич Даньяр; слышали, как он сердился на них и отдал грозный приказ докончить
несчастную жертву; видели, как татаре повлекли Антона с берега под мост, на лед замерзшей реки, видели, как Антон поклонился
народу, освобожденный от уз, перекрестился, прижал что-то к груди своей и как потом татарин… поднял высоко, торжественно за густые, светлые кудри беловосковую голову…