Неточные совпадения
Богатый, роскошный деревенский коттедж
в английском вкусе, весь обросший душистыми клумбами цветов, обсаженный
грядами, идущими кругом всего
дома; крыльцо, увитое вьющимися растениями, заставленное
грядами роз; светлая, прохладная лестница, устланная роскошным ковром, обставленная редкими цветами
в китайских банках.
Цветы завяли, садовник выбросил их, и перед
домом, вместо цветника, лежали черные круги взрытой земли с каймой бледного дерна да полосы пустых
гряд. Несколько деревьев завернуты были
в рогожу. Роща обнажалась все больше и больше от листьев. Сама Волга почернела, готовясь замерзнуть.
В другом месте все жилище состоит из очага, который даже нельзя назвать домашним, за отсутствием самого
дома; на очаге жарится что-нибудь; около возится старуха; вблизи есть всегда готовый банан или
гряда таро, картофелю.
— А ты, сударыня, что по сторонам смотришь… кушай! Заехала, так не накормивши не отпущу! Знаю я, как ты
дома из третьёводнишних остатков соусы выкраиваешь… слышала! Я хоть и
в углу сижу, а все знаю, что на свете делается! Вот я
нагряну когда-нибудь к вам, посмотрю, как вы там живете… богатеи! Что? испугалась!
По городу
грянула весть, что крест посадили
в кутузку. У полиции весь день собирались толпы народа.
В костеле женщины составили совет, не допустили туда полицмейстера, и после полудня женская толпа, все
в глубоком трауре, двинулась к губернатору. Небольшой одноэтажный губернаторский
дом на Киевской улице оказался
в осаде. Отец, проезжая мимо, видел эту толпу и седого старого полицмейстера, стоявшего на ступенях крыльца и уговаривавшего дам разойтись.
— Своего положения? — подсказал Ганя затруднившемуся генералу. — Она понимает; вы на нее не сердитесь. Я, впрочем, тогда же намылил голову, чтобы
в чужие дела не совались. И, однако, до сих пор всё тем только у нас
в доме и держится, что последнего слова еще не сказано, а гроза
грянет. Если сегодня скажется последнее слово, стало быть, и все скажется.
В Тайболу начальство
нагрянуло к вечеру. Когда подъезжали к самому селению, Ермошка вдруг струсил: сам он ничего не видал, а поверил на слово пьяному Мыльникову. Тому с пьяных глаз могло и померещиться незнамо что… Однако эти сомнения сейчас же разрешились, когда был произведен осмотр кожинского
дома. Сам хозяин спал пьяный
в сарае. Старуха долго не отворяла и бросилась
в подклеть развязывать сноху, но ее тут и накрыли.
Какое-то стихийное веселье охватило весь господский
дом. Иван Семеныч развернулся и потребовал песенников
в горницы, а когда круг
грянул...
Прошел день, два и три. Ахилла все лежал и не показывался.
Дом отца Туберозова совсем глядел мертвым
домом: взойдет яркое солнце и осветит его пустынный двор — мертво; набежат
грядой облачка и отразятся
в стеклах его окон, словно замогильные тени, и опять ничего.
— Это Фома Фомич на прошлой неделе закричал, что не хочет оставаться
в доме, и вдруг побежал
в огород, достал
в шалаше заступ и начал
гряды копать.
Я починял телеги, проводил
в саду дорожки, копал
гряды, красил крышу на
доме.
Около
дома,
в саду,
в огороде и
в ближайшей роще с грачовыми гнездами везде бегала со мною сестрица, уцепясь за мою руку, и даже показывала, как хозяйка, кое-что сделанное без меня и
в том числе огромную и высокую паровую
гряду из навоза, на которой были посажены тыквы, арбузы и дыни.
Дьячковская избушка стояла недалеко от церкви, и Арефа прошел к ней огородом. Осенью прошлого года схватил его игумен Моисей, и с тех пор Арефа не бывал
дома. Без него дьячиха управлялась одна, и все у ней было
в порядке: капуста, горох, репа. С Охоней она и
гряды копала, и
в поле управлялась. Первым встретил дьячка верный пес Орешко: он сначала залаял на хозяина, а потом завизжал и бросился лизать хозяйские руки. На его визг выскочила дьячиха и по обычаю повалилась мужу
в ноги.
Деревья
в парке стояли обнаженные, мокрые; на цветнике перед
домом снег посинел и, весь источенный, долеживал последний срок; дорожки по местам пестрели желтыми пятнами; несколько поодаль, на огороде, виднелись совсем черные
гряды, а около парников шла усиленная деятельность.
От появления у нас
в доме этой проклятой истерики, которую я называл и «химерикою», потому что она ни с чего, так всегда почти при моем приближении, нападала на Анисью Ивановну; называл ее и"поруческою болезнью", потому что Анисья Ивановна будет здорова одна и даже со мною, и говорит и расспрашивает что, но лишь
нагрянули лоручики, мо>я жена и зачикает и бац! на пол или куда попало!
Но
в этот момент над ними гулко
грянул гром — точно захохотал кто-то чудовищно огромный и грубо добродушный. Оглушённые, они вздрогнули, остановились на миг, но сейчас же быстро пошли к
дому. Листва дрожала на деревьях, и тень падала на землю от тучи, расстилавшейся по небу бархатным пологом.
Потом сидели и молча плакали. Видно было, что и бабушка и мать чувствовали, что прошлое потеряно навсегда и бесповоротно: нет уже ни положения
в обществе, ни прежней чести, ни права приглашать к себе
в гости; так бывает, когда среди легкой, беззаботной жизни вдруг
нагрянет ночью полиция, сделает обыск, и хозяин
дома, окажется, растратил, подделал, — и прощай тогда навеки легкая, беззаботная жизнь!
Но не у одних только Шелестовых жилось весело. Не прошел Никитин и двухсот шагов, как и из другого
дома послышались звуки рояля. Прошел он еще немного и увидел у ворот мужика, играющего на балалайке.
В саду оркестр
грянул попурри из русских песен…
Недолго, кажется, прогостил Алексей
в дому родительском — суток не минуло, а неприветно что-то стало после отъезда его. Старик Трифон и
в токарню не пошел, хоть была у него срочная работа. Спозаранок завалился
в чулане, и долго слышны были порывистые, тяжкие вздохи его… Фекла Абрамовна
в моленной заперлась… Параня с сестрой
в огород ушли
гряды полоть, и там меж ними ни обычного смеху, ни звонких песен, ни деревенских пересудов… Ровно замерло все
в доме Трифона Лохматого.
—
В самом деле, — отвечала Марья Ивановна. — И по преданиям так выходит и по всем приметам. Тут и Святой ключ, и надгробный камень преподобного Фотина, заметны ямы, где стоял
дом, заметны и огородные
гряды.
Было яркое весеннее утро…
В огороде Восходного сажали на
грядах зелень… Пололи сорную траву, убирали
гряды. Бабушка и Наташа, двухлетняя малютка с сияющими глазками, приплелись поглядеть на работу женщин. Серебристый смех девочки достиг до чопорного
дома Маковецких. Вышел генерал
в сюртуке с пестрыми погонами «отставного», покончившего свою службу служаки, вышла генеральша
в теплом бурнусе, увидали Наташу и сразу очаровались прелестной девочкой.
«Ему вообразился прелестный цветущий пейзаж: светлый, теплый, почти жаркий день, праздничный день, троицын день. Богатый, роскошный деревенский коттедж,
в английском вкусе, весь обросший душистыми клумбами цветов, обсаженный
грядами, идущими кругом всего
дома; крыльцо, увитое вьющимися растениями, заставлено
грядами роз; светлая, прохладная лестница, устланная роскошным ковром, обставленная редкими цветами
в китайских банках» и т. д.
Вдруг над самым
домом, откуда ни возьмись, повисла черная туча,
грянул гром и молния как стрела
в трубу ударила…
В это время на
дом барона
нагрянуло новое несчастие.
Там всё — там родших милый
дом;
Там наши жёны, чада;
О нас их слёзы пред Творцом;
Мы жизни их ограда;
Там девы — прелесть наших дней,
И сонм друзей бесценный,
И царский трон, и прах царей,
И предков прах священный.
За них, друзья, всю нашу кровь!
На вражьи
грянем силы;
Да
в чадах к родине любовь
Зажгут отцов могилы.