Этот тон смутил Зосю. Несколько дней она казалась спокойнее, но потом началась старая история. Привалова удивляло только то, что Половодов совсем перестал бывать у них, и Зося, как казалось, совсем позабыла о нем. Теперь у нее явилось новое развлечение: она часов по шести в сутки
каталась в санях по городу, везде таская за собой Хину. Она сама правила лошадью и даже иногда сама закладывала свой экипаж.
Приходилось по-прежнему бесцельно бродить по комнатам, прислушиваться к бою маятника и скучать, скучать без конца. Изредка она
каталась в санях, и это немного оживляло ее; но дорога была так изрыта ухабами, что беспрерывное нырянье в значительной степени отравляло прогулку. Впрочем, она настолько уж опустилась, что ее и не тянуло из дому. Все равно, везде одно и то же, и везде она одна.
Неточные совпадения
В половине восьмидесятых годов выдалась бесснежная зима. На Масленице, когда вся Москва
каталась на
санях, была настолько сильная оттепель, что мостовые оголились, и вместо
саней экипажи и телеги гремели железными шинами по промерзшим камням — резиновых шин тогда не знали.
Несмотря на то, что, садясь
в сани, я замечаю, что перед бабушкиными окнами улица устлана соломой и что какие-то люди
в синих чуйках стоят около наших ворот, я никак не могу понять, для чего нас посылают
кататься в такой неурочный час.
Было половина десятого, когда
в тумане двадцатиградусного мороза толстый, бородатый кучер Чернышева,
в лазоревой бархатной шапке с острыми концами, сидя на козлах маленьких
саней, таких же, как те,
в которых
катался Николай Павлович, подкатил к малому подъезду Зимнего дворца и дружески кивнул своему приятелю, кучеру князя Долгорукого, который, ссадив барина, уже давно стоял у дворцового подъезда, подложив под толстый ваточный зад вожжи и потирая озябшие руки.
Катаюсь я
в санях, и мне пришла идея
К тебе заехать, mon amour.
Яичница. Ну, черт с французским! Но как сваха-то проклятая… Ах ты, бестия эдакая, ведьма! Ведь если бы вы знали, какими словами она расписала! Живописец, вот совершенный живописец! «Дом, флигеля, говорит, на фундаментах, серебряные ложки,
сани», — вот садись, да и
катайся! — словом,
в романе редко выберется такая страница. Ах ты, подошва ты старая! Попадись только ты мне…
Зимою
в праздники, на святках и на масленице, он возил её
кататься по городу; запрягали
в сани огромного вороного жеребца, у него были жёлтые, медные глаза, исчерченные кровавыми жилками, он сердито мотал башкой и громко фыркал, — Наталья боялась этого зверя, а Тихон Вялов ещё более напугал её, сказав...
Как весело, обув железом острым ноги,
Скользить по зеркалу стоячих, ровных рек!
А зимних праздников блестящие тревоги?…
Но надо знать и честь; полгода снег да снег,
Ведь это наконец и жителю берлоги,
Медведю надоест. Нельзя же целый век
Кататься нам
в санях с Армидами младыми,
Иль киснуть у печей за стеклами двойными.
Государыня редко
каталась по городу — ей не позволяли этого ее многочисленные занятия, но однажды, почувствовав головную боль, она села
в сани, проехалась и получила облегчение.
Сама цесаревна превратилась из шаловливой красавицы, какой она была
в ранней молодости,
в грустную, но ласковую женщину, величественного вида. Она жила с чарующею простотой и доступностью,
каталась по городу, то верхом, то
в открытых
санях, и посещала святыни. Все
в ней возбуждало умиление народа: даже гостиннодворцы не брали с нее денег за товары. Но чаще всего видели ее
в домике у казарм, где она крестила детей у рядовых и ублажала родителей крестников, входя даже
в долги. Гвардейцы звали ее «матушкой».