Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, —
из чего же ты споришь? (
Кричит в
окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от
окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!
Дю-Шарио смотрел
из окна на всю эту церемонию и, держась за бока,
кричал:"Sont-ils betes! dieux des dieux! sont-ils betes, ces moujiks de Gloupoff!"[Какие дураки! клянусь богом! какие дураки эти глуповские мужики! (франц.)]
Эй, Порфирий! —
закричал он, подошедши к
окну, на своего человека, который держал в одной руке ножик, а в другой корку хлеба с куском балыка, который посчастливилось ему мимоходом отрезать, вынимая что-то
из брички.
Подошед к
окну, постучал он пальцами в стекло и
закричал: «Эй, Прошка!» Чрез минуту было слышно, что кто-то вбежал впопыхах в сени, долго возился там и стучал сапогами, наконец дверь отворилась и вошел Прошка, мальчик лет тринадцати, в таких больших сапогах, что, ступая, едва не вынул
из них ноги.
— Ну, ну! входите уж, коли хотите; я здесь! —
крикнул он
из окна.
— А некий студент Познер, Позерн, — инородец, как слышите, —
из окна вагона
кричит простодушно: «Да здравствует революция!» Его — в солдаты, а он вот извольте! Как же гениальная власть наша должна перевести возглас этот на язык, понятный ей? Идиотская власть я, — должна она сказать сама себе и…
С этим он и уснул, а утром его разбудил свист ветра, сухо шумели сосны за
окном, тревожно шелестели березы; на синеватом полотнище реки узорно курчавились маленькие волнишки. Из-за реки плыла густо-синяя туча, ветер обрывал ее край, пышные клочья быстро неслись над рекою, поглаживая ее дымными тенями. В купальне
кричала Алина. Когда Самгин вымылся, оделся и сел к столу завтракать — вдруг хлынул ливень, а через минуту вошел Макаров, стряхивая с волос капли дождя.
Из флигеля выходили, один за другим, темные люди с узлами, чемоданами в руках, писатель вел под руку дядю Якова. Клим хотел выбежать на двор, проститься, но остался у
окна, вспомнив, что дядя давно уже не замечает его среди людей. Писатель подсадил дядю в экипаж черного извозчика, дядя
крикнул...
— Реакция! —
крикнул в
окно один
из двух, и, смеясь, они пошли быстрей.
Через час, сидя в теплой, ласковой воде, он вспоминал:
кричала Любаша или нет? Но вспомнил только, что она разбила стекло в
окне зеленого дома. Вероятно, люди
из этого дома и помогли ей.
Из окна высунулось бледное лицо Захария, он отчаянно
закричал...
За ним, по другой стороне, так же быстро, направился и Самгин, вздрагивая и отскакивая каждый раз, когда над головой его открывалось
окно;
из одного женский голос
крикнул...
— Клим — спать! — строго
крикнула Вера Петровна
из окна. — Дронов, разбуди дворника и тоже — спать.
— Я сначала попробовал полететь по комнате, — продолжал он, — отлично! Вы все сидите в зале, на стульях, а я, как муха, под потолок залетел. Вы на меня
кричать, пуще всех бабушка. Она даже велела Якову ткнуть меня половой щеткой, но я пробил головой
окно, вылетел и взвился над рощей… Какая прелесть, какое новое, чудесное ощущение! Сердце бьется, кровь замирает, глаза видят далеко. Я то поднимусь, то опущусь — и, когда однажды поднялся очень высоко, вдруг вижу, из-за куста, в меня целится
из ружья Марк…
Шепчу ему: «Да там, там она под
окном, как же вы, говорю, не видели?» — «А ты ее приведи, а ты ее приведи!» — «Да боится, говорю, крику испугалась, в куст спряталась, подите
крикните, говорю, сами
из кабинета».
Известие страшно потрясло Алешу. Он пустился к трактиру. В трактир ему входить было в его одежде неприлично, но осведомиться на лестнице и вызвать их, это было возможно. Но только что он подошел к трактиру, как вдруг отворилось одно
окно и сам брат Иван
закричал ему
из окна вниз...
— Было уже со мной это — неужто не помнишь? Строго-настрого запретила я в ту пору, чтоб и не пахло в доме вином. Только пришло мое время, я
кричу: вина! — а мне не дают. Так я
из окна ночью выпрыгнула, убежала к Троице, да целый день там в одной рубашке и чуделесила, покуда меня не связали да домой не привезли. Нет, видно, мне с тем и умереть. Того гляди, сбегу опять ночью да где-нибудь либо в реке утоплюсь, либо в канаве закоченею.
Вот она встала и озирается. Еще рано, но
окна уж побелели, и весеннее солнце не замедлило позолотить их. Рядом с ее креслом сидит Паша и дремлет; несколько поодаль догорает сальный огарок, и желтое пламя чуть-чуть выделяется
из утренних сумерек. Ей становится страшно; она протягивает руку, чтобы разбудить Пашу, хочет
крикнуть — и в изнеможении падает…
Очнувшись, снял он со стены дедовскую нагайку и уже хотел было покропить ею спину бедного Петра, как откуда ни возьмись шестилетний брат Пидоркин, Ивась, прибежал и в испуге схватил ручонками его за ноги,
закричав: «Тятя, тятя! не бей Петруся!» Что прикажешь делать? у отца сердце не каменное: повесивши нагайку на стену, вывел он его потихоньку
из хаты: «Если ты мне когда-нибудь покажешься в хате или хоть только под
окнами, то слушай, Петро: ей-богу, пропадут черные усы, да и оселедец твой, вот уже он два раза обматывается около уха, не будь я Терентий Корж, если не распрощается с твоею макушей!» Сказавши это, дал он ему легонькою рукою стусана в затылок, так что Петрусь, невзвидя земли, полетел стремглав.
Бубнов струсил еще больше. Чтобы он не убежал, доктор запер все двери в комнате и опять стал у
окна, —
из окна-то он его уже не выпустит. А там, на улице, сбежались какие-то странные люди и
кричали ему, чтоб он уходил, то есть Бубнов. Это уже было совсем смешно. Глупцы они, только теперь увидели его! Доктор стоял у
окна и раскланивался с публикой, прижимая руку к сердцу, как оперный певец.
— Держи его! Лови! —
кричал Замараев, выставляясь
из окна. — Эй вы, челдоны, чего вы смотрите?
Я бегу на чердак и оттуда через слуховое
окно смотрю во тьму сада и двора, стараясь не упускать
из глаз бабушку, боюсь, что ее убьют, и
кричу, зову. Она не идет, а пьяный дядя, услыхав мой голос, дико и грязно ругает мать мою.
А тут еще Яков стал шутки эти перенимать: Максим-то склеит
из картона будто голову — нос, глаза, рот сделает, пакли налепит заместо волос, а потом идут с Яковом по улице и рожи эти страшные в
окна суют — люди, конечно, боятся,
кричат.
В полдень дед, высунув голову
из окна,
кричал...
Полежав немного, дядя приподнимается, весь оборванный, лохматый, берет булыжник и мечет его в ворота; раздается гулкий удар, точно по дну бочки.
Из кабака лезут темные люди, орут, храпят, размахивают руками;
из окон домов высовываются человечьи головы, — улица оживает, смеется,
кричит. Всё это тоже как сказка, любопытная, но неприятная, пугающая.
— Что куражитесь-то, куда пойдете-то! —
закричал Ганя
из окна, — и идти-то вам некуда!
Полуэхт Самоварник теперь жил напротив Морока, — он купил себе избу у Канусика. Изба была новая, пятистенная и досталась Самоварнику почти даром. Эта дешевка имела только одно неудобство, именно с первого появления Самоварника в Туляцком конце Морок возненавидел его отчаянным образом и не давал прохода. Только Самоварник покажется на улице, а Морок уж
кричит ему
из окна...
Сон Помады был в руку. Как только хозяйка побудила Лизу и сказала, что ее, еще где тебе, давно ждет какой-то разносчик, Лиза встала и, выглянув немножко
из окна,
крикнула...
— Пошлите сюда Бахареву, —
крикнула в соседнюю дверь одна
из сидящих на
окне дам и, стряхнув мизинцем пепел своей папироски, опять замолчала.
Я отвечал на их поклоны множеством поклонов, хотя карета тронулась уже с места, и, высунувшись
из окна,
кричал: «Прощайте, прощайте!» Отец и мать улыбались, глядя на меня, а я, весь в движении и волнении, принялся расспрашивать: отчего эти люди знают, как нас зовут?
— Да ведь это сын, ваше высокородие, того мужичка, который купил Парфенку-то в рекруты; вот ему это и не по нутру, что я говорю, — отвечал корявый мужик. — Ну-те, черти, —
крикнул он затем в
окно другим понятым, стоявшим на улице, — подите, пособите покойницу-то вынуть
из гроба.
Когда проходили мимо дома безногого Зосимова, который получал с фабрики за свое увечье ежемесячное пособие, он, высунув голову
из окна,
закричал...
На улице было грязно,
из окон домов высовывались люди и свистели,
кричали, махали руками. День был ясный, ярко горело солнце, а теней нигде не было.
— До свиданья, товарищи! —
крикнули из толпы солдат. Им ответило многократное, разорванное эхо. Оно отозвалось
из окон, откуда-то сверху, с крыш.
Поднялась суматоха. Все в комнате завертелось клубком, застонало, засмеялось, затопало. Запрыгали вверх, коптя, огненные язычки ламп. Прохладный ночной воздух ворвался
из окон и трепетно дохнул на лица. Голоса штатских, уже на дворе,
кричали с бессильным и злым испугом, жалобно, громко и слезливо...
— А ведь мизерный-то какой! Я раз, знаете, собственными глазами
из окна видел, как он там распоряжаться изволил… Привели к нему мужика чуть не в сажень ростом; так он достать-то его не может, так даже подпрыгивает от злости…"Нагибайся!" —
кричит. Насилу его уняли!..
Часто сижу я в своей квартире у
окна, смотрю на прохожих и все думаю: который
из них суженый мой? которого мне умницей и красавчиком назвать? Если б можно было всем огулом
крикнуть: здорово, молодцы! — это было бы сейчас готово; но ведь они самолюбивы, и каждый непременно требует, чтоб его назвали"молодцом"особо.
— Александров! Александров! —
кричал под
окном верный дружок Венсан. — Высуньте, насколько можно, руку
из решетки. Я сижу на дереве. И, кстати, сердечно вас поздравляю.
Он немедленно последовал; со второго слова майор заорал во все горло, даже с каким-то визгом на этот раз: очень уже он был разбешен.
Из окон нам видно было, как он бегал по фрунту, бросался, допрашивал. Впрочем, вопросов его, равно как и арестантских ответов, нам за дальностью места не было слышно. Только и расслышали мы, как он визгливо
кричал...
Мне хотелось сбежать вниз на двор, плясать от радости, благодарно целовать прачку, но в это время, — должно быть,
из окна, —
закричала моя хозяйка...
Чем бы я доказал? Ермохин с криком вытащил меня на двор, Сидоров шел за нами и тоже что-то
кричал,
из окон высунулись головы разных людей; спокойно покуривая, смотрела мать Королевы Марго. Я понял, что пропал в глазах моей дамы, и — ошалел.
Барышни стали выглядывать
из окна к воротам. Дарья приоткрыла
окно и
крикнула...
Потом татарин высунул
из окна голову,
крикнув...
Хозяин, видя это
из окна,
закричал...
Говорить было более некогда, и мы расстались; но когда я был уже на улице, лекарь высунулся в фуражке
из окна и
крикнул мне...
«Гайдамаки» читает и
кричит: «Будем, будем резать тату!» Я уж и
окна велел позатворять… против поляков это, знаете, не безопасно, — и после целую неделю лопатой голос
из комнаты выгребали — столько он накричал.
Если б не мать, они подошли бы, вероятно, к самым избам никем не замеченные: семейство сидело за обедом; тетка Анна, несмотря на весь страх, чувствуемый ею в присутствии мужа, который со вчерашнего дня ни с кем не перемолвил слова, упорно молчал и сохранял на лице своем суровое выражение, не пропускала все-таки случая заглядывать украдкою в
окна, выходившие, как известно, на Оку; увидев сыновей, она забыла и самого Глеба — выпустила
из рук кочергу,
закричала пронзительным голосом: «Батюшки, идут!» — и сломя голову кинулась на двор.
— Ребята! —
кричал один
из молодцов, державших Захара. — Один дал тягу, в
окно выскочил, беги за ним! Живей, ребята! Другого уж сцапали… Тащи его, ребята!
Он был дома: в открытые
окна из комнат на улицу несся его громкий, немного сиплый хохот. Шум пролетки, подъехавшей к дому, заставил Игната выглянуть в
окно, и при виде сына он радостно
крикнул...
— Я тоже государя люблю и уважаю, я ему душевно благодарен за манифест и готов
кричать ура сколько угодно, и готов благодарно молиться, но
окна бить
из патриотизма и скулы сворачивать людям — зачем же?