Неточные совпадения
Но, с другой стороны, не видим ли мы, что народы самые образованные наипаче [Наипа́че (церковно-славянск.) — наиболее.] почитают себя счастливыми
в воскресные и праздничные дни, то
есть тогда, когда начальники мнят себя от
писания законов свободными?
По осмотре его котомки оказалось, что он занимался
писанием небольших картинок и
был в этом, насколько я понимаю, весьма искусен, что, надо полагать, и понудило его к производству фальшивых денег.
Так как у тунгусов нет грамоты и, следовательно, грамотных людей, то духовное начальство здешнее, для опыта, намерено разослать пока письменные копии с перевода Евангелия
в кочевья тунгусов, чтоб наши священники, знающие тунгусский язык, чтением перевода распространяли между ними предварительно и постепенно истины веры и приготовляли их таким образом к более основательному познанию Священного
Писания,
в ожидании, когда распространится между ними знание грамоты и когда можно
будет снабдить их печатным переводом.
— А и это на правду похоже, Петровна: отчего же на чужих-то жен зарятся? Оттого, что их
в наряде видят, а свою
в безобразии. Так
в писании говорится,
в притчах Соломоних. Премудрейший царь
был.
Но, кроме того, ежели верить
в новоявленные фантазии, то придется веру
в Святое
писание оставить. А
в Писании именно сказано: рабы! господам повинуйтесь! И у Авраама, и у прочих патриархов
были рабы, а они сумели же угодить Богу. Неужто,
в самом деле, ради пустой похвальбы дозволительно и веру нарушить, и заветы отцов на поруганье отдать? Для чего? для того, чтоб стремглав кинуться
в зияющую пучину,
в которой все темно, все неизвестно?
И Священное
Писание есть уже преломление откровения Бога
в ограниченной человеческой среде и ограниченном человеческом языке.
Писание этой книги, которое связано
было с большим подъемом моих жизненных сил, сопровождалось изменением
в складе моей жизни.
В его
писаниях было что-то расслабляющее и разлагающее.
—
В писании сказано, что родители наказываются
в детях до семьдесят седьмого колена… Это уже может показаться несправедливым, но… может
быть, мы не понимаем… Все-таки бог милосерд.
— Ха!
В бога… — отозвался на это капитан. — Про бога я еще ничего не говорю… Я только говорю, что
в писании есть много такого… Да вот, не верите — спросите у него (капитан указал на отца, с легкой усмешкой слушавшего спор): правду я говорю про этого антипода?
В его
писаниях не
было никакой внешней привлекательности, он не может сравниться с более блестящим Писаревым.
Но
в русской богословской литературе совсем не
было трудов по библейской критике, по научной экзегезе Священного
Писания.
Католический разрыв церковного общества на две части сказался еще
в том, что мир
был лишен священного
писания как непосредственного источника религиозной жизни и духовенство стало между Евангелием и душами человеческими.
Мало кто уже дерзает писать так, как писали прежде, писать что-то, писать свое, свое не
в смысле особенной оригинальности, а
в смысле непосредственного обнаружения жизни, как то
было в творениях бл. Августина,
в писаниях мистиков,
в книгах прежних философов.
Ибо должность наша
есть сохранять святые
писания в нерастленной непорочности.
Буллу свою начинает он жалобою на диавола, который куколь сеет во пшенице, и говорит: «Узнав, что посредством сказанного искусства многие книги и сочинения,
в разных частях света, наипаче
в Кельне, Майнце, Триере, Магдебурге напечатанные, содержат
в себе разные заблуждения, учения пагубные, христианскому закону враждебные, и ныне еще
в некоторых местах печатаются, желая без отлагательства предварить сей ненавистной язве, всем и каждому сказанного искусства печатникам и к ним принадлежащим и всем, кто
в печатном деле обращается
в помянутых областях, под наказанием проклятия и денежныя пени, определяемой и взыскиваемой почтенными братиями нашими, Кельнским, Майнцким, Триерским и Магдебургским архиепископами или их наместниками
в областях, их,
в пользу апостольской камеры, апостольскою властию наистрожайше запрещаем, чтобы не дерзали книг, сочинений или
писаний печатать или отдавать
в печать без доклада вышесказанным архиепископам или наместникам и без их особливого и точного безденежно испрошенного дозволения; их же совесть обременяем, да прежде, нежели дадут таковое дозволение, назначенное к печатанию прилежно рассмотрят или чрез ученых и православных велят рассмотреть и да прилежно пекутся, чтобы не
было печатано противного вере православной, безбожное и соблазн производящего».
Чем государство основательнее
в своих правилах, чем стройнее, светлее и тверже оно само
в себе, тем менее может оно позыбнуться и стрястися от дуновения каждого мнения, от каждой насмешки разъяренного писателя; тем более благоволит оно
в свободе мыслей и
в свободе
писаний, а от нее под конец прибыль, конечно,
будет истине.
Но по распространении христианского исповедания священнослужители оного толико же стали злобны против
писаний, которые
были им противны и не
в пользу.
В писании сказано: имущие жены
в последнее время
будут яко неимущие; значит, жена грех, а про сестру ничего
в писании не сказано.
— Это и без них можно
было понять по
писанию. У апостола же Павла
в первом послании, глава пятая, читаете: «К тому не пий воды, но мало вина приемли стомаха ради твоего и частых недуг твоих».
— А что
в Писании сказано?"Пасите овцы ваша" — вот что сказано! Ты говоришь:"Не извольте беспокоиться", а кто
в ответе
будет?
Соберемся мы, бывало,
в кружок, поставит нам жена браги, и пошел разговор, старцы эти
были народ хошь не больно грамотный, однако из этих цветников да азбуков понабрались кой-чего; сидит себе, знай
пьет, да кажный глоток изречением из святого
писания будто закусывает, особливо один — отцом Никитой прозывался.
— Так-с, без этого нельзя-с. Вот и я тоже туда еду; бородушек этих, знаете, всех к рукам приберем! Руки у меня, как изволите видеть, цепкие, а и
в писании сказано: овцы без пастыря — толку не
будет. А я вам истинно доложу, что тем эти бороды мне любезны, что с ними можно просто, без церемоний… Позвал он тебя, например, на обед: ну, надоела борода — и вон ступай.
Конечно, сударь, и отец и дед мой, все
были люди семьянистые, женатые; стало
быть, нет тут греха. Да и бог сказал:"Не добро быти единому человеку". А все-таки какая-нибудь причина тому
есть, что
писание, коли порицает какую ни на
есть вещь или установление или деяние, не сравнит их с мужем непотребным, а все с девкой жидовкой, с женой скверной. Да и Адам не сам собой
в грехопадение впал, а все через Евву. Оно и выходит, что баба всему будто на земле злу причина и корень.
С двадцатилетнего возраста Андреюшка,
будучи грамотным, стал читать священное
писание и на Апокалипсисе как бы несколько тронулся: первоначально он перестал заниматься своим мастерством, потом уединился совершенно и
в конце концов сам сел на цепь.
Мы оба обвинялись
в одних и тех же преступлениях, а именно: 1)
в тайном сочувствии к превратным толкованиям, выразившемся
в тех уловках, которые мы употребляли, дабы сочувствие это ни
в чем не проявилось; 2)
в сочувствии к мечтательным предприятиям вольнонаемного полководца Редеди; 3)
в том, что мы поступками своими вовлекли
в соблазн полицейских чинов Литейной части, последствием какового соблазна
было со стороны последних бездействие власти; 4)
в покушении основать
в Самарканде университет и
в подговоре к тому же купца Парамонова; 5)
в том, что мы, зная силу законов, до нерасторжимости браков относящихся, содействовали совершению брака адвоката Балалайкина, при живой жене, с купчихой Фаиной Стегнушкиной; 6)
в том, что мы, не участвуя лично
в написании подложных векселей от имени содержательницы кассы ссуд Матрены Очищенной, не воспрепятствовали таковому
писанию, хотя имели полную к тому возможность; 7)
в том, что,
будучи на постоялом дворе
в Корчеве, занимались сомнительными разговорами и, между прочим, подстрекали мещанина Разно Цветова к возмущению против купца Вздолшикова; 8)
в принятии от купца Парамонова счета, под названием"Жизнеописание", и
в несвоевременном его опубликовании, и 9) во всем остальном.
— Нет, — продолжал он вполголоса, — напрасно ты винишь меня, князь. Царь казнит тех, на кого злобу держит, а
в сердце его не волен никто. Сердце царево
в руце божией, говорит
Писание. Вот Морозов попытался
было прямить ему; что ж вышло? Морозова казнили, а другим не стало от того легче. Но ты, Никита Романыч, видно, сам не дорожишь головою, что, ведая московскую казнь, не убоялся прийти
в Слободу?
— А-а-ах! а что
в Писании насчет терпенья-то сказано?
В терпении, сказано, стяжите души ваши!
в терпении — вот как! Бог-то, вы думаете, не видит? Нет, он все видит, милый друг маменька! Мы, может
быть, и не подозреваем ничего, сидим вот: и так прикинем, и этак примерим, — а он там уж и решил: дай, мол, пошлю я ей испытание! А-а-ах! а я-то думал, что вы, маменька, паинька!
— Вот за попом послать, это — так. Это дельно
будет. Молитва — ты знаешь ли, что об молитве-то
в Писании сказано? Молитва — недугующих исцеление — вот что сказано! Так ты так и распорядись! Пошлите за батюшкой, помолитесь вместе… и я
в это же время помолюсь! Вы там,
в образной, помолитесь, а я здесь, у себя,
в кабинете, у Бога милости попрошу… Общими силами: вы там, я тут — смотришь, ан молитва-то и дошла!
Так это
было с первых времен и так это шло, постоянно усиливаясь, логически дойдя
в наше время до догматов пресуществления и непогрешимости папы или епископов, или
писаний, т. е. до совершенно непонятного, дошедшего до бессмыслицы и до требований слепой веры не богу, не Христу, не учению даже, а лицу, как
в католичестве, или лицам, как
в православии, или — веры книжке, как
в протестантстве.
Если же все эти выражения должны иметь иносказательный смысл и
суть прообразы, то ведь мы знаем, что, во-первых, не все церковники согласны
в этом, а, напротив, большинство настаивает на понимании священного
писания в прямом смысле, а, во-вторых, то, что толкования эти очень многоразличны и ничем не подтверждаются.
Люди эти большею частью до такой степени, вследствие одурманения властью, потеряли представление о том, что
есть то христианство, во имя которого они занимают свое положение, что все то, что
есть в христианстве христианского, представляется им сектантством; всё же то, что
в писании как Ветхого, так и Нового Завета может
быть перетолковано
в смысле антихристианском и языческом, они считают основанием христианства.
Инсаров не спал всю ночь и утром чувствовал себя дурно; однако он занялся приведением
в порядок своих бумаг и
писанием писем, но голова у него
была тяжела и как-то запутана.
Это
был некто Златоустов, учитель словесности
в семиозерской гимназии, homo scribendi peritus, [Человек, опытный
в писании (лат.).] уже несколько раз помещавший
в местной газете статейки о предполагаемых водопроводах и о преимуществе спиртового освещения перед масляным.
— Я тебе открою секрет не только репортерского
писания, но и всякого художественного творчества: нужно считать себя умнее всех… Если не можешь поддерживать себя
в этом настроении постоянно, то
будь умнее всех хотя
в то время, пока
будешь сидеть за своим письменным столом.
Да и до
писания ли
было в той кипучей моей жизни! Началось с того, что, надев юнкерский мундир, я даже отцу писал только по нескольку строк, а казарменная обстановка не позволила бы писать, если и хотелось бы.
— Вот то-то же, глупые головы, — прервал земский, — что вам убыли, если у вас старшими
будут поляки? Да и где нам с ними возиться! Недаром
в Писании сказано: «Трудно прать против рожна». Что нам за дело, кто
будет государствовать
в Москве: русский ли царь, польский ли королевич?
было бы нам легко.
— Да, хлопотно с детьми, я вам скажу! — вздохнул Мойсей Мойсеич. — У меня у самого шесть человек. Одного учи, другого лечи, третьего на руках носи, а когда вырастут, так еще больше хлопот. Не только таперичка, даже
в Священном
писании так
было. Когда у Иакова
были маленькие дети, он плакал, а когда они выросли, еще хуже стал плакать!
Да и Священное
писание,
быть может, имеет
в виду любовь к мужу как к ближнему, уважение к нему, снисхождение.
Все
в этих
писаниях будет им казаться невозможным и неестественным, да и самый бытописатель представится человеком назойливым и без нужды неясным.
Служащий мальчик должен
быть смирен, — смиренномудр, как сказано
в писании…
Церковных же своих крестьян княгиня сама разделила по седмицам, чтобы каждый мог свободно говеть, не останавливая работ; следила, чтоб из числа их не
было совращений —
в чем, впрочем, всегда менее винила самих совращающихся, чем духовенство. О духовенстве она, по собственным ее словам, много скорбела, говоря, что «они ленивы, алчны и к делу своему небрежны, а
в Писании неискусны».
— Образ жизни деревенских священников таков, — отвечал он, — что, находясь посреди невежественных крестьян, они невольно от скуки или обезумевать должны, или изощрять свой ум
в писании каких-нибудь кляуз. Здесь вон
есть и библиотеки и духовные концерты, — и то
в нашем сане иным временем бывает крайне скучно.
— On dit [говорят (франц.).], что это высокое произведение!.. Quant a moi, pardon, je ne le comprends pas… [Что касается меня, то я, простите, его не понимаю… (франц.).] Я случайно прочел эту поэму, найдя ее
в библиотеке покойного тестя, который
был — вы, вероятно, слыхали — заклятый масон, носил звание великого провинциального мастера и ужасно дорожил всеми подобными
писаниями.
— Вообще, mon cher, — снова продолжал граф, — я бы советовал тебе съездить к новой вдовице, — по словам священного
писания: «
В горе бе, и посетисте мене!» [
В горе бе, и посетисте мене! (
Был в горе, и вы посетили меня.) — Здесь искажен евангельский текст: «
Был болен, и вы посетили меня» (Евангелие от Матфея, глава 25).]
— А мне еще дивнее тебя видеть, как ты бросил свой монастырь и прибежал схорониться к воеводе. Ты вот псом меня взвеличал, а
в писании сказано, што «пес живой паче льва мертва…». Вижу твой страх, игумен, а храбрость свою ты позабыл. На кого монастырь-то бросил? А промежду прочим
будет нам бобы разводить: оба хороши. Только никому не сказывай, который хуже
будет… Теперь и делить нам с тобой нечего. Видно, так… Беда-то, видно, лбами нас вместе стукнула.
— При
писании гусиными перьями перо приходилось каждый раз заново чинить, то
есть обрезать и расщеплять его заостренный конец.]; но не успел я вывести наверху листа: «его превосходительству, господину сиятельному князю» (у нас тогда губернатором
был князь X), как я остановился, пораженный необычным шумом, внезапно поднявшимся у нас
в доме.
Я знаю,
есть люди, которые
в скромных моих
писаниях усматривают не только пагубный индифферентизм, но даже значительную долю злорадства,
в смысле патриотизма.
— Здравствуй! Вот я, твой сын, воскресший, как
было сказано
в Писании. Мир с тобою.
Вообще автор не любит тех, которые «более плачут и рассуждают, нежели смеются», и
в своем завещании,
в котором передает «
Были и небылицы» другому, желающему продолжать их, заповедует: «Врача, лекаря, аптекаря не употреблять для
писания их, чтобы не получили врачебного запаха; проповедей не списывать и нарочно оных не сочинять».