Неточные совпадения
Левин молчал, поглядывая на незнакомые ему лица двух товарищей Облонского и в особенности на руку элегантного Гриневича, с такими белыми
длинными пальцами, с такими
длинными, желтыми, загибавшимися в конце
ногтями и такими огромными блестящими запонками на рубашке, что эти руки, видимо, поглощали всё его внимание и не давали ему свободы мысли. Облонский тотчас заметил это и улыбнулся.
Маленькая горенка с маленькими окнами, не отворявшимися ни в зиму, ни в лето, отец, больной человек, в
длинном сюртуке на мерлушках и в вязаных хлопанцах, надетых на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по комнате, и плевавший в стоявшую в углу песочницу, вечное сиденье на лавке, с пером в руках, чернилами на пальцах и даже на губах, вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим и носи добродетель в сердце»; вечный шарк и шлепанье по комнате хлопанцев, знакомый, но всегда суровый голос: «опять задурил!», отзывавшийся в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал к букве какую-нибудь кавыку или хвост; и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно
ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его детства, о котором едва сохранил он бледную память.
Павел Петрович вынул из кармана панталон свою красивую руку с
длинными розовыми
ногтями, руку, казавшуюся еще красивей от снежной белизны рукавчика, застегнутого одиноким крупным опалом, и подал ее племяннику. Совершив предварительно европейское «shake hands», [Рукопожатие (англ.).] он три раза, по-русски, поцеловался с ним, то есть три раза прикоснулся своими душистыми усами до его щек, и проговорил...
Изнеженные персы с раскрашенными бородами стояли у клумбы цветов, высокий старик с оранжевой бородой и пурпурными
ногтями, указывая на цветы
длинным пальцем холеной руки, мерно, как бы читая стихи, говорил что-то почтительно окружавшей его свите.
— И потом еще картина: сверху простерты две узловатые руки зеленого цвета с красными
ногтями, на одной — шесть пальцев, на другой — семь. Внизу пред ними, на коленях, маленький человечек снял с плеч своих огромную, больше его тела, двуличную голову и тонкими,
длинными ручками подает ее этим тринадцати пальцам. Художник объяснил, что картина названа: «В руки твои предаю дух мой». А руки принадлежат дьяволу, имя ему Разум, и это он убил бога.
Усы у него были
длинные, нафабренные, с концами, вытянутыми в ниточку, а
ногти на руках он отпускал и холил…
Во время уроков он или подчищал
ногти какой-то костяшкой, или старательно поправлял усы концами
длинных костлявых и закуренных до желтизны пальцев…
Весьма естественно, что журавль — сильная птица, но к этой силе присоединяются особенные оборонительные оружия, которыми снабдила его природа; они состоят в крепости костей его крыльев, удар которых ужасно силен, в
длинных ногах и крепких пальцах с твердыми
ногтями и, наконец, в довольно
длинном, очень крепком и остром клюве.
Хвостовые перья сверху пестрые, а снизу почти белые; над хвостом, под коричневыми
длинными перьями, уже с половины спины лежат ярко-белые перья с небольшими копьеобразными крапинками; на шее, под горлышком, перышки светлы, даже белесоваты; глаза небольшие, темные, шея длиною в три вершка; нос темно-рогового цвета, довольно толстый, загнутый книзу, в два вершка с половиною; крылья очень большие, каждое длиною в две четверти с вершком, если мерить от плечевого сустава до конца последнего пера; хвост коротенький; ноги в четверть длиною, пальцы соразмерные; цвет кожи на ногах темный, пальцы еще темнее,
ногти совсем черные, небольшие и крепкие.
Глаза темные, брови широкие и красные, голова небольшая, шея довольно толстая; издали глухарь-косач покажется черным, но это несправедливо: его голова и шея покрыты очень темными, но в то же время узорно-серыми перышками; зоб отливает зеленым глянцем, хлупь испещрена белыми пятнами по черному полю, а спина и особенно верхняя сторона крыльев — по серому основанию имеют коричневые
длинные пятна; нижние хвостовые перья — темные, с белыми крапинками на лицевой стороне, а верхние, от спины идущие, покороче и серые; подбой крыльев под плечными суставами ярко-белый с черными крапинами, а остальной — сизо-дымчатый; ноги покрыты мягкими,
длинными, серо-пепельного цвета перышками и очень мохнаты до самых пальцев; пальцы же облечены, какою-то скорлупообразною, светлою чешуйчатою бронею и оторочены кожаною твердою бахромою;
ногти темные, большие и крепкие.
Подстерегши, когда мать Агния, дописав страничку, повертывала листок, опять тщательно сравнивая его уголышки и сглаживая сгиб
длинным розовым
ногтем, Бахарев остановился и сказал...
Ромашов несвязно, но искренно и подробно рассказал о вчерашней истории. Он уже начал было угловато и стыдливо говорить о том раскаянии, которое он испытывает за свое вчерашнее поведение, но его прервал капитан Петерсон. Потирая, точно при умывании, свои желтые костлявые руки с
длинными мертвыми пальцами и синими
ногтями, он сказал усиленно-вежливо, почти ласково, тонким и вкрадчивым голосом...
Одевался он всегда тщательно, даже щеголевато, но не чересчур, а только со вкусом; белье носил отличное; руки у него были полны и белы,
ногти длинные и прозрачные.
Руки у него были худые, красные, с чрезвычайно
длинными пальцами, и
ногти обкусаны так, что концы пальцев его казались перевязаны ниточками.
Второе условие comme il faut были
ногти —
длинные, отчищенные и чистые; третье было уменье кланяться, танцевать и разговаривать; четвертое, и очень важное, было равнодушие ко всему и постоянное выражение некоторой изящной, презрительной скуки.
— Забыл
ногти обстричь, три дня собираюсь, — промолвил он, безмятежно рассматривая свои
длинные и нечистые
ногти.
Руки тонкие, пальцы
длинные и цепкие, под
ногтями грязь.
Швейцар в передней и приличная обстановка приемной произвели успокаивающее впечатление на Гордея Евстратыча, а когда вышел сам Спорцевадзе с своими желтыми глазами — он даже улыбнулся и подумал про себя: «Вот мы этого желтоглазого и напустим на кровопийцу…» Пока Брагин, сбиваясь и путаясь, передавал сущность своего дела, адвокат небрежно чистил свои
длинные розовые
ногти и только изредка взглядывал на клиента, а когда тот кончил, он коротко спросил...
У Губарева была привычка постоянно расхаживать взад и вперед, то и дело подергивая и почесывая бороду концами
длинных и твердых
ногтей. Кроме Губарева, в комнате находилась еще одна дама в шелковом поношенном платье, лет пятидесяти, с чрезвычайно подвижным, как лимон желтым лицом, черными волосиками на верхней губе и быстрыми, словно выскочить готовыми глазами, да еще какой-то плотный человек сидел, сгорбившись, в уголку.
Его вялые губы сложены цветком, он тихо и тщательно высвистывает странный и печальный мотив,
длинные пальцы белой руки барабанят по гулкому краю стола — тускло поблескивают
ногти, — а в другой руке желтая перчатка, он отбивает ею на колене такт.
Но в этот же миг сверкнула белая рука в рваном рукаве, блеснул
длинный холеный
ноготь мизинца. Как сейчас я вижу это и как сейчас слышу среди этого буйства спокойное...
Совершилась пышная свадьба, к которой Ирину Васильевну, как просвещенную девицу, не нужно было нимало склонять, ни приневоливать; стала княжна Ирина Васильевна называться княгинею Сурскою, а князь Сурский немножко еще выше приподнял свое беломраморное чело и отращивал розовые
ногти на своих
длинных тонких пальцах.
Длинные, нестерпимо жаркие, скучные дни, прекрасные томительные вечера, душные ночи, и вся эта жизнь, когда от утра до вечера не знаешь, на что употребить ненужное время, и навязчивые мысли о том, что она самая красивая и молодая женщина в городе, и что молодость ее проходит даром, и сам Лаевский, честный, идейный, но однообразный, вечно шаркающий туфлями, грызущий
ногти и наскучающий своими капризами, — сделали то, что ею мало-помалу овладели желания и она как сумасшедшая день и ночь думала об одном и том же.
У него была привычка щелкать детей (он и меня щелкал, когда я был моложе) по лбу — твердыми, как камень,
ногтями своих
длинных пальцев — и, щелкая, гоготать и удивляться: «Как это у тебя, мол, голова звенит!
Некоторые из них стегали себя многохвостыми плетками из кожи носорога, другие наносили себе короткими ножами в грудь и в плечи
длинные кровавые раны, третьи пальцами разрывали себе рты, надрывали себе уши и царапали лица
ногтями.
Те же и чиновник особых поручений — молодой человек с выдавшеюся вперед челюстью, в франтоватом вицмундире, с
длинными красивыми
ногтями и вообще, как видно, господин из честолюбивых, но не из умных.
А по началу казалось, что он человек светский и образованный, —
ногти длинные, белые и всегда батистовый платок в руках.
Даже при третьем стакане чаю, после того, как робкие глаза ее встретились раз с его глазами и он не опустил их, а как-то слишком спокойно продолжал, чуть-чуть улыбаясь, глядеть на нее, она почувствовала себя даже несколько враждебно расположенной к нему и скоро нашла, что не только ничего не было в нем особенного, но он нисколько не отличался от всех тех, кого она видела, что не стоило бояться его, — только
ногти чистые,
длинные, а даже и красоты особенной нет в нем.
Он часто беседовал с Фомой и, подняв предостерегающе сухой, цепкий палец с
длинным и грязным
ногтем, таинственно предупреждал его...
Начиная с маленькой плеши на голове и кончая
длинными розовыми
ногтями, всё на этом человеке было старательно выутюжено, вычищено и словно вылизано, хоть под венец ступай.
Вглядываясь пристально сквозь очки в какую-нибудь щель или пятно на обоях, он хмурился, принимал озабоченное выражение, нюхал своим
длинным носом, старательно скоблил
ногтем…
Рядом с этим — другого рода совершенствование, — фанатическое, почти религиозное самоусовершенствование в искусстве быть человеком comme il faut. Великолепный французский выговор,
длинные, чистые
ногти, уменье кланяться, танцовать и разговаривать, постоянное выражение некоторой изящной, презрительной скуки на лице. Однажды идет Толстой с братом по улице, навстречу едет господин, опершись руками на палку. Толстой пренебрежительно говорит брату...
Рука принадлежала, видимо, молодому человеку, не из простых, на что указывала форма
длинных пальцев с изящными, правильными, хотя и посиневшими
ногтями.
Ирена машинально перевела свой усталый взгляд на свои выхоленные руки, с
длинными, розовыми, острыми
ногтями.
«Теперь ты не будешь держать меня в них, как в железных тисках!..» — думалось ему при виде этих красивых рук, с
длинными пальцами и розовыми
ногтями.
Отец Илиодор быстро поднялся, отодвинул от себя девочку и, выправив наружу из-под рясы крест двенадцатого года, называемый «французский», довольно спокойною поступью отправился в апартамент. Помещик, человек лет за сорок, высокий и осанистый, с
длинными розовыми
ногтями, принял отца Илиодора в своем кабинете и, не поднимаясь со стула, пригласил его садиться.