Неточные совпадения
Но муж любил ее сердечно,
В ее затеи не входил,
Во всем ей веровал беспечно,
А сам в халате ел и пил;
Покойно жизнь его катилась;
Под вечер иногда сходилась
Соседей добрая семья,
Нецеремонные друзья,
И потужить, и позлословить,
И посмеяться кой о чем.
Проходит время; между тем
Прикажут Ольге чай готовить,
Там ужин, там и спать пора,
И гости едут со
двора.
—
«Эх, братцы, это всё не так»,
Сосед толкует Фока:
«не то беда, что клеть далёка,
Да надо на
дворе лихих держать собак...
В углу
двора, между конюшней и каменной стеной недавно выстроенного дома
соседей, стоял, умирая без солнца, большой вяз, у ствола его были сложены старые доски и бревна, а на них, в уровень с крышей конюшни, лежал плетенный из прутьев возок дедушки. Клим и Лида влезали в этот возок и сидели в нем, беседуя. Зябкая девочка прижималась к Самгину, и ему было особенно томно приятно чувствовать ее крепкое, очень горячее тело, слушать задумчивый и ломкий голосок.
Нет, не отделяет в уме ни копейки, а отделит разве столько-то четвертей ржи, овса, гречихи, да того-сего, да с скотного
двора телят, поросят, гусей, да меду с ульев, да гороху, моркови, грибов, да всего, чтоб к Рождеству послать столько-то четвертей родне, «седьмой воде на киселе», за сто верст, куда уж он посылает десять лет этот оброк, столько-то в год какому-то бедному чиновнику, который женился на сиротке, оставшейся после погорелого
соседа, взятой еще отцом в дом и там воспитанной.
Я прямо к старосте, будто
сосед; вхожу на
двор, гляжу: Матрена сидит на крылечке и рукой подперлась.
Вскоре завидел он домик Андрея Гавриловича, и противуположные чувства наполнили душу его. Удовлетворенное мщение и властолюбие заглушали до некоторой степени чувства более благородные, но последние, наконец, восторжествовали. Он решился помириться с старым своим
соседом, уничтожить и следы ссоры, возвратив ему его достояние. Облегчив душу сим благим намерением, Кирила Петрович пустился рысью к усадьбе своего
соседа и въехал прямо на
двор.
Имел отличных поваров, выписывал из Москвы настоящее виноградное вино и всякую бакалею, держал открытый стол для господ дворян, а псовая охота его даже составляла гордость целой губернии, хотя собачий лай и визг, немолчно раздававшиеся на псарном
дворе, положительно отравляли существование
соседей.
— Гм, что это за индейка! — сказал вполголоса Иван Иванович с видом пренебрежения, оборотившись к своему
соседу. — Такие ли должны быть индейки! Если бы вы увидели у меня индеек! Я вас уверяю, что жиру в одной больше, чем в десятке таких, как эти. Верите ли, государь мой, что даже противно смотреть, когда ходят они у меня по
двору, так жирны!..
Едва ли где-нибудь в столице был еще такой тихий и уютный уголок на чистом воздухе, среди зелени и благоухающих цветов, хотя тишина и благоухание иногда нарушались беспокойным
соседом —
двором и зданиями Тверской полицейской части, отделенной от садика низенькой стеной.
Устроившись в сарае, где он развесил на гвоздях «амуницию», а ружье заботливо уставил в угол, он оперся плечом в косяк двери и долго, молча, с серьезным вниманием смотрел, как мы с мальчишками
соседей проделывали на
дворе «учение» с деревянными ружьями.
Были каникулы. Гимназия еще стояла пустая, гимназисты не начинали съезжаться. У отца знакомых было немного, и потому наши знакомства на первое время ограничивались
соседями — чиновниками помещавшегося тут же во
дворе уездного суда…
Раз кто-то крикнул во
дворе: «Ведут!..» Поднялась кутерьма, прислуга выбегала из кухни, бежали горничные, конюха, бежали
соседи из переулка, а на перекрестке гремели барабаны и слышался гул. Мы с братом тоже побежали… Но оказалось, что это везли для казни на высокой телеге арестанта…
После отъезда переселенцев в горбатовском
дворе стоял настоящий кромешный ад. Макар все время пировал, бил жену, разгонял ребятишек по
соседям и вообще держал себя зверь-зверем, благо остался в дому один и никого не боялся.
Такие благочестивые речи
соседей производили немедленное действие: из горбатовского
двора шли отчаянные вопли избиваемой насмерть Татьяны.
— А Христос е знает за что! бают, по прикосновенности, что, мол, видел, как у
соседа корову с
двора сводили…
«Не купи
двора, а купи
соседа», говорит пословица, а у всех на знати, каков
сосед головлевский барин.
И
соседи и вся челядь нашего
двора, — а мои хозяева в особенности, — все говорили о Королеве Марго так же плохо и злобно, как о закройщице, но говорили более осторожно, понижая голоса и оглядываясь.
Весть о событии быстро разнеслась.
Соседи собирались на улице, на
дворе. Кто посмелее, прошли в дом. В столовую долго не решались войти. Заглядывали, шептались. Передонов безумными глазами смотрел на труп, слушал шопоты за дверью… Тупая тоска томила его. Мыслей не было.
Соседи сделали для урода ящик — вроде гроба, набили его оческами шерсти и тряпьем, посадили уродца в это мягкое, жаркое гнездо и поставили ящик в тени на
дворе, тайно надеясь, что под солнцем, которое ежедневно делает чудеса, совершится и еще одно чудо.
Ел он много и чем дальше — всё больше, мычание его становилось непрерывным; мать, не опуская рук, работала, но часто заработок ее был ничтожен, а иногда его и вовсе не было. Она не жаловалась и неохотно — всегда молча — принимала помощь
соседей, но когда ее не было дома,
соседи, раздражаемые мычанием, забегали во
двор и совали в ненасытный рот корки хлеба, овощи, фрукты — всё, что можно было есть.
— Это — Барские горят. У них, на
дворе, бочек двадцать дёгтя. До
соседей огонь не дойдёт, сады помешают.
Выше я говорил о красивом и вдовом
соседе, адъютанте московского генерал-губернатора П. П. Новосильцове, но приходится сказать несколько и о старшем брате его Николае Петровиче, товарище министра внутренних дел, бывшем в милости при
дворе. Так как отец наш пользовался славою замечательного сельского хозяина, то приехавший на лето в деревню Н. П.
Несмотря на предупреждение, въезжая во
двор и заворачивая к крыльцу Березовского дома, я сильно боялся не застать хозяев, которые по временам бывали у
соседей, а иногда даже за Елизаветградом у матери Александры Львовны.
Вышел со
двора хозяин нашей избы и
сосед наш Панков, в пиджаке, с красным платочком на шее, в резиновых галошах и с длинной, как вожжи, серебряной цепочкой на груди. Он смерил Мигуна сердитым взглядом...
— «
Сосед наш, — там сказано, — имел у
двора ближнего свойственника и нелицемерного друга.
В один из таких дней телега Маруси и Степана опять остановилась у наших ворот. День был холодный и ясный, кроме того, была суббота, и на улице виднелись кучки татар. Прямо против нашего
двора, на завалинке, сидел мой
сосед, татарин Абрашка, тот самый, которого Маруся выпроводила от себя ухватом. Он был навеселе и как-то иронически окликнул Степана, когда тот стал снимать жерди наших ворот. В татарской фразе мне послышалось также имя Маруси.
Двери то и дело хлопали в наклонных стенах юрт,
соседи и соседки перебегали от
двора к
двору, кое-где татары громко ругались друг с другом.
Была она сестрой моего
соседа, помещика Котловича, прогоревшего барина, у которого в имении были ананасы, замечательные персики, громоотводы, фонтан посреди
двора и в то же время ни копейки денег.
— Вам нужно Басю? Так бы и говорил! — оживился ямщик, с упреком повернувшись к своему экспансивному
соседу на козлах. — Басин
двор — вон он налево. Басю мы знаем… — И он хлестнул лошадей.
Почто же, мой вторый
сосед,
Столь зданьем пышным, столь отличным
Мне солнца застеняя свет,
Двором межуешь безграничным
Ты дома моего забор?
Поднял Тимофей на улице расколотое корыто; много лет из него
соседи кормили свиней, а когда оно раскололось, выкинули долой со
двора.
Ждать приходилось недолго, на
дворе уже заметно серело, и у
соседа Висленевых, в клетке, на высоком шесте, перепел громко ударял свое утреннее «бак-ба-бак!».
Прежде всего заехал он к
соседу майору Ижице, и, когда его бричка въезжала в майорский
двор, он увидел картину. Ижица в халате и турецкой феске стоял посреди
двора, сердито топал ногами и размахивал руками. Мимо него взад и вперед кучер Филька водил хромавшую лошадь.
Зотов поставил на место метлу и пошел со
двора к своему куму и
соседу Марку Иванычу, торговавшему в бакалейной лавочке.
Однако это было очевидно всякому, — даже отдаленный от европейского востока французский
двор предостерегал польское правительство и советовал ему быть осторожнее с
соседями, особенно с Россией.
Наставник одобрил намерение, а Петька недолго думал. В ту же ночь обокрал он своего господина и с новым другом, который ждал его у ворот господского дома, отправились еще на промысел к
соседу попу. Петька перелез через забор, отпер калитку и впустил товарища. Сторож на
дворе закричал им.
Катя видела из своего садика, как Волгин пошел осматривать дом
соседа, как вышел из него, после, на другой день, в него переехал и выезжал со
двора, но ни разу ему не показалась.
Вот что Петр Ананьев рассказывал Кузьме в долгие зимние вечера при свете лучины. Лет с тридцать тому назад, двадцатилетним парнем привезен он был из деревни в Москву на господский
двор помещика Филимонова. С молодых лет обнаружилась в Петьке, — как звали его тогда, — склонность к воровству: что плохо лежало у господина его или
соседей, все попадало в руки расторопного и наблюдательного Петьки.
Этим постояльцем явился, по рекомендации одного из поляков, живших по соседству, граф Свенторжецкий, встретивший
соседа Белоярцевых совершенно случайно в кондитерской Гидля и разговорившийся о том, что, живя на постоялом
дворе в Ямской, он, граф, испытывает неудобство.
Мужа в то время, как я был в избе, не было дома, — он клал избу, каменную на глине у
соседа мужика через
двор.