Неточные совпадения
Затем он рассказал странную историю: у Леонида Андреева несколько дней прятался какой-то нелегальный большевик, он поссорился с хозяином, и Андреев стрелял в него из револьвера, тотчас же и без связи с предыдущим сообщил, что офицера-гвардейца избили в модном кабаке Распутина и что ходят слухи о заговоре придворной знати, — она решила снять
царя Николая с
престола и посадить
на его место — Михаила.
Мне представилось, что я
царь, шах, хан, король, бей, набаб, султан или какое-то сих названий нечто седящее во власти
на престоле.
И, высвободив детину из кольчуги, он подтащил его к
престолу и показал
царю его широкую кисть, более похожую
на медвежью лапу, чем
на человеческую руку.
— И
царь протянул к нему руку, а Кольцо поднялся с земли и, чтобы не стать прямо
на червленое подножие
престола, бросил
на него сперва свою баранью шапку, наступил
на нее одною ногою и, низко наклонившись, приложил уста свои к руке Иоанна, который обнял его и поцеловал в голову.
Царевич Иоанн, хотя разделял с отцом его злодейства, но почувствовал этот раз унижение государства и попросился у
царя с войском против Батория. Иоанн увидел в этом замысел свергнуть его с
престола, и царевич, спасенный когда-то Серебряным
на Поганой Луже, не избежал теперь лютой смерти. В припадке бешенства отец убил его ударом острого посоха. Рассказывают, что Годунов, бросившийся между них, был жестоко изранен
царем и сохранил жизнь только благодаря врачебному искусству пермского гостя Строгонова.
После этого убийства Иоанн, в мрачном отчаянье, созвал Думу, объявил, что хочет идти в монастырь, и приказал приступить к выбору другого
царя. Снисходя, однако,
на усиленные просьбы бояр, он согласился остаться
на престоле и ограничился одним покаянием и богатыми вкладами; а вскоре потом снова начались казни. Так, по свидетельству Одерборна, он осудил
на смерть две тысячи триста человек за то, что они сдали врагам разные крепости, хотя сам Баторий удивлялся их мужеству.
Вот хоть бы с этого молодца, — сказал Кольцо, оборачиваясь
на одного из своих товарищей, здорового детину, который, принесши огромную охапку оружия и свалив ее
на землю, стоял позади его с разинутым ртом и не переставал дивиться то
на золотую одежду
царя, то
на убранство рынд, окружавших
престол.
Сидит грозен бог
на престоле златоогненном,
Предстоять ему серафими, херувими, светли ангели,
День и ночь всё поють они да славу богу вечному.
А как просить царя-то небесного о милости грешникам,
Со стыда в очи грозные, божий, поглядеть не решаютьси…
— Та-ак, — ухмыляясь, говорил он, — бога, значит, в отставку? Хм! Насчет
царя у меня, шпигорь ты мой, свои слова: мне
царь не помеха. Не в
царях дело — в хозяевах. Я с каким хошь
царем помирюсь, хошь с Иван Грозным:
на, сиди, царствуй, коли любо, только — дай ты мне управу
на хозяина, — во-от! Дашь — золотыми цепями к
престолу прикую, молиться буду
на тебя…
— Века ходит народ по земле туда и сюда, ищет места, где бы мог свободно приложить силу свою для строения справедливой жизни; века ходите по земле вы, законные хозяева её, — отчего? Кто не даёт места народу,
царю земли,
на троне его, кто развенчал народ, согнал его с
престола и гонит из края в край, творца всех трудов, прекрасного садовника, возрастившего все красоты земли?
Мы удивляемся Философу, который проповедует
Царям их должности; но можно ли сравнять его смелость с великодушием самодержавной Екатерины, Которая, утверждая
престол на благодарности подданных, торжественно признает Себя обязанною заслуживать власть Свою?
Абсолютно он готов пролить последнюю, черт ее побери, каплю крови за
царя,
престол и отечество, и он сейчас же вернется
на Дальний Восток, как только заживет его раненая нога.
Трубы и дворцовые колокола. Рынды входят и становятся у
престола; потом бояре; потом стряпчие с царской стряпней; потом ближние бояре; потом сам
царь Борис, в полном облачении, с державой и скипетром. За ним царевич Федор. Борис всходит
на подножие
престола.
Великий, грозный и пресветлый
царь!
Твой друг и брат, Аббас, владыка перский,
Здоровает тебе
на государстве
И братский шлет поклон. Ты держишь Русь
Единою могучею рукой —
Простри, о
царь, с любовию другую
На моего владыку и прими
От шах-Аббаса, в знак его приязни,
Сей кованный из золота
престол,
В каменьях самоцветных и в алмазах.
Наследье древних шахов — изо всех
Ценнейшее Аббасовых сокровищ!
Земли русийской
Царевну ты, высочество, посватал,
Не дочь слуги, злодейством
на престолВзошедшего. Когда законный
царьИль тот, кого земля таким признала,
С него венец срывает — обещаньем
Не связан ты. От брака отказаться
Ты должен, принц!
Видит: весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце
С грустной думой
на лице...
Мелания. Не о долгах речь. Не озоруй! Вон какие дела-то начались.
Царя, помазанника божия, свергли с
престола. Ведь это — что значит? Обрушил господь
на люди своя тьму смятения, обезумели все, сами у себя под ногами яму роют. Чернь бунтуется. Копосовские бабы в лицо мне кричали, мы, дескать, народ! Наши мужья, солдаты — народ! Каково? Подумай, когда это солдаты за народ считались?
— Не буду, лебедушка, не буду, — рыдал Никифор. — Покарай меня Господь, коль забуду зарок, что даю тебе… Молись обо мне, окаянном, святая душенька!.. Ах, Настенька, Настенька!.. Не знаешь, каково я любил тебя… А подойти близко боялся. Что ж?.. Пьян завсегда, мерзко ведь тебе было взглянуть
на меня… Только издали любовался тобой… Помолись за меня
Царю Небесному, перед его
престолом стоючи…
«О
царь! Забыл ты Бога, свой сан ты,
царь, забыл!
Опричниной
на горе
престол свой окружил!
Однако Бог сотворил его
царем света, но так как он не повиновался, и захотел быть выше всецелого бога, то бог низверг его с его
престола и сотворил посреди нашего времени иного
царя из того же самого Божества, из которого был сотворен и господин Люцифер (разумей это правильно: из того салнитера, который был вне тела
царя Люцифера) и посадил его
на царский
престол Люцифера, и дал ему силу и власть, какая была у Люцифера до его падения, и этот
царь зовется И. Христом» (Аврора, 199, § 35-6...
Тогда еще не
царил (Людовик II уже вступил
на престол) Вагнер
на тамошней оперной сцене, но это уже было незадолго до его сказочного возвышения, вызванного восторженным поклонением короля, не лишенным и еще кое-какой подкладки, как впоследствии было ясно из истории их отношений.
На Городище,
на улице, наскоро было устроено возвышение с
престолом для
царя и креслом для царевича Ивана.
Приняв из рук судьбы страннический посох
на пороге пресвитерской хижины, он соединил его потом со скипетром величайшего из государей, начертывал им военные планы, мировые народам и
царям и уставы
на вековую жизнь империи, указывал череду
на престол и, наконец, положил этот посох так скромно, так печально,
на Востоке, в тундрах Сибири!..
Царь воссел
на престол. По правую руку его сел в кресло царевич. По левую встал Григорий Лукьянович Малюта Скуратов.
По поручению
царя Феофан Прокопович написал «Духовный регламент». Этим сочинением он вооружил против себя и навлек
на себя гонение местоблюстителя патриаршего
престола Стефана Яворского, который заподозрил Феофана даже в неправославии. Петр лично защищал Феофана от наветов Стефана.
На этот гарнизон и
на кирасирский полк он мог вполне положиться, а потому тотчас же при вступлении
на престол, чтобы обуздать зазнавшихся гвардейцев, среди которых
царило полнейшее отсутствие дисциплины, он перемешал свои войска со старой гвардией и сделал с возможной быстротой коренную внутреннюю ее реформу, изгнав изнеженность и роскошь и введя строгую, необходимую в каждом войске дисциплину.
Когда же пал Царь-град и с ним прирожденный защитник православия,
царь греческий, и Иоанн Васильевич женился
на греческой царевне и
на него перешло, вместе с царским венцом и царскими регалиями, высокое звание, права и обязанности великого и единого поборника истинной веры, тогда русские с гордостью стали говорить: «Государи наши во всем свете единые браздодержатели святых Божиих
престолов!
Царь Михаил Федорович, по вступлении
на престол, возобновил его.
Сделал он это-де с целью устранения от
престола наследника, думая войти в еще большую силу при вступлении
на престол младшего сына
царя — Федора, слабого здоровьем и не способного к государственному правлению.
— Пусть видят они, как ты, великий государь, расправляешься со своими лиходеями, так им лезть
на смерть не захочется и измену творить неповадно будет; а только отпусти поводья, бояре и народ, что твой дикий конь, из седла тебя и вышибут.
На престол твой глаза-то у многих родичей разгораются… — чуть не ежедневно, различно варьируя, нашептывал
царю Малюта.
Все были нарядны, но и среди нарядных рабочих и их жен заметны были богачи и купцы с женами и детьми, которые попадались промеж народа. Так заметна была Рина Голицына, когда она, радостная, сияющая от мысли, что она добилась своего и с народом, среди народа, празднует восшествие
на престол обожаемого народом
царя, ходила с братом Алеком между кострами.