Неточные совпадения
Наконец спустились
на землю действительные
сумерки, и кто-то крикнул: грабят!
Наконец появились предрассветные
сумерки. Туман сделался серовато-синим и хмурым. Деревья, кусты и трава
на земле покрылись каплями росы. Угрюмый лес дремал. Река казалась неподвижной и сонной. Тогда я залез в свой комарник и крепко заснул.
Дойдя до реки Кулумбе, я сел
на камень и стал вслушиваться в тихие, как шепот, звуки, которыми всегда наполняется тайга в часы
сумерек. Безбрежный океан, сонная
земля и глубокое темное небо с миллионами неведомых светил одинаково казались величественными.
До вечера еще было много времени, и потому мы с Дерсу взяли свои винтовки и пошли
на разведки. Осенью, во время ненастья, лес имеет особенно унылый вид. Голые стволы деревьев, окутанные холодным туманом, пожелтевшая трава, опавшая
на землю листва и дряблые потемневшие папоротники указывали, что наступили уже
сумерки года. Приближалась зима.
Когда солнце скрылось за горизонтом,
на землю опустились
сумерки, и чем темнее становилось в тайге, тем больше ревели изюбры.
Когда я проснулся, мне в глаза бросилось отсутствие солнца.
На небе появились слоистые облака, и
на землю как будто спустились
сумерки. Было 4 часа пополудни. Можно было собираться
на охоту. Я разбудил казаков, они обулись и принялись греть воду.
Сумерки спустились
на землю раньше, чем мы успели дойти до перевала. День только что кончился. С востока откуда-то издалека, из-за моря, точно синий туман, надвигалась ночь. Яркие зарницы поминутно вспыхивали
на небе и освещали кучевые облака, столпившиеся
на горизонте. В стороне шумел горный ручей, в траве неумолкаемым гомоном трещали кузнечики.
Днем четвероногие обитатели тайги забиваются в чащу, но перед
сумерками начинают подыматься со своих лежек. Сначала они бродят по опушкам леса, а когда ночная мгла окутает
землю, выходят пастись
на поляны. Казаки не стали дожидаться
сумерек и пошли тотчас, как только развьючили лошадей и убрали седла.
На биваке остались мы вдвоем с Дерсу.
К
сумеркам мы дошли до водораздела. Люди сильно проголодались, лошади тоже нуждались в отдыхе. Целый день они шли без корма и без привалов. Поблизости бивака нигде травы не было. Кони так устали, что, когда с них сняли вьюки, они легли
на землю. Никто не узнал бы в них тех откормленных и крепких лошадей, с которыми мы вышли со станции Шмаковка. Теперь это были исхудалые животные, измученные бескормицей и гнусом.
Сумерки в лесу всегда наступают рано.
На западе сквозь густую хвою еще виднелись кое-где клочки бледного неба, а внизу,
на земле, уже ложились ночные тени. По мере того как разгорался костер, ярче освещались выступавшие из темноты кусты и стволы деревьев. Разбуженная в осыпях пищуха подняла было пронзительный крик, но вдруг испугалась чего-то, проворно спряталась в норку и больше не показывалась.
Всенощная идет в образной комнате и длится более часа; за всенощной следует молебен с водосвятием и тремя-четырьмя акафистами, тоже продолжительный, так что все вместе кончается, когда уже
на землю спустились
сумерки.
Солнце склонялось к закату, а наша «тройка» все еще устало месила пыль по проселкам, окруженная зноем и оводами. Казалось, мы толчемся
на одном месте. Некованые копыта мягко шлепали по
земле; темнело, где-нибудь
на дальнем болоте гудел «бугай», в придорожной ржи сонно ударял перепел, и нетопыри пролетали над головами, внезапно появляясь и исчезая в
сумерках.
Когда же солнце начнет склоняться к западу, тетерева поднимаются с лежки, то есть с места своего отдохновения, опять садятся
на деревья и сидят нахохлившись, как будто дремлют, до глубоких
сумерек; потом пересаживаются в полдерева и потом уже спускаются
на ночлег; ночуют всегда
на земле.
Он напугал меня не
на шутку: ходя по лесу в серый туманный день, я убил уже много зайцев и развесил их по сучьям, чтобы собрать после, вместе с другим охотником; от наступающих
сумерек становилось темно; вдруг вижу я огромное подобие белого зайца, сидящего
на корточках, в воздухе, как мне показалось,
на аршин от
земли.
Когда мы подходили к биваку, я увидел, что нависшей со скалы белой массы не было, а
на месте нашей палатки лежала громадная куча снега вперемешку со всяким мусором, свалившимся сверху. Случилось то, чего я опасался: в наше отсутствие произошел обвал. Часа два мы откапывали палатку, ставили ее вновь, потом рубили дрова. Глубокие
сумерки спустились
на землю,
на небе зажглись звезды, а мы все не могли кончить работы. Было уже совсем темно, когда мы вошли в палатку и стали готовить ужин.
Сумерки быстро спускались
на землю. В море творилось что-то невероятное. Нельзя было рассмотреть, где кончается вода и где начинается небо. Надвигающаяся ночь, темное небо, сыпавшее дождем с изморозью, туман — все это смешалось в общем хаосе. Страшные волны вздымались и спереди и сзади. Они налетали неожиданно и так же неожиданно исчезали,
на месте их появлялась глубокая впадина, и тогда казалось, будто лодка катится в пропасть.
Часто после беседы с нею, взволнованный и полный грустно-ласкового чувства к людям, запредельным его миру, он уходил в поле и там, сидя
на холме, смотрел, как наступают
на город
сумерки — время, когда светлое и тёмное борются друг с другом; как мирно приходит ночь, кропя
землю росою, и — уходит, тихо уступая новому дню.
Наступал вечер;
на землю спускались
сумерки; в домах зажигались огни. Выслушав перечень добрых дел, совершенных в течение дня квартальными надзирателями, он отправлялся в клуб, где приглашал предводителя идти с ним вместе по стезе добродетели. Предводитель подавался туго, но так как поставленные ему
на вид выгоды были до того ясны, что могли убедить даже малого ребенка, то и он, наконец, уступил.
Я ходил до утомления, до темноты, вслушиваясь, как где-то каплют слезы с деревьев, как шуршат, расправляясь, отсыревшие
на земле ветки, вглядываясь, как
сумерки закутывают все кругом, как ночь покрывает всю эту печаль умирающей или дремлющей природы своей целомудренной темнотой.
Спускались
сумерки. По линии, в направлении к Москве, виднелись огоньки. Целое созвездие огоньков мерцало неопределенно и смутно. Один передвигался — это шел товарный поезд. Беременная сторожиха выползла из будки. Больной ребенок был у нее
на одной руке, сигнальный фонарь в другой… Заговорили рельсы, тихо, тонко, чуть слышно, как будто что-то переливалось под
землей. Потом это перешло в клокотание, и через две минуты тяжелый поезд прогромыхал мимо платформы.
Так рассуждают между собой старики, сидя в спокойные осенние
сумерки около своих побеленных оград,
на каменных скамьях, вросших в течение столетий в
землю.
Прозрачно-синие, холодные
сумерки сгущались над садом. Огромный бронзовый идолище возвышался предо мною, я смотрел
на него и думал: жил
на земле одинокий человек Яков, уничтожая, всей силой души, бога и умер обыкновенной смертью. Обыкновенной. В этом было что-то тяжелое, очень обидное.
Сумерки, или «сутисочки», как называют их в деревне, начинали уже ложиться
на землю; бледные дымчатые полосы тумана там и сям окутывали поля и распускались по окрестности; в воздухе заметно похолодело.
Потом розовые лучи разлились по небу с восточной стороны и, смешавшись с
сумерками, заиграли
на зубцах частокола. Это розовое сияние упало вниз
на землю, где прежде лежала густая тень, мягко легло
на дерево колодца,
на прибитую росою пыль, заиграло в капельках
на траве и разливалось все обильнее и дальше.
День догорел
на сфере той
земли,
Где я искал путей и дней короче.
Там
сумерки лиловые легли.
Не появляется ли, быть может, мудрость
на земле, как ворон, которого вдохновляет запах падали?» (
Сумерки кумиров).
Незадолго до
сумерек тяжелая пелена туч, покрывавшая небо, разорвалась. Сквозь них пробился луч заходяшего солнца. Воздух, находившийся до сих пор в состоянии покоя, вдруг пришел в движение. Лес зашумел, деревья ожили и закачались, стряхивая
на землю дождевые капли.
Приближались
сумерки. Огненной рекой разливалась заря по горизонту. Точно там,
на западе, произошло страшнее вулканическое извержение и горела
земля. Горы в отдалении стали окрашиваться в фиолетовые тона. Океан погружался в дремотное состояние.
Широкая плотина охватила озеро с южной стороны; посредине этой плотины возвышается большое и красивое двухэтажное здание, в нижнем этаже которого вы видите огромную арку; левее здания целый ряд построек, похожих
на длинные каменные сараи; над одним из этих сараев бьет целый ряд огненных фонтанов, которые, по мере того как
сумерки начинают окутывать
землю, становятся явственнее и явственнее; за сараями возвышается увенчанный пятью главами красивый храм.
Дорога шла по отлогому берегу Волхова.
На землю уже спустились поздние августовские
сумерки, сгущенные бродившими по небу тучами.
Был шестой час вечера. Зимние
сумерки спускались
на землю и покрывали постепенно темною пеленою княжеский двор, сад и прилегающий к последнему берег реки.
Время шло. Иван Осипович, видимо, сильно нравственно ломавший себя, стал нервно двигаться
на стуле и чутко прислушиваться к малейшему шуму, долетавшему из сада. Поднявшийся легкий ветерок шелестел деревьями, и только. Густые
сумерки стали ложиться
на землю. Слуги зажгли в столовой огни.
Сумерки спустились
на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись
на руку, лег и лежал так долго, глядя
на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало
на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.