Неточные совпадения
Он взял фуражку и побежал по всему дому, хлопая дверями, заглядывая
во все углы. Веры не было, ни в ее комнате, ни в старом доме, ни в поле не видать ее, ни в огородах. Он даже поглядел на задний
двор, но там только Улита мыла какую-то кадку, да в сарае Прохор
лежал на спине плашмя и спал под тулупом, с наивным лицом и открытым ртом.
Несколько дней, которые у нас провел этот оригинальный больной, вспоминаются мне каким-то кошмаром. Никто в доме ни на минуту не мог забыть о том, что в отцовском кабинете
лежит Дешерт, огромный, страшный и «умирающий». При его грубых окриках мать вздрагивала и бежала сломя голову. Порой, когда крики и стоны смолкали, становилось еще страшнее: из-за запертой двери доносился богатырский храп. Все ходили на цыпочках, мать высылала нас
во двор…
Кухня в подвале, и ей приходится налегать своим жирным телом на тощего старичка странника, который уже давно
лежит на подоконнике и наблюдает, что делается
во дворе.
Но зато войдите-ка
во двор семьянистого, делового, настоящего хозяина, взгляните-ка на работу, которую предназначает он для себя собственно: тут уж на всем
лежит печать прочности и долговечности, соединенные с расчетом строжайшей, мудрой экономии; здесь каждым ударом топора управляло уже, по-видимому, сознание, что требуется сделать дело хорошо, а не кое-как!
Надо полагать, что такие причины встретились у Захара и Гришки, потому что часов около восьми вечера, в то время как буря была
во всей своей силе, оба они вышли на площадку. Им нечего было, однако ж, беспокоиться о большой лодке, она, сколько известно, давным-давно красовалась на заднем
дворе «Расставанья»; верши также спокойно
лежали в защите от непогоды под всевмещающими навесами комаревского целовальника. При всем том Захар и Гришка спешили к реке.
Он машинально побрел
во двор дома. Направо от ворот стояла дворницкая сторожка, окно которой приветливо светилось. «Погреться хоть», — решил он и, подойдя к двери, рванул за скобу. Что-то треснуло, и дверь отворилась. Сторожка была пуста, на столе стояла маленькая лампочка. Подле лампы
лежал каравай хлеба, столовый нож, пустая чашка и ложка.
Между тем хозяйка молча подала знак рукою, чтоб они оба за нею следовали, и вышла; на цыпочках они миновали темные сени, где спал стремянный Палицына, и осторожно спустились на
двор по четырем скрыпучим и скользким ступеням; на
дворе всё было тихо; собаки на сворах
лежали под навесом и изредка лишь фыркали сытые кони, или охотник произносил
во сне бессвязные слова, поворачиваясь на соломе под теплым полушубком.
Напротив Синь-озеро
во льду
лежит полумесяцем, — девять вёрст из конца в конец да четыре ширина, — и заозёрье видать: три церкви Кудеярова, золотую главу Николы в Толоконцеве, а по эту сторону, у монастыря, Кудеяровские выселки прикурнули, двадцать три
двора.
Селиван приехал
во двор с маленькой ручной одноколесной навозницей, в которой у него мостились пожитки, а на них
лежала, закинув назад голову, больная женщина в жалких лохмотьях.
Широкий, двухэтажный, с антресолями, колоннами и террасою, воеводинский дом развалился посредине
двора, густо заросшего бурьяном. Вокруг дома
лежали остатки служб — Фелицатино топливо; над развалинами печально качались вершины деревьев парка. «Раишко» помещался
во втором этаже, его три окна почти всегда были прикрыты решетчатыми ставнями, над ним — как нос над подбородком старика — нависла крыша, обломанная тяжестью снега.
Во дворе было грязно даже летом; здесь в грязи
лежали громадные, жирные свиньи и бродили без привязи лошади, которыми барышничали Тереховы, и случалось часто, что лошади, соскучившись, выбегали со
двора и, как бешеные, носились по дороге, пугая странниц.
Перед домом
во всю улицу
лежали снопы соломы, дня через три либо через четыре накладываемые по приказанию городничего, все окна в доме были закрыты наглухо, а вокруг него и на
дворе тишина стояла невозмутимая, не то что прежде, когда день-деньской, бывало, стоном стоят голоса, то веселые, то пьяные и разгульные.
— Без памяти
лежит, — продолжал дворник. — Должно, помрет. Алешка, не подглядывай в карты, псенок, а то за ухи! Да, доктора со
двора, а отец с матерью
во двор… Только что приехали. Вою этого, плачу — не приведи бог! Сказывают, один сын… Горе!
Не далее как на аршин от меня
лежал скиталец; за стенами в номерах и
во дворе, около телег, среди богомольцев не одна сотня таких же скитальцев ожидала утра, а еще дальше, если суметь представить себе всю русскую землю, какое множество таких же перекати-поле, ища где лучше, шагало теперь по большим и проселочным дорогам или, в ожидании рассвета, дремало в постоялых
дворах, корчмах, гостиницах, на траве под небом…