Неточные совпадения
Дождь перестал, но
шумел ветер.
С этим он и уснул, а утром его разбудил свист ветра, сухо
шумели сосны за окном, тревожно шелестели березы; на синеватом полотнище реки узорно курчавились маленькие волнишки. Из-за реки плыла густо-синяя туча, ветер обрывал ее край, пышные клочья быстро неслись над рекою, поглаживая ее дымными тенями. В купальне кричала Алина. Когда Самгин вымылся, оделся и сел к столу завтракать — вдруг хлынул ливень, а через минуту вошел Макаров, стряхивая с волос капли
дождя.
Дождь хлынул около семи часов утра. Его не было недели три, он явился с молниями, громом, воющим ветром и повел себя, как запоздавший гость, который, чувствуя свою вину, торопится быть любезным со всеми и сразу обнаруживает все лучшее свое. Он усердно мыл железные крыши флигеля и дома, мыл запыленные деревья, заставляя их шелково
шуметь, обильно поливал иссохшую землю и вдруг освободил небо для великолепного солнца.
Самгин возвратился в столовую, прилег на диван, прислушался:
дождь перестал, ветер тихо гладил стекла окна,
шумел город, часы пробили восемь. Час до девяти был необычно растянут, чудовищно вместителен, в пустоту его уложились воспоминания о всем, что пережил Самгин, и все это еще раз напомнило ему, что он — человек своеобразный, исключительный и потому обречен на одиночество. Но эта самооценка, которой он гордился, сегодня была только воспоминанием и даже как будто ненужным сегодня.
За углом —
шумели, и хотя шум был не силен, от него кружилась голова.
Дождь сыпался гуще, и голова лошади, высунувшись из-за угла, понуро качалась.
Дождь сыпался все гуще, пространство сокращалось, люди
шумели скупее, им вторило плачевное хлюпанье воды в трубах водостоков, и весь шум одолевал бойкий торопливый рассказ человека с креслом на голове; половина лица его, приплюснутая тяжестью, была невидима, виден был только нос и подбородок, на котором вздрагивала черная, курчавая бороденка.
В окно снова хлестал
дождь, было слышно, как
шумит ветер. Самгин начал читать поэму Миропольского.
Я спешно оделся и вышел наружу. В природе творилось что-то невероятное. И
дождь, и туман, и тучи — все это перемешалось между собой. Огромные кедры качались из стороны в сторону, сердито
шумели и словно жаловались на свою судьбу.
В сумерки мы возвратились назад. В фанзе уже горел огонь. Я лег на кан, но долго не мог уснуть.
Дождь хлестал по окнам; вверху, должно быть на крыше, хлопало корье; где-то завывал ветер, и не разберешь,
шумел ли то
дождь, или стонали озябшие кусты и деревья. Буря бушевала всю ночь.
В темноте ничего не было видно, слышно было только, как
шумела вода в реке,
шумел дождь и
шумел ветер в лесу.
«…Представь себе дурную погоду, страшную стужу, ветер,
дождь, пасмурное, какое-то без выражения небо, прегадкую маленькую комнату, из которой, кажется, сейчас вынесли покойника, а тут эти дети без цели, даже без удовольствия,
шумят, кричат, ломают и марают все близкое; да хорошо бы еще, если б только можно было глядеть на этих детей, а когда заставляют быть в их среде», — пишет она в одном письме из деревни, куда княгиня уезжала летом, и продолжает: «У нас сидят три старухи, и все три рассказывают, как их покойники были в параличе, как они за ними ходили — а и без того холодно».
Спустя некоторое время после того, как Хорошее Дело предложил мне взятку за то, чтоб я не ходил к нему в гости, бабушка устроила такой вечер. Сыпался и хлюпал неуемный осенний
дождь, ныл ветер,
шумели деревья, царапая сучьями стену, — в кухне было тепло, уютно, все сидели близко друг ко другу, все были как-то особенно мило тихи, а бабушка на редкость щедро рассказывала сказки, одна другой лучше.
— По чрезвычайному
дождю грязь по здешним улицам нестерпимая, — доложил Алексей Егорович, в виде отдаленной попытки в последний раз отклонить барина от путешествия. Но барин, развернув зонтик, молча вышел в темный, как погреб, отсырелый и мокрый старый сад. Ветер
шумел и качал вершинами полуобнаженных деревьев, узенькие песочные дорожки были топки и скользки. Алексей Егорович шел как был, во фраке и без шляпы, освещая путь шага на три вперед фонариком.
Они исчезли. На дворе дробно
шумел дождь, вздыхал ветер, скрипели деревья, хлопала калитка, Кожемякин прислушивался ко всему, как сквозь сон, вяло соображая...
Дожди наконец перестали, земля высохла. Встанешь утром, часа в четыре, выйдешь в сад — роса блестит на цветах,
шумят птицы и насекомые, на небе ни одного облачка; и сад, и луг, и река так прекрасны, но воспоминания о мужиках, о подводах, об инженере! Я и Маша вместе уезжали на беговых дрожках в поле взглянуть на овес. Она правила, я сидел сзади; плечи у нее были приподняты, и ветер играл ее волосами.
Когда я остановился в конце улицы, чтобы перевести дух, слышно было только, как
шумел дождь да как где-то далеко по чугунной доске стучал сторож.
Я скакал в город и привозил Маше книги, газеты, конфекты, цветы, я вместе со Степаном ловил рыбу, по целым часам бродя по шею в холодной воде под
дождем, чтобы поймать налима и разнообразить наш стол; я униженно просил мужиков не
шуметь, поил их водкой, подкупал, давал им разные обещания. И сколько я еще делал глупостей!
Но когда остались вдвоем и попробовали заснуть — Саша на лавке, матрос на полу, — стало совсем плохо:
шумел в
дожде лес и в жуткой жизни своей казался подстерегающим, полным подкрадывающихся людей; похрипывал горлом на лавке Колесников, может быть, умирал уже — и совсем близко вспомнились выстрелы из темноты, с яркостью галлюцинации прозвучали в ушах.
Ночь на 12 августа была особенно неприветлива:
дождь лил как из ведра, ветер со стоном и воем метался по улице, завывал в трубе и рвал с петель ставни у окон; где-то скрипели доски, выла мокрая собака, и глухо
шумела вода в пруде, разбивая о каменистый берег ряды мутных пенившихся волн.
Все эти давние, необыкновенные происшествия заменились спокойною и уединенною жизнию, теми дремлющими и вместе какими-то гармоническими грезами, которые ощущаете вы, сидя на деревенском балконе, обращенном в сад, когда прекрасный
дождь роскошно
шумит, хлопая по древесным листьям, стекая журчащими ручьями и наговаривая дрему на ваши члены, а между тем радуга крадется из-за деревьев и в виде полуразрушенного свода светит матовыми семью цветами на небе.
Утром шел
дождь и ветер
шумел, а к вечеру всё утихло.
Если бы не вороны, которые, предвещая
дождь или снежную погоду, с криком носились над прудом и полем, и если бы не стук в плотницком сарае, то этот мирок, о котором теперь так много
шумят, казался бы похожим на Мертвое озеро — так всё здесь тихо, неподвижно, безжизненно, скучно!
Почти никто не напился пьян, домой пошли тесными компаниями, говорили на улице, понижая голоса, и нередко останавливались, прислушиваясь к чему-то.
Шумел ветер голыми сучьями деревьей, моросил
дождь, лаяли и выли озябшие, голодные собаки.
Я боюсь, чтобы гром не убил меня, как преступницу!» Грозно
шумела буря,
дождь лился из черных облаков — казалось, что натура сетовала о потерянной Лизиной невинности.
Небо чуть-чуть прояснилось. Тучи бежали быстро, точно торопились куда-то убраться вовремя.
Дождь перестал, только временами налетали откуда-то сбоку, из мрака, крупные капли, как будто второпях роняемые быстро бежавшими облаками. Tайга
шумела. Подымался к рассвету ветер.
Под окном река
Шумит — и с бурей заодно
Гремучий
дождь стучит в окно.
А
дождь, падая,
шумел так холодно, монотонно, тоскливо. И казалось, что в степи ничего и никогда не было, кроме шума
дождя, блеска молнии и раздражённого грохота грома.
Петр Михайлыч сел на кровать. Он был рад, что
шумел дождь и что в комнате было темно. Этак лучше: не так жутко и не нужно собеседнику в лицо смотреть. Злобы у него уже не было, а были страх и досада на себя. Он чувствовал, что дурно начал и что из этой его поездки не выйдет никакого толку.
—
Расшумелись, как воробьи к
дождю! — крикнет, бывало, на них. — Люди врут, а вы вранье разносить?.. Потараторьте-ка еще у меня, сороки, сниму плеть с колка, научу уму-разуму.
* //………
Дождик лил тогда
В три погибели.
На корню
дождиОзимь выбили.
И на энтот год
Не
шумела рожь.
То не жизнь была,
А в печенки нож. //………
И вот уже час прошел, а я все сижу у стола, — без мысли, без движения, в голове пустота. На дворе идет
дождь, черный сад
шумит от ветра, тоскливо и однообразно журчит вода в дождевом желобе… Наташа еще не возвращалась.
Окна были раскрыты, в темном саду тихо
шумел дождь.
С утра пошел
дождь. Низкие черные тучи бежали по небу, дул сильный ветер. Сад выл и
шумел, в воздухе кружились мокрые желтые листья, в аллеях стояли лужи. Глянуло неприветливою осенью. На ступеньках крыльца чернела грязь от очищаемых ног, все были в теплой одежде.
Ветер, когда пошел
дождь, утихает.
Шумит только
дождь, стуча, как мелкая дробь, по молодой ржи и сухой дороге.
Шел
дождь, и от сильного ветра
шумели деревья, но в потемках не видно было ни
дождя, ни деревьев. Точно посмеиваясь и ехидно поддразнивая, в канавках и в водосточных трубах журчала вода. Крыльцо, на котором стоял Жирков, не имело навеса, так что тот в самом деле стал промокать.
Когда в горшке вода закипела белым ключом, то над ним как будто
прошумела буря, как будто застучал крупный
дождь, как будто прогремел сильный гром; наконец, раздалось из него писклявым и резким голосом, похожим на визг железа, чертящего по точилу, трижды слово: «Лети, лети, лети!» Тут Катруся поспешно натерлась какой-то мазью и улетела в трубу.
Бледные осенние тучи бежали по небосклону. Из них сыпался мелкий частый
дождь; отдаленные горы и вершины были покрыты как бы серебряною дымкою; ветер то бурливо завывал по ущельям, раскачивая макушки огромных дубов и
шумя последними желто-красными листами молодого осинника, то взрывал гладкую поверхность реки Волхов, и тогда, пробужденная от своего величественного покоя, разгневанная стихия бурлила и клокотала, как кипяток.
Лил сильный
дождь, река и ветер
шумели. Ермак и его спутники крепко спали, убаюканные этими звуками, даже не оставив на стороже хотя бы одного казака. Кругом — он был убежден в этом — не было никого.
(Почерк Лельки.) — Был
дождь, кругом лужи, и
шумят листьями деревья, я стою и думаю: идти ли к ним, к товарищам, к стойким, светлым коммунистам? Была грусть сильней, чем когда бы то ни было, хотелось умереть, и думала, что иду прощаться. Все-таки пошла к ним, было хорошо от их привета и участия, однако же губы иногда нервно подергивались.
Бледные осенние тучи бежали по небосклону. Из них сыпался мелкий частый
дождь; отдаленные горы и вершины были покрыты как бы серебряной дымкой; ветер то бурливо завывал по ущельям, раскачивая макушки огромных дубов и
шумя последними желто-красными листами молодого осинника, то взрывал гладкую поверхность реки Волхова, и тогда, пробужденная от своего величественного покоя, разгневанная стихия бурлила и клокотала, как кипяток.
— Двадцать лет, —
шумит тихо сходящая сосна, — двадцать лет, как я не ступала по этой земле. Много с тех пор воды убежало! Двадцать лет жгучее солнце выжигало мою голову, двадцать зим белили снегом мои волосы, а осенние
дожди с ветрами смывали красоту мою, и вот я опять здесь. Вижу у вас здесь все те же каменные дома, все те же, должно быть, живут в них и люди с сердцами железными.
В ту же ночь, разбудив слугу, я приказал ему уложить вещи, и мы уехали. Я не окажу, где нахожусь я сейчас; но всю вчерашнюю и нынешнюю ночь над головою моей
шумели деревья и
дождь стучал в окна. Здесь окна маленькие, и мне легче за ними. Ей я написал довольно обширное письмо, содержание которого считаю излишним приводить. Больше с нею мы не увидимся никогда.