Неточные совпадения
Яичница. Ну, черт с французским! Но как сваха-то проклятая… Ах ты, бестия эдакая, ведьма! Ведь если бы вы знали, какими словами она расписала! Живописец, вот совершенный живописец! «Дом, флигеля, говорит, на фундаментах, серебряные ложки,
сани», — вот садись, да и
катайся! — словом,
в романе редко выберется такая страница. Ах ты, подошва ты старая! Попадись только ты мне…
Этот тон смутил Зосю. Несколько дней она казалась спокойнее, но потом началась старая история. Привалова удивляло только то, что Половодов совсем перестал бывать у них, и Зося, как казалось, совсем позабыла о нем. Теперь у нее явилось новое развлечение: она часов по шести в сутки
каталась в санях по городу, везде таская за собой Хину. Она сама правила лошадью и даже иногда сама закладывала свой экипаж.
Приходилось по-прежнему бесцельно бродить по комнатам, прислушиваться к бою маятника и скучать, скучать без конца. Изредка она
каталась в санях, и это немного оживляло ее; но дорога была так изрыта ухабами, что беспрерывное нырянье в значительной степени отравляло прогулку. Впрочем, она настолько уж опустилась, что ее и не тянуло из дому. Все равно, везде одно и то же, и везде она одна.
Неточные совпадения
В половине восьмидесятых годов выдалась бесснежная зима. На Масленице, когда вся Москва
каталась на
санях, была настолько сильная оттепель, что мостовые оголились, и вместо
саней экипажи и телеги гремели железными шинами по промерзшим камням — резиновых шин тогда не знали.
Несмотря на то, что, садясь
в сани, я замечаю, что перед бабушкиными окнами улица устлана соломой и что какие-то люди
в синих чуйках стоят около наших ворот, я никак не могу понять, для чего нас посылают
кататься в такой неурочный час.
Было половина десятого, когда
в тумане двадцатиградусного мороза толстый, бородатый кучер Чернышева,
в лазоревой бархатной шапке с острыми концами, сидя на козлах маленьких
саней, таких же, как те,
в которых
катался Николай Павлович, подкатил к малому подъезду Зимнего дворца и дружески кивнул своему приятелю, кучеру князя Долгорукого, который, ссадив барина, уже давно стоял у дворцового подъезда, подложив под толстый ваточный зад вожжи и потирая озябшие руки.
Катаюсь я
в санях, и мне пришла идея // К тебе заехать, mon amour.
Зимою
в праздники, на святках и на масленице, он возил её
кататься по городу; запрягали
в сани огромного вороного жеребца, у него были жёлтые, медные глаза, исчерченные кровавыми жилками, он сердито мотал башкой и громко фыркал, — Наталья боялась этого зверя, а Тихон Вялов ещё более напугал её, сказав: