Неточные совпадения
И в самом деле, Гуд-гора курилась; по бокам ее ползали легкие струйки облаков, а
на вершине лежала черная туча, такая черная, что
на темном небе она казалась пятном.
С трех сторон чернели гребни утесов, отрасли Машука,
на вершине которого
лежало зловещее облачко; месяц подымался
на востоке; вдали серебряной бахромой сверкали снеговые горы.
Зелеными облаками и неправильными трепетолистными куполами
лежали на небесном горизонте соединенные
вершины разросшихся
на свободе дерев.
Райский обогнул весь город и из глубины оврага поднялся опять
на гору, в противоположном конце от своей усадьбы. С
вершины холма он стал спускаться в предместье. Весь город
лежал перед ним как
на ладони.
Не было возможности дойти до
вершины холма, где стоял губернаторский дом: жарко, пот струился по лицам. Мы полюбовались с полугоры рейдом, городом, которого европейская правильная часть
лежала около холма, потом велели скорее вести себя в отель, под спасительную сень, добрались до балкона и заказали завтрак, но прежде выпили множество содовой воды и едва пришли в себя. Несмотря
на зонтик, солнце жжет без милосердия ноги, спину, грудь — все, куда только падает его луч.
Там
лежали, частью в воде, частью
на берегу, громады камней, некогда сброшенных с горных
вершин.
В самый день праздника по обе стороны «каплицы» народ вытянулся по дороге несметною пестрою вереницей. Тому, кто посмотрел бы
на это зрелище с
вершины одного из холмов, окружавших местечко, могло бы показаться, что это гигантский зверь растянулся по дороге около часовни и
лежит тут неподвижно, по временам только пошевеливая матовою чешуей разных цветов. По обеим сторонам занятой народом дороги в два ряда вытянулось целое полчище нищих, протягивавших руки за подаянием.
И вдруг ему начинало представляться, что оно у него как бы внизу, — самые деревья как будто бы растут вниз, и
вершины их словно купаются в воздухе, — и он
лежит на земле потому только, что к ней чем-то прикреплен; но уничтожься эта связь — и он упадет туда, вниз, в небо.
Темное, могучее размахнувшееся море светлеет, местами
на нем появляются небрежно брошенные блики луны. Она уже выплыла из-за мохнатых
вершин гор и теперь задумчиво льет свой свет
на море, тихо вздыхающее ей навстречу,
на берег и камень, у которого мы
лежим.
Васька Буслаев, после того как увлек своих новгородцев
на богомолье в Ерусалим и там, к ужасу их, выкупался нагим телом в святой реке Иордане, ибо не верил"ни в чох, ни в сон, ни в птичий грай", — этот логический Васька Буслаев взлезает
на гору Фавор (Табор), а
на вершине той горы
лежит большой камень, через который всякого роду люди напрасно пытались перескочить…
Из больших кусков пробки построены горы, пещеры, Вифлеем и причудливые замки
на вершинах гор; змеею вьется дорога по склонам;
на полянах — стада овец и коз; сверкают водопады из стекла; группы пастухов смотрят в небо, где пылает золотая звезда, летят ангелы, указывая одною рукой
на путеводную звезду, а другой — в пещеру, где приютились богоматерь, Иосиф и
лежит Младенец, подняв руки в небеса.
Они летели к высоким горам,
на вершинах которых
лежал вечный снег.
Руки царя
лежат неподвижно
на коленях, а глаза, затененные глубокой мыслью, не мигая, устремлены
на восток, в сторону Мертвого моря — туда, где из-за круглой
вершины Аназе восходит в пламени зари солнце.
Дорога наша подбежала к реке и прижалась к береговым утесам. Место было угрюмое и тесное, справа отвесный берег закрыл нас от метели. Отдаленный гул слышался только
на далеких
вершинах, а здесь было тихо и тепло. Зато тьма
лежала так густо, что я едва различал впереди мою белую собаку. Лошади осторожно ступали по щебню…
Снизу
на них смотрели кудрявые
вершины молоденьких берёзок,
на дне оврага
лежала синеватая мгла, оттуда несло сыростью, гниющими листьями, хвоей.
Но жена не слышит, подавленная сном. Не дождавшись её ответа, Тихон Павлович встал, оделся и, сопровождаемый её храпом, вышел из комнаты
на крыльцо, постоял
на нём с минуту и отправился в сад. Уже светало. Восток бледнел, алая полоса зари
лежала на краю сизой тучи, неподвижно застывшей
на горизонте. Клёны и липы тихонько качали
вершинами; роса падала невидимыми глазом каплями; где-то далеко трещал коростель, а за прудом в роще грустно посвистывал скворец. Свежо… И скворцу, должно быть, холодно…
Ливмя лил дождь, шумно клонились
вершины высокоствольных деревьев, оглушительный треск и раскаты громо́вых ударов не умолкали
на небе, золотые, зубчатые молнии то и дело вспыхивали в низко нависших над землею тучах, а он недвижимо
лежал на месте, с которого только что Дуня сошла, не слыша ни рева бури, ни грома, ни шума деревьев, не чувствуя ливня, не видя ярко блещущих молний…
В это время из залы донеслись звуки рояля, двери бесшумно распахнулись, и мы ахнули… Посреди залы, вся сияя бесчисленными огнями свечей и дорогими, блестящими украшениями, стояла большая, доходящая до потолка елка. Золоченые цветы и звезды
на самой
вершине ее горели и переливались не хуже свечей.
На темном бархатном фоне зелени красиво выделялись повешенные бонбоньерки, мандарины, яблоки и цветы, сработанные старшими. Под елкой
лежали груды ваты, изображающей снежный сугроб.
Солнца еще не было видно за горами, но небо сияло розовато-золотистым светом, и угасавший месяц белым облачком стоял над острой
вершиной Кара-Агача. Дикие горы были вокруг, туманы тяжелыми темно-лиловыми облаками
лежали на далеких отрогах. В ущелье была тишина.
Но философия
на вершинах своих учила, что Бог есть дух, и этим возвышалась над юдаистическим представлением о пневме,
на котором еще
лежала печать натурализма.
— Вы не можете себе вообразить, по каким отвесным скалам приходилось нам буквально карабкаться; было страшно холодно,
на вершинах гор
лежал ещё густыми пластами снег,
на привалах костры разводились с трудом, сырые деревья девственных лесов шипели и трещали и разгорались только после долгих усилий.
— Теперь уж казак лезет
на сопку с лошадью в поводу и, достигнув
вершины, высовывает только одну голову и смотрит, а прежде, бывало, вытянется во весь рост и стоит как столб… Понятно, что японцы, увидя пост, могут сообразить, особенно имея карты полверсты в дюйме, где находится бивак и начать его обстреливать почти с математической точностью… Их часовые обыкновенно
лежат, их и не видно… Приноровились ложиться теперь и наши, отбросив русскую откровенность…
Маленький отряд стоит заставой
на вершине сопки, полусонный офицер потягивается,
лёжа на плаще, и дремлет.