Неточные совпадения
Ему было немножко стыдно, и самолюбие его было оскорблено, — он не ожидал отказа, — и не верилось, что все его мечты, томления и надежды привели его к такому глупенькому
концу, точно в маленькой
пьесе на любительском спектакле.
Придумываешь эффектный
конец, соль оригинала заменяешь сальцем, и
пьеса готова.
Старик предпочитал музыку прошедшего, где все было ясно и просто: хоры так хоры, мелодия так мелодия, а то извольте-ка выдержать всю
пьесу до
конца.
После окончания
пьесы Мельникова вызывали без
конца, и, когда еще раз вызвали его перед началом водевиля и он вышел в сюртуке, я успокоился, убедившись, что это он «только представлял нарочно».
Это «что-то» и есть, по нашему мнению, фон
пьесы, указанный нами и обнаруживающий шаткость и близкий
конец самодурства.
Прошло много лет, и в
конце прошлого столетия мы опять встретились в Москве. Докучаев гостил у меня несколько дней на даче в Быкове. Ему было около восьмидесяти лет, он еще бодрился, старался петь надтреснутым голосом арии, читал монологи из
пьес и опять повторил как-то за вечерним чаем слышанный мной в Тамбове рассказ о «докучаевской трепке». Но говорил он уже без пафоса, без цитат из
пьес. Быть может, там, в Тамбове, воодушевила его комната, где погиб его друг.
Дорн. Константин Гаврилович, мне ваша
пьеса чрезвычайно понравилась. Странная она какая-то, и
конца я не слышал, и все-таки впечатление сильное. Вы талантливый человек, вам надо продолжать.
Во время войны англичан с бурами процветал «Бурский марш» (кажется, к этому именно времени относилась знаменитая драка русских моряков с английскими). По меньшей мере раз двадцать в вечер заставляли Сашку играть эту героическую
пьесу и неизменно в
конце ее махали фуражками, кричали «ура», а на равнодушных косились недружелюбно, что не всегда бывало добрым предзнаменованием в Гамбринусе.
За него отвечает Грибоедов, который неспроста кончил
пьесу этой катастрофой. В ней, не только для Софьи, но и для Фамусова и всех его гостей, «ум» Чацкого сверкавший, как луч света, в целой
пьесе, разразился в
конце в тот гром, при котором крестятся, по пословице, мужики.
Всякий шаг Чацкого, почти всякое слово в
пьесе тесно связаны с игрой чувства его к Софье, раздраженного какою-то ложью в ее поступках, которую он и бьется разгадать до самого
конца. Весь ум его и все силы уходят в эту борьбу: она и послужила мотивом, поводом к раздражениям, к тому «мильону терзаний», под влиянием которых он только и мог сыграть указанную ему Грибоедовым роль, роль гораздо большего, высшего значения, нежели неудачная любовь, словом, роль, для которой и родилась вся комедия.
Если читатель согласится, что в комедии, как мы сказали, движение горячо и непрерывно поддерживается от начала до
конца, то из этого само собою должно следовать, что
пьеса в высшей степени сценична.
Народ создал и свой особый диалект, на котором венцы и до сих пор распевают свои песни и пишут
пьесы. Тогда же был и расцвет легкой драматической музыки, оперетки, перенесенной из Парижа, но получившей там в исполнении свой особый пошиб. Там же давно, уже с
конца XVIII века, создавался и театр жанрового, местного репертуара, и та форма водевиля, которая начала называться"Posse".
Не нужно забывать и того, что на таких театрах, как"Porte St.Martin"и"Ambigu", развился и исторический театр с эпохи В.Гюго и А.Дюма-отца. Все эти исторические представления — конечно, невысокого образца в художественном смысле; но они давали бойкие и яркие картины крупнейших моментов новой французской истории. В скольких
пьесах Дюма-отца и его сверстников (вплоть до
конца 60-х годов) великая революция являлась главной всепоглощающей темой.
Управлялся он городской дирекцией. Это отзывалось уже новыми порядками. Общий строй игры и постановки
пьес для губернского города — совсем не плохие, никак не хуже (по тогдашнему времени), чем, например, частные театры Петербурга и Москвы и в
конце XIX века, прикидывая их к уровню образцовых сцен, за исключением, конечно, Художественного театра.
Суд над ним по делу об убитой француженке дал ему материал для его
пьесы"Дело", которая так долго лежала под спудом в цензуре. Не мог он и до
конца дней своих отрешиться от желания обелять себя при всяком удобном случае. Сколько помню, и тогда в номере Hotel de France он сделал на это легкий намек. Но у себя, в Больё (где он умер), М.М.Ковалевский, его ближайший сосед, слыхал от него не раз протесты против такой"клеветы".
Большой литературности мы там не приобретали, потому что репертуар
конца 40-х и начала 50-х годов ею не отличался, но все-таки нам давали и «Отелло» в Дюсисовой переделке, и мольеровские комедии, и драмы Шиллера, и «Ревизора», и «Горе от ума», с преобладанием, конечно, французских мелодрам и
пьес Полевого и Кукольника.
В Бонапартово время, даже и к
концу Второй империи, такие
пьесы привлекали не одних мелких лавочников из того квартала Парижа, который давно прозван"Бульваром преступлений"(Boulevard du crime).
Каждое воскресенье и каждый праздник мы обязательно ходили в церковь ко всенощной и обедне. После всенощной и на следующий день до
конца обедни нельзя было ни петь светских песен, ни танцевать, ни играть светских
пьес на фортепиано (только гаммы и упражнения). Слава богу, хоть играть можно было в игры. Говорить слово «черт» было очень большим грехом. И например, когда наступали каникулы, школьники с ликованием пели известную песенку...
Конец шекспировской
пьесы и маленькую комедию, где дебютировала новая ingénue, Анна Серафимовна прослушала с чувством тяжести в груди и в голове. Только на воздухе ей стало легко. Она привезла Рубцова и Любашу в своей карете и должна была развести их по домам. Любаша напрашивалась на чай, но Анна Серафимовна напирала на поздний час. И мать ее будет беспокоиться.
Скоро экзамен. Опять «Прохожий» и «Севильский цирюльник» выступают на сцену. Мы будем разыгрывать то и другое в костюмах и гриме перед публикой в школьном театре в
конце апреля. Но до этого еще предстоят экзамены по научным и другим предметам. Последние экзамены, потому что в будущем году их уже больше не будет. Будут только практические занятия и постановка
пьес: на третьем ставят без
конца спектакли.
Первый акт уже подходил к
концу, но почти все сидевшие в ложе не обращали на сцену никакого внимания, видимо, приехав не для
пьесы, а для того, чтобы как-нибудь и где-нибудь убить время.
Вы заметили, что в начале каждого нашего вечера говорите вы, а я молчу, к
концу же я болтаю, как одержимый болтливостью, как резонер в дурной
пьесе, а вы молчите, растерянная, немая, печальная, не знающая, за что схватиться в этом море слов?