Неточные совпадения
—
Государственное хозяйство — машина. Старовата, изработалась? Да, но… Бедная мы страна! И вот тут вмешивается эмоция, которая… которая, может быть, — расчет. За границей наши поднимают
вопрос о создании квалифицированных революционеров. Умная штука…
— Наш фабричный котел еще мало вместителен, и долго придется ждать, когда он, переварив русского мужика в пролетария, сделает его восприимчивым к
вопросам государственной важности… Вполне естественно, что ваше поколение, богатое волею к жизни, склоняется к методам активного воздействия на реакцию…
Хоря занимали
вопросы административные и
государственные.
Словом сказать, на все подобные
вопросы Федос возражал загадочно, что приводило матушку в немалое смущение. Иногда ей представлялось: да не бунтовщик ли он? Хотя в то время не только о нигилистах, но и о чиновниках ведомства
государственных имуществ (впоследствии их называли помещики «эмиссарами Пугачева») не было слышно.
Обзор нескольких Записок Фонвизина по крестьянскому
вопросу в связи с указом 2 апреля 1842 г. в работах: В. И. Семевского «Крестьянский
вопрос в России в XVIII и первой половине XIX в.» (т. II, 1888, стр. 65 и сл… 85 и сл., 352 и сл., 365 и сл.) и H. М. Дружинина «
Государственные крестьяне и реформы Киселева» (1946, стр. 626).]
…
Вопрос от министра внутренних дел был и о всех
государственных и политических преступниках.
— Выпей. Только о Мальтусе я упомянул, Виталий Кузьмич, между прочим, собственно для выяснения своих взглядов — это еще
вопрос далекого будущего, а теперь прежде всего необходимо самое существенное: развязаться с этой уставной грамотой, а потом освободить заводы от долгов. Ведь у нас все металлы заложены в
государственный банк…
Из этого делают теперь университетский
вопрос, и даже было заседание
государственного совета.
Многое еще рассказывал Морозов про дела
государственные, про нападения крымцев на рязанские земли, расспрашивал Серебряного о литовской войне и горько осуждал Курбского за бегство его к королю. Князь отвечал подробно на все
вопросы и наконец рассказал про схватку свою с опричниками в деревне Медведевке, про ссору с ними в Москве и про встречу с юродивым, не решившись, впрочем, упомянуть о темных словах последнего.
Но если так, и справедливо то, что христианство несовместимо с государством, то, естественно, является
вопрос: что нужнее для блага человечества, что больше обеспечивает благо людей:
государственная форма жизни или разрушение и замена ее христианством?
Короли и императоры почти ничем уже не управляют, никогда почти сами не решаются совершать внутренние изменения и вступать в новые внешние политические условия, а большею частью предоставляют решение этих
вопросов государственным учреждениям или общественному мнению.
Делается, во-1-х, тем, что всем рабочим людям, не имеющим времени самим разбирать нравственные и религиозные
вопросы, с детства и до старости, примером и прямым поучением внушается, что истязания и убийства совместимы с христианством и что для известных
государственных целей не только могут быть допущены, но и должны быть употребляемы истязания и убийства; во-2-х, тем, что некоторым из них, отобранным по набору, по воинской повинности или найму, внушается, что совершение своими руками истязаний и убийств составляет священную обязанность и даже доблестный, достойный похвал и вознаграждений поступок.
Решения
вопросов рабочего, земельного, политического, религиозного не только не поощряются, но прямо задерживаются
государственною властью.
«Есть некоторые люди, которые без всякого определенного рассуждения прямо почему-то заключают, что ответственность за
государственные меры ложится только на тех, которые распоряжаются, или что правительство и цари решают
вопросы о том, что хорошо или дурно для подданных, и что подданные обязаны только повиноваться.
Если человек, вследствие выросшего в нем высшего сознания, не может уже более исполнять требований государства, не умещается уже более в нем и вместе с тем не нуждается более в ограждении
государственной формой, то
вопрос о том, созрели ли люди до отмены
государственной формы, или не созрели, решается совсем с другой стороны и так же неоспоримо, как и для птенца, вылупившегося из яйца, в которое уже никакие силы мира не могут вернуть его, — самими людьми, выросшими уже из государства и никакими силами не могущими быть возвращенными в него.
То же с
вопросом о том, наступило ли, или не наступило для людей время уничтожения
государственной формы и замены ее новой.
Она сдалась более на просьбы крестьян и, «чтобы им не было худо», осталась в Протозанове «в гостях у сыновей» и жила просто, кушая вместе с Ольгою самое простое кушанье Ольгиного приготовления, ни о каких
вопросах общего
государственного управления не хотела знать и умерла спокойно, с твердостью, и даже шутила, что теперь опять ничего не боится и что Фотий на нее, наверное, больше грозиться не будет.
От
вопросов столь крупной, так сказать,
государственной важности дело точно в том же направлении доходило и до частностей: Шульц начал хвалить нашу общественную жизнь, наш Петербург с его каналами, мостами и дворцами.
— У меня тоже, — глухо проговорил доктор. — Старатели — это органическое зло; это
вопрос государственной важности. Они меня вконец зарежут: последние крохи золота тащат с прииска и продают на сторону. Да вот вы посторонний человек, — обратился доктор ко мне, — ну-с, как вы нашли наших старателей?
Против старателей существует громадное предубеждение, как против хищников по преимуществу, которые являются язвой на золотом деле и составляют
вопрос государственной важности, но развяжите руки этой темной, пугающей капиталистов силе, и обвинение в хищничестве и других пороках падет силою вещей.
Наставление это показывает, между прочим, и то, как зорко смотрела Екатерина на многие насущные
вопросы и как хорошо понимала она всю совокупность
государственного управления.
Мы видели, что Екатериною было поднято чрезвычайно много существеннейших
вопросов государственной жизни, что она не оставила без внимания ни финансы, ни торговлю и промышленность, ни положение войска, ни судопроизводство, ни законодательство.
Но все-таки, читая статью, можно было подумать, что вот возбуждается
вопрос новый и важный, долженствующий войти в общественное сознание и побудить к чему-нибудь
государственную деятельность.
Всякое явление историческое, всякое
государственное постановление, всякий общественный
вопрос обсуживается там в литературе с различных точек зрения, сообразно интересам различных партий.
Это-с единоличное мнение министра
государственных имуществ, который, когда был возбужден общий
вопрос по сему предмету, то полагал с своей стороны, что на те случаи, где нарушены границы генерального межевания, не должно распространяться десятилетней давности, и с ним, однако, никто не согласился…
Рассказывали, будто он на серьезный
вопрос одного
государственного сановника отвечал текстом из священного писания и цитатами из какой-то старинной рукописи, которая тогда исключительно его занимала; будто он не узнавал своей жены и говорил с нею иногда, как с посторонней женщиной, а чужих жен принимал за свою Дарью Алексевну.
Вообще по всему можно было видеть, что фельдмаршал считал своего директора за человека необыкновенного, которого надо было уважать; но тем не менее это не помешало им разойтись довольно смешно и, так сказать, анекдотически. Поводом к этому послужило их несогласие в оригинальном
вопросе о самоварах, которым Иван Фомич Самбурский надумал дать
государственную роль в истории.
Эти
вопросы, в таком виде, предлагались еще впервые: с них починалась новая полоса жизни, и прения по необходимости должны были получить характер совещательно-государственных.
Был впервые опубликован
государственный бюджет и поднялся
вопрос о поземельных банках.
По
вопросам государственным, политическим и общественным гласности еще никакой не было: она не простиралась даже и настолько, чтобы передавать прения дворянских съездов, но зато все понимали «благодетельную гласность» как плеть для наказания преступника, или как дубину для самозащиты, и это было еще самое лучшее, самое чистое понимание ее.
Этою весною проект о женском медицинском институте был возвращен
государственным советом; решение
вопроса отодвинулось на неопределенное время.
Не без умысла поставила она ему щекотливый
вопрос: как это так случилось, что он — товарищ Заплатина по курсу — остался"цел и невредим"и благополучно сдал свой
государственный экзамен?
Он уже больше двадцати лет проживал на юге Европы, не служил, не искал службы и досуги свои употреблял на то, что сочинял проекты по
вопросам русского
государственного хозяйства и управления, задевал и общие социальные темы, печатал брошюры по-французски и по-русски, рассылал их всем"власть имеющим"на Западе и в России.
Мысль его была, чтобы, по крайней мере, те немногие, которые будут в алтаре, заметили, что к
государственным актам приобщено что-то неизвестное и чтобы от этого остались, в случае кончины государя, некоторые догадки и побуждение вспомнить о ковчеге и обратиться к
вопросу: нет ли в нем чего на этот случай?
Императрица же Елизавета Алексеевна на
вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом, изволила ответить, что о
государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, чтò лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
Напрасно говорят, что учение христианское касается личного спасения, а не касается
вопросов общих,
государственных.