Неточные совпадения
Они говорили, что все это вздор, что похищенье губернаторской дочки более дело гусарское, нежели гражданское, что Чичиков не сделает этого, что бабы врут, что баба что мешок: что положат, то несет, что
главный предмет, на который нужно обратить внимание, есть мертвые души, которые, впрочем,
черт его знает, что значат, но в них заключено, однако ж, весьма скверное, нехорошее.
На одном было написано золотыми буквами: «Депо земледельческих орудий», на другом: «
Главная счетная экспедиция», на третьем: «Комитет сельских дел»; «Школа нормального просвещенья поселян», — словом,
черт знает, чего не было!
— Солдат, шалава, смутьян он тут из
главных, сукин сын! Их тут — гнездо! Они — ни богу, ни
черту, все для себя. Из-за них и черкесов нагнали нам.
Главное, он сумел сделать так, что я ничего не стыдился; иногда он вдруг останавливал меня на какой-нибудь подробности; часто останавливал и нервно повторял: «Не забывай мелочей,
главное — не забывай мелочей, чем мельче
черта, тем иногда она важнее».
Напротив, как бы рассмотрев меня всего, до последней
черты, в эти пять или десять секунд молчания, он вдруг улыбнулся и даже тихо и неслышно засмеялся, и хоть смех прошел скоро, но светлый, веселый след его остался в его лице и,
главное, в глазах, очень голубых, лучистых, больших, но с опустившимися и припухшими от старости веками, и окруженных бесчисленными крошечными морщинками.
Все эти народы образуют одну общую физиономию, характер, склад ума — словом, общую нравственную жизнь в
главных ее
чертах, но с бесчисленными оттенками, которыми один народ отличается от другого.
Отталкивала его от них прежде всего жестокость и скрытность приемов, употребляемых ими в борьбе против правительства,
главное, жестокость убийств, которые были совершены ими, и потом противна ему была общая им всем
черта большого самомнения.
— Ну, господа, теперь ваш, ваш вполне. И… если б только не все эти мелочи, то мы бы сейчас же и сговорились. Я опять про мелочи. Я ваш, господа, но, клянусь, нужно взаимное доверие — ваше ко мне и мое к вам, — иначе мы никогда не покончим. Для вас же говорю. К делу, господа, к делу, и,
главное, не ройтесь вы так в душе моей, не терзайте ее пустяками, а спрашивайте одно только дело и факты, и я вас сейчас же удовлетворю. А мелочи к
черту!
— Ты это про что? — как-то неопределенно глянул на него Митя, — ах, ты про суд! Ну,
черт! Мы до сих пор все с тобой о пустяках говорили, вот все про этот суд, а я об самом
главном с тобою молчал. Да, завтра суд, только я не про суд сказал, что пропала моя голова. Голова не пропала, а то, что в голове сидело, то пропало. Что ты на меня с такою критикой в лице смотришь?
Главное, знал меру, умел при случае сдержать себя самого, а в отношениях к начальству никогда не переступал некоторой последней и заветной
черты, за которою уже проступок не может быть терпим, обращаясь в беспорядок, бунт и в беззаконие.
Он рассказывал минут десять, нельзя сказать, чтобы плавно и складно, но, кажется, передал ясно, схватывая самые
главные слова, самые
главные движения и ярко передавая, часто одною
чертой, собственные чувства.
Главным образом я предпринял мой труд для того, чтоб восстановить характеристические
черты так называемого доброго старого времени, память о котором, благодаря резкой
черте, проведенной упразднением крепостного права, все больше и больше сглаживается.
Это отталкивание от суда и осуждения, может быть,
главная органически христианская во мне
черта.
— Д-да… вообще… Одним словом,
черт его знает, что у него на уме.
Главное, как-то прячется ото всех.
Мы приводим этот разговор, потому что в нем, кроме подтверждения нашей мысли, находим один из примеров того мастерства, с каким Островский умеет передавать неуловимейшие
черты пошлости и тупоумия, повсюду разлитых в этом «темном царстве» и служащих, вместе с самодурством,
главным основанием его быта.
— И увезу, а ты мне сруководствуй деляночку на Краюхином увале, — просил в свою очередь Мыльников. — Кедровскую-то дачу бросил я, Фенюшка… Ну ее к
черту! И конпания у нас была: пришей хвост кобыле. Все врозь, а
главный заводчик Петр Васильич. Такая кривая ерахта!.. С Ястребовым снюхался и золото для него скупает… Да ведь ты знаешь, чего я тебе-то рассказываю. А ты деляночку-то приспособь… В некоторое время пригожусь, Фенюшка. Без меня, как без поганого ведра, не обойдешься…
«
Черт знает, ничего тут не понимаю!» — думал между тем инженер, в самом деле поставленный в недоумение: Груню он считал
главной и единственною виновницею того, что Вихров не делал предложения его сестре.
— Для чего, на кой
черт? Неужели ты думаешь, что если бы она смела написать, так не написала бы? К самому царю бы накатала, чтобы только говорили, что вот к кому она пишет; а то видно с ее письмом не только что до графа, и до дворника его не дойдешь!.. Ведь как надула-то,
главное: из-за этого дела я пять тысяч казенной недоимки с нее не взыскивал, два строгих выговора получил за то; дадут еще третий, и под суд!
Эта насмешка над всем, о чем графиня проповедовала в обществе как о высоком, недоступном и ненарушимом, и, наконец, этот внутренний дьявольский хохот и сознательное попирание всего, чего нельзя попирать, — и все это без пределов, доведенное до самой последней степени, до такой степени, о которой самое горячечное воображение не смело бы и помыслить, — вот в этом-то,
главное, и заключалась самая яркая
черта этого наслаждения.
Понятное дело, что
главными действующими лицами здесь явились не жены и дочери мелких служащих, а представительницы заводского beau monde’a, более строгого и исключительного, чем всякий другой beau monde, что служит характеристической
чертой провинциальных нравов вообще.
Потом Нина Леонтьевна очень картинно описала приезд Лаптева в Кукарский завод, сделанную ему торжественную встречу и те впечатления, какие вынес из нее
главный виновник всего торжества. В коротких
чертах были сделаны меткие характеристики всех действующих лиц «малого двора». Тетюеву оставалось только удивляться проницательности Нины Леонтьевны, которая по первому взгляду необыкновенно метко очертила Вершинина, Майзеля и всех остальных, причем пересыпала свою речь самой крупной солью.
Главный эффект уличных верзил был основан на другой
черте профессорского характера: несчастный не мог равнодушно слышать упоминания о режущих и колющих орудиях.
— Во-от посылает той самый
черт до того солдата самого свово
главное вовшебника. Вот приходит той вов-шебник и говурит: «Солдат, а солдат, я тебя зъем!» А солдат ему отвечает и говорит: «Ни, ты меня не можешь зъесть, так что я и сам вовшебник!»
Статный, стройный рост, приятные, немного расплывчатые
черты, ласковые голубоватые глазки, золотистые волосы, белизна и румянец кожи — а
главное: то простодушно-веселое, доверчивое, откровенное, на первых порах несколько глуповатое выражение, по которому в прежние времена тотчас можно было признать детей степенных дворянских семей, «отецких» сыновей, хороших баричей, родившихся и утучненных в наших привольных полустепных краях; походочка с запинкой, голос с пришепеткой, улыбка, как у ребенка, чуть только взглянешь на него… наконец, свежесть, здоровье — и мягкость, мягкость, мягкость, — вот вам весь Санин.
Наш принц вдруг, ни с того ни с сего, сделал две-три невозможные дерзости разным лицам, то есть
главное именно в том состояло, что дерзости эти совсем неслыханные, совершенно ни на что не похожие, совсем не такие, какие в обыкновенном употреблении, совсем дрянные и мальчишнические, и
черт знает для чего, совершенно без всякого повода.
Ты, пожалуйства, не обижайся, Степан Трофимович,
черта времени, я широко смотрю и не осуждаю, и это, положим, тебе делает честь и т. д., и т. д., но опять-таки
главное в том, что главного-то не понимаю.
— Это… это…
черт… Я не виноват ведь, что в вас верю! Чем же я виноват, что почитаю вас за благороднейшего человека и,
главное, толкового… способного то есть понять…
черт…
— Чудесно, а у самой слезы текут. Тут нужно мужество. Надо ни в чем не уступать мужчине. В наш век, когда женщина… фу,
черт (едва не отплевался Петр Степанович)! А
главное, и жалеть не о чем: может, оно и отлично обернется. Маврикий Николаевич человек… одним словом, человек чувствительный, хотя и неразговорчивый, что, впрочем, тоже хорошо, конечно при условии, если он без предрассудков…
— Это
черт их дери!.. Революционное или примирительное стремление они имели! — воскликнул Ченцов. — Но
главное, как рассказывал нам полковой командир, они, канальи, золото умели делать: из неблагородных металлов превращать в благородные… Вы знавали, дядя, таких?
— Que voulez-vous, mon cher! [Что вы хотите, дорогой мой!] Эти ханы… нет в мире существ неблагодарнее их! Впрочем, он мне еще пару шакалов прислал, да
черта ли в них! Позабавился несколько дней, поездил на них по Невскому, да и отдал Росту в зоологический сад.
Главное дело, завывают как-то — ну, и кучера искусали. И представьте себе, кроме бифштексов, ничего не едят, канальи! И непременно, чтоб из кухмистерской Завитаева — извольте-ка отсюда на Пески три раза в день посылать!
— Да, брат, у нас мать — умница! Ей бы министром следовало быть, а не в Головлеве пенки с варенья снимать! Знаешь ли что! Несправедлива она ко мне была, обидела она меня, — а я ее уважаю! Умна, как
черт, вот что
главное! Кабы не она — что бы мы теперь были? Были бы при одном Головлеве — сто одна душа с половиной! А она — посмотри, какую чертову пропасть она накупила!
Некоторые из них были присланы на долгие сроки, на десять, на двенадцать лет, а
главное, они с глубоким предубеждением смотрели на всех окружающих, видели в каторжных одно только зверство и не могли, даже не хотели, разглядеть в них ни одной доброй
черты, ничего человеческого, и что тоже очень было понятно: на эту несчастную точку зренья они были поставлены силою обстоятельств, судьбой.
— А знаешь, Савельич, — будто бы живее люди становятся! Громче голос у всех.
Главное же — улыбаются,
черти! Скажешь что-нибудь эдак, ради озорства, а они — ничего, улыбаются! Прежде, бывало, не поощрялось это! А в то же время будто злее все, и не столько друг на друга, но больше в сторону куда-то…
Черты ее лица могли показаться слишком мужественными и почти грубыми, ежели бы не этот большой стройный рост и могучая грудь и плечи и,
главное, ежели бы не это строгое и вместе нежное выражение длинных черных глаз, окруженных темною тенью под черными бровями, и ласковое выражение рта и улыбки.
Основное положение гласит:"
Главная черта, которая проходит через всю тысячелетнюю историю русского народа, есть смирение"; вывод возражает:"К несчастию, наш добрый народ находится в младенчестве и потому склонен к увлечениям".
Заводские мастеровые отличаются от каменских своими запеченными в огненной работе лицами, изможденным видом и тем особенным, неуловимым шиком, с каким умеет держать себя только настоящая заводская косточка. И чекмень на нем не так сидит, и шляпа сдвинута на ухо, и ходит черт-чертом. Впрочем, на сплав идут с заводов только самые оголтелые мастеровые, которым больше деваться некуда, а
главное — нечем платить подати.
— А
черт его знает! — отвечал Зарядьев, набивая спокойно свою трубку. — Он ли, не он ли, по мне все равно;
главное в том, чтоб нас никто врасплох не застал.
— Ай да приятель! — вскричал Сборской. — Шампанское! Давай его сюда!.. Тьфу,
черт возьми!.. Хорошо вам жить в
главной квартире: все есть.
— Но это
черт с ним, дал не взаймы только, а так!
Главное, зачем это ломанье и коверканье пред мной! Это, наверное, изволил пустить его Прокофий! Ну, я, наконец, разделаюсь с ним! Эй!.. Прокофья ко мне!
Паркер был лакей, — я видел такую одежду, как у него, на картинах. Седой, остриженный, слегка лысый, плотный человек этот в белых чулках, синем фраке и открытом жилете носил круглые очки, слегка прищуривая глаза, когда смотрел поверх стекол. Умные морщинистые
черты бодрой старухи, аккуратный подбородок и мелькающее сквозь привычную работу лица внутреннее спокойствие заставили меня думать, не есть ли старик
главный управляющий дома, о чем я его и спросил. Он ответил...
Другая
черта: фанатическая вера в непогрешимость науки и
главным образом всего того, что пишут немцы.
Если бы меня спросили: что составляет теперь
главную и основную
черту твоего существования?
Что касается портретов, сходных до отвратительности, это надобно понимать так: всякая копия, для того, чтобы быть верною, должна передавать существенные
черты подлинника; портрет, не передающий
главных, выразительнейших
черт лица, неверен; а когда мелочные подробности лица переданы при этом отчетливо, лицо на портрете выходит обезображенным, бессмысленным, мертвым — как же ему не быть отвратительным?
Ведь рассказывать, например, длинные повести о том, как я манкировал свою жизнь нравственным растлением в углу, недостатком среды, отвычкой от живого и тщеславной злобой в подполье, — ей-богу, неинтересно; в романе надо героя, а тут нарочно собраны все
черты для антигероя, а
главное, все это произведет пренеприятное впечатление, потому что мы все отвыкли от жизни, все хромаем, всякий более или менее.
Все войны и походы Владимира представляются славными и счастливыми, а к концу его царствования замечена следующая любопытная
черта: «Владимир, находя по сердцу своему удовольствие в непрерывном милосердии и распространяя ту добродетель даже до того, что ослабело правосудие и суд по законам, отчего умножились в сие время разбои и грабительства повсюду, так что наконец митрополит Леонтий со епископы стали говорить Владимиру о том, представляя ему, что всякая власть от бога и он поставлен от всемогущего творца ради правосудия, в котором есть
главное злых и роптивых смирить и исправить и добрым милость и оборону являть».
— Да, она любит и понимает. Если после моей смерти ей достанется сад и она будет хозяйкой, то, конечно, лучшего и желать нельзя. Ну, а если, не дай бог, она выйдет замуж? — зашептал Егор Семеныч и испуганно посмотрел на Коврина. — То-то вот и есть! Выйдет замуж, пойдут дети, тут уже о саде некогда думать. Я чего боюсь
главным образом: выйдет за какого-нибудь молодца, а тот сжадничает и сдаст сад в аренду торговкам, и все пойдет к
черту в первый же год! В нашем деле бабы — бич божий!
Варвара Александровна, дама лет около тридцати, действительно была хорошенькая; по крайней мере имела очень нежные
черты лица, прекрасные и чисто небесного цвета голубые глаза; но
главное — она владела удивительно маленькой и как бы совершенно без костей ручкою и таковыми же ножками.
Главное, вот что забавно: хлопочем, бьемся, ищем золото
черт знает где, за четыреста, за пятьсот верст, а оно под носом…
Какие-нибудь неважные
черты, совершенно случайные, без которых легко обойтись, кажутся им необходимыми, а
главное и необходимое остается в стороне.
— А-яй! — протянул Григорий, качая головой. — Вот так — химик! А про них говорят, что они отравляют народ! Да разве человек с такой рожей будет этим заниматься?.. Нет, тут совсем открыто пришёл и сразу — на вот, вот он я! Извёстка — разве это вредно? Лимонная кислота — что такое? Просто кислота и больше ничего! И
главное — чистота везде, в воздухе, на полу, в лоханке… Ах,
черти! Отравители, говорят… Этакой-то рубаха-парень, а?